Как поссорился корней иванович с самуилом яковлевичем

Повесть о том, как поссорились Маршак и Чуковский — часть 2

После революции журналистику пришлось оставить — зубастость становилась смертельно опасной. А детские сказки в стихах — что может быть безобиднее? С Маршаком произошла примерно та же история.

Очень рано, задолго до официального объявления войны так называемому космополитизму, Самуил Яковлевич почувствовал, что быть поэтом, чья самобытность связана с еврейской темой, при коммунистах не стоит. И постарался сделать так, чтобы о его взрослой поэзии поскорее забыли.

Много позже, когда кто-то из знакомых раздобыл у букиниста томик «Сионид» и с самыми добрыми намерениями подарил Самуилу Яковлевичу, тот впал в панику, книжицу самолично уничтожил, а с незадачливым дарителем раздружился.

Впрочем, и с детской поэзией все сначала пошло не так уж и гладко. В 20-х годах выдвигалась идея, что новый советский человек должен с младенчества воспитываться по-новому, так сказать, привыкать к суровой правде жизни, а все эти сказки и фантазии: «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке», «Багаж» — только вводят детей в заблуждение. «Они же грубо уродуют человеческую природу, искусственно подгоняя взросление детей!» ‑ горячился Маршак. Точку в споре поставил Горький: «Ребенок до десятилетнего возраста требует забав, — решил он, — и требование это биологически законно».

И сразу же Маршак сделался значительной фигурой в ленинградском издательском мире. Он издавал детские журналы, основал издательство Лендетгиз и сам его возглавил, с пеной у рта убеждал всех попавших в его поле зрение интересных людей непременно писать для детей.

Так он, кроме Чуковского, уговорил моряка Житкова, зоолога Бианки и еще десяток вполне серьезных, взрослых поэтов и писателей: Зощенко, Берггольц, Каверина, Хармса, Шварца… Он приходил, стучал в дверь — отрывисто, энергично, как будто выстукивал два слога: «мар-шак!».

Обратите внимание

Врывался в дом, вцеплялся в человека мертвой хваткой и не уходил, пока не добивался своего.

В 1937 году вокруг Маршака снова стали сгущаться тучи: его авторов: Хармса, Заболоцкого, арестовывали одного за другим «за связь с террористической группой Маршака».

Сам он при этом остался на свободе — говорят, что когда Сталину показали очередной «расстрельный список» с именем Самуила Яковлевича, тот проронил: «А Маршак у нас хороший детский писатель».

Вскоре Самуилу Яковлевичу дали в Москве роскошную квартиру на улице Чкалова.

Прав был Чуковский, когда писал Маршаку: «Могли погибнуть ты и я, но к счастью, есть на свете у нас могучие друзья, которым имя — дети!». Хотя бывало, тучи сгущались и над головой Корнея Ивановича. Возникали сложности с публикацией то «Тараканища», то «Мухи-цокотухи», то «Мойдодыра».

В такие моменты Чуковский неизменно обращался к Маршаку, тот шел к Горькому, Горький — еще куда-то, и все улаживалось. При этом самого Чуковского к Горькому с некоторых пор не пускали и, говорят, не без стараний Маршака.

Словом, отношения между двумя корифеями детской литературы были непростыми, недаром общие знакомые сочинили эпиграмму: «Уезжая на вокзал, Маршак Чуковского лобзал. А приехав на вокзал: „Ну и сволочь“, — он сказал. Вот какой рассеянный с улицы Бассейной».

А в 1943 году Чуковский с Маршаком поссорились всерьез.

Корнею Ивановичу вернули из издательства рукопись «Одолеем Бармалея», Самуил Яковлевич помочь отказался, сочтя сказку неудачной. «Стишки действительно слабоваты, но ведь речь идет о солидарности, — жаловался Чуковский. — Маршак открылся предо мною, как великий лицемер и лукавец!».

Маршак, славившийся своей обидчивостью (однажды он запретил приглашать в свой дом четырехлетнюю девочку, утверждавшую, что «Человека рассеянного» сочинила ее няня), не здоровался с бывшим другом целых 15 лет!

Маршак и дети

Важно

Когда Маршаку предложили дачу в Переделкино, где десятилетием раньше поселился Чуковский, Самуил Яковлевич отказался. Просто он знал, что Корней Иванович завел для переделкинской ребятни ежегодный праздник: костер в лесу, куда приглашал артистов, фокусников и музыкантов, а сам Чуковский читал стихи…

«Мне пришлось бы разжигать костры на соседней поляне, а я боюсь открытого огня», — ворчал Маршак. Они конкурировали буквально во всем: у кого больше правительственных наград. Кого легче запоминают наизусть дети. Кто моложе выглядит. О чьих чудачествах ходит больше анекдотов. Наконец, кто счастлив в семье. Вернее, менее несчастен.

С Маршаком судьба обошлась ох как круто! Он очень любил своего первого ребенка — дочь Натанаэль. «Девочка тихо спит в своей корзинке на ящике, тихонько посапывает носиком, относясь равнодушно к окружающему миру. Впрочем, из корзинки уже показалась ножка в белом чулочке. Значит, проснулась. Я ей немного утром поплясал. Дитя — радость». Таких записей в его дневнике за 1916 год немало.

А 3 ноября этого проклятого года случилось страшное. Был день рождения Самуила, собрались гости, и в суете никто не заметил, как полугодовалая Натанаэль подобралась к кипящему самовару. Она ошпарилась и погибла. Много лет спустя Маршак говорил, что ни он, ни его жена так и не смогли оправиться от этого удара.

Вскоре у них родился сын Иммануил.

Совсем малышом он подхватил скарлатину и получил тяжелейшее осложнение на почки. Не раз врачи предрекали его скорый конец, и это в свою очередь прибавило седых волос Самуилу Яковлевичу. Впрочем, Иммануил дожил до зрелых лет и успел подарить поэту троих внуков (самый знаменитый из которых — нарколог Яков Маршак).

Зато другой, младший сын — Яша, красивый, нежный, поэтичный юноша, умер от туберкулеза в 1943 году. Свою боль Самуил Яковлевич излил в переводах сонетов Шекспира — белокурый синеглазый герой этих стихов был копией Яши. Вскоре за сыном отправилась и Софья Михайловна.

Они прожили вместе 42 года, не столько в любви, сколько в согласии (беды, преследовавшие их, слишком быстро развеяли романтический флер). Любил же Маршак другую женщину — впрочем, неразделенной любовью. Тамара Габбе, его редактор в «Лениздате». Она была правой рукой Маршака и его музой.

Ей он открыто посвящал стихи о любви. Софья Михайловна ее не переносила! Габбе отвечала тем же: «Терпеть не могу бабьих упреков, — пожимала она хрупкими плечами. — Вот некоторые говорят: „Я отдала ему молодость, а он…“. Что значит „отдала“? Ну, а если так, и держала бы при себе свою молодость до пятидесяти лет»…

Маленькая, очень подвижная, восторженная, Габбе не лезла в карман за острым словом, обо все имела собственное мнение и высказывала его образно и безапелляционно. Без ее одобрения Маршак не выпускал в свет ни одного стихотворения! Из-за нее, чей редакторский приговор был окончательным и обжалованию не подлежал, Самуил Яковлевич без конца со всеми ссорился.

