Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей — юридические советы

Кс разрешил продлевать время содержания обвиняемого под стражей на «разумный и достаточный» срок // при возвращении дела судом прокурору

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

Конституционный суд (КС) РФ не ограничил предельный срок содержания обвиняемого под стражей при возвращении уголовного дела судом прокурору, но указал, что продление сроков в такой ситуации должно быть «разумным и достаточным» для проведения необходимых процессуальных действий.

Соответствующее постановление было вчера опубликовано на сайте суда. Оспариваемые заявителем ч. 3–7 ст. 109 о сроках содержания под стражей во взаимосвязи с ч. 3 ст.

237 о возвращении уголовного дела прокурору Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ признавать неконституционными КС не стал, не исключив при этом возможность законодателя внести соответствующие поправки в УПК.

Жалобу в КС подал Сергей Махин, который провел в следственном изоляторе более трех лет. Суд два раза возвращал материалы его дела прокурору для устранения нарушений, и все это время заявитель был под арестом. При этом при повторном ознакомлении с делом были нарушены сроки, установленные ст. 109 УПК.

Как отправить заявление на увольнение по почте? — юридические советы

По ней максимально возможный срок содержания под стражей составляет 18 месяцев, а если после окончания предварительного следствия материалы дела были предъявлены обвиняемому позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока, то по его истечении обвиняемый подлежит немедленному освобождению.

Обвиняемый попытался оспорить свое длительное содержание в СИЗО, но Московский областной суд оставил его в следственном изоляторе, сославшись на то, что материалы для ознакомления обвиняемому были предоставлены еще до первого направления в суд, а новое ознакомление осуществляется в порядке ст. 237 УПК.

Она дает право судье при возвращении дела прокурору продлевать срок содержания под стражей для совершения процессуальных действий.

По мнению Сергея Манихина, на практике такой подход позволяет прокурорам после возвращения дела устранять недостатки расследования, не будучи связанными предельным сроком содержания под стражей в 18 месяцев.

Оспариваемые статьи УПК КС признал соответствующими Конституции. КС отметил, что процедура возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК — это особый порядок движения уголовного дела, не тождественный его возвращению для производства дополнительного расследования.

Поэтому при возвращении дела прокурору вопрос о сроке содержания обвиняемого под стражей судом решается с учетом сроков ст. 109 УПК, но не по ее правилам. Иное, по мнению КС, ставило бы под сомнение цели направления уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Однако срок, на который суд продлевает содержание обвиняемого под стражей, должен быть разумным и достаточным для устранения препятствий к судебному рассмотрению дела и ознакомления обвиняемого с материалами дела. КС указал считать такое толкование спорных норм общеобязательным и исключил любую иную их трактовку.

Решения по делу Сергея Махина подлежат пересмотру, если они основаны на толковании, отличном от вывода КС.

КС также напомнил о праве обвиняемого на обращение в таких ситуациях за присуждением компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок. Кроме того, КС не исключил право законодателя внести поправки в УПК для уточнения оснований и порядка продления срока содержания обвиняемых под стражей после возвращения судом дела прокурору и на усиление гарантий разумности этого срока.

Особое мнение по этому делу подготовили двое судей КС. Так, Гадис Гаджиев вывод КС поддержал, но попытался разъяснить, в чем заключается объективная потребность в совершенствовании УПК. По словам судьи, при принятии УПК был исключен институт дополнительного расследования, а предвидеть проблем применения ст.

109 и 237 УПК законодатель не мог.

Гадис Гаджиев считает, что законодателю следует предусмотреть гарантии того, чтобы «меры пресечения в виде лишения свободы не использовались органами предварительного расследования не по своему прямому назначению — то есть как наказание и недопустимый способ воздействия на обвиняемых».

Против толкования КС выступил судья Юрий Данилов. Он считает, что предельный срок содержания под стражей «ни при каких обстоятельствах не должен превышать 18 месяцев», даже при возвращении уголовного дела прокурору.

Судья отмечает, что в УПК следовало бы более детально прописать процессуальные особенности такой стадии уголовного процесса, как возвращение судом дела прокурору. Юрий Данилов считает, что КС мог бы поставить этот вопрос перед законодателем в этом деле.

А создание путем конституционно-правового истолкования фактически новой нормы, «апеллируя вместо четко обозначенного в законе предельного срока содержания под стражей к размытому термину «разумность», вряд ли продуктивно», говорится в особом мнении судьи.

