Содержание
«Республика ШКИД» (1966) — смотреть фильм бесплатно онлайн в хорошем качестве 720 HD на портале «Культура.РФ»
«Республика ШКИД», без сомнения, один из самых популярных и любимых фильмов нескольких поколений телезрителей.
Поставленный по одноименной повести замечательного детского писателя Леонида Пантелеева, фильм получился настолько органичным, что давно уже существует как самостоятельное произведение.
В основу фильма и повести, как и в случае со многими произведениями Пантелеева, легла его собственная история жизни — беспризорника, воспитанника трудовой коммуны в далекие и голодные 1920-е годы.
Замысел экранизировать собственную повесть у Пантелеева возник в самом начале 1960-х. Тогда он был уже известным писателем и повесть «Республика ШКИД» считал одной из лучших своих работ.
Обратите внимание
За работу над сценарием принялся сам автор, но, когда драматургическая основа была готова, ни один из работавших тогда режиссеров не решился взяться за экранизацию. И Пантелеев вспомнил, что у одного из его литературных ассистентов, помогавших ему работать над сценарием, Геннадия Полоки, есть режиссерское образование.
Ему писатель и предложил экранизировать «Республику ШКИД». Полока довольно быстро согласился, внес необходимые изменения и стал готовиться к съемкам.
Впоследствии Геннадий Полока вспоминал, что «Республику ШКИД» он снимал «на сопротивлении». И действительно, картина давалась всему коллективу чрезвычайно тяжело. Однако, не обращая внимания на трудности, съемочная группа продолжала работать.
Актерский состав
На главную роль пригласили мальчика-беспризорника Артура Исаева. На съемочную площадку его привозили под конвоем, зато воссозданный им на экране образ поражает свей правдоподобностью.
В фильме сыграло много настоящих беспризорников, их собирали по всем советским приемникам-распределителям, интернатам и детским домам и в колониях для несовершеннолетних. Как позже признавался сам режиссер: «Я искал подростков, знающих о воровстве не из рассказов». Роль Мамочки сыграл беспризорник Александр.
На роль Воробья утвердили потомственного автомобильного воришку Вячеслава Романова. Он происходил из целой воровской династии, которая угоняла машины, разбирала их и продавала на запчасти.
С этими актерами у режиссера было немало хлопот. Так, однажды юные таланты стащили со съемочной площадки муляж пистолета и ограбили с ним магазин, а в другой день эти же предприимчивые граждане перерезали главный провод электрощита на «Ленфильме», в результате чего встало производство 16 картин.
Взрослый актерский состав был прекрасен. Здесь можно увидеть и Сергея Юрского, которого Полока вообще очень любил снимать, и Павла Луспекаева, и Веру Титову, а на роль жены директора пробовалась Виа Артмане, но в результате снималась жена режиссера Юлия Бурыгина.
Интересные факты
Съемки проходили в павильонах «Ленфильма». Картина должна была стать большой, двухсерийной, но судьба этого фильма сложилась совсем по-другому. Почти сразу худсовет потребовал вырезать массу эпизодов и сцен. Вырезанные фрагменты немедленно уничтожались, так что, когда одна западная кинокомпания захотела купить фильм целиком, она не смогла этого сделать.
Но и после сокращений еще год картину не хотели выпускать на экраны. Ее называли энциклопедией школьных хулиганов и требовали запретить. Спас фильм случай. На свой страх и риск его показали на открытии Дома творчества кинематографистов в Репино, где присутствовало большое количество именитых деятелей киноискусства.
И только после этого «Республика ШКИД» нашла, наконец, свой путь к зрителю.
В первые дни проката картину посмотрели почти 20 миллионов телезрителей. Уже в 1967 году фильм стал обладателем Гран-при Фестиваля детских фильмов в Москве, а в 1968 году на Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде он был отмечен второй премией в номинации «За лучший фильм для детей и юношества».
Информация для учителя.
Лекция о фильме «Республика ШКИД»
«Республика ШКИД» (Геннадий Полока, 1966)
Лекторы: кинокритик Давид Шнейдеров, актеры Семен Трескунов и Роман Маякин.
Тайна автора «Республики Шкид» — Православный журнал «Фома»
К написанию этих заметок меня подтолкнуло перечитывание повести, законченной её автором ровно тридцать лет тому назад и оказавшейся, пожалуй, единственным объемным и полнокровным свидетельством глубоко верующего человека из «мира советской литературы». Впрочем, находился он в этом мире более чем номинально.
Фото из архива Л. Пантелеева
Его не стало летом 1987 года. Свою исповедальную книгу он завещал напечатать через три года после своей кончины. Так и случилось: в 1991-м главы из нее вышли в «Новом мире», появилось и книжное издание. В журнале публикация называлась «Я верую», в издательском варианте — просто «Верую…».
В новом веке повесть переиздавали в паре с другим сочинением этого автора, очень известным по кинофильму о полутюремной школе для трудновоспитуемых юнцов. На обложке одного из таких двойных переизданий — кинокадр: лихой подросток в тенниске, кепке и с папироской в зубах.
Хорошо, что автор обеих повестей писатель Л. Пантелеев (1908—1987) не видел этого оформления. С точностью в обращении ему везло не слишком: даже в некрологе его в очередной раз назвали «Леонидом Пантелеевым». А он, понимаете, без конца настаивал, что буква «Л» в его литературном имени не расшифровывается, несмотря на популярную автобиографическую повесть «Ленька Пантелеев»…
Важно
Книга о личной религиозной вере была написана человеком, которого несколько поколений советских подростков знали по повести «Республика Шкид».
Это именно ее соединили в одном из переизданий с «Верую…», дав здесь, кстати, уже и третий вариант названия — присоединив к тихому, камерному слову кричащий восклицательный знак.
Очевидно, не читая внимательно этой документальной повести-исповеди, издатели почему-то отождествили ее героя с Галилеем или Джордано Бруно.
В массовом общественном сознании Л. Пантелеев, вероятно, так и останется автором, точнее, соавтором одного-единственного произведения — «Республики Шкид».
Увлекательное повествование о перековываемых новой властью подростках написали два бывших воспитанника советской «бурсы», петроградской школы имени Достоевского — Григорий Белых и Алексей Пантелеев.
Лучшего примера деятельного гуманизма молодой революционной республики и придумать было нельзя: Максим Горький расхвалил эту талантливую книгу так, что она стала популярной и в Европе. Спустя годы нацисты жгли ее на кострах вместе с сочинениями Гёте и Ленина — книгу о перевоспитании революцией юного беспризорника и уголовника из дворянской семьи.
Здание, в котором в 1930-е годы располагалась колония имени Достоевского. Фото Надежды Обрядиной
Правда, как справедливо замечает автор предисловия к «Верую…» критик Самуил Лурье, «требовалось только забыть покрепче о том, что, прежде чем усыновить и перевоспитать, революция осиротила его». А потом и уничтожила соавтора популярного сочинения: в годы сталинских чисток замученный на следствии Григорий Белых (по Шкиде — Янкель) умер в тюремной больнице НКВД.
Однако назвать Алексея Ивановича Пантелеева (Еремеева) автором одной лишь «Республики Шкид» было бы несправедливо. Вспомним рассказы «Честное слово» и «Пакет».
Случай с мальчиком, которого во время игры в войну оставили на часах и позабыли о нем, а он не смог уйти, так как дал честное слово, и захватывающая история о красноармейце Пете Трофимове, который, попав в плен, съел пакет с донесением Буденному, — полюбились.
Совет
И в этих, и в других сочинениях читатели чувствовали что-то необычное — вероятно, какую-то особенную правду. Она была даже в преображенном изрядной долей вымысла «Леньке Пантелееве». Она была и в других рассказах, и в педагогическом романе-дневнике «Наша Маша», и в воспоминаниях о писателях, и уж тем более в блокадных записках. Правда и только правда — как стержень, как внутреннее дыхание.
После гибели соавтора по «Шкиде» Л. Пантелеева долго не печатали, а выпускать «Шкиду» под одной своей фамилией он не соглашался, считал это для себя позорным. Но постепенно время менялось: о нем написал хвалебную статью Корней Чуковский, и Алексея Ивановича вновь допустили к публичной жизни в литературе.
И даже награждали орденами по случаю юбилеев. А он, получив награду, отказывался от казенной машины и шел в церковь.
Кадр из фильма “Республика Шкид”, 1966
Вот эта жизнь уже не была публичной, но власть о ней знала. И хотя, как справедливо пишет Лурье, Алексей Иванович «давно уже — и почти незаметно для публики — порвал с литературой вымысла», начальство всегда помнило, что он дворянин по происхождению, и знало, что он верующий христианин. А он, стоя в православном храме, незаметно оглядывался: «Кто здесь оттуда?»
Алексей Иванович понимал, что это — хождения по лезвию ножа, но не пойти не мог. Так и шел, с орденом от власти, которая разрушила по всей России десятки тысяч храмов и не построила ни одного. Он знал, зачем шел.
«…Потребность омыться, очиститься, а также, не скрою, и возблагодарить Бога за то, что, при всей двуличности моей жизни, я ничего не делаю заведомо злого, что охраняет меня Господь от недоброго, наставляет на доброе, — писал он в своей потаенной книге.
— Не проповедуя слова Божия на площадях и стогнах, часто не называя вещи своими именами, я, по мере сил своих и по мере возможности, стараюсь, возжегши тайно светильник, внести теплый свет христианства во все то, что выходит из-под моего пера. Там, где можно. А там, где нельзя, — там и не получается ничего или получается плохо.
Сила моей дидактики, “моральной проповеди”, о которой упоминал в своих статьях К. И. Чуковский, объясняется лишь тем, что она основана на моей христианской вере.
Язык, на котором я пишу свои книжки, — эзопов язык христианина».
Он не слишком-то верил, когда писал эти строки, что они когда-то увидят свет, но, уходя из жизни на заре «перестройки», все-таки решил оставить распоряжение. Для меня то, что эта книга уцелела и вышла, не иначе как чудо.
…Но разве не чудо и его последняя прижизненная книжка — «Приоткрытая дверь» (Ленинград, 1980 год)?
Изувеченная цензурой, она была его болью и мучением: только близкие друзья знали, как он ею недоволен, — хотя и сегодня трудно поверить, что эти рассказы, очерки и фрагменты старых записных книжек сумели быть напечатанными в обычной советской типографии издательством «Советский писатель».
«А вообще-то должен сознаться, что чем дальше, тем больше тянет меня на чистую правду. В чем тут дело — не знаю. Может быть, это закономерность возраста, а может быть, закономерность времени.
Обратите внимание
Уже не первый год я работаю над книгой рассказов о своем самом раннем детстве…» Это из предисловия «Приоткрытая дверь в мастерскую (история моих сюжетов)».
Мы узнаём, что рассказ «Пакет» появился из биографии отца, царского офицера, раненного японским кавалерийским разъездом, но доставившего донесение по назначению. И получившего в лазарете боевой орден — крест Святого Владимира.
На глазах у читателя Пантелеев размышляет о том, что же так мешало ему согласиться на просьбу редактора переделать предложение «И под самое Рождество мне из Москвы подарок: орден Красного Знамени», то есть заменить Рождество на Новый год.
Оказывается, мешала, пишет он здесь, память о неосознанном тогда прототипе: отец получил свою награду на Пасху.
Как это смогли напечатать?
Я перечитывал «Приоткрытую дверь» и замечал многое: и то, что рассказ «Честное слово» зародился из детского воспоминания о том, как маленький Леша гулял с няней в садике за Покровской церковью в петербургской Коломне.
Читал перенесенные в книгу пронзительные религиозные надписи на православных кладбищенских крестах и вглядывался во фразу «Брат мой! За что тебя?» (случайно увиденное тайное купание инвалида с травмой лица).
Слушал, как молилась, повернувшись лицом к морю, одесская старуха после того как Пантелеев подал ей найденные еще в Ленинграде три рубля…
«Лавру осмотрел бегло. Стоял за всенощной в огромном монастырском храме…».
И — полторы страницы вдохновенного описания собора.
Бегло?
Признаться, больше всего меня поразил рассказ «Лопатка» из книги «Дом у Египетского моста» — этим сюжетом из детства и открывается книга. Судя по всему, это было еще до начала первой мировой войны.
Семья собиралась в гости, и дети, шестилетний Леша и совсем маленький Вася, ждали родителей во дворе. Вася сломал Лешину лопатку и, напугавшись, протянул старшему брату две копейки, найденные им недавно на улице.
И тут, не спросив разрешения у взрослых, братья отправились за новым инструментом на рынок. По дороге свернули на хорошо знакомый маршрут — к часовне.
«В глубине часовни за распахнутой дверью мигали в темноте зеленая и малиновая лампады.
— Помолимся зайдем, — сказал я Васе.
— Почему? — удивился Вася.
— Почему? А потому, что все-таки мы с тобой в путешествие отправляемся.
И только тут, сказав эти слова, я вдруг понял, на какое нешуточное дело мы пустились. Поднявшись по каменным ступеням и обнажив стриженые головы, мы чинно ступили в полумрак тесной часовни.
Важно
В середине ее, перед распятием, на слегка наклоненной, как на папиной конторке, столешнице аналоя лежала икона ближайшего праздника, может быть, Воздвижения. Перед аналоем на серебряном многосвечнике горели, оплывая, две-три восковые свечки.
У входа, за свечным ящиком, дремал старичок в сером подряснике».
Тем временем родители запаниковали.
Через полчаса рыдающая мать бросится именно в эту часовню и, упав на колени, начнет молиться. Старенький служитель расскажет ей о мальчиках. В конце концов дети найдутся.
Напоминаю, что это напечатано в книге, изданной в 1980 году тиражом 100 тысяч экземпляров.
Я рассказал о «Приоткрытой двери» не из-за умиления над датами, но для того, чтобы подчеркнуть: изредка встречающиеся реплики о том, что только в исповедальной книге «Верую…» нам открывается подлинный, неизвестный Пантелеев, — не совсем точны. Внимательный, не малодушный читатель не мог не почувствовать внутреннего света и в этой последней прижизненной книге писателя.
А малодушный, вроде одного «внутреннего» рецензента, писал в «отчете»: «Пожалуй, автор в своем стремлении писать “только правду” несколько увлекся.
Он не взвесил, какое воздействие на читателя может оказать та или иная правда и какой отзвук может она вызвать у наших недругов и злопыхателей за рубежом…».
Правда, он-то, я думаю, имел в виду совсем не мерцание лампадок, их, я думаю, он и не заметил.
Это я все к тому, что одного без другого не бывает.
Что же до исповедальной повести, то главы из нее можно найти в сети, а саму книгу заказать и купить по интернету. «Верую…» — не только и не столько рассказ о вере, о потере и обретении ее.
Совет
Не только исторический очерк о жизни Русской Церкви в позднее советское время с ретроспективным взглядом на реальное положение дел со свободой совести в СССР. Это размышления и воспоминания о промысле Божьем, о неоднократном чудесном спасении жизни.
Это драматическая история о человеке, тоскующем об открытом исповедании своей веры, о будущих благоприятных обстоятельствах.
То есть — о нашем сегодня, о нас с вами, могущих из будущего разделить его радость:
Благодарю Тебя, Господи! Да святится имя твое!
Ведь для меня даже записывать что-нибудь на этих страницах — радость. Вероятно, уже давно можно было поставить точку, а я все тяну…»
На заставке: кадр из фильма “Республика Шкид”, 1966
Республика ШКИД 1966 смотреть онлайн
«По-немецки — цацки-пецки, а по-русски — бутерброд»——
Наверное, первое, что хочется сказать, — фильм смотрится на одном дыхании, здесь нет ни переживаний, ни серьезных поворотов в сюжетной линии, ты просто наслаждаешься шедевром.Как же хорошо, что фильм снят в 60-х.
Если дальше бы откладывали экранизацию, тем тяжелее было бы передать атмосферу 20-х годов, ведь еще было то поколение которое могло рассказать «всю правду».Плеяда замечательных юных актеров смогли показать свой характер зрителю. Каждая роль — это абсолютно разная личность, здесь и романтики, и силовики, и бунтовщики, и даже будущие «абрамовичи»…
что предает черно-белому фильму большое количество красок.«Генералы песчаных карьеров» и «Город Бога» кажутся невероятно жестокими фильмами, но не «Республика». Действующие персонажи одни и те же — дети, подростки, все в одинаковых условиях — большинство беспризорники, преступники и просто никому ненужные дети.
Но в фильме Полока, они все же не кинуты, у них есть возможное будущее, и только благодаря усердной работе педагогов. Как же прекрасно передал свою роль Юрский, наверное, у многих его образ будет ассоциироваться с лучшим педагогом еще долго после просмотра фильма.
Но, наверное, наиболее близкий по духу фильм это французские «Хористы», но там уже другая страна, другое время и другие методы. Отечественному зрителю будет намного ближе советский вариант «Хулиганской энциклопедии». Но все же если кому-то понравились «Хористы», то можете быть уверены, что этот фильм будет лучше, ближе и роднее.
——
Взрослая жизнь в детском доме
——
Фильм является бесспорно талантливой и яркой экранизацией одноименной автобиографической повести бывших воспитанников школы-коммуны им. Ф. М. Достоевского, написанной в 1926 году Григорием Белых (его прототипом стал один из главных героев — Янкель или Черных) и Алексеем Еремеевым (псевдоним — Леонид Пантелеев), создавшим так же сценарий фильма.
Кинокартина о судьбах миллионов советских беспризорников стала частью нашего исторического наследия, так как в ней показаны реальные события эпохи становления Советского государства и его общества. Она сразу завоевала признание зрителей и в 1967 году стала одним из лидеров кинопроката, заняв 12-е место.
По своим комедийным сценам, несколько сглаживающим драматизм сюжета, фильм приближается к комедийно-приключенческому жанру, что подчеркивает его юношескую тематику, хотя комедия здесь изрядно приправлена трагедией, как говорят «смех сквозь слезы».
Действия фильма разворачиваются в Петрограде начала 20-х годов, когда уже отшумели революции и Гражданская война, но в стране по прежнему голод, болезни, разруха, несущие жестокость и смерть, а цена человеческой жизни ничтожно мала в сравнении с куском хлеба.
И на этом фоне самое печальное для любого общества — это его обездоленное, осиротевшее юное поколение беспризорников, лишенных не только еды и крова, но и будущего. Это ужасающая трагедия всей страны и целого поколения, поколения искалеченных юных душ и выброшенных за борт человеческих судеб. Но как говорят: «Надежда умирает последней!»…
Обратите внимание
И пока в обществе жива надежда, значит живо и само общество, и в нем всегда найдутся такие амбициозные и жизнелюбивые энтузиасты как главный герой фильма педагог и директор школы индивидуально-социального воспитания Виктор Николаевич Сорока, по прозвищу Викниксор, который всегда готов «сражаться» за судьбы малолетних хулиганов, воскрешать их сердца, залечивать искалеченные души, заново открывать в них таланты, «поворачивая реки этих судеб вспять» к новой лучшей жизни, спасая от духовной нищеты и мрака. И знаменитая фраза: «Педагог — это прежде всего борец!», в полной мере олицетворяет суть и призвание его личностного образа. Ведь истинный воин не только тот, кто на поле брани умеет физически истреблять противника, а прежде тот, кто несокрушимой силой духа и мудростью умеет подчинить себе его ум и сердце, сохраняя физическую и душевную целостность противника, превратив его не в раба, но в друга своего и доверяющего союзника, который созидать, «строить и жить» помогает, чувствуя себя при этом самодостаточным и нужным. И Викниксору это под силу. Со своей достойной командой педагогов («халдеев» — как их окрестили воспитанники) главный «халдей», проявляя доверительное отношение и отеческое соучастие, смог найти затерянный во мраке действительности путь к юным сердцам своих воспитанников, где в глубинных лабиринтах неосознанного так рано и жестоко погребены под ледяными лавинами жизненных бурь и невзгод сокровища человеческой души. Он смог услышать немой крик дерзкого мальчишеского отчаяния и растопив лед недоверия, жестокости и непонимания, разбудил в в них лучшие человеческие качества: Честь, Совесть, Любовь, Сострадание, Добро, Терпение, Мужество, Справедливость… Эту роль убедительно сыграл Сергей Юрский. С момента его первого появления в картине сразу чувствуешь как актер искренне симпатизирует и доверяет своему персонажу, что вызывает ответную реакцию и у зрителя. И хотя Викниксор главный герой фильма, тем не менее второстепенных персонажей здесь нет, ибо каждый из них несет свой символический прообраз людских судеб того времени. Интересно противопоставлен всему педагогическому коллективу и герою Юрского его антипод — учитель словесности. Его слабая, трусливая, заискивающая «душонка» сразу сдает свои позиции перед силой, сплоченностью и агрессией подростков. Вместо уроков словесности, он поет им песни. Не ускользает от зрителя и образ полуслепой, несколько назойливой, но доброй и любящей старушки матери Викниксора. Ее образ — это одна из главных деталей в дополнении образа ее сына. Ведь благодаря ее материнской любви и заботе он стал тем мудрым, самодостаточным и уверенным в своих силах педагогом — борцом Викниксором. Это она, его мать, заложила фундамент лучших человеческих качеств в его душу, взрастив и развив их до нужного уровня. И теперь он умеет растить и развивать эти качества у своих воспитанников.По-доброму трогательными и романтичными получились образы влюбленных беспризорников: Тони Маркони и Гриши Черных в исполнении актеров Виолетты Жухимович и Льва Вайнштейна. Интересен тот факт, что по признанию режиссера, многие актеры его фильма, сыгравшие воспитанников были не в ладах с законом, что не помешало им получить искреннее признание зрителей. Ведь в каждом из юных героев республики ШКИД просматриваются качества, вызывающие симпатию и сочувствие. Но пожалуй, самым любимым и популярным оказался маленький, одноглазый, хрупкий на вид сорванец Мамочка (он же Костя Федотов), роль которого исполнил Саша Кавалеров. Его то герой, с более чем заурядной внешностью, оказался не по годам смелой и весьма незаурядной личностью, совершив по истине геройский поступок заступившись за жизнь пионера и получив сильные увечья. При этом с неизменной улыбочкой на своем лице он продолжает излучать с экрана свой детский задор и жизнелюбие, заражая зрителей своим солнечным оптимизмом.
На мой взгляд, тема фильма очень актуальна и сегодня, когда в постсоветском пространстве продолжает расти новая волна беспризорных детей и взрослых, так называемых «бомжей», волею судьбы выброшенных обществом за борт своего социума. Ведь фильм, воспитавший поколения наших дедушек, бабушек и родителей, не оставит безучастными, равнодушными и последующие поколения.
Республика ШКИД или потерянное поколение?
Сейчас в России две тысячи детских домов и 67000 их воспитанников. Ещё 27 тысяч детей учится в 150-ти школах-интернатах. 10% детдомов и интернатов не имеют элементарных условий, 48% требуют капремонта, 5 % находятся в аварийном состоянии.
40% выпускников детдомов становятся алкоголиками, 40% попадают в тюрьму, 10% кончают жизнь самоубийством и только 10% могут устроиться в жизни (Источник: http://akparov.ru/node/56)
В последнее время все чаще стали появляться новости о преступлениях, которые совершают дети, выросшие в детском доме. Например, в Забайкалье трое детдомовцев забили насмерть пожилого ветерана с супругой, позарившись на его награды, и подожгли дом хозяев, в Кузбассе в марте 2008 года, в очередной раз сбежав из детдома воспитанники убили мужчину, с которым распивали спиртные напитки.
Недавно в Алтайском краевом суде был вынесен еще один приговор в отношении воспитанницы детского дома. 14-летняя девушка, чьи отец и мать лишены родительских прав, прошлой зимой сбежала из интерната и поселилась в подвале дома на улице 50 лет СССР, где познакомилась с 15-летним парнем, таким же «бегунком».
Однажды, когда несовершеннолетние устроили попойку в своем подвале, девушка предложила собутыльникам найти обидевшего ее бомжа. Как сообщает пресс-служба прокуратуры Алтайского края, она нанесла 18 ножевых ранений в шею, грудь и живот бездомного, вспорола живот и вскрыла вены на руке полуживого человека. Зверство, от которого содрогнулся бы отпетый рецидивист.
За содеянное ребята приговорены к длительным срокам лишения свободы.
Все чаще можно встретить мнения людей, что детский дом — место ужасающей деградации ребёнка. Будучи отобранными из семьи в 8-10 лет и придя в стены детского дома с навыками самообслуживания, с любовью к родителям, с сообразительностью и достаточным интеллектом, за год-два почти все дети превращаются в озлобленных, жадных лгунов, эгоистов и циников.
«Мать мальчика, отнятого из-за финансовых проблем семьи в детский дом в возрасте 11 лет и вернувшегося через полтора года в семью, отмечала с ужасом, что её сын был буквально морально растоптан. То, что он начал курить, уже не замечалось на фоне остального.
Все прежние интересы ребёнка (довольно многочисленные, кстати) были забыты, все навыки — стёрты. Он перестал задавать вопросы, вообще чем-то интересоваться, кроме еды, сна и телевизора. Чаще всего он ничего не предпринимал по своей инициативе, без команды — но временами словно срывался и начинал исподтишка делать пакости всем подряд.
Пойманный за руку — плакал, плач переходил в истерику. Некоторые реакции и интересы почти тринадцатилетнего мальчишки стали напоминать реакции и интересы пятилетнего ребёнка. В других же вопросах — в основном в вопросах грязи — он проявлял циничную осведомлённость.
«Чистыми в душе у сына остались несколько крохотных уголков, которые он боялся показывать даже сам себе, — с горечью констатировала мать. — Он был весёлый, очень доверчивый, добрый, старался быть самостоятельным и очень этим гордился.
А вернули какого-то страшного робота…» Понадобился почти год, чтобы мальчик — благодаря бесконечному терпению матери — вернул себе интерес к жизни и стал похож на себя прежнего. Но курить он так и не бросил. И недоверие к окружающим посторонним людям у него сохранилось.
«Ма, — признался он, уже четырнадцатилетний, матери, — я там сначала пытался быть таким, как дома. Но там это невозможно. Все ломаются, кто из семей. Кто-то раньше, кто-то позже. Не ломаются только те, кто оттуда бегут. Я не сбежал только потому, что верил — ты меня вернёшь. Вот только в это и верил…»
«Уже полмесяца Бурятия пребывает в шоке от рассказов ребятишек, находящихся в детском доме на Верхней Березовке. Как объясняет Маша: «В этом детдоме установлены почти «зоновские» правила: ребята постарше могут делать все, что хотят, жаловаться на них было бесполезно. Всю работу на деле выполняли «маленькие».
Их «запрягали» стирать носки старшим, приносить им что-то с ужина и так далее. По словам Маши, воровство в детдоме тоже процветало. Зачастую, придя из школы, девочки обнаруживали в своей комнате настоящий погром. Многих вещей недоставало. Девятилетние Алексей Давыдов и Денис Смирнов тоже уверяют: подзатыльники от воспитателей — явление в детском доме обычное.
— Постоянно то дернут то за ухо, то за волосы. Также постоянно стращают, что в «психушку» отвезут.
Денис Смирнов до сих пор не может забыть о пьяном воспитателе, который бил его по спине скакалкой. А один из технических работников детдома, подозревая мальчика в воровстве хлеба из столовой, ударил его головой о кафель».
Важно
Конечно, есть детские дома, в которых этих мерзостей не допускают. Но все же описанные случаи довольно распространены, и это во многом объясняет заметную картину преступности воспитанников детских домов.
В чем же истинная причина существующего положения дел? Ведь в советское время, особенно на заре становления советской власти, выпускники детских домов зачастую были лучшими в своих профессиях, их ставили в пример, и уж конечно о преступности среди детдомовцев не было и речи.
Все дело в том, что в то время на детей возлагали особые надежды, была цель построения нового государства, нового общества, а для этого нужно было воспитывать в человеке высокие нравственные качества и прививать ему особые ценности, где важное место занимает стремление реализовать себя на благо общества, светлого будущего. Воспитатели своим примером и вдохновением в работе влюбляли детдомовцев в их будущие профессии, увлекали различными интересами в кружках, тем самым подталкивая их к реализации наружу.
Например, в январе 1934 года, увидели свет первые 10 фотоаппаратов «ФЭД» (Феликс Эдмундович Дзержинский), выпущенные детской трудовой коммуной им. Дзержинского в Харькове. Эти «ФЭД»ы являлись копией Leica II. В «Педагогической поэме» А. С. Макаренко есть страницы, рассказывающие о том, как выпускались первые фотокамеры «ФЭД».
«В 1932 году было сказано в коммуне:- Будем делать «Лейки»! …И началась новая борьба, сложнейшая советская операция, каких много прошло в эти годы в нашем отечестве… Пятьсот мальчиков и девчат бросились в мир микронов, в тончайшую паутину точнейших станков, в нежнейшую среду допусков, сферических аберраций и оптических кривых…».
Сейчас, в кожную фазу развития общества с господствующей психологией потребления и индивидуализма, трудно представить, что брошенным детям будут уделять такое пристальное внимание, в лучшем случае их обеспечат самым необходимым в материальном плане.
Да и идеи построения нового общества уже нет, сегодня в почете погоня за быстрой выгодой, приобретение как можно больших материальных ценностей, не особо задумываясь о будущем.
Поэтому дети из детских домов выходят практически на улицу, не умеют заработать себе на хлеб, социально адаптироваться.
Вдобавок, ввиду нашего российского уретрального менталитета противоречащие ему кожные ценности в России пребывают в архетипе, т.е.
Совет
проявляют себя в наименее развитом виде, неадекватном требованиям современного общественного развития.
А так как архетип кожного вектора это покража пищи, воровство, нарушение закона, игнорирование запретов, то в наших условиях повсеместно расцветает коррупция, в том числе и в детских домах.
Построение коллектива по принципу животной иерархии, так называемой «дедовщины» присуще группам людей, в которых существует угроза жизни членам такой группы, где идет постоянная борьба за выживание.
Детдомовским детям приходится сталкиваться с огромным количеством психологических и материальных проблем, которые к сожалению, не решают специально созданные для этого учреждения.
Неудивительно, что в таких условиях вырастают будущие преступники, уже приспособленные для жизни в маргинальной среде и адаптированные для пребывания в тюремных условиях.
Поэтому лишение детей необходимого обеспечения — это еще полбеды, главное, что они видят негативное к себе отношение, им показывают пример ненависти и равнодушия, который затем они выносят наружу в общество через свои действия. Дети понимают, что общество — это «враг», а с врагами позволительно делать все — убивать, грабить, насиловать.
Исправить все это можно только с полным осознанием причин создавшейся ситуации.
Когда все будут способны отличать с одного взгляда архетипичного кожника, вора и проходимца, его, во-первых, никто не назначит на должность, связанную с воспитанием и обеспечением детей, а во-вторых, социальный стыд либо заставит его ограничить свое влечение к воровству либо вообще выдавит его из общественной жизни. Подробнее об этом можно почитать здесь.
Дети пребывают в стрессовых условиях, потому что у общества нет намерения вырастить их нормальными людьми и нет методики, как это сделать. Мы не умеем дифференцировать людей по их врожденным свойствам и качествам, поэтому не умеем воспитывать своих детей сообразно их свойствам.
К сожалению, сегодняшнее поколение детей, искалеченное «воспитанием» в детских домах, уже живет по своим архетипичным программам. Возможности развиться в безопасности им никто не дал, поэтому адекватного культурного и законопослушного поведения в обществе нельзя и ждать от бывших детдомовцев. Это еще одна боль кризиса постперестроечного времени.
Обратите внимание
Пока мы делим детей на своих и чужих, пока для нас все дети не станут своими, мы будем сеять разрушения в неокрепшей детской психике. Поэтому необходимо начинать прямо сейчас и прямо с себя с познания скрытого от нас внутреннего мира.Когда же человеку раскрывается мир психического другого человека, он автоматически начинает ценить его, т.к.
понимает через себя, насколько ценно душевное равновесие. Уже одно это меняет намерение, человек начинает считаться с нехватками другого человека, желать предпринимать осознанные шаги навстречу ближнему. В то же время осознание своей природы дает силы для развития и реализации, и человек, желая создать себе условия для реализации, автоматически начинает задумываться о будущем.
Следующий шаг — начать заботиться о будущем поколении.
На сегодняшний день системно-векторная психология дает методику, с помощью которой можно изменить свои намерения, не дожидаясь социальной катастрофы. С новыми гуманными намерениями у нас просто не будет брошенных и ненужных обществу детей.
Детские дома станут страшным пережитком прошлого.
А каждый взрослый сможет определять врожденные качества ребенка, его склонности и уже со знанием этого воспитывать его, давать ему навыки адекватной реализации себя в паре, в группе, и в целом в обществе.
Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Поделитесь этим с другими:
Книга «Республика Шкид»
1920-е годы. По улицам Петрограда фланируют колоритные и жалкие беспризорники, которых время от времени вылавливают для детских приемников. В одном из них — школе имени Достоевского (ШКИД) собрались голодные, наглые и сообразительные оборванцы.
Этим приютом комедиантов управляет честный и интеллигентный директор. Его обезоруживающее доверие научило ребят мужскому достоинству, помогло не раствориться в беге смутного времени… Горькая человеческая комедия…
Старо-Петергофский проспект, д.
19
ШКИД, или ШКИДа — так воспитанники сократили название своего учебного заведения, Школы социально-трудового воспитания имени Достоевского. ШКИДа возникла в 1920 г. в Петрограде (Старопетергофский пр. 19).
Важно
Ее основателями были Виктор Николаевич Сорокин, он же Викниксор (прототип — Виктор Сорока-Росинский) и его жена Элла Андреевна Люмберг, преподаватель немецкого языка, известная в дальнейшем как Эланлюм.
Воспитанниками были беспризорники, попадавшие в школу из тюрем или распределительных пунктов. Так, один из первых шкидцев, Колька Громоносцев по прозвищу Цыган, пришел из Александро-Невской лавры, где тогда содержались самые отпетые малолетние воры и преступники.
Он сразу же стал лидером маленького коллектива, с усмешкой воспринимавшего нововведения завшколой: Викниксор мечтает превратить ШКИДу в маленькую республику со своим гимном и гербом — тянущимся к свету подсолнухом.
Вскоре в школу приходит Гришка Черных (прототип — автор повести Белых), умный и начитанный мальчик, забросивший ради книг учебу и в конце концов угодивший в детскую трудовую колонию, а оттуда в ШКИДу, где Цыган переименовал его в Янкеля.
Через неделю пребывания в ШКИДе Гришка демонстрирует свои недюжинные способности, вместе с Цыганом стащив у эконома табак, но для первого раза Викниксор прощает провинившихся. Постепенно приходят новые воспитанники, среди них одноглазый Мамочка и Японец — знаток немецкого языка, умный и развитой бузила. Вскоре он приобретает неоспоримый авторитет, написав вместе с Янкелем и Викниксором шкидский гимн.
Викниксор распределяет всех учеников по четырем классам — отделениям, однако штат учителей (по-шкидски — халдеи) долгое время не удается сформировать: одни претенденты не могут справиться с буйными учениками, другие, не имея педагогического опыта, пытаются хоть как-то пристроиться в голодном Петрограде. Борясь за одного такого «педагога», Янкель, Япошка, Цыган и Воробей поднимают «народные массы» на борьбу с халдеями, а вскоре приходят два учителя, которых ШКИДа полюбит, — Алникпоп и Косталмед.
Встревоженный беспорядками, Викниксор решает ввести самоуправление: избираются дежурные и старосты по классам, по кухне и по гардеробу сроком от двух недель до месяца. Старостой по кухне избирается Янкель; для неисправимых вводится изолятор. Японец называет институт старост и изолятор «каторгой».
Вскоре после этих нововведений приходит Слаенов — «великий ростовщик» ШКИДы: он начинает спекулировать хлебом, подкармливая старших, создает себе мощную охрану, и вскоре вся школа, за исключением Янкеля, попадает к нему в зависимость. Ежедневно получая чуть ли не весь хлебный паек, Слаенов заводит рабов, выполняющих все его прихоти.
Совет
Тем временем зреет недовольство — на кухне у Янкеля Мамочка и Гога обсуждают план борьбы. Однако Слаенов упреждает их, — разгром оппозиции начинается с Янкеля, которого Слаенову удается обыграть в очко на двухмесячный запас хлеба.
Мамочка и Янкель начинают манипулировать с весами и потихоньку, обвешивая Слаенова, возвращать ему долг, однако Викниксор заменяет Янкеля, проработавшего на кухне полтора месяца, Савушкой, который под давлением Слаенова вынужден делать приписки в журнале выдачи хлеба.
Узнав об этом, Викниксор сажает Савушку в изолятор, однако поднявшаяся волна «народного гнева» выгоняет Слаенова, и он бежит из ШКИДы. Рабство отменяется, а долги ликвидируются.
Весной шефствующее над ШКИДой губоно организует поездку на дачу. Четвертое отделение вместе со своим педагогом по кличке «граф Косецкий» ворует на кухне картофель, и это несколько умаляет в глазах ребят его достоинства как воспитателя.
Разозлившийся Косецкий начинает применять по отношению к воспитанникам репрессивные меры, что приводит к травле педагога: его осыпают желудями, крадут во время купания белье, посвящают педагогу специальный выпуск стенгазеты «Бузовик» и, в конце концов, доводят халдея до истерики.
Эланлюм ничего не говорит Викниксору, но тому в руки попадает «Бузовик», и, вызвав к себе редакторов — Янкеля и Япошку, заведующий предлагает им заняться выпуском школьной газеты «Зеркало». Янкель, Японец, Цыган и другие с удовольствием берутся за дело.
Вскоре начинаются перебои с доставкой продовольствия, и голодающая ШКИДа раз за разом совершает набеги на местные огороды, выкапывая там картофель.
Разгневанный Викниксор обещает попавшихся на воровстве перевести в лавру, и вскоре эта участь едва не постигает представителей печати — Янкеля и Япошку, однако ручательство всей школы спасает их от заслуженной кары. Тем не менее по возвращении в город заведующий объявляет о создании школьной «Летописи» для фиксации всех прегрешений воспитанников, начиная с попытки Янкеля стащить краски. Вводятся разряды поведения с первого по пятый, рассчитанный на воров и хулиганов.
Обратите внимание
Осенью четвертое отделение устраивает банкет по случаю выхода двадцать пятого номера «Зеркала». Перед уходом из класса Янкель осматривает чугунку и не придает значения выпавшему из печки крохотному угольку, а ночью начинается пожар, уничтожающий два классных кабинета и сжигающий подшивку «Зеркала».
Вскоре после пожара в ШКИДу приходит Ленька Пантелеев (прототип — второй автор повести), встреченный поначалу в штыки, но затем ставший полноправным членом дружной шкидской семьи. Тем временем в ШКИДе начинается газетная лихорадка, охватившая Янкеля и Цыгана, Япошку и Мамочку, Купца и Воробья и многих других, включая учеников младших отделений.
Через три месяца ажиотаж спадает и из шестидесяти изданий остаются только четыре.
Однако скучать халдеям не приходится: в ШКИДе создается новое государство Улигания со столицей Улиган-штадт; главная улица столицы носит имя Клептоманьевский проспект, на нем находятся резиденции диктатора — Купца и наркомов: наркомвоенмор и книгоиздатель Янкель, наркомпочтель Пыльников и наркомбуз Япошка.
Младшие отделения объявляются колониями, создается гимн, герб и конституция, где халдеи объявляются врагами Империи. В конце концов одна из колоний переходит на сторону халдеев, арестовывает диктатора и производит переворот, провозглашая в Улигании Советскую власть. И вскоре шкидцы начинают приставать к Викниксору с вопросами, почему у них нет комсомола.
1 января в ШКИДе проходит учет — проверка знаний, на которую приезжает заведующая губоно Лилина, а по весне Улиганию охватывает любовная лихорадка, на смену которой приходит увлечение футболом. Томясь от безделья, Пыльников и Пантелеев выбивают камнями окна прачечной, и Викниксор изгоняет их из ШКИДы, дав, впрочем, возможность вернуться, если они вставят стекла.
Лишившись своего преподавателя политграмоты, ребята начинают заниматься самообразованием: по ночам Янкель, Японец и Пантелеев собираются на конспиративные заседания своего кружка. Викниксор предлагает им легализоваться. Так возникает Юнком и одноименный печатный орган, в редколлегию которого входит вышеназванная троица.
Поначалу в ШКИДе формируется негативное отношение к кружку, и тогда Пыльников предлагает устроить юнкомскую читальню. Вскоре Викниксор уезжает в Москву по делам и начинается буза, которой не в силах противостоять ни Юнком, ни Эланлюм.
Тон задают Цыган и Гужбан, которые вовсю воруют, а на вырученные деньги устраивают попойки, на одной из которых присутствуют несознательные юнкомцы Янкель и Пантелеев. Вернувшийся Викниксор, пытаясь спасти положение, в результате чего Цыгана, Гужбана и еще нескольких человек переводят в сельскохозяйственный техникум.
Важно
Вскоре после проводов происходит раскол в Цека: Янкель и Пантелеев, поглощенные мечтой стать артистами, начисто забрасывают свои юнкомские обязанности, что вызывает недовольство Япошки. Конфликт разгорается из-за вопроса о принятии в организацию новых членов и запрета курить в помещении Юнкома.
Разъяренные Янкель и Пантелеев, с недавних пор ставшие друзьями, идут на раскол и начинают выпуск своей собственной газеты.
Это вызывает ответные меры со стороны Япончика: на экстренном пленуме Янкеля и Пантелеева исключают из Юнкома, однако дела с газетой идут у штрейкбрехеров хорошо, а в довершение разгрома они забирают из читальни свои книги, и Юнком спасает только то, что вскоре они охладевают к борьбе с Япошкой и возвращаются к мыслям о кинематографической карьере, а в конце концов Янкеля и Пантелеева заново принимают в Юнком. Вскоре оба покидают ШКИДу; вслед за ними уходят Воробей, Купец, Пыльников и Японец. Тем временем в ШКИДу приходит письмо от Цыгана. Он пишет, что счастлив и полюбил сельскую жизнь, нашел, наконец, свое призвание.
Через три года после ухода из ШКИДы, в 1926-м, Янкель и Пантелеев, ставшие журналистами, случайно встречают Японца, кончающего Институт сценических искусств. От него они узнают, что некогда ненавидевший халдеев Пыльников учится в Педагогическом институте.
Купца и Воробья Янкель с Пантелеевым встречают на улице; Купец, после ШКИДы поступивший в военный вуз, стал красным командиром, Воробей вместе с Мамочкой работает в типографии.
Все они стали комсомольцами и активистами, поскольку, как замечает приехавший из совхоза по делам агроном Цыган, Шкида хоть кого изменит.
«Республика ШКИД» 90+50
Часть I Подсолнух с сотнями семян, тянущийся к свету знаний и доброты, – её герб. Юные бузовики – её население. Халдеи – правительство. В этом году ей исполнилось 90 лет, а её «кинохронике» будет 50 – ей, знаменитой и любимой многими поколениями «Республике ШКИД» – книге Г. Белых и Л. Пантелеева и фильму Геннадия Полоки. Криминальные актёры
И вот, наконец, для Геннадия Полоки пришла пора заняться самым сложным – отбором «социально-дефективных» – самих шкидцев. Здесь режиссёр-«беспризорник» выкинул такое, что было не слыхано и не видано во всём отечественном кинематографе: обратился не только к нормальным юным актёрам, имевшим опыт съёмок в кино, а также к новичкам, но и к преступникам! На яростный и резонный вопрос руководства студии: «Зачем?» Полока ответил: «А чтобы о воровстве актёры знали не по рассказам, всё ж будет натуральней смотреться…». И руководство согласилось. Ассистенты режиссёра и сам Полока, заручившись представителями ленинградского УВД, принялись «шерстить» приемники-распределители и колонии для малолетних преступников. Результаты творческого «шмона» стали успешными. Совет Кроме десятка пацанов, которых приглашали на маленькие, эпизодические роли, съёмочная группа получила двух великолепных персонажей-актёров на заметные образы шкидцев. Первый: Воробей – Вячеслав Романов. Найден в исправительном заведении для подростков. Потомственный автомобильный вор. Второй – Лёнька Пантелеев – Артура Исаев. Чалился в колонии за избиение отца-тирана – начальника охраны одного из ленинградских Мелькомбинатов. Всю образовавшуюся «кинобанду» впоследствии на съёмки привозили под конвоем и также увозили. Самым талантливым оказался Исаев, играл, по словам режиссёра «с нервом», пластикой. После съемок Георгий Товстоногов хотел его взять в Ленинградский театральный институт, где заведовал кафедрой, но у Исаева за спиной было лишь шесть классов, его бы не приняли… Кино-шкидцы – любители и «профи» Разумеется для съёмок «Шкиды» проходили отбор и «нормальные» юные кандидаты на роли «дефективных». Так, Купцом (он же Купа Купыч Гениальный) стал Юра Рычков. Парень приехал из Ярославля поступать в Ленинградский театральный институт на актёрский факультет, но временно попал прямиком в Шкиду (впоследствии в институт всё же поступил). Володя Колесников, игравший Павку Корчагина во Дворце пионеров, пришёл проситься на роль Пантелеева, но режиссёр отдал парню самый отрицательный персонаж шкидца – великого ростовщика Слаёнова, опутавшего хлебными долгами почти всю школу. Одним из старших и сильных шкидцев – Цыганом (он же Николай Громоносцев) стал Анатолий Подшивалов – самый талантливый, по мнению Полоки, молодой актёр. Съёмки и 120 шпаргонцев Съёмки начались в начале февраля 1966 года. Снимали в Ленинграде и его окрестностях. Интерьеры школы им. Достоевского были в основном специально построенной декорацией, а её внешний вид был натуральным – группа нашла подходящее старое строение с сопутствующим двориком на окраине города. Но что самое интересное – настоящее задание Шкиды, описываемое в книге Г. Белых и Л. Пантелеева, отлично сохранилось и по сегодняшний день (см. фото). Съёмки велись быстро и с большим энтузиазмом. Тяжелей всего было конечно Геннадию Полоке, поскольку кроме творческого процесса ему приходилось заниматься и наблюдательно-воспитательным процессом – в юной актёрской команде насчитывалось более 120 юных шпаргонцев. Растолмач со шкидского: Шпаргонец – мелкая шпана, уличный беспризорник, (или «дефективный» воспитанник) – любящий побузить, хулиганисто «пошутить», стянуть, что плохо лежит и т.д. как «законопослушных», так и натурально «криминальных» всегда желающих выкинуть какую-либо «шалость». Полоковская шантрапа Первым отличился Воробей – Славка Романов. «Урка» стащил здоровенный револьвер (тот, из которого пытался в фильме «грохнуть» Викниксора) и отправился в одном из перерывов домой, чтобы напугать родную бабушку, которая держала ещё до ареста любимого внучка в ежовых рукавицах. Наставил он на бабулю оружие и бабахнул над её головой. Далее произошло почти как в фильме – доблестная старушка схватила внучка за загривок, всыпала ремня и увезла вместе с оружием… на «Ленфильм», сдала под подписку режиссёру. Этим же револьвером произошёл ещё один «криминал» – юные киношпаргонцы вновь упёрли «волыну» и похряли… «Растолмач» со шкидского: Хряить – идти, идите. Похряли — пошли …при её помощи грабануть магазин! Наряду милиции они объяснили, что являются киноартистами и ограбили магазин «в качестве репетиции». Ситуацию спасло только покровительство «шефов» из вышестоящих правоохранительных органов, а режиссёр пригрозил, что «выпрет любого вон, если такая буза повторится». В другой раз, по причине «технической любознательности», кто-то из «шикдцев» перерезал центральный кабель звукозаписи «Ленфильма». Остановился процесс озвучания 16 фильмов.
Впрочем, что исчезало и терялось на студии во время съёмок «Республики» – всё автоматически приписывалось «шкидовцам». Вдохновлённые «пятой точкой» Что же касается отношений юных актёров с Полокой, то они доверяли ему во всём и всегда находили общий язык в процессе съёмок. Однажды потребовалось снять сцену, где шкидовцы украли котёл со щами и должны были при этом весело смеяться. «Камера, мотор! Съёмка…». Дубль, другой, третий, четвёртый. Смеха нет. Киношники начали травить анекдоты. Ещё дубль, другой. Не смеются пацаны и всё тут. Тогда режиссёр незаметно дал приказ оператору, затем сурово сдвинув брови, решительно залез на стол, стянул брюки и показал мрачным «шкидовцам» свою «пятую точку». Дикого «ржания» хватило аж до следующего дня. Смехоприём, несмотря на некоторую грубость, сработал на «отлично» – кадр был снят. Табурет «не шали!» В картине хватает погонь, потасовок, драк. Некоторые кадры этих сцен впечатляют: шкидовцы, ещё не ставшие таковыми (а потом и ставшие), энергично тузят друг друга по полной, летают головой вперёд и «пятой точкой» назад, жёстко падают с ремонтных лесов, попадают под банку с краской и т.д. В общем, вся шатия-братия чинит перворазрядную бузу не хуже героев зубодробильных боевиков и вестернов. Все трюки ребята выполняли сами! За всё время съёмок не было ни одной серьёзной травмы, за исключением нескольких шишек и синяков. Серьёзно пострадал лишь взрослый халдей Костец (Косталмед) – актёр Павел Луспекаев, будущий Верещагин из «Белого солнца пустыни». В одной из сцен великой бузы, когда Шкида протестовала против увольнения халдея Палвана (тот, что пел: «Не женитесь на курсистках – они толсты, как сосиски…»), на голову Косталмеда из-за двери шкидец Цыган обрушивал табурет. Усатый халдей-амбал невозмутимо поворачивался к обалдевшему бузотёру и спокойно говорил: «Не шали!». Табурет был специально подготовлен для трюка и, когда надо, разваливался на части. В очередном дубле произошло непредвиденное – стул оказался целым! Актёр нашёл в себе силы сказать: «Не шали!» и рухнул на пол. Луспекаев получил сотрясение мозга, попал в больницу… выписался спустя пару недель. «Шкида» на «полке» Съёмки фильма завершились в конце августа 1966 года. Отснятого материала получилась так много, что Полока решил смонтировать двухсерийную картину, но руководство студии посчитало, что для детского фильма это много, тем более что требовалось дополнительное финансирование на некоторые досъёмки, монтаж и запись звука. Режиссёру было отказано. Готовая односерийная картина какое-то время пролежала «на полке» – не хотели пускать в прокат. Одной из причин, видимо, была «эстетизация романтики беспризорщины, изобилие драк, педагогические просчёты и ошибки воспитателей» и т.д. То же относилось, судя по всему, и к некоторым песням («Не женитесь на курсистках…», «По приютам я с детства скитался», «С Достоевского ухрял…»). Так, знаменитую «жалистную» песню Мамочки «У кошки четыре ноги» изрядно сократили. Текст в полной варианте был следующим: А у кошки четыре ноги, Припев: А ты не бей, не бей кота по пузе, II А кошку обидеть легко Пр. III А у ней голубые глаза, О Руси толстозадой «Республика» так бы и пролежала «на полке» неизвестно сколько, но благодаря вмешательству Союза кинематографистов картину запустили в прокат в декабре 1966 года. Незадолго до этого Геннадий Полока вдруг узнал, что без его ведома и без того укороченную версию картины урезали ещё. Была удалена «убойная» сцена, где шкидовцы ставили поэму А. Блока «12» (о самодеятельной театральной постановке упоминается в фильме): Иисуса играл Гога, священника – сам Викнинксор. На словах про Русь толстозадую, Гога задирал юбку, а под ней, на штанах, в которые для «толстозадного» реализма была натолкана вата, было написано кривыми буквами: Русь. Была также удалена сцена, где великий ростовщик Слаёнов устраивает грандиозный пир в ресторане. Хронометраж прокатной версии «Республики ШКИД» из 1 часа 50 минут ужался до 1 часа 43 минут. Спустя год после проката режиссёру (и студии «Ленфильм») работники Центрального телевидения СССР предложили продать полную версию фильма для показа по ТВ. Счастливый Полока помчался за удалёнными эпизодами в монтажный цех студии, а плёнки к тому времени уже… уничтожили. Триумф, слава и амнистия С первых же дней проката картина «Республика ШКИД» собирала в кинотеатрах страны аншлаги. Только за первые десять дней детище Геннадия Полоки увидело более 17 миллионов зрителей. Для Сергея Юрского этот фильм стал поистине звёздным – он сразу попал в актёрскую элиту СССР. Мамочку, Гогу, Цыгана, Янкеля, Пантелея, Купца узнавали на улицах, зрители, юные и не очень, не давали прохода ребятам и просили автографы. Мамочку – Сашу Кавалерова – ещё и спеть «жалистную» песню «про кошку, у которой четыре ноги». Вскоре после выхода «Республики» почти всех осуждённых, что принимали участие в съёмках, были амнистированы или условно-досрочно освобождены. P.S. Через 15 лет после триумфа «Шкиды» Полока вновь обратился к теме школы 1920-х годов и «сверхреволюционных», непримиримых учащихся. Правда не беспризорников, а «обычных» школьников. Кое-кто условно называл новый трёхсерийный фильм режиссёра «ШКИДа-2», но у полюбившегося миллионам зрителей минисериала было своё название «Наше призвание» (1981). Помните словечки: «шкрабы», «шкрабиловка», похожие, как в Шкиде сокращённые имена и фамилии преподавателей: Сервентун, Михгав, Кларпетка, Аляква и т.д.? Это оттуда. Все материалы рубрики «Синескоп» |
Сергей Балахнин,
режиссёр, киновед
Иллюстрации автора
«Читинское обозрение»
№38 (1418) // 21.09.2016 г.
Вернуться на главную страницу