«Она знает, что такое сюжет. Что завязка, что развязка. Она одна, — жаловался Михаил Шварц, когда Габбе зарубила какой-то его рассказ. — Она знает, что такое характер. Во всяком случае уверена в этом. Уверенность — вот ее бич!».

Когда Тамара умерла, Маршак совсем сник. Теперь из близких у него оставалась одна только Розалия Ивановна.

Совет

Эта аккуратная, деловитая, прямая как жердь немка появилась у Маршаков еще перед войной. И когда в 1941 по радио объявляли воздушную тревогу, Самуил Яковлевич стучал домработнице в стену: «Розалия Ивановна, ваши прилетели». Она покрывалась красными пятнами, ворчала, но на следующий день все повторялось.

Иногда домработница всерьез обижалась на Маршака, тогда он нервничал и жаловался всем, что Розалия Ивановна решила его бросить и пойти в стюардессы. Без нее он бы пропал. Забывал бы днем поесть, а ночью — лечь спать. В жизни не нашел бы своего бумажника и ходил, застегнувшись не на те пуговицы.

Ведь «Человека рассеянного» Самуил Яковлевич писал с себя самого — вот только улица Пестеля, где он жил до переезда в Москву, не ложилась в рифму, и пришлось взять соседнюю Бассейную.

Единственное, в чем Розалия Ивановна не имела на Маршака никакого влияния — это в вопросе о курении. Он дымил постоянно, прикуривая одну сигарету от другой, и постоянно болел воспалениями легких. Розалия Ивановна ругалась — он отшучивался: «Жил на свете Маршак Самуил, он курил и курил и курил. Все курил и курил он табак. Так и умер писатель Маршак».

«Посмотрите на Маршака, он на пять лет младше меня, а позволил себе так одряхлеть и раскиснуть, — говаривал Чуковский, которому удавалось долго сохранять форму. — Хотя чему тут удивляться: жизнь жестоко расплатилась с ним за грехи, и одинокая жизнь, которую теперь ведет Самуил Яковлевич, кошмарна»…Чуковскому, впрочем, досталось от жизни немногим меньше. Любимая дочь Мурочка, самая одаренная, но и самая слабенькая, умерла в возрасте 11 лет от туберкулеза. Сын Боба погиб в 1942-м в ополчении. За ним последовала жена.

К счастью, у Чуковского оставались еще дети: Лида и Николай. «С такими отпрысками я ничем не рискую, — говаривал Корней Иванович. — Если у власти останутся правые, меня выручит Коля, если придут левые — Лида».

Коля был убежденным коммунистом, писал романы на патриотическую тему, к примеру, «Балтийское небо». Лида — столь же яростной диссиденткой, чудом уцелевшей под крылом Маршака (она работала у него в издательстве редактором вместе с Габбе).

Обоим оставшимся в живых детям было нелегко с отцом. Корней Иванович с годами становился все капризнее.

Чуковский и сироты

Он не выносил шума во время работы, чуть что выскакивал из кабинета и кричал домашним: «Негодяи!». Звонка телефона он тоже не выносил. В его стиле было схватить трубку и отчеканить: «Корней Иванович не может подойти, потому что умер и похоронен на Волковом кладбище».

Обратите внимание

От расстроенных нервов он страдал многолетней бессонницей. Дом жил утренними известиями : «Папа спал», или «Папа не спал». Начиная с восьми часов вечера дочь, сын, внук, невестка или секретарша Клара Израилевна принимались «зачитывать» Чуковского — в ход шли романы, газеты, что угодно, лишь бы получше убаюкивало.

Но и это мало помогало. «Бессоница моя дошла до предела, — жаловался Корней Иванович. — Ночами я бегаю по комнате и вою. Доходит до того, что я бью себя кулаком по своему дурацкому черепу до синяков».

Когда Маршаку рассказали об этом, он и тут не пожелал уступить сопернику, запальчиво сообщив: «А я в гневе падаю на пол и кусаю ковер!»

Чудачеств у обоих к старости поприбавилось. Маршак сделался до неприличия скуп, всем твердил: «У меня ничегошеньки нету. Даже Розалии Ивановне и шоферу не могу заплатить».

Чуковский расхаживал по Переделкину, как в халате, в докторской мантии, которую прислали ему из Оксфордского университета. Он выглядел чудовищно самодовольно, а сам втайне считал себя неудачником.

«Если бы я так рано не попал в плен копеек и тряпок, из меня, конечно, вышел бы очень хороший писатель. Но я стал фельетонистом, по пятачку за строчку. Ох, боюсь, когда я умру, напишут на моем памятнике: «Автор „Крокодила“! — И добавлял, имея в виду Самуила Яковлевича. — Впрочем, остаться в памяти человеческой „Сказкой о глупом мышонке“ и переводами с английского — это, может быть, еще хуже!»… Маршак так не считал и в конце жизни целиком отдался переводам. В день накануне смерти, 3 июля 1964 года, 77-летний Маршак с увлечением правил корректуру сборника стихов Уильяма Блейка. Корней Иванович, дотянувший до 87, пережил его на пять лет, но в последние годы ничего не писал. Незадолго до смерти Чуковский читал чьи-то воспоминания о Маршаке и обратил внимание на такую вещь: оказывается, свой психологический возраст Самуил Яковлевич определял пятью годами. Корней Иванович загрустил: «А мне самому не меньше шести. Жаль. Ведь чем младше ребенок, тем безусловно талантливее»…

Ирина Стрельникова

Еврейские корни Корнея Ивановича Чуковского

06.08.2012

Телеграм канал @ieshua.org

Литература была его хлебом и воздухом, его единственно нормальной средой, его человеческим и политическим убежищем.

Он расцветал при малейшем упоминании любимого автора и, напротив, чувствовал глубочайшее уныние в обществе людей, читавших исключительно газеты и говоривших исключительно о модах или водах… Он легче переносил одиночество, нежели соседство с неучами и бездарями. Завтра, 31 марта, мы отмечаем 130-летие со дня рождения Корнея Ивановича Чуковского.

Корней Иванович Чуковский (настоящее имя Николай Иванович Корнейчуков) родился в 1882 году в Санкт-Петербурге.

Он прожил долгую, но далеко не безоблачную жизнь, хотя был и знаменитым детским писателем, и крупным литературоведом; его заслуги перед российской культурой, в конце концов, были оценены и на родине (доктор филологических наук, лауреат Ленинской премии), и за рубежом (почётный доктор Оксфордского университета).

Мать Чуковского, Екатерина Осиповна Корнейчукова, украинская крестьянка из Полтавской губернии, работала прислугой в доме отца Чуковского, петербургского студента Эммануила Соломоновича Левенсона, сына владельца типографий, расположенных в нескольких городах. Брак родителей Чуковского формально не был зарегистрирован, поскольку еврею Левенсону пришлось бы предварительно креститься, а он этого делать не собирался.