Апелляционная жалоба на продление срока содержания под стражей обвиняемому по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ (образец)

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

В судебную коллегию по уголовным делам

Самарского областного суда

Адрес: 443099, г. Самара, ул. Венцека, д. 39 / ул. Куйбышева, д. 60

От адвоката НО “Самарская областная коллегия адвокатов”

Антонова А.П., рег. № 63/2099 в реестре адвокатов Самарской области

Адрес для корреспонденции:

443080, г. Самара, проспект Карла Маркса, д. 192, оф. 619,

тел. 8-987-928-31-80

В интересах обвиняемого Х., гражданина РФ,

фактически содержится в ФКУ “СИЗО №1 Управления ФСИН

по Самарской области” по адресу: г. Самара, ул. Садовый проезд, д.22

Апелляционная жалоба

на Постановление Железнодорожного районного суда г. Самары

от ДАТА о продлении срока содержания под стражей

Постановлением Железнодорожного районного суда г. Самары от ДАТА срок содержания под стражей обвиняемому Х. продлен на 1 месяц, а всего до 5 (пяти) месяцев 00 суток, т.е. до ДАТА включительно. В удовлетворении ходатайства защиты об изменении в отношении обвиняемого меры пресечения с заключения под стражей на домашний арест было отказано.

С данным Постановлением суда не согласен, считаю его незаконным и необоснованным, а поэтому подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу части 4 статьи 7 УПК РФ постановление судьи  должно быть законным, обоснованным и мотивированным, основанным на исследованных материалах с проверкой доводов, приведенных защитой. Обжалуемое постановление не отвечает вышеизложенным критериям.

Заключение под стражу — самая строгая мера пресечения, предусмотренная законом, ограничивающая право граждан на свободу и личную неприкосновенность.

Рассматривая вопросы об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока ее действия, суд обязан в каждом случае обсуждать возможность применения в отношении лица иной, более мягкой, меры пресечения вне зависимости от наличия ходатайства об этом сторон, а также от стадии производства по уголовному делу.

В качестве оснований для применения меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть признаны такие фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о реальной возможности совершения обвиняемым, подозреваемым действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении лица иной меры пресечения.

Однако конкретных, фактических доказательств наличия предусмотренных статьей 97 УПК оснований,  а именно, данных о том, что Х.

, будучи под иной мерой пресечения, может продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства по уголовному делу, либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, суду предоставлено не было.

Судом не были исследованы надлежащим образом основания правомерности продления срока содержания под стражей в отношении обвиняемого лица. Поэтому суд, удовлетворяя ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей Х.

, в своем Постановлении лишь формально перечислил указанные в статье 97 УПК РФ основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, не приводя при этом конкретных, исчерпывающих данных, на основании которых суд пришел к выводу, что находясь на свободе, Х.

может скрыться  от органов предварительного следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью. Это утверждение бездоказательно.

Доводы следствия о необходимости проведения множества следственных действий свидетельствуют о допущенной следствием волоките при расследовании уголовного дела. Все следственные действия возможно было осуществить в разумный срок нахождения обвиняемого под стражей.

Невозможность окончания предварительного следствия в срок до 5 месяцев должна быть обоснована и оправдана. Неэффективная организация предварительного расследования сама по себе не является основанием для продления срока следствия и влечет вынесение судом частного постановления (п.

18 Постановления Пленума ВС РФ от 29.10.2009 № 22).

Суд же факты несвоевременного проведения следственных действий устанавливать не стал, без должной мотивировки полностью согласился тем, что столь суровая мера пресечения, как заключение под стражей, оправдана необходимостью получения заключения амбулаторно-психиатрической судебной экспертизы, направления уголовного дела в ГСУ МВД по республике Татарстан для соединения в одном производстве уголовных дел №НОМЕР, №НОМЕР, что в обжалуемом постановлении суда сформулировано следующим образом: «суд считает целесообразным удовлетворить ходатайство следователя, поскольку в представленном материале имеются достаточные, разумные данные, указывающие на причастность Х. к совершению преступления, в котором он обвиняется».

При этом в судебном решении не поясняется, как Х. в случае нахождения под домашним арестом может помешать получению заключения амбулаторно-психиатрической судебной экспертизы и направлению уголовного дела в ГСУ МВД по республике Татарстан. Кроме того, неразумно утверждать в судебном решении, что работа следствия – это доказательство тому, что обвиняемый от следствия скроется.

А такая формулировка обжалуемого постановления, как «при решении вопроса о продлении срока содержания под стражей суд учитывает, что Х.

обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, способствующего наркотизации общества и подрыва здоровья населения, что представляет значительную опасность для общества, и за которое предусмотрено лишение свободы на срок свыше трех лет, в связи с чем суд полагает, что оставаясь на свободе, Х.

может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов предварительного следствия либо иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу» сама по себе свидетельствует о необоснованности постановления.

Мера пресечения в виде домашнего ареста также подразумевает существенные ограничения прав обвиняемого на передвижение, общение с посторонними людьми, и является достаточно эффективной мерой пресечения. Очевидно, что суд при рассмотрении ходатайства следствия просто использует шаблонные формулировки вместо необходимого при рассмотрении вопроса о мере пресечения глубокого анализа конкретной ситуации.

Защитники Х. — адвокаты возражали против удовлетворения ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей, указывая на отсутствие для этого законных оснований.

Следствием не было представлено сведений в обоснование доводов ходатайства о том, что обвиняемый якобы может скрыться от следствия и воспрепятствовать его ходу, в то время, как он таких намерений не имеет, а имеет постоянное место жительство, положительные характеристики и грамоты, ранее не судим, на учете в наркологическом и психоневрологическом диспансере не состоит, имеет мать-инвалида, страдает рядом заболеваний (с осени 2011 года проходит лечение в связи с психоневрологическом заиканием), в связи с которыми его состояние здоровья в условиях СИЗО ухудшилось, он испытывает страдания, надлежащего лечения не получает. В судебном заседании следователь подтвердил, что каких-либо сведений о фактах давления на свидетелей с целью изменения ими показаний, о подтвержденных фактах попыток скрыться от органов следствия или иным образом воспрепятствовать ходу расследования уголовного дела, у следствия не имеется. Все доводы, изложенные в ходатайстве — это только предположения следствия, ничем не подтвержденные.

Защита считает, что суд при вынесении Постановления не дал надлежащей оценки позиции обвиняемого, его отношению к содеянному и к предъявленному ему обвинению. Показания, данные Х. в день задержания, фактически можно приравнять к явке с повинной.

Как усматривается из материалов уголовного дела, следственные действия, связанные с исследованием предметов (личный обыск) и с обыском в жилище, производились в связи с добровольным волеизъявлением задержанного о выдаче наркотика. Х.

сообщил представителям власти о месте приобретения наркотических средств, указал места их сокрытия, активно способствовал раскрытию преступления, сотрудничал со следствием, дал признательные показания по обстоятельствам совершенного преступления.

Активное способствование раскрытию совершенного преступления относятся к признакам деятельного раскаяния.

Отказ суда от должной оценки доводов защиты создает преимущество для стороны обвинения и является признаком пристрастности суда.

Также суд не учел в должной мере личность обвиняемого, который имеет место регистрации и постоянное место жительства на территории г. Самара, положительные характеристики. Как пояснил суду Х.

, до ДАТА работал официально в должности ДОЛЖНОСТЬ, позже и до своего задержания он работал неофициально, имел постоянный доход, является учредителем юридического лица и доход в сумме СУММА тысяч рублей в месяц.

Занимается ремонтом мебели, имеет невесту, с которой знаком более 5 лет.

Несмотря на данные обстоятельства, суд не нашел оснований для изменения Х. меры пресечения на более мягкую, чем содержание под стражей, в том числе и на домашний арест.

Фактически в основу постановления судом была положена только тяжесть предъявленного Х. обвинения. Тяжесть вменяемого в вину преступления просто презюмируется следствием и судом. А его роль в случившемся, его отношение к преступлению просто игнорируются.

Этот недостаток я прошу восполнить на этапе апелляционного рассмотрения дела и для объективной оценки личности моего подзащитного и его позиции по делу, для выяснения того, может ли он, находясь под домашним арестом или под иной мерой пресечения помешать расследованию.

Таким образом, никаких законных оснований для продления  срока содержания под стражей не имеется, так как никаких реальных, обоснованных, подтвержденных фактов и доказательств того, что он намерен скрыться от органов предварительного следствия и суда, угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, суду предоставлено не было.

Даже если основания содержания под стражей ранее были, то сейчас они утратили силу. За время следствия по данному уголовному делу следствием уже произведены все необходимые следственные действия, направленные на получение и закрепление доказательств по делу.

На текущий момент все возможности Х. как-либо повлиять на ход следствия полностью утрачены. При таких обстоятельствах отсутствует риск вмешательства в установление всех обстоятельств дела на более поздних стадиях разбирательства.

Таким образом, обжалуемое постановление  вынесено с явными нарушениями требований действующего закона и предписаний Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.

2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».

Судом первой инстанции не учтены положения постановления Пленума № 41 о том, что обстоятельства, явившиеся достаточными для заключения лица под стражу, не всегда свидетельствуют о необходимости продления срока содержания его под стражей.

Полностью игнорируется судом пункт 21 Постановления Пленума № 41, в котором разъяснено, что наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления определенной категории является необходимым условием законности при первоначальном заключении его под стражу, однако по истечении времени оно перестает быть достаточным. Суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.

На первоначальных этапах производства по уголовному делу тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения по приговору наказания в виде лишения свободы на длительный срок могут служить основанием для заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу ввиду того, что он может скрыться от дознания, предварительного следствия. Тем не менее, в дальнейшем одни только эти обстоятельства не могут признаваться достаточными для продления срока действия данной меры пресечения.

Наличие у лица возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу на начальных этапах предварительного расследования может служить основанием для решения о содержании обвиняемого под стражей.

Однако впоследствии суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства, такие, как результаты расследования или судебного разбирательства, личность подозреваемого, обвиняемого, его поведение до и после задержания, и другие конкретные данные, обосновывающие довод о том, что лицо может совершить действия, направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств, или оказать давление на участников уголовного судопроизводства либо иным образом воспрепятствовать расследованию преступления или рассмотрению дела в суде.

Вывод суда также противоречит смыслу ст. 22 Конституции РФ, которая отдает приоритет праву человека на свободу. Как указывает Конституционный Суд РФ, недопустимость избыточного по продолжительности содержания под стражей вытекает и из п. 3 ст.

14 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому каждый имеет право на рассмотрение любого предъявленного ему обвинения без неоправданной задержки, что в первую очередь касается лиц, лишенных свободы на досудебных стадиях уголовного судопроизводства (Постановление Конституционного Суда РФ от 13.06.1996 № 14-П).

При принятии процессуального решения о продлении срока  содержания под стражей должно выясняться не только наличие материально-правовых оснований и формальных условий, достаточных для заключения лица под стражу, но и находить реальное и активное применение позиции Международно-правовых норм по данному вопросу.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод, а также практика Европейского суда по правам человека, исходит из того, что продолжительное содержание под стражей может быть оправдано только в том случае, если существует реальное требование публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, ч. 2 п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечить его временное освобождение, как только его содержание  под стражей перестанет быть разумным. Кроме того, Европейский суд по правам человека подчеркивает, что тяжесть грозящего наказания является значимым фактором в оценке риска воспрепятствия правосудию, необходимость в продолжение лишения свободы не может определяться умозрительно, с учетом только тяжести совершенного преступления. Также, обоснованное подозрение в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если не будет продемонстрировано, что имеются относимые и достаточные причины, оправдывающие продолжение содержания его под стражей. При этом суды обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей, исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отклонении ходатайств об освобождении.

Продление меры пресечения в виде  заключения под стражу  Х., на взгляд защиты, неадекватно и несоразмерности конституционно значимым ценностям и никак не может быть оправдано необходимостью защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, так как избрание более мягкой меры пресечения ничьих законных  интересов не нарушит.

Таким образом, необходимость в продлении срока содержания под стражей до 5-и месяцев по данному обвинению не обоснована, в связи с чем  в соответствии с требованиями ст. 110 УПК РФ, мера пресечения должна быть отменена.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 389.2, 389.15, 389.20 УПК РФ,

П Р О Ш У   С У Д:

Постановление Железнодорожного районного суда г. Самары  от ДАТА о продлении срока содержания под стражей обвиняемому Х, — отменить, изменив меру пресечения на не связанную с заключением под стражу.

Ходатайствую о рассмотрении данной жалобы Самарским областным судом с моим  участием.

Приложения:

— Постановление Железнодорожного районного суда г. Самары  от ДАТА (копия)

— Ордер адвоката

Адвокат ______________________ А.П. Антонов

Продление срока содержания под стражей?

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

Вообще все не так и просто. Придраться можно, но не очевидно, что вышестоящий суд примет вашу точку зрения. Могут и «не найти нарушений».

Положение по которому прокурор обязан подавать ходатайство за 7 дней относится к периоду расследования (ст. 109 УПК РФ), в данном случае на нее опереться нельзя.

На что будет указывать суд и на что вы можете упирать при обжаловании. Суд прежде всего будет ссылаться на ч. 1 ст. 255 УПК (в ходе судебного разбирательства суд вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого).

Однако тут можно заметить, что данное положение относится к судебному разбирательству, а не к предварительному слушанию. Перечень решений, рассматриваемых на предварительном заседании указан в ст.  236 УПК. Этот список четко определен и мера пресечения в списке не значится.

Единственный случай принятия решения о продлении меры пресечения есть в с.

6 вышеуказанной статьи, однако он относится только и исключительно к тому случаю, когда подсудимый не ознакомился с предъявленными ему материалами уголовного дела (Если при разрешении ходатайства обвиняемого о предоставлении времени для ознакомления с материалами уголовного дела суд установит, что требования части пятой статьи 109 настоящего Кодекса были нарушены, а предельный срок содержания обвиняемого под стражей в ходе предварительного следствия истек, то суд изменяет меру пресечения в виде заключения под стражу, удовлетворяет ходатайство обвиняемого и устанавливает ему срок для ознакомления с материалами уголовного дела).

По сути, прежде, чем назначить предварительное слушание, судья согласно ст. 277 ч.3 УПК должен был принять решение о вашем деле не ранее, чем за 14 суток.

В данном случае (если бы он внимательно отнесся к данному делу), он не мог не увидеть, что срок содержания под стражей подходит к концу.

В этом случае он по своей инициативе должен был принять решение о продлении меры пресечения (ст. 108 УПК).

Получается, что прокурор спихнул дело в суд за 14 дней, судья не обратил внимания на то, что срок подходит к концу (что свидетельствует, что он отнесся к делу формально и толком его не рассматривал), а чтобы исправить свою ошибку, быстренько принял решение на предварительном слушании. Причем, это именно решение по его собственной инициативе в порядке ст. 108, т.к. устное напоминание прокурора является не более чем напоминанием, а никак не официальным ходатайством.

И ко всему прочему, вы также можете указать на нарушение судом Постановлением Конституционного Суда РФ от 22.03.

2005 N 4-П, а именно вот этого положения: «Ставя и решая по собственной инициативе вопрос об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, суд, по смыслу статьи 108 УПК Российской Федерации, не освобождается от обязанности выслушать мнения сторон, а стороны не могут быть лишены возможности привести свои доводы. Это не означает, что суд принимает на себя функции стороны обвинения, поскольку правовые и фактические основания для избрания меры пресечения связаны не с поддержкой, а тем более признанием обоснованным выдвинутого в отношении лица обвинения в совершении преступления, а с необходимостью обеспечения условий дальнейшего производства по уголовному делу». Что значит процитированное? А то, что тот факт, что «обстоятельства на которые ссылался прокурор для продления мне ареста на суде не разбирались» является также судебным нарушением.

Оспаривание продления ареста для обвиняемого лица

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

Данная публикации является продолжением статьи, посвященной вопросам обжалования судебных решений, связанных с арестом обвиняемых и подозреваемых лиц на стадии предварительного расследования. Перед ознакомлением с представленным материалом мы рекомендуем ознакомиться с профильной публикацией.

Рассмотрим вопрос о том, какие факты могут послужить основанием для адвоката или обвиняемого в вопросе обжалования судебного постановления о продлении срока содержания под стражей.

 Рассматривая ходатайство о продлении срока содержания под стражей, суд обязан проверить наличие обстоятельств, исключающих применение меры пресечения в виде заключения под стражу или продление срока ее действия.

Например, если в ходе следствия будет установлено, что инкриминированное мошенничество, совершено в сфере предпринимательской деятельности, суд обязан отказать в пролонгации содержания под стражей в силу наличия установленного законом запрета.

 Отказ суда должен последовать в случае попытки следствия продлить срок содержания под стражей в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, поскольку данный факт является нарушением положений статьи 109 УПК РФ.

При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу суд обязан проверять наличие на момент рассмотрения ходатайства следствия предусмотренных статьей 97 УПК РФ оснований. При этом обстоятельства должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами.

Следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей.

Суд должен установить сохраняется ли с течением времени вероятность совершения обвиняемым действий, ранее послуживших основанием к заключению его под стражу, а также подтверждается ли материалами дела подобная вероятность.

Наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления определенной категории является необходимым условием законности при первоначальном заключении его под стражу, однако по истечении времени оно перестает быть достаточным.

Суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей, отсутствие таковых – основания для оспаривания постановления суда.

Сомнение в обоснованности постановления суда закономерно возникает, когда было установлено, что обстоятельства с момента заключения лица под стражу изменились в сторону смягчения, например, с обвиняемым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, установлены соучастники преступления, все следственные действия по сбору доказательств произведены, возмещен причиненный преступлением ущерб, лицо активно способствовало раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, которые были задержаны. Если суд не дает оценку данным обстоятельствам в постановлении о продлении срока содержания под стражей, то данный факт должен стать предмет рассмотрения апелляционной инстанции.

На первоначальных этапах производства по уголовному делу тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения по приговору наказания в виде лишения свободы на длительный срок могут служить основанием для заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу ввиду того, что он может скрыться от дознания, предварительного следствия. Тем не менее, в дальнейшем одни только эти обстоятельства не могут признаваться достаточными для продления срока действия данной меры пресечения.

Наличие у лица возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу на начальных этапах предварительного расследования может служить основанием для решения о содержании обвиняемого под стражей.

Однако впоследствии суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства, такие, как результаты расследования или судебного разбирательства, личность подозреваемого, обвиняемого, его поведение до и после задержания, и другие конкретные данные, обосновывающие довод о том, что лицо может совершить действия, направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств, или оказать давление на участников уголовного судопроизводства либо иным образом воспрепятствовать расследованию преступления или рассмотрению дела в суде.

Суд не должен считать ходатайство следствия обоснованным, если утверждение о том, что обвиняемый скроется от предварительного следствия, обосновывается только тяжестью обвинения и не учитываются другие обстоятельства, либо не приводятся какие-либо данные о том, что лицо пыталось скрыться. Нельзя считать обоснованным довод, что обвиняемый может угрожать свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, если это всего лишь предположение, которое не находит документального подтверждения о наличии у него такого намерения и о попытке его реализации.

При рассмотрении ходатайств о продлении срока содержания обвиняемых под стражей суд обязан проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования о невозможности своевременного окончания расследования и учитывать, что сама по себе необходимость дальнейшего производства следственных действий не может выступать в качестве единственного и достаточного основания для продления срока содержания под стражей. В случае, когда ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждается перед судом неоднократно и по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущих ходатайствах, суду выясняет причины, по которым они не были произведены. Если причина заключается в неэффективной организации расследования, при отсутствии правовой и фактической сложности расследования уголовного дела, это может явиться одним из обстоятельств, влекущих отказ в удовлетворении ходатайства, на что сторона защиты должна обратить внимание суда. Если оценка эффективности расследования уголовного дела игнорируется судом, то это существенная предпосылка к обжалованию решения суда.

При оспаривании защитником постановления о продлении срока содержания под стражей на срок свыше 6 месяцев, необходимо обратить внимание проверял ли суд при рассмотрении ходатайства следствия наличие ссылки на то, что расследуемое преступление представляет особую сложность и приведено ли в ходатайстве обоснование этому (ч. 2 ст. 109 УПК РФ). Следует заметить, что в судебной практике встречаются решения, когда суды занимали позицию, что сама по себе уголовно-правовая характеристика расследуемых по уголовному делу преступлений, их количество, а также количество обвиняемых не свидетельствуют об особой сложности дела.

Суд не вправе продлить срок содержания под стражей обвиняемого, если у него выявлено препятствующее содержанию под стражей заболевание, которое удостоверено медицинским заключением по результатам медицинского освидетельствования, проведенного в установленном порядке. («Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений» утвержден постановлением Правительства РФ № 3 от 14.01.2011).

Также отметим, что при отказе в удовлетворении ходатайств у суда есть правовая возможность избрать не только меру пресечения, которая применяться не иначе как по судебному решению (домашний арест, залог), но и подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Адвокат Павел Домкин

Под стражей без суда

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

Сегодня во втором чтении приняты поправки в УПК в части урегулирования пределов срока содержания под стражей на досудебной стадии уголовного судопроизводства (законопроект № 40165-7).

Согласно предлагаемым изменениям, срок содержания под стражей в период предварительного расследования будет исчисляться с момента заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу и до момента направления уголовного дела прокурору.

По мнению некоторых СМИ, поправки фактически наделяют прокуроров право продлевать арест без суда.

В пояснительной записке к законопроекту необходимость его принятия обоснована тем, что в настоящее время из-за несогласованности норм, регламентирующих сроки предварительного расследования и содержания под стражей, следователь или дознаватель вынуждены продлевать срок предварительного следствия или дознания. Авторы инициативы объяснили, что такое продление осуществляется исключительно в целях содержания обвиняемого под стражей в период рассмотрения прокурором уголовного дела, то есть когда дальнейшее производство следственных действий уже не требуется, а производство расследования фактически окончено.

В связи с этим сроки предварительного расследования необоснованно увеличиваются на срок, необходимый для реализации прокурором полномочий по поступившему уголовному делу.

При этом процедура продления срока предварительного расследования также требует значительных временных затрат, в том числе связанных с необходимостью передачи уголовного дела на рассмотрение руководителя вышестоящего следственного органа, находящегося не по месту производства расследования.

При этом законопроектом предлагается установить, что в случае направления уголовного дела прокурору срок содержания под стражей может быть продлен на срок, необходимый для принятия решения по поступившему уголовному делу, самим прокурором, а также судом. По мнению авторов, это позволит исключить отвлечение прокурора на возбуждение и поддержание в суде ходатайств о продлении срока содержания под стражей.

На стадии внесения законопроекта в Госдуму эксперты «АГ» указали, что он направлен лишь на формальное приведение норм уголовно-процессуального закона в соответствие друг с другом и с практической точки зрения не имеет сколько-нибудь принципиального значения.

Адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Сергей Колосовский отметил, что Постановление КС РФ от 22 марта 2005 г.

№ 4-П более 10 лет назад принципиально разрешило обсуждаемую проблему: при продлении срока содержания под стражей суд должен закладывать «запас», необходимый для утверждения прокурором обвинительного заключения и принятия судом, в который поступит дело, самостоятельного решения по этому вопросу. «“Прокурорский” срок определен ч. 1 ст. 221 УПК РФ – 10 суток. Применительно к суду КС в указанном постановлении отметил, что разумным представляется 2-недельный срок. Таким образом, следователи по завершении расследования выходили в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей на срок, который на 25 дней превышал срок следствия. И чаще всего суды удовлетворяли такое ходатайство следователя», – пояснил он.

Однако адвокат заметил, что на практике действительно возникла коллизия, обозначенная в пояснительной записке. «Отдельные хитрые адвокаты, движимые стремлением “половить рыбу в мутной воде” и, пользуясь этой коллизией, освободить обвиняемого из-под стражи, стали возражать против продления срока содержания под стражей за пределами срока следствия», – объяснил Сергей Колосовский.

Он рассказал, что эта позиция порой с пониманием воспринимается судом. В итоге следствие вынуждено продлевать срок предварительного расследования с запасом, однако это бывает проблематично в силу положений ст.

162 УПК РФ, особенно когда этот срок подходит к годичному рубежу, после которого требуется продление в Москве. В результате описанных коллизий иногда следствие действительно заходит в тупик и освобождает обвиняемого.

«Однако это явление носит несистемный характер и погоды не делает, поэтому законопроект не носит революционного характера и никаких существенных изменений в практике продления меры пресечения не повлечет», – резюмировал адвокат.

Управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов согласился с малозначительностью предлагаемых поправок. Однако он заметил, что необходимо решить другую насущную проблему – чрезмерное использование следственными органами полномочий по неоднократному инициированию продления не только срока предварительного следствия, но и содержания граждан под стражей.

«Для судов удовлетворение подобных ходатайств давно превратилось в формальность, отвлекающую от основного назначения судопроизводства. Суд не вникает в суть обвинения (подозрения) и обычно исходит из “презумпции доверия” следствию», – отметил он.

При этом фактически утрачен контроль за такого рода процессуальными решениями со стороны органов прокуратуры, на которую в конечном итоге возлагаются важнейшие функции уголовного судопроизводства по утверждению обвинительного заключения и поддержанию государственного обвинения.

Игорь Бушманов считает целесообразным возвращение законодателем органам прокуратуры полномочий по решению вопросов о продлении срока содержания обвиняемых под стражей (домашним арестом) на всей досудебной стадии уголовного судопроизводства, которые были у нее изъяты в начале 2000-х гг.

«Прокурор будет более эффективно контролировать ход следствия по “арестным” делам, изначально вникая в суть обвинения и неся все бремя ответственности за ограничение свободы подследственных в случае его необоснованности, – уверен он.

– Судам достаточно оставить только решение вопросов о первичном избрании меры пресечения и о ее продлении исключительно на стадиях судебного разбирательства».

В то же время адвокат КА Pen & Paper Алена Гришкова назвала инициативу поспешной: «Разработчики законопроекта не учли положение ст. 158 УПК РФ, определившей, что предварительное следствие оканчивается в порядке, предусмотренном гл. 29–32 УПК РФ, то есть в момент направления уголовного дела в суд, – объяснила она.

– Кроме того, утверждение, что следователь или дознаватель вынуждены продлевать срок расследования уголовного дела и содержания под стражей на период рассмотрения уголовного дела прокурором для утверждения обвинительного заключения или обвинительного акта, ошибочно, так как срок следствия или дознания в соответствии со ст.

162 УПК РФ продлевается исключительно для производства следственных и процессуальных действий».

Конституционный суд дал новое толкование нормам УПК о домашнем аресте

Конституционный суд указал на необходимость пересмотра процедуры продления срока содержания под стражей  — юридические советы

Конституционный суд РФ дал новое толкование положениям Уголовно-процессуального кодекса РФ о домашнем аресте, разъяснив, в каких случаях не следует применять эту меру пресечения. Дело было рассмотрено в закрытом заседании без проведения слушания.
 

Поводом для проверки конституционности норм УПК стала жалоба жителя Санкт-Петербурга Сергея Костромина.

20 июля 2017 года Московский районный суд СПб. удовлетворил ходатайство следователя о домашнем аресте Костромина, обвинявшегося в невыплате зарплаты. Наказание по ч. 2 ст. 145.1 УК РФ не превышает 3 лет лишения свободы и, соответственно, деяние отнесено к преступлениям небольшой тяжести. 15 сентября срок содержания под домашним арестом был продлен по 17 ноября.

9 ноября Костромину было предъявлено в окончательной форме обвинение в совершении трех преступлений по ч. 2 ст. 145.1 УК РФ – невыплата зарплаты на сумму около 78 млн руб.

На следующий день следователь вынес постановление, которым ходатайствовал перед судом о прекращении уголовного дела и назначении обвиняемому судебного штрафа, поскольку тот полностью погасил задолженность по зарплате. Постановлением Московского суда СПб.

от 9 ноября срок домашнего ареста был продлен Костромину до 24 ноября, правомерность этого решения подтвердила апелляция Санкт-Петербургского горсуда. При этом суды отвергли доводы защиты, полагавшей, что с учетом тяжести предъявленного обвинения домашний арест к Костромину не должен применяться. Постановлением Московского суда СПб.

от 22 ноября удовлетворено ходатайство защиты об изменении Костромину меры пресечения на залог в 500 000 руб., а в случае невнесения залога до 23 ноября 2017 года предписано считать срок домашнего ареста продленным на два месяца – по 14 января 2018 года. 22 ноября составлен протокол о принятии залога, само же уголовное дело направлено мировому судье.
 

Костромин подал жалобу в КС, требуя признать не соответствующими Конституции РФ ч. 1 и 3 ст.

107 УПК в той мере, в какой ими допускается избрание меры пресечения в виде домашнего ареста лицу, обвиняемому в совершении преступления небольшой тяжести, при отсутствии условий для избрания в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УПК.

Как указал заявитель, оспариваемые им законоположения понимаются судами в соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2013 года № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», согласно п.

36 которого установленные ч. 1 ст. 108 УПК условия, связанные с видом и размером наказания, на домашний арест не распространяются.

Такое применение уголовно-процессуальных норм противоречит, по его мнению, правовой позиции КС РФ, который в постановлении от 6 декабря 2011 года № 27-П отметил, что домашний арест и заключение под стражу в действующей системе правового регулирования связаны с непосредственным ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, а потому применение этих мер пресечения должно осуществляться с соблюдением гарантий обеспечения данного права, схожих по своим сущностным характеристикам.

Конституционный суд по итогам рассмотрения дела пришел к выводу, что ч. 1 и 3 ст. 107 УПК не противоречат Конституции.

Вместе с тем КС отметил, что в силу принципа презумпции невиновности до вступления в законную силу обвинительного приговора подозреваемые и обвиняемые, считающиеся невиновными в совершении преступления, не должны подвергаться ограничениям, которые в своей совокупности сопоставимы по степени тяжести с уголовным наказанием, а тем более превышают его. К подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений небольшой тяжести мера пресечения в виде заключения под стражу может быть применена в исключительных случаях, указанных в ч. 1 ст. 108 УПК (подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории РФ, его личность не установлена, им нарушена ранее избранная мера пресечения либо он скрылся от органов предварительного расследования или от суда). Что касается домашнего ареста, то, как следует из п. 36 постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года № 41, порядок принятия решения об избрании этой меры пресечения аналогичен предусмотренному ст. 108 УПК порядку избрания в качестве таковой заключения под стражу, но условия, связанные с видом и размером наказания, которые установлены ее ч. 1 для применения заключения под стражу, на домашний арест не распространяются, поскольку они не предусмотрены ст. 107 УПК.
 

Учитывая, что домашний арест является более гуманной мерой пресечения по сравнению с заключением под стражу, он может применяться к подозреваемым, обвиняемым в совершении преступлений небольшой тяжести, к которым заключение под стражу обычно неприменимо.

Однако избрание лицу домашнего ареста допустимо лишь при условии обеспечения в конкретном деле соразмерности данной меры пресечения целям ее применения, а значит, по общему правилу, должно соотноситься с возможностью назначения лицу уголовного наказания в виде лишения свободы.

Согласно ч. 1 ст. 56 УК РФ наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, перечисленных в ст. 63 УК РФ (рецидив преступлений, наступление тяжких последствий в результате преступления и др.

), за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 231 и ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Должностное лицо органа предварительного расследования обязано обосновать необходимость избрания домашнего ареста или продления его срока в деле о преступлении небольшой тяжести, а суд – проверить соблюдение условий и предпосылок для его применения, включая причастность подозреваемого, обвиняемого к совершению преступления, с точки зрения наличия нормативной возможности назначения за соответствующее деяние наказания в виде лишения свободы, если виновность данного лица в его совершении будет подтверждена приговором суда.
 

Если же представленные следствием суду сведения, послужившие основанием для применения домашнего ареста, на момент принятия такого решения не свидетельствовали о наличии нормативной возможности назначения фигуранту наказания в виде лишения свободы, что было подтверждено ходом дальнейшего рассмотрения уголовного дела, за ним, по смыслу правовой позиции КС РФ, выраженной в постановлении от 16 июля 2015 года № 23-П, может быть признано право на возмещение вреда в порядке главы 18 УПК в случаях, когда органом следствия или судом не принято решение о полной реабилитации.
 

В то же время могут иметь место случаи, когда отступление от общего правила применения домашнего ареста лишь при нормативной возможности назначения подозреваемому, обвиняемому наказания в виде лишения свободы допустимо, если оно обусловлено такими обстоятельствами, в которых без использования, по крайней мере, данной меры пресечения задачи уголовного судопроизводства с высокой долей вероятности не будут выполнены. Именно для таких исключительных случаев в УПК предусматривается возможность применения мер пресечения, связанных с ограничением права на свободу и личную неприкосновенность, даже притом что, по общему правилу, оно не допускается.

Как постановил КС, выявленный конституционно-правовой смысл положений ч. 1 и 3 ст. 107 УПК является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике. Решения в отношении Сергея Костромина, если они расходятся с данным истолкованием, подлежат пересмотру.