Содержание
Кавказ: традиция и модернизация
internasionale
ХХI век ставит перед народами Северного Кавказа, как и перед всей Россией, проблему модернизации и инкорпорации в мировое постиндустриальное общество.
При этом для кавказцев речь идет не столько о создании современной технической базы, сколько о трансформации традиционного общества в техногенное, то есть о глубоких социокультурных изменениях, без которых дальнейшее развитие Северного Кавказа попросту невозможно
Термин «модернизация» в переводе с английского означает «осовременивание» и обозначает переход от традиционного общества к современному. Главным отличием современного общества от традиционного принято считать ориентацию на инновации, преобладание инноваций над традицией и даже подавление традиций, как это имело место в Западной Европе. Но обязательно ли модернизации должен сопутствовать полный отход от традиций и выход за пределы своей ментальности в новый тип культуры
Многие страны и народы смогли успешно пройти путь экономической и социокультурной модернизации с сохранением и даже использованием традиционных основ общества
Практика таких стран как Япония показывает, что если не идти путем слепого подражания европейскому опыту модернизации, то принятие новых ценностных ориентиров не означает уничтожение традиции. И даже более того, традиционные формы и символы могут оказаться важной частью модернизации. Как отмечают практически все исследователи, в основе экономического чуда Японии лежит сочетание модернизма и традиционализма. Заимствуя западный опыт, японцы адаптируют его к своим национальным традициям. В компаниях и фирмах существуют такие интересные принципы традиционализма как приоритет общественных интересов над индивидуальными (интересы компании важнее интересов отдельно взятой личности), принцип «участвующего управления» когда принятие решений осуществляется «снизу вверх», после обсуждения на уровне каждого работника, безусловное подчинение младшего старшему с одной стороны и забота старшего о младшем с другой. Еще один интересный пример адаптации традиционных мировоззренческих установок к реалиям современного мира создание так называемых «кружков качества». Это своего рода дискуссионные клубы предприятий, где сотрудники обсуждают различные идеи и нововведения. Такое обсуждение нередко приводит к внедрению новых технологий и значительному увеличению прибыли компаний
Модернизации без уничтожения традиционности возможна и в условиях Северного Кавказа. Социокультурное пространство кавказских народов формировалось на стыке Европы и Азии, пересечении степных и земледельческих культур. Это привело к формированию так называемого «открытого» типа культуры, который, по мнению многих авторов, воспринимает новации, адаптируя их к своей традиции.
Обратите внимание
В этом особенность культуры народов Кавказа, которая позволила им до наших дней сохранить свою традиционность и национальную идентичность
За свою долгую историю этносы Северного Кавказа не раз испытывали процессы модернизации. Мы можем с достоверностью говорить лишь о временном периоде XIX–XX веков.
Вхождение этих этносов в состав России, растянувшееся на несколько веков и завершившееся лишь во второй половине бурного для региона XIX века, обусловило модернизацию кавказского социокультурного пространства и адаптацию его к общероссийским реалиям. Вторая модернизация была связана с установлением советского строя.
В обоих случаях это были крайне болезненные процессы, так как модернизация была вызвана не внутренним развитием общества, а исключительно внешними факторами
Однако социокультурная модернизация, которая предстоит этносам Северного Кавказа в XXI веке, будет проходить в гораздо более жестких, чем прежде, условиях.
Модернизация советского периода, давая возможности развития инновационной культуры, не предполагала коренную ломку традиционных устоев. Более того, по ряду параметров, национальная политика того периода была более гибкой, чем в настоящее время.
Например, законодательством предусматривалось ношение холодного оружия, если оно являлось элементом традиционного костюма; военнослужащим срочной службы воинскими уставами разрешалось ношение усов, похищение невесты уголовно преследовалось по более мягкой статье, чем имеет место сейчас. Практически весь ХХ век был для кавказцев периодом культурного подъема.
Конечно, были и массовые репрессии и депортации, однако параллельно развивались новые формы культуры и искусства – национальные театры, письменность, литература, живопись.
Как ни парадоксально, но немаловажную роль играла и близость традиционных мировоззренческих взглядов горских этносов с господствовавшей в тот период марксистско-ленинской идеологии: идея всеобщего социального равенства, приоритет общественных интересов над личными, сохранение семейных ценностей и моральных устоев.
Даже такие, казалось бы, негативные моменты как подавление государством религиозных конфессий – закрытие мечетей и исламских учебных заведений, репрессии в отношении видных богословов, привели лишь к причудливому синтезу традиционного и исламского мировоззрения населения, что наиболее полно выразилось в распространении среди ряда северокавказских этносов суфизма.
Важно
Вспомним, что и в дореволюционной России, благодаря, тому (и это очень важно), что сам русский этнос жил во многом в условиях традиционности и православия, при всей болезненности процессов культурной модернизации, в целом коренной ломки традиций не происходило
Можно ожидать, что предстоящая модернизация будет проходить в гораздо более, чем прежние, сложных условиях.
Связано это с целым рядом объективных и субъективных причин. К субъективным следует отнести: отсутствие внятной государственной национальной политики, непрекращающееся боевые действия на территории Кавказа, искусственное распространение радикальных исламских течений.
При этом мы видим стремление политических элит страны к унификации этносов, что провоцирует внутреннее неприятие модернизации из опасений утери национальной идентичности. Объективной же причиной можно считать сложные процессы, происходящие внутри русского народа, который на протяжении длительного времени оказывал огромное влияние на социокультурное пространство Кавказа.
Русский этнос, вступивший в фазу постиндустриального общества, отошел, на бытовом уровне, от традиционной и православной культур, что привело к разрыву поведенческих стереотипов русских и сохраняющих многие черты традиционализма кавказцев. Если горцы дореволюционной России и крестьяне среднерусской полосы, (и тем более казачество) имели схожие стереотипы поведения – отношения в семье, к старшим по возрасту, брачным и добрачным отношениям, то в настоящее время в мировоззренческих установках русского народа произошли кардинальные изменения. Это неизбежно ведет к ослаблению влияния русской культуры на культуру этносов, сохраняющих традиционные поведенческие стереотипы и традиционное мировоззрение, для которых многие современные элементы русской культуры рассматриваются как неприемлемые. Проще говоря, кавказцы и русские в XIX веке лучше понимали друг друга, чем сегодня, потому что и те и другие жили в условиях традиционного общества
Тем не менее, несмотря на все негативные процессы, сопровождающие социокультурную модернизацию, необходимость и неизбежность ее для полноценного развития народов и стран очевидны. И Кавказ не является исключением. Повышения качества жизни невозможно достигнуть без модернизации экономики, а для модернизации экономики необходимы современные социокультурные установки, зачастую противоречащие установкам традиционного общества. На смену традиционным связям должны придти корпоративные связи, человек XXI века должен быть мобильным, готовым к перемещениям на большие расстояния, отрыву от традиционной среды обитания, способным к быстрой адаптации в новой среде
Сложность решения задачи модернизации Кавказа усугубляется и тем, что проблема модернизации не решена на всем общероссийском социокультурном пространстве. Хотя для индустриальных районов России суть проблемы иная
В условиях многокультурной и поликонфессиональной России, успешное проведение культурной модернизации возможно только при учете региональной социокультурной и экономической специфики, в то время как создание некой универсальной (единой, общей) модели для всего этого пространства невозможно. Механический перенос опыта европейских стран на российскую модель модернизации, может привести к самым непредсказуемым последствиям для народов нашей страны
В случае Северного Кавказа необходима модель, предполагающая разумное сочетание «модерна» и «традиции», достижение баланса между ними. В противном случае вместо положительного эффекта модернизации мы получим маргинализацию общества. И если для прошедших индустриализацию урбанизированных регионов центральной России, использование западноевропейского опыта еще как-то возможно, то для Кавказа гораздо ближе модели модернизации Малайзии, Индии или Японии, которые успешно вошли в список развитых стран, сумев при этом сохранить свои традиционные устои
Региональные политические элиты перед вызовами модернизации (на примере Северо-Кавказского региона)
И.И. Имгрунт кандидат биологических наук, соискатель Южного федерального университета*
Региональные политические элиты перед вызовами модернизации (на примере Северо-Кавказского региона)
Рассматривая региональные политические элиты Северного Кавказа, необходимо учитывать социокультурную специфику данного региона.
Внешнее давление на кавказские общества, сводившееся к попыткам их насильственной и ускоренной модернизации, неоднократно становилось причиной дестабилизации ситуации на Кавказе, и лишь обращаясь к силе традиции, центральной российской власти удавалось несколько стабилизировать ситуацию, ввести ее в более или менее спокойное русло (пример — утверждение режима Р. Кадырова, благодаря которому в Чеченской Республике была стабилизирована политическая и экономическая ситуация, нанесен серьезный удар по действовавшим на территории данного субъекта Российской Федерации экстремистским и террористическим силам, направлявшим острие своей борьбы против целостности российского государства).
Совет
Обращаясь к проблеме модернизации социальной жизни в СевероКавказском регионе РФ, необходимо отметить, что любые преобразования в укладе жизни данного региона всегда были связаны с внешним влиянием со стороны более развитых в политическом, культурном, экономическом отношении соседних государств, чье влияние находило отражение в постепенной модернизации жизни народов региона. Вместе с тем без сочетания с местными традициями модернизационные процессы на Северном Кавказе фактически оказывались невозможными, поскольку закрытые кавказские общества крайне чувствительны к любым внешним влияниям, и если последние не находят соответствия в традициях и нормах поведения, принятых на Кавказе, то будут
* Имгрунт Иван Иванович, е-таП: ippk2004@vandex.ru
безусловно отторгнуты местным населением в случае малейшего послабления внешнего давления.
Рассматривая традиционалистский комплекс, выступающий основой социально-политического равновесия на Северном Кавказе, мы можем выделить следующие его компоненты, играющие ключевую роль в процессе создания гармоничного баланса между модерном и традицией в жизни региона:
1. Ценностные и нормативные установки традиционного общества.
На Кавказе традиционные ценности обладают гораздо большей силой, влиянием и живучестью, чем в других регионах России, что объясняется спецификой историко-культурного развития кавказских обществ, долгое время находившихся в изоляции и вынужденных сохранять свою идентичность, обороняясь от превосходящих по силе и возможностям врагов.
2. Традиционалистские компоненты социальной структуры. Прежде всего речь идет о сохраняющих свое влияние родовых и общинных институтах, которые вплоть до последнего времени выступают основой кавказских обществ, главным регулятором внешних и внутренних взаимоотношений.
Семейные, родственные, общинные, земляческие связи крайне сильны среди кавказских народов, а в столкновении с атомизированным обществом российских мегаполисов они становятся основной силой кавказских диаспор, позволяющей последним завоевывать позиции в экономической сфере и даже в органах государственного управления.
3. Традиционалистское начало в политической культуре. Заключается в сохранении приоритета этнических и родственных связей над такими компонентами политической культуры модерного общества, как идеология, социальная и классовая принадлежность и т. д. Для кавказских обществ характерна лояльность к власти и персонально к тем лицам, которые оказались в составе руководящих
органов федерального, регионального или местного уровня. Вместе с тем традиционные родственные или этнические связи выступают и важной основой политической дипломатии в регионе, которая переносится и на взаимоотношения с иными политическими силами на общероссийском политическом пространстве.
Для многих северокавказских республик традиционно жесткое, авторитарное управление, и данная особенность отразилась даже в нормативных актах, прежде всего в конституциях данных региональных субъектов.
Обратите внимание
Основная причина данного явления кроется в отсутствии у местного населения сложившейся демократическо-правовой культуры и приверженности, прежде всего традиционным ценностям, пока мало адаптированным к современной политической ситуации.
Все эти факторы являются труднопреодолимой преградой на пути в современное цивилизованное демократическое сообщество и значительно тормозят политическое и экономическое развитие'.
К сожалению, панацеей в данной ситуации зачастую не является даже смена политической элиты. Если обратиться к упомянутым уже республикам Северного Кавказа, видно, что «смена поколений не ведет к демократизации политических установок элит.
Скорее происходит замещение одних недемократических установок другими»2. Данное явление, рассмотренное в масштабах отдельного региона, безусловно, сдерживает развитие демократических процессов во всей стране. Как отметил А.И.
Соловьев, на уровне региональной власти «кумовство, родственные и дружественные связи заменяют объективную оценку
о
возможностей подбираемых кадров»3.
Полякова Т.М. Политическая трансформация в России и формирование региональных элит. В кн.: Властные элиты современной России в процессе политической трансформации / Отв. ред. В.Г. Игнатов, О.В. Гаман-Голутвина, А.В. Понеделков, А.М. Старостин. Ростов н/Д: Изд-во СКВГС, 2004. С. 135.
Тарусина И.Г. Динамика политических установок региональных элит России // Полис. 2002. № 1. С. 139.
3 См.: Социально-экономическое положение Республики Адыгея в 2003 г. Майкоп: Госкомстат РА, 2004; Независимая газета. 2004. 18 февраля; Советская Адыгея. 2004. 28 февраля; 12, 17 марта; Закубанье. 2004. Февраль. № 3, 4.
Важно
Вообще, для современной России характерно сочетание самых различных моделей взаимодействия элитарных групп, находящихся у власти, что в немалой степени связано с территориальным фактором и неравномерностью развития различных региональных субъектов.
Немалую роль в этом взаимодействии играет не только социальная структура населения регионов, но и этническая составляющая.
Кроме того, технологии государственного управления могут различаться в зависимости от политического режима, сформировавшегося в данном субъекте РФ.
Следует отметить, что нынешняя переходная форма отношения федеральной и региональной элит до сих пор сохраняет в себе неопределенность для всех региональных субъектов, дальнейшие пути развития которых во многом предопределяются степенью вовлеченности местной власти в формирование гражданского общества: «… именно элиты определяют ход политических событий в регионе, через элитные ресурсы следует действовать для решения стратегических задач обеспечения стабильности и противодействия сепаратистским тенденциям»4.
По наблюдениям В. Гельмана, «в рамках консолидированного режима элементы определены более или менее однозначно; конфликт в процессе перехода ставит эту однозначность как минимум под сомнение.
Иначе говоря, важнейшей характеристикой перехода, выделяющей его среди других изменений политического режима, является неопределенность элементов политического режима в процессе перехода…
Рост неопределенности в процессе перехода влечет за собой нестабильность и затягивание процесса перехода»5.
Именно поэтому консолидация элит для северокавказского региона имеет особое значение. Ведь объединение элит сопровождается существенным сокращением властных прав большинства элитных
Совет
4 Белоусов М. Элиты Северного Кавказа. От наблюдения к стратегическому влиянию // Власть. 2001. № 3. С. 46.
5
Гельман В., Рыженков С., Бри М. (ред.). Россия регионов: трансформация политических режимов. М., 2000. С. 34-35.
объединений и делегирования части этих возможностей федеральной бюрократии6. И по мнению Н.
Петрова, одним из наиболее важных результатов федеральной реформы стало возрождение единого «элитного пространства»7, произошедшее благодаря реализации практики «переназначения» региональных элит, которые до тех пор слабо контролировались, а значит, могли превратиться в потенциально оппозиционную силу.
Практика «переназначения» способствовала тому, что сепаратистские настроения были практически нивелированы, перейдя в так называемое латентное состояние. Укрепление вертикали власти, ее консолидация имели своим эффектом дистанцирование региональных элит от населения, тем самым лишив их электоральной поддержки в случае возникновения конфронтации по отношению к политике центра.
С другой стороны, проведенные реформы способствовали укреплению целого ряда позиций федеральной элиты. Прежде всего, данное усиление произошло благодаря тому, что была четко выстроена система подчинения региональной элиты центру.
В этой связи О.В.
Га-ман-Голутвина замечает, что одним из ярких выражений происшедшего становится создание вертикально интегрированных групп интересов и групп давления, куда входят представители как федерального, так и регионального масштабов8.
Далее, региональные элиты перестали служить буфером между центром и массами, став, по сути, хозяйственным представителем федерального центра на местах.
Обратите внимание
Безусловно, это существенно снизило значимость региональных элит на местах, а перемена в соотношении между исполнительной и законодательной ветвями власти в итоге привела к тому, что региональные элиты стали частью управляемой административной деятельности, руководимой федеральной элитой. С этого момента властный потенциал региональных элит идет на убыль, их
6 Гаман-Голутвина О.В. Российская элита в годы президентства В. Путина // Два президентских срока В.В.Путина: Динамика перемен: сб. науч. тр. / Отв. ред. и сост. Н.Ю. Лапина. М., 2008. С. 77.
7 Петров Н. Корпоративизм vs регионализм // Pro et Contra. 2007. Т. 11. № 4-5 (38). С. 77.
8 Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторический эволюции. С. 405.
влияние на формирование государственного курса в настоящее время становится все менее заметным.
Таким образом, проведение политических реформ способствовало переходу от разрозненных региональных сообществ к тем, которые сформированы по принципу сдирижированного порядка. А. Чирикова пишет, что «…продолж
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.
Русские и кавказцы
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Владислав ГУЛЕВИЧ | 09.01.2013 | 12:00
Также по теме
Кавказ, по-прежнему, остаётся неспокойной точкой на карте России. В этой связи вопрос о сосуществовании русской культуры и культуры северокавказских народов не теряет своей актуальности.
Совместная жизнь двух народов – это всегда сосуществование их культур. В границах Российской Федерации русские сосуществуют с множеством народов, а на Северном Кавказе – с целым соцветием народов, чья культурная ориентация, по крайней мере, в некоторых аспектах, не совпадает с таковой у славян.
Культура кавказских народов характеризуется доминированием маскулинного, мужественного начала над всем остальным. На разных этапах исторического развития это как помогало, так и мешало носителям этого начала.
Важно
Славянская культура, в т.ч., русская, есть совмещение феминоидности (женственности) с маскулинностью (мужественностью), и порой сложно чётко провести их границы.
В целом феминоидность доминирует в культуре славян, и проигрыши русских в столкновениях с кавказцами на личном, уличном уровне – тому свидетельство.
Но у феминоидности есть одно замечательное качество – выигрывать на более масштабном, государственном уровне. Поэтому кавказцы не выиграли у России ни в одном коллективном противостоянии.
Феминоидность не следует отождествлять напрямую со слабостью. «Феминоидные» русские не раз наносили поражения тевтонцам и шведским рыцарям, как и туркам – ярким представителям маскулинной культуры.
Как в философском контексте слова «свобода», «сила», «сущность» несут иную коннотацию, чем в обыденной речи, так и с понятием феминоидности в этносоциологии. Феминоидность означает не отсутствие маскулинности, а отсутствие её доминирования.
В северокавказской культуре, в отличие от русской, феминоидность окончательно задавлена маскулинностью (энергичные и воинственные танцы, культ физической силы и воинской доблести, жёсткий патриархат и т.п.).
Преобладание маскулинности затрудняет мирный диалог с оппонентами. История отношений германцев с соседними народами – это история уничтожения «под корень».
Самые свежие примеры – Великая Отечественная война, план «Ост» и геноцид русских в Чечне при Дудаеве. Маскулинность умеет только давить, она почти не способна интегрировать в себя.
Совет
История покорения англосаксами, тоже носителями маскулинной культуры, Америки – ещё один пример построения государства на костях автохтонов.
Осмелюсь предположить, что именно бьющая через край маскулинность северокавказских народов была главным препятствием для зарождения у них стойких государственнических традиций.
Когда тебя окружают такие маскулиноиды, как и ты сам, государства не получится. Получится только бесконечная и бессмысленная война, т.к.
каждый маскулиноид будет стремиться к главенству над другими, в то время как государство предполагает строгую иерархию и вертикаль власти.
Поскольку кавказское общество архаично, во многом статично, оно не всегда успевает адекватно реагировать на стоящие пред ним исторические вызовы (Кавказская война XIX в., упоение «национальным суверенитетом» вследствие краха СССР и т.д.).
Поэтому «феминоидные» русские построили самую большую империю, сумев подчинить себе «маскулинных» кавказцев, и включить их в эту империю. Феминоидность, как, своего рода, мягкость, позволяет вбирать в себя чуждые элементы и интегрировать их.
Идея построения государства народом-носителем феминоидной культуры зиждется не на уничтожении соседей, а на их «переваривании», превращении в «своих», но при сохранении их этнического облика.
Для российского государства немыслима ситуация, когда бы национальные меньшинства насильно заставляли отрекаться от родного языка в пользу русского (русификация Польши – отдельная тема, связанная больше с попытками повернуть вспять многовековую полонизацию Западной Руси, и интегрированием поляков в российский имперско-государственный организм, а не уничтожением польской культуры). Между тем, в Турции в 1930-х проводилась кампания «Говори по-турецки!», когда использование в повседневном общении черкесского, курдского или арабского языка наказывалось, вплоть до ареста (1).
Этносоциолог Вильгельм Мюльман ввёл такое понятие, как этноцентрум. Этноцентрум – это осознание этносом самого себя в рамках пространства, где этот этнос обитает.
Это форма этнического мышления, куда этносом включается всё, что его окружает: от рельефа местности (горы, реки, леса) до высокодифференцированных понятий (государственная идея, войны, союзы, экономические связи, культурные и дипломатические контакты).
Каждый этноцентрум стремится к тому, чтобы сохраниться нетронутым. Этноцентрум боится понятийного раскола, раздвоения, т.к. раскол этноцентрума означал бы раскол этнического самосознания и видоизменения внутренней жизни народа.
Обратите внимание
Отношения кавказцев и русских тоже возможно описать в этносоциологических понятиях. Кавказский этноцентрум подсознательно ощущает мощь этноцентрума русских, как более многочисленного имперского народа.
Кавказский этноцентрум боится «впустить в себя» того, кто многочисленнее. Как этноцентрум менее многочисленного народа, кавказский этноцентрум боится «утонуть» и раствориться в русском этноцентруме, боится быть им поглощённым или расколотым надвое, т.е. принять одновременно и свою, и славянскую идентичность.
Этноцентрум кавказцев видит только одно спасение – выстраивание таких отношений с русскими, при которых было бы невозможно проникновение в кавказский этноцентрум чрезмерного объёма русского, славянского влияния.
Это подсознательный механизм этнической защиты, на практике выражаемый в запретах дочерям выходить замуж за русских, абсолютизации собственных этнических начал и т.п.
«Феминоидность» становится недостатком в периоды ослабления государственной власти, когда этнически сплочёнными оказываются народы, привыкшие жить в государстве, не имея государственных традиций. Здесь маскулинность начинает давить феминоидность, незащищённую силой государственной власти. Самый наглядный пример – чеченцы, которые всю свою историю живут без собственного государства.
При сотрясании государственных основ России чеченцы больше руководствуются многовековыми принципами существования вне государства, но в его границах (народные традиции абсолютизируются, ставятся выше государственных законов и т.д.). Вне рамок государства в выигрыше оказываются носители маскулинной культуры. В рамках государства – носители как феминоидной, так и маскулинной культуры.
Немного утрируя, можно сказать, что культура северокавказских народов есть «этническое ницшеанство» с его культом героической смерти, железной воли, тезисами «толкни слабого, если он споткнулся».
Чрезмерная, закостеневшая маскулинность изгоняет от себя феминоидность, толкает то, что падает от слабости (отсюда чрезмерная и малообъяснимая, с точки зрения русской культуры, агрессия молодых кавказцев против своих славянских сверстников при явном численном перевесе первых, т.е. когда славяне явно слабее).
Русская культура – это эклектичная смесь «толстовства» (когда бесконфликтность рассматривается чуть ли не как главная добродетель) с карлейлианством (шотландский философ Томас Карлейль двигателем истории считал героев, коих и воспевал). Причём последнее, т.е. карлейлианство – это скорее дань обстоятельствам, когда «толстовство» не позволяет адекватно реагировать на вызовы времени.
Важно
И здесь возникает патовая ситуация: на подсознательном уровне русские находят рациональное объяснение излишней маскулинности кавказцев (законы гор, воинские традиции), и начинают воспринимать это неодобрительно только на определённом уровне, а именно: когда уже пройден т.н. порог прочности славянского мирного восприятия чужой культуры (иными словами, когда неконтролируемая маскулинность превращается в опасность для феминоидности, и «толстовство» не спасает, а усугубляет ситуацию).
Отреагировать на возникающие вызовы у русских получается не всегда. Во-первых, тысячелетняя традиция проживания в государстве, строго соподчинённом иерархически, и многомиллионная численность русского народа атрофировали чувство этнической солидарности.
Оно может возникнуть только в периоды серьёзных испытаний (пример – Великая Отечественная война).
У малых народов этническая консолидация – на высочайшем уровне, как непременное условие выживания малых перед лицом больших, особенно в случае, если государство не является для первых духовно-исторической ценностью.
Во-вторых, русским не дают проявить своё «ницшеанство» и карлейлианство, т.е. скрытую под покровом феминоидности маскулинность, придавливая сверху юридическими нормами, которым, повторюсь, в русском обществе, привыкшем жить внутри государства, априори отдаётся предпочтение.
Но проблема в том, что маскулинность всегда ищет выход. Беспорядки на Манежной – это взрыв славянской маскулинности, презревшей юридические нормы, или известный «русский бунт, бессмысленный и беспощадный». Но, если сохранятся эти тенденции, мирное сосуществование русских и кавказцев действительно станет под вопрос.
Каждое государство, в угоду политкорректности, говорит о миролюбии (всегда есть министерство обороны, но ни одно государство не имеет министерства нападения), хотя всем известно, что для выживания организма, а государство – это геополитический организм, он должен обладать известной долей агрессивности.
Излишняя феминоидность – это так же плохо, как и излишняя маскулинность. По крайней мере, для государствообразующего народа. Эпохи, когда государства строились на одной маскулинности, т.е.
Совет
полном очищении территории, отведённой под будущее государство, от «лишних», остались в прошлом (уничтожение германцами полабских славян, появление США на костях индейцев и проч.).
В условиях сосуществования маскулинности и феминоидности необходим баланс, умело поддерживаемый государственными институтами.
Русские выступили локомотивом модернизации России, и, модернизируясь сами, утратили, в значительной мере, то, что модернизации мешает – маскулинность, верность традициям, положительную архаику.
Утрируя, можно сказать, что русским надо прибавить маскулинности, а кавказцам её, наоборот, убавить, придав ей конструктивное направление. В Российской империи и в СССР так и делалось.
Оба государства участвовали в войнах либо с врагом, либо с экономической отсталостью, либо готовились к реальному противостоянию, и находилась масса точек приложения для маскулинности (участие кавказцев в войнах на стороне России, когда служба в ВС была престижной, участие в стройках века и т.д. под объединяющей, наднациональной идеей).
Нынче нормализации отношений кавказцев со славянами, кроме известных причин клановости, социальной незащищённости населения, безработицы и т.д., мешает идеологическая сумятица, отсутствие полной наднациональной идеи, способной консолидировать народы России без учёта этнорелигиозных различий.
Проповедуемые высокие тезисы о единении, а еще более – их информационное сопровождение в масс-медиа – отдают излишней светскостью и демократизмом, разрушающим традиционные ценности. Это совсем не то, что нужно русским и кавказцам.
Русским нужно вновь стать носителями своей высокой культуры, а не идеологических объедков западного либерализма. В XIX в. русские привлекали к себе иные народы Достоевским, Грибоедовым, Чеховым, Толстым. В начале ХХ в. – Есениным, Блоком, Бердяевым, Менделеевым.
Обратите внимание
Наука и культура были в почёте, а способность народа контролировать пространство пропорциональна степени развития его культуры.
Либерализм, неразумная эмансипация женщин, потребительство в корне противоположны кавказским традициям, и если русские, как двигатели модернизации, понятой уже на западный манер, массово подхватят сегодня потребительскую идеологию и будут её носителями, раскол между безобразно «модернизированным» русским обществом и «архаичными» кавказцами углубиться. Кавказская культура будет рассматривать секулярный либерализм как угрозу своим маскулинным устоям, а русских – как носителей этой угрозы, как тех, кто отказался от своих корней и проповедует то же другим народам.
Интеграция кавказских народов в российское общество должна происходить в рамках культурного взаимообогащения, путём приобщения кавказских народов к плодам русской культуры и знакомству русских с культурой Кавказа.
Однако это сложный процесс, успех которого зависит от множества факторов, в т.ч., от степени востребованности культурного продукта в государстве.
Пока же высокая культура, а не масс-культура, как её примитивный суррогат, вынесена за скобки и обвешана ярлыками «нерентабельно», «невыгодно», «не окупается».
Если так будет продолжаться и далее, Кавказ будет отдаляться от России на культурно-психологическом уровне, и уход России оттуда можно будет считать, во многом, добровольным. 1) Павел Шлыков «Турецкий национализм в ХХ в.: поиски национальной идентичности» («Вопросы национализма», №5 2011).
Кавказ культура Россия традиционализм
Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие. Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана
Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие. Очерки по истории и этнографии права Нагорного ДагестанаМонография. — М.: Восточная литература, 2002. — 368 c.
Информация о файле: pdf, 53 mb
скачать с sibit.net
скачать с turbobit.net
скачать с depositfiles.comТема книги — преступление и наказание в судебной практике и народном правосознании мусульман Нагорного Дагестана на фоне глобальных государственных реформ и социальных потрясении XIX-XX вв. В работе три части.
Первая посвящена появлению в регионе организованной преступности, банд так называемых абреков, взаимоотношениям государства и местных мусульманских общин с периодически возрождающимся абречеством. Во второй и третьей рассмотрены особенности применения обычного (адат; от араб, ‘ада), мусульманского (шариат; от араб.
шари‘а) и российского (в том числе советского)права в сельских судах пореформенного Нагорного Дагестана. Основное внимание уделено динамике изменения соционормативной культуры горцев под влиянием сначала дореволюционных, а затем советских преобразований.В эту книгу вошли отнюдь не все сюжеты, связанные с соционормативной культурой Нагорного Дагестана.
Жанровая специфика историко-этнографических очерков позволила мне сосредоточиться на еще плохо изученных источниках и проблемах. При этом я намеренно опустил ряд важных, но уже разработанных моими предшественниками тем. Содержание монографии неизбежно отражает мои научные интересы и их изменение за последние десять лет.
Важно
Поэтому, в частности, так много внимания в книге уделено правовым документам из до- и пореформенного Дагестана, юридической форме и практике адата.
СодержаниеЧесть, закон и абреки»Горское хищничество» мифы и реальность»Умиротворение» горцев и рождение профессионального разбояНасилие в горских адатах до и после русского завоеванияПериодическое возвращение абречестваПсихология современного абрекаСуд по адату и шариату и реформы XVII — XIX вв.
Обычное право и правовой плюрализмОт «эпохи адата» к «эпохе шариата»Военно-народное управлениеДеятельность словесных и народных судовСоветская власть, шариат и адатПраво, наука и политика в СССРШариат и адат в советских преобразованияхАдат и шариат в судопроизводстве горного колхозаПреступление и наказание на постсоветском Северном Кавказе
Вместо заключения. Кавказский адат глазами этнографа
Уважаемые читатели! Все размещенные на сайте произведения представлены исключительно для предварительного ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.Скачать книгу для ознакомления вы можете бесплатно, а так же купить ее в бумажном или электронном виде, ознакомившись с предложениями интернет-магазинов. Приятного прочтения!
| Магомедов Рамазан. Происхождение народов Дагестана Магомедов Рамазан. Происхождение народов Дагестана Махачкала: Эпоха, 2006. — 280 с. Автор настоящего текста исследования поставил перед собой невыполнимую задачу — покончить с заблуждением, возраст которому 2000 лет не 20, не 300, не 1000, а 2000 лет! Он хочет рассказать о том заблуждении, которое в течение 2000 лет существует в исторической науке, в языкознании, в археологии, в этнографии… |
| Федоров А.Я. Историческая этнография Северного Кавказа В учебном пособии на основе новейших сведений по этнографии, археологии, антропологии и лингвистике рассматриваются равняя этническая история, особенности хозяйственной деятельности региона, содержатся данные о происхождении современных народов Северного Кавказа, прослеживаются историко-генетические… |
| Гаджиев Г.А. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана На основе богатого полевого материала автор рассматривает различные верования и культы, связанные с водой, с почитанием солнца и огня, земли и растительности, освещает народные представления о… |
| Бобровников В.О. (сост.) Обычай и закон в письменных памятниках Дагестана V … Бобровников В.О. (сост. ) Обычай и закон в письменных памятниках Дагестана V — начала XX в. Том 2. В царской и ранней советской России М.: Изд. дом Марджани, 2009. — 272 с.: ил. — (Ислам в России и Евразии / Российская академия наук, Ин-т востоковедения, Дагестанский научный центр, Ин-т истории, археологии, этнографии Российской акад. наук). Книга завершает публикацию переводов классических… |
| Александров В.А. Обычное право крепостной деревни России XVIII — начало XIX … Александров В.А. Обычное право крепостной деревни России XVIII — начало XIX в. М.: Наука, 1984. — 257 с. Работа представляет собой монографическое исследование, посвященное обычно-правовым нормам, на основе которых осуществлялось общинное землепользование и поддерживались имущественные внутрисемейные отношения. Показано значение этой работы для дальнейших исследований социально-экономической… |