Что было бы с ним, если бы не литературные способности? Шансы незаконнорожденного пробиться в люди до революции были весьма невелики.

В довершение всех бед Николай и внешность имел несуразную: слишком высокий и худой, с непомерно большими руками, ногами и носом… Современные медики предполагают, что у Чуковского был синдром Марфана — особый гормональный сбой, приводящий к гигантизму тела и одаренности ума.

Сам писатель на тему своего еврейского происхождения высказывался редко.

Существует только один достоверный источник — его «Дневник», которому он доверял самое сокровенное: ««Я, как незаконнорожденный, не имеющий даже национальности (кто я? еврей? русский? украинец?) был самым нецельным, непростым человеком на земле… Мне казалось, что я единственный — незаконный, что все у меня за спиной перешёптываются и что когда я показываю кому-нибудь (дворнику, швейцару) свои документы, все внутренне начинают плевать на меня… Когда дети говорили о своих отцах, дедах, бабках, я только краснел, мялся, лгал, путал…»

Важно

После той семейной драмы, которую Корней Иванович пережил в детстве, вполне могло случиться и так, что он стал бы юдофобом: хотя бы из-за любви к матери, хотя бы в отместку за своё искалеченное детство.

Этого не произошло: случилось обратное — его потянуло к евреям. Прочитав, к примеру, биографию Юрия Тынянова, Корней Иванович записал в дневнике: «В книге нигде не говорится, что Юрий Николаевич был еврей.

Между тем та тончайшая интеллигентность, которая царит в его “Вазир Мухтаре”, чаще всего свойственна еврейскому уму».

Коля Корнейчуков учился в одной гимназии с Владимиром (Зеевом) Жаботинским — будущим блестящим журналистом и одним из наиболее ярких представителей сионистского движения. Отношения между ними были дружескими: их даже вместе исключили из гимназии — за написание острого памфлета на директора.

Сведений о взаимоотношениях этих людей, когда оба покинули Одессу, сохранилось (по понятным причинам) немного. В «Дневнике» Чуковского имя Жаботинского появляется лишь в 1964 году: «Влад. Жаботинский (впоследствии сионист) сказал обо мне в 1902 году:

Чуковский Корней Таланта хвалёного В 2 раза длинней

Столба телефонного.

Чуковский признаёт, какое огромное влияние оказала личность Жаботинского на становление его мировоззрения.

Несомненно, Владимир Евгеньевич сумел отвлечь Корнея Ивановича от «самоедства» в отношении незаконорожденности и убедить его в собственной талантливости.

Публицистический дебют девятнадцатилетнего Чуковского состоялся в газете «Одесские новости», куда его привёл Жаботинский, развивший в нём любовь к языку и разглядевший талант критика.

Совет

В 1903 году Корней Иванович женился на двадцатитрехлетней одесситке, дочери бухгалтера частной фирмы, Марии Борисовне Гольдфельд, родной сестре супруги Жаботинского. Ее отец-бухгалтер мечтал выдать дочку за солидного еврея с капиталом, а вовсе не за полунищего иноверца-байстрюка, к тому же младше ее на два года. Пришлось девушке бежать из дома.

Брак был единственным и счастливым. Из четверых родившихся в их семье детей (Николай, Лидия, Борис и Мария) долгую жизнь прожили только двое старших — Николай и Лидия, сами впоследствии ставшие писателями. Младшая дочь Маша умерла в детстве от туберкулёза.

Сын Борис погиб в 1941 году на фронте; другой сын, Николай, тоже воевал, участвовал в обороне Ленинграда. Лидия Чуковская (родилась в 1907) прожила длинную и трудную жизнь, подвергалась репрессиям, пережила расстрел мужа, выдающегося физика Матвея Бронштейна.

После революции Чуковский благоразумно оставил журналистику, как слишком опасное занятие, и сосредоточился на детских сказках в стихах и прозе. Однажды Чуковский написал Маршаку: «Могли погибнуть ты и я, но, к счастью, есть на свете у нас могучие друзья, которым имя — дети!»

Кстати, во время войны Корней Иванович и Самуил Яковлевич не на шутку поссорились, не общались почти 15 лет и принялись конкурировать буквально во всем: у кого больше правительственных наград, кого легче запоминают наизусть дети, кто моложе выглядит, о чьих чудачествах ходит больше анекдотов.

Очень интересен и до сих пор обсуждается литературоведами вопрос об источниках образа Доктора Айболита. Долгое время считалось, что прообразом доктора Айболита является доктор Дулитл, герой одноименной книги американского детского писателя Хью Лофтинга. Но вот письмо самого писателя, посвященное тому, что помогло ему создать столь обаятельный образ:

«Эту сказку я написал очень, очень давно. А задумал ее написать еще до Октябрьской революции, потому что я познакомился с доктором Айболитом, который жил в Вильно. Звали его доктор Цемах Шабад. Это был самый добрый человек, какого я только знал в жизни. Он лечил детей бедняков бесплатно. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он ей говорит:

— Ты хочешь, чтобы я тебе выписал рецепт? Нет, тебе поможет молоко, приходи ко мне каждое утро и ты получишь два стакана молока.

И по утрам, я замечал, выстраивалась к нему целая очередь. Дети не только сами приходили к нему, но и приносили больных животных. Вот я и подумал, как было бы чудесно написать сказку про такого доброго доктора».

Вероятно, самыми трудными для писателя стали 30-е годы. Кроме критики собственного творчества, ему пришлось пережить тяжелые личные потери. От болезни умерла его дочь Мария (Мурочка), в 1938-м был расстрелян зять, физик Матвей Бронштейн.

Чуковский, чтобы узнать о его судьбе, несколько лет обивал пороги инстанций. Спасла от депрессии работа. Он работал над переводами Киплинга, Марка Твена, О. Генри, Шекспира, Конан Дойля.

Обратите внимание

Для детей младшего школьного возраста Чуковский пересказал древнегреческий миф о Персее, переводил английские народные песенки («Робин-Бобин Барабек», «Дженни», «Котауси и Мауси» и др.). В пересказе Чуковского советские дети познакомились с «Приключениями барона Мюнхгаузена» Э.

Распе, «Робинзоном Крузо» Д. Дефо, с «Маленьким оборвышем» малоизвестного Дж. Гринвуда. Дети в жизни Чуковского стали поистине источником сил и вдохновения.

В 1960-х годах Корней Иванович затеял пересказ Библии для детей. К этому проекту он привлёк нескольких подающих надежды детских писателей и тщательно редактировал их работу. Проект, в связи с антирелигиозной позицией властей, продвигался с большим скрипом.

Так, редакция поставила условие, чтобы в книге не упоминалось слово «евреи». Книга под названием «Вавилонская башня и другие древние легенды» вышла в издательстве «Детская литература» в 1968 году, однако весь тираж был уничтожен властями и в продажу не поступил.

Первое переиздание, доступное массовому читателю, состоялось в 1990 году.

В последние годы жизни Чуковский — всенародный любимец, лауреат множества премий и кавалер разнообразных орденов. При этом он поддерживал контакты с Солженицыным, Бродским и другими диссидентами, видным правозащитником была его дочь Лидия.

На даче в Переделкине, где писатель постоянно жил в последние годы, он устраивал встречи с окрестными детьми, беседовал с ними, читал стихи, приглашал на встречи известных людей, знаменитых летчиков, артистов, писателей, поэтов.

Бывшие переделкинские дети до сих пор вспоминают те посиделки на даче у Чуковского.

Однажды некий подросток, гостивший в Переделкине, поинтересовался: — Корней Иванович, говорят, вы страшно богаты. Это правда?

— Видишь ли, — серьезно ответил Чуковский, — есть два рода богатых людей. Одни думают о деньгах и делают их — эти становятся состоятельными. Но настоящий богач о деньгах не думает вовсе.

Весьма любопытен и парадоксальный совет Чуковского, данный им начинающим литераторам: «Друзья мои, работайте бескорыстно. За это лучше платят».

Важно

Незадолго до смерти Чуковский читал чьи-то воспоминания о Маршаке, скончавшемся за несколько лет до того, и обратил внимание на такую вещь: оказывается, свой психологический возраст Самуил Яковлевич определял пятью годами. Корней Иванович загрустил: «А мне самому не меньше шести. Жаль. Ведь чем младше ребенок, тем он талантливее…»

Телеграм канал @ieshua.org

Последнее пожертвование: 11.02 (Россия)

Корней Чуковский

Снискавший славу детского поэта Корней Чуковский долгое время был одним из самых недооценённых писателей серебряного века. Вопреки расхожему мнению, гений творца проявлялся не только в стихотворениях и сказках, но и в критических статьях.

Писатель Корней Чуковский

В силу непарадной специфики творчества государство на протяжении всей жизни литератора пыталось дискредитировать его труды в глазах общественности. Многочисленные исследовательские работы позволили взглянуть на именитого деятеля искусств «другими глазами». Сейчас произведениями публициста зачитываются как люди «старой закалки», так и молодежь.

Детство и юность

Николай Корнейчуков (настоящее имя поэта) появился на свет 31 марта 1882 года в северной столице России – городе Санкт-Петербурге. Мать Екатерина Осиповна, будучи прислугой в доме именитого врача Соломона Левенсона, вступила в порочную связь с его сыном Эммануилом. В 1799 году женщина родила дочь Марию, а через три года подарила гражданскому мужу наследника Николая.

Портрет Корнея Чуковского

Несмотря на то, что отношения отпрыска благородного семейства с крестьянкой в глазах общества того времени выглядели вопиющим мезальянсом, вместе они прожили семь лет.

Дед поэта, не желавший родниться с простолюдинкой, в 1885 году без объяснения причины выставил невестку на улицу с двумя малышами на руках. Так как Екатерина не могла себе позволить отдельное жильё, вместе с сыном и дочерью она уехала к родственникам в Одессу.

Много позже в автобиографической повести «Серебряный герб» поэт признается, что южный город так и не стал ему родным.

Корней Чуковский в детстве

Детские годы писателя прошли в атмосфере разрухи и нищеты. Мать публициста посменно работала то швеёй, то прачкой, но денег катастрофически не хватало. В 1887 году мир увидел «Циркуляр о кухаркиных детях».

В нём министр просвещения И.Д. Делянов рекомендовал директорам гимназий принимать в ряды учащихся лишь тех детей, чьё происхождение не вызывало вопросов.

Из-за того, что Чуковский под данное «определение» не подходил, в 5-м классе его исключили из привилегированного учебного заведения.

Корней Чуковский в молодости

Дабы не слоняться без дела и приносить пользу семье, юноша брался за любую работу.

В числе амплуа, которые на себя примерил Коля, был и разносчик газет, и чистильщик крыш, и расклейщик афиш. В тот период молодой человек начал интересоваться литературой.

Он зачитывался приключенческими романами Александра Дюма, изучал работы Ницше и Энгельса, а вечерами под шум прибоя декламировал стихи Эдгара По.

Сказочник Корней Чуковский

Помимо прочего, феноменальная память позволила юноше выучить английский язык так, что он переводил тексты с листа, ни разу не запинаясь.

Совет

Тогда Чуковский ещё не знал, что в самоучителе Олендорфа отсутствовали страницы, на которых подробно описывался принцип правильного произношения.

Поэтому когда спустя годы Николай посетил Англию, факт того, что местные жители практически его не понимали, невероятно удивил публициста.

Журналистика

В 1901 году, вдохновившись произведениями любимых авторов, Корней пишет философский опус.

Друг поэта Владимир Жаботинский, прочитав труд от корки до корки, отнёс его в газету «Одесские новости», положив тем самым начало 70-летней литературной карьере Чуковского.

За первую публикацию поэт получил 7 рублей. На немалые по тем временам деньги молодой человек купил себе презентабельного вида штаны и рубашку.

Через два года работы в газете Николай в качестве корреспондента «Одесских новостей» был командирован в Лондон. На протяжении года он писал статьи, изучал зарубежную литературу и даже переписывал каталоги в музее. За период командировки было опубликовано восемьдесят девять работ Чуковского.

Корней Чуковский в оксфордовской шапочке

Писатель настолько сильно полюбил британский эстетизм, что через много-много лет перевёл труды Уитмена и Киплинга на русский язык, а также стал редактором первого четырёхтомника Оскара Уайльда, который в мгновение ока приобрёл статус настольной книги во всех любящих литературу семьях.

В марте 1905 года писатель перебирается из солнечной Одессы в дождливый Санкт-Петербург. Там молодой журналист быстро находит себе работу: устраивается корреспондентом в газету «Театральная Россия», где в каждом номере публикуются его отчёты о просмотренных спектаклях и прочитанных книгах.

Корней Чуковский

Субсидия певца Леонида Собинова помогла Чуковскому выпустить в свет журнал «Сигнал».

В издании печаталась исключительно политическая сатира, а среди авторов числились Александр Куприн, Фёдор Сологуб и даже Тэффи. За двусмысленные карикатуры и антиправительственные произведения Чуковский был арестован.

Именитый адвокат Грузенберг сумел добиться оправдательного приговора и через девять дней вызволить писателя из заключения.

Осип Мандельштам, Корней Чуковский, Бенедикт Лившиц и Юрий Анненков

Далее публицист сотрудничал с журналами «Весы» и «Нива», а также с газетой «Речь», где Николай печатал критические очерки о современных писателях. Позднее эти труды были разбросаны по книгам: «Лица и маски» (1914 год), «Футуристы» (1922 год), «От Чехова до наших дней» (1908 год).

Обратите внимание

Осенью 1906 года местом жительства писателя стала дача в Куоккале (берег Финского залива). Там литератору посчастливилось познакомиться с художником Ильёй Репиным, поэтами Владимиром Маяковским и Алексеем Толстым. Позднее Чуковский рассказал о деятелях культуры в своих мемуарах «Репин. Горький. Маяковский. Брюсов. Воспоминания» (1940 год).

Александр Блок и Корней Чуковский

Здесь же был собран опубликованный в 1979 году юмористический рукописный альманах «Чукоккала», где оставили свои творческие автографы Зинаида Гиппиус, Николай Гумилёв, Александр Блок, Герберт Уэллс и Осип Мандельштам. По приглашению правительства в 1916 году Чуковский в составе делегации русских журналистов вновь отправился в командировку в Англию.

Литература

В 1917-м Николай возвращается в Петербург, где, принимая предложение Максима Горького, заступает на пост руководителя детского отдела издательства «Парус». Чуковский примерил на себя амплуа сказочника во время работы над альманахом «Жар-птица». Тогда он открыл миру новую грань своего литературного гения, написав «Цыплёнка», «Собачье царство» и «Доктора».

Начинающий литератор Корней Чуковский

Горький увидел в сказках коллеги огромный потенциал и предложил Корнею «попытать счастье» и создать для детского приложения журнала «Нива» ещё одно произведение. Писатель переживал, что ему не удастся выпустить в свет дельный продукт, но вдохновение само нашло творца. Это было накануне революции.

Тогда с больным сыном Колей публицист возвращался с дачи в Петербург. Дабы отвлечь горячо любимое чадо от приступов болезни, поэт начал на ходу придумывать сказку. Времени на проработку героев и сюжета не было.

Вся ставка была на быстрейшее чередование образов и событий, чтобы мальчик не успел ни застонать, ни заплакать. Так и родилось опубликованное в 1917 году произведение «Крокодил».

После Октябрьской революции Чуковский разъезжает по стране с лекциями и сотрудничает со всевозможными издательствами.

В 20-30-х годах Корней пишет произведения «Мойдодыр» и «Тараканище», а также адаптирует тексты народных песен для детского чтения, выпуская в свет сборники «Рыжий и красный» и «Скок-поскок».

Десять стихотворных сказок поэт выпустил в свет одну за другой: «Муха-Цокотуха», «Чудо-дерево», «Путаница», «Что сделала Мура», «Бармалей», «Телефон», «Федорино горе», «Айболит», «Краденое солнце», «Топтыгин и лиса».

Корней Чуковский с рисунком к «Айболиту»

Корней бегал по издательствам, ни на секунду не расставаясь с корректурами, и следил за каждой напечатанной строчкой. Работы Чуковского публиковались в журналах «Новый Робинзон», «Ёж», «Костёр», «Чиж» и «Воробей». У классика всё складывалось таким образом, что в какой-то момент писатель и сам поверил в то, что сказки – это его призвание.

Всё изменилось после критической статьи Надежды Крупской, в которой революционерка, не имевшая детей, называла произведения творца «буржуазной мутью» и утверждала, что в работах Чуковского замаскирован не только антиполитический посыл, но и ложные идеалы.

Корней Чуковский за работой

После этого тайный смысл видели во всех работах литератора: в «Мухе-Цокотухе» автор популяризировал индивидуализм Комарика и легкомысленность Мухи, в сказке «Федорино горе» прославлял мещанские ценности, в «Мойдодыре» целенаправленно не озвучивал важность руководящей роли коммунистической партии, а в главном герое «Тараканища» цензоры и вовсе разглядели карикатурный образ Сталина.

Важно

Гонения довели Чуковского до крайней степени отчаяния. Корней и сам начал верить в то, что его сказки никому не нужны. В декабре 1929 года в «Литературной газете» было опубликовано письмо поэта, в котором он, отрекаясь от старых работ, обещает изменить направление своего творчества, написав сборник стихов «Весёлая колхозия». Однако труд из-под его пера так и не вышел.

Сказка военных лет «Одолеем Бармалея» (1943 год) была включена в антологию советской поэзии, а затем вычеркнута оттуда лично Сталиным. Чуковский написал ещё одно произведение «Приключения Бибигона» (1945 год). Рассказ печатали в «Мурзилке», декламировали по радио, а затем, назвав его «идеологически вредным», запретили к прочтению.

Уставший бороться с критиками и цензорами писатель вернулся к публицистике. В 1962 году он написал книгу «Живой как жизнь», в которой описывал «болезни», поразившие русский язык. Не стоит забывать и том, что публицист, изучавший творчество Некрасова, выпустил в свет полное собрание сочинений Николая Алексеевича.

Книга Корнея Чуковского

Чуковский был сказочником не только в литературе, но и в жизни. Он неоднократно совершал поступки, на которые его современники в силу своего малодушия не были способны.

В 1961 году к нему в руки попала повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Став её первым рецензентом, Чуковский на пару с Твардовским убедил Хрущёва напечатать это произведение.

Когда Александр Исаевич стал персоной нон грата, именно Корней спрятал его от властей на своей второй даче в Переделкино.

Корней Чуковский

В 1964 году начался процесс по делу Иосифа Бродского. Корней вместе с Маршаком – одни из немногих, кто не побоялся написать в Центральный Комитет письмо с просьбой освободить поэта. Литературное наследие писателя сохранилось не только в книгах, но и в мультфильмах.

Личная жизнь

С первой и единственной женой Чуковский познакомился в 18-летнем возрасте. Мария Борисовна была дочерью бухгалтера Арона-Бера Рувимовича Гольдфельда и домохозяйки Тубы (Таубы).

Благородное семейство никогда не одобряло Корнея Ивановича. Одно время влюбленные даже планировали сбежать из ненавистной обоим Одессы на Кавказ.

Несмотря на то, что побег так и не состоялся, в мае 1903 года пара обвенчалась.

Корней Чуковский с женой

На свадьбу с цветами пришли многие одесские журналисты. Правда, Чуковскому нужны были не букеты, а деньги. После церемонии находчивый парень снял шапку и начал обходить гостей. Сразу после торжества молодожены уехали в Англию. В отличие от Корнея, Мария пробыла там пару месяцев. Узнав, что жена беременна, писатель немедленно отправил её на Родину.

Корней Чуковский с женой и сыном

2 июня 1904 года Чуковский получил телеграмму о том, что его супруга благополучно родила сына. В тот день фельетонист устроил себе праздник и пошёл в цирк.

По возвращении в Петербург багаж знаний и жизненных впечатлений, накопленных в Лондоне, позволил Чуковскому очень быстро стать ведущим критиком Петербурга. Саша Чёрный не без ехидства называл его Корнеем Белинским.

Совет

Уже через какие-то два года вчерашний провинциальный журналист был на короткой ноге со всем литературным и художественным бомондом.

Семья Корнея Чуковского

Пока деятель искусств разъезжал по стране с лекциями, его жена воспитывала детей: Лидию, Николая и Бориса. В 1920 году Чуковский стал отцом вновь.

Дочь Мария, которую все называли Мурочкой, стала героиней многих произведений писателя. Девочка умерла в 1931 году от туберкулёза.

Через 10 лет на войне погиб младший сын Борис, а спустя 14 лет не стало и жены публициста – Марии Чуковской.

Смерть

Корней Иванович ушёл из жизни в 87-летнем возрасте (28 октября 1969 года). Причина смерти — вирусный гепатит. Дачу в Переделкино, на которой последние годы жил поэт, превратили в дом-музей Чуковского.

Дом-музей Корнея Чуковского

Любители творчества литератора и по сей день могут воочию увидеть место, где создавал свои шедевры именитый деятель искусств.

Библиография

• «Солнечная» (повесть, 1933 год);
• «Серебряный герб» (повесть, 1933 год);
• «Цыплёнок» (сказка, 1913 год);
• «Айболит» (сказка, 1917 год);
• «Бармалей» (сказка, 1925 год);
• «Мойдодыр» (сказка, 1923 год);
• «Муха-Цокотуха» (сказка, 1924 год);
• «Одолеем Бармалея» (сказка, 1943 год);
• «Приключения Бибигона» (сказка, 1945 год);
• «Путаница» (сказка, 1914 год);
• «Собачье царство» (сказка, 1912 год);
• «Тараканище» (сказка, 1921 год);
• «Телефон» (сказка, 1924 год);
• «Топтыгин и Лиса» (сказка, 1934 год);

Фото

Чуковский, Корней Иванович

Скажу сразу, Корней Иванович Чуковский был склонен к фантазированию, а потому в его записях сведения из личной жизни имеют в ряде случаев несколько вариантов.

Посему добросовестные биографы вынуждены либо перечислять эти варианты, либо пространно доказывать правильность выбранной ими версии.

У меня такой возможности нет, рассказываю наиболее убедительную, с моей точки зрения, историю жизни сказочника.

Екатерина Осиповна Корнейчукова, мать будущего писателя, была женщиной смелой и решительной, что доставило много проблем и ей самой, и ее детям. Юная крестьянка из деревни Гамбурово Херсонской губернии, Екатерина уехала искать счастье в Одессу.

«Счастьем» этим оказался сын врача, почетного гражданина Одессы С.М. Левенсона – Эммануил Соломонович Левенсон. Прожили они вместе почти 7 лет, причем Эммануил, поступив в институт в Петербурге, увез любовницу в столицу.

Там женщина родила от него дочь Марию, а через 3 года, 19 марта 1882 года, сына Николая. Вскоре после рождения сына Левенсон женился на другой женщине и уехал в Варшаву. Поскольку незаконнорожденным детям отчество было не положено, мать записывала мальчика по-разному.

В документах о рождении он значится Николаем Васильевичем Корнейчуковым.

Екатерина Осиповна с детьми вернулась в Одессу. Левенсон изредка присылал ей денежные переводы, но детям мать сызмальства внушала, что у них никогда не было отца. Всю жизнь Чуковский мучался фактом своего незаконного рождения и безотцовщины.

Корнейчукова стирала чужое белье и вышивала, тем содержала семью. Сына женщина отдала во Вторую одесскую прогимназию. Учился он в одном классе с будущим писателем Б.С. Житковым и с будущим отцом сионизма и основателем государства Израиль В.Е. Жаботинским. Последний стал близким другом Николая.

Обратите внимание

В седьмом классе Корнейчукова исключили из гимназии за ненадлежащее поведение. Это был жестокий удар судьбы. Пришлось подростку подрабатывать: лучше всего у него получалось малярничать. Николай решил окончить гимназию экстерном, для чего купил самоучитель английского языка и со временем смог свободно читать английскую литературу. Аттестат он получил только в 1901 году.

Вообще 1901 год стал знаменательным в жизни молодого человека. Во-первых, он влюбился в Марию Арон-Беровну Гольдфельд (отчество ее писалось и произносилось как Борисовна). Она была дочерью бухгалтера, причем родители девицы были против ее связи с нищим работягой.

Во-вторых, Николай, тайком писавший заметки о жизни, прочитал их Жаботинскому, который уже работал тогда в газете «Одесские новости».

Приятель отвел Корнейчукова к редактору газеты Израилю Моисеевичу Хейфецу, тому заметки понравились, и он опубликовал отрывок из рукописи – фельетон «К вечно-юному вопросу». В конце фельетона красовался псевдоним – Корней Чуковский. Это была разделенная на части настоящая фамилия автора.

Так 27 ноября 1901 года молодой человек стал писателем. Позднее Чуковский произвольно ввел в свой псевдоним отчество Иванович, а после Октябрьской революции оформил себе официальные документы с именем Корней Иванович Чуковский.

В 1903 году «Одесские новости» направили Чуковского собственным корреспондентом в Лондон. Перед отъездом он женился на Марии Гольдфельд. К концу года газета почти обанкротилась и перестала платить. Домой в Одессу удалось отправить только Марию. Корней застрял в Англии.

Выручили сотрудники библиотеки Британского музея, которые, узнав, что он русский и сильно нуждается, поручили молодому человеку за ежедневную оплату составить каталог русских книг. 2 июня 1904 года жена сообщила, что у них родился сын Николай.

А вскоре газета нашла деньги на вывоз своего корреспондента в Одессу.

В дни революции 1905 года Чуковский перебрался в Петербург, где стал издавать сатирический журнал «Сигнал». После 4-го номера его арестовали за оскорбление царского величества. Выкупила журналиста из тюрьмы под залог жена великого русского писателя А.И. Куприна – Мария Карловна Иорданская.

Важно

Суд Чуковского оправдал. В последующие 2 года Корней Иванович много работал как литературный критик, что и стало его основной специализацией. Он даже получил прозвище «Пинкертон критики». Анализ общественной жизни Российской империи, проведенный тогда К.И. Чуковским, дословно описывает Россию начала XXI века.

Читайте и ужасайтесь.

Осенью 1906 года Чуковский с женой и сыном впервые приехали в поселок Куоккала (ныне Репино) на Финском заливе. Семья сняла там зимнюю дачу, но осталась жить на долгие годы, лишь переезжали из дома в дом. В марте 1907 года родилась дочь Лидия. В 1910 году родился сын Борис. А в 1912 году, взяв деньги в долг, Чуковские купили себе в Куоккале дачу.

Корней Иванович получил возможность много общаться со своими детьми, особенно с Колей. Тогда-то отец и столкнулся с литературой для детей и пришел в ужас: как таковой детской литературы в России не было. Имелись творения нескольких гениев, чьи произведения подходили для детского чтения.

Но преобладали писания сюсюкающих подражательных бездарностей, представлявшихся публике детскими писателями. Всемирно признанная Великая советская литература для детей целенаправленно создавалась и организовывалась в первую очередь тремя ее столпами – Корнеем Ивановичем Чуковским, Самуилом Яковлевичем Маршаком и Алексеем Николаевичем Толстым.

И появилась она только в XX столетии на базе, заложенной еще в дореволюционные годы.

Поначалу Чуковский начал публиковать критические статьи о детском чтении. Считается, что этими статьями он повернул русскую литературу лицом к ребенку.

В 1911 году издательство «Шиповник» предложило критику составить детский альманах. Так в 1912 году появился альманах «Жар-птица», который массовый читатель, давно приученный к кичу, не стал покупать.

В книге была опубликована первая авторская сказка Корнея Чуковского «Собачье царство». Во время работы над альманахом сказочник подружился с художником М.В.

Совет

Добужинским, сыгравшим впоследствии большую роль в создании Корнеем Ивановичем одной из лучших его сказок.

Когда разразилась Первая мировая война, встал вопрос о призыве Николая Корнейчукова в армию. Писатель жил в ожидании призыва вплоть до февральской революции 1917 года, но, к счастью, пронесло.

В конце 1916 года Корней Иванович опубликовал в журнале «Для детей» стихотворную сказку «Крокодил». И это было начало всеми нами любимого сказочника К.И. Чуковского. Рассказ писателя о роли его сына Коли в появлении «Крокодила» у биографов вызывает глубокие сомнения.

В сентябре 1917 года, накануне Октябрьской революции, Чуковские успели переехать из Финляндии в Петербург. После революции критик получил постоянную работу только осенью 1918 года. Но какую! Его пригласили в молодое издательство «Всемирная литература» – заведовать англо-американской секцией. Одновременно Корней Иванович стал ведущим специалистом по творчеству Н.А. Некрасова.

В феврале 1920 года у Чуковских родилась вторая дочка – Мария (Мурочка). Именно ее Корней Иванович называл вдохновительницей его лучших произведений.

И действительно, уже в 1923 году сказочник опубликовал «Тараканище» и «Мойдодыра». Кстати, сегодня литературоведы четко опровергли сплетню, будто в «Тараканище» Чуковский изобразил И.В. Сталина.

Предполагают, что в обеих сказках обличается мания величия Л.Д. Троцкого.

Осенью 1924 года Чуковский и Добужинский прогуливались по Бармалеевой улице. Писатель спросил у художника:

— Кто такой Бармалей?

Оказалось, что был такой разбойник. И Добужинский посоветовал сочинить о нем сказку. Так Чуковский и поступил. Сказка «Бармалей» была опубликована в конце 1924 года.

Обратите внимание

Поскольку ей нужен был положительный герой, писатель вспомнил недавно прочитанные им книги Лофтинга и ввел в сказку доктора Ойболита. Позднее имя доктора он изменил. Сказка «Айболит» была опубликована Чуковским в 1929 году.

А в 1936 году он издал книжку «Доктор Айболит» – пересказ книги Лофтинга. Первые два произведения к третьей книге отношения не имеют.

Однако дела обстояли не так уж и гладко. Первой ласточкой стала только-только написанная сказочником «Муха-Цокотуха» – в 1925 году ее запретили к печати, поскольку заподозрили в героине сказки скрытую принцессу! Вкупе с «Мухой» запретили «Крокодила». Впрочем, Корней Иванович не отчаивался.

В том же году он создал «Телефон» и «Федорино горе». В 1926 году появилось «Краденое солнце», далее последовали «Путаница», «Чудо-дерево» и другие. И тогда же критика объявила все сказки Чуковского бессодержательными и имеющими двойное дно. Глава советских педагогов Н.К.

Крупская потребовала их запрещения, став злейшим властным врагом сказочника.

Вдобавок в июле 1926 году была арестована Лидия Чуковская. Она и в самом деле связалась с какой-то молодежной подпольной организацией. После хлопот отца девушку отпустили на поруки и сослали в Саратов.

В 1927 году были запрещены как непонятные детям «Бармалей» и «Айболит».

Наконец Н.К. Крупская выступила с большой статьей в газете «Правда» – «О «Крокодиле» Чуковского». Она обвинила сказочника в мещанской пошлости, ненависти к творчеству Некрасова и в буржуазной идейности. Статья означала изгнание Чуковского из литературы. Казалось, все кончено.

Но через месяц Крупской ответил из Сорренто А.М. Горький. Поскольку его письмо в защиту Чуковского было опубликовано в той же «Правде», ясно, что оно было одобрено И.В. Сталиным, на дух не переносившим «дуру» Крупскую. Великий писатель со ссылками на В.И.

Ленина построчно разобрал писанину жены вождя и на фактах продемонстрировал ее дурость. Горького поддержали в прессе такие могучие в те времена личности, как Алексей Толстой, Вячеслав Шишков, Юрий Тынянов, академик Евгений Тарле и др.

Крупской от этих интеллигентских писаний не было ни жарко, ни холодно.

Важно

Да и сказочнику от них легче не стало. Защитников его объявили «группой Чуковского», и возникла угроза их преследования. Несколько лет «группа Крупской» травила «группу Чуковского» в прессе и на различных собраниях и заседаниях, запрещая книги сказочника. Слово «чуковщина» стало синонимом «мещанской пошлости».

В декабре 1929 года, уже после того, как поступила в продажу только-только опубликованная книжка «Айболит», в «Литературной газете» появилось письмо Корнея Ивановича с отречением от сказок и обещанием создать сборник «Весёлая колхозия». Обещание он не сдержал, сборник не издал, сказки продолжил сочинять.

В ноябре 1931 года умерла от туберкулеза дочь писателя Мария (Мурочка). Случилось это в санатории в Алупке (Большая Ялта). Девочка заболела накануне отречения отца от сказок.

Травля Корнея Ивановича прекратилась сама собой в 1933 году. Опубликовали книгу «От двух до пяти», она сделала писателя кумиром всех родителей страны Советов… О том, каким вышел из битвы с «группой Крупской» Чуковский, четко и полно сказал К.Г.

Паустовский: «…тошнит от газетных фотографий сладчайшего и хитрейшего Чуковского, обнимающего прелестных деточек». Другие свидетели говорили о «лукавстве, граничащем с коварством», о «разящей иронии» сказочника, о том, что «из уст его потечет мед. Вот какая это ужаснейшая личность».

Самое печальное, что современники замечали эти свойства в Чуковском всегда, но с 1930-х годов они стали в нем преобладающими.

В годы Великой Отечественной войны писатель получил новый тяжелейший удар. В октябре 1941 года погиб возле деревни Уваровка под Можайском возвращавшийся из разведки Борис Чуковский. Сын Николай воевал в Ленинграде, прошел всю блокаду. Сам Корней Иванович с женой были эвакуированы в Ташкент. Там писатель создал в 1942 году «Одолеем Бармалея!»

Сразу после войны началась публикация последней сказки Чуковского – «Приключения Бибигона». Она выходила частями в журнале «Мурзилка» за 1945-46 годы.

Совет

К сожалению, произведение попало под кампанию, связанную со знаменитым постановлением ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», отчего публикация его была прервана на середине.

С полным «Бибигоном» читатели смогли познакомиться только в 1963 году.

21 февраля 1955 года скончалась Мария Борисовна Чуковская. Подвело сердце.

Последние годы жизни сказочник провел в великом почете на даче в подмосковном поселке Переделкино. Корней Иванович Чуковский умер от вирусного гепатита 28 октября 1969 года. Похоронили его на кладбище в Переделкино.  

© Виктор Еремин

МУХА-ЦОКОТУХА

Ю. Дунаев. Муха-Цокотуха. Пьеса для театра.

Л. Кожевников. Муха-Цокотуха. Пьеса для театра кукол.

В. Романов. Муха-Цокотуха. Пьеса-игра.

И. Тарасевич. Муха-Цокотуха. Пьеса для детей в двух действиях.  

В. Трофимова. Муха-Цокотуха. Спектакль-игра.

ДРУГИЕ СКАЗКИ

О. Гущин. Путешествие в Чукоккалу. Представление театра кукол в двух действиях.

А. Оводков. Доктор Айболит. Пьеса.

И. Цунский. В ожидании Бибигона. Клоунское представление. 

Сказки Чуковского Корнея Ивановича для детей и взрослых читать на ночь — «Ларец сказок»

Чуковский Корней Иванович

Годы жизни: 1882-1969

Популярные сказки: Айболит, Бармалей, Краденое солнце, Мойдодыр, Муха-Цокотуха, Путаница, Тараканище, Федорино горе 

Корней Иванович Чуковский (при рождении получивший имя Николай Васильевич Корнейчуков) (31 марта 1982 – 28 октября 1969) – русский поэт, известный детский писатель, переводчик, публицист, критик и литературовед. Его дети Николай Корнеевич Чуковский и Лидия Корнеевна Чуковская тоже известные писатели.

Детские годы

19 марта 1882 года (по новому стилю 31) в Санкт-Петербурге родился Николай Корнейчуков. Некоторые считают датой его рождения 1 апреля, что связано с неправильным переводом дат на новый стиль.

Николай был «незаконнорожденным», что заставило его много страдать. Мать Екатерина Осиповна Корнейчукова была полтавской крестьянкой и работала в доме Эммануила Соломоновича Левенсона. Их семья прожила в Питербурге около трех лет, у них уже был ребенок — дочь Мария или Маруся.

После рождения Николая отец женился на женщине из высшего общества, а мать переехала в Одессу. В Одессе он проучился в гимназии до пятого класса, из которого его исключили из-за низкого происхождения. Автобиографическая повесть «Серебряный герб» описывает этот период его жизни.

• Айболит

  Добрый доктор Айболит! Он под деревом сидит. Приходи к нему лечиться И корова, и волчица, И жучок, и червячок, И медведица! Всех излечит, исцелит Добрый доктор Айболит! 2 И пришла к Айболиту лиса: 'Ой, меня укусила оса!' И пришёл к Айболиту барбос: 'Меня курица клюнула в нос!' И прибежала зайчиха И …

• Айболит и воробей

  I Злая-злая, нехорошая змея Молодого укусила воробья. Захотел он улететь, да не мог И заплакал, и упал на песок. (Больно воробышку, больно!) И пришла к нему беззубая старуха, Пучеглазая зелёная лягуха. За крыло она воробышка взяла И больного по болоту повела. (Жалко воробышка, жалко!) Из окошка высунулся …

• Барабек

  Робин Бобин Барабек Скушал сорок человек, И корову, и быка, И кривого мясника, И телегу, и дугу, И метлу, и кочергу, Скушал церковь, скушал дом, И кузницу с кузнецом, А потом и говорит: «У меня живот болит!»

• Бармалей

  I Маленькие дети! Ни за что на свете Не ходите в Африку, В Африку гулять! В Африке акулы, В Африке гориллы, В Африке большие Злые крокодилы Будут вас кусать, Бить и обижать,- Не ходите, дети, В Африку гулять. В Африке разбойник, В Африке злодей, В Африке ужасный Бар-ма-лей! Он бегает по Африке И кушает …

• Бебека

  Взял барашек Карандашик, Взял и написал: 'Я — Бебека, Я — Мемека, Я медведя Забодал!' Испугалися зверюги, Разбежалися в испуге. А лягушка у болотца Заливается, смеётся: 'Вот так молодцы!'

• Бутерброд

  Как у наших ворот За горою Жил да был бутерброд С колбасою. Захотелось ему Прогуляться, На траве-мураве Поваляться. И сманил он с собой На прогулку Краснощёкую сдобную Булку. Но чайные чашки в печали, Стуча и бренча, закричали: 'Бутерброд, Сумасброд, Не ходи из ворот, А пойдёшь — Пропадёшь, Муре в рот …

• Доктор Айболит (по Гью Лофтингу)

  Часть первая ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ОБЕЗЬЯН 1. Доктор и его звери Жил-был доктор. Он был добрый. Звали его Айболит. И была у него злая сестра, которую звали Варвара. Больше всего на свете доктор любил зверей. В комнате у него жили зайцы. В шкафу у него жила белка. На диване жил колючий ёж. В сундуке жили …

• Ежики смеются

  У канавки Две козявки Продают ежам булавки. А ежи-то хохотать! Всё не могут перестать: «Эй вы, глупые козявки! Нам не надобны булавки: Мы булавками сами утыканы».

• Елка

  Были бы у ёлочки Ножки, Побежала бы она По дорожке. Заплясала бы она Вместе с нами, Застучала бы она Каблучками. Закружились бы на ёлочке Игрушки — Разноцветные фонарики, Хлопушки. Завертелись бы на ёлочке Флаги Из зеленой, из малиновой Бумаги. Засмеялись бы на ёлочке Матрёшки И захлопали б от радости …

• Закаляка

  Дали Мурочке тетрадь, Стала Мура рисовать. «Это — козочка рогатая. Это — ёлочка мохнатая. Это — дядя с бородой. Это — дом с трубой». «Ну, а это что такое, Непонятное, чудное, С десятью ногами, С десятью рогами?» «Это Бяка-Закаляка Кусачая, Я сама из головы её выдумала». «Что ж ты бросила тетрадь, Перестала …

• Котауси и Мауси

  Английская песенка Жила-была мышка Мауси И вдруг увидала Котауси. У Котауси злые глазауси И злые-презлые зубауси. Подбежала Котауси к Мауси И замахала хвостауси: 'Ах, Мауси, Мауси, Мауси, Подойди ко мне, милая Мауси! Я спою тебе песенку, Мауси, Чудесную песенку, Мауси!' Но ответила умная Мауси: 'Ты меня …

• Краденое солнце

  Солнце по небу гуляло И за тучу забежало. Глянул заинька в окно, Стало заиньке темно. А сороки- Белобоки Поскакали по полям, Закричали журавлям: 'Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил!' Наступила темнота. Не ходи за ворот а : Кто на улицу попал — Заблудился и пропал. Плачет серый воробей: 'Выйди, …

• Крокодил

  1 Жил да был Крокодил. Он по улицам ходил, Папиросы курил, По-турецки говорил, — Крокодил, Крокодил Крокодилович! А за ним-то народ И поёт и орёт: 'Вот урод так урод! Что за нос, что за рот! И откуда такое чудовище?' Гимназисты за ним, Трубочисты за ним, И толкают его, Обижают его; И какой-то малыш Показал …

• Мойдодыр

  Одеяло Убежало, Улетела простыня, И подушка, Как лягушка, Ускакала от меня. Я за свечку, Свечка — в печку! Я за книжку, Та — бежать И вприпрыжку Под кровать! Я хочу напиться чаю, К самовару подбегаю, Но пузатый от меня Убежал, как от огня. Боже, боже, Что случилось? Отчего же Всё кругом Завертелось, …

• Муха в бане

  Посвящается Ю. А. Васнецову Муха в баню прилетела, Попариться захотела. Таракан дрова рубил, Мухе баню затопил. А мохнатая пчела Ей мочалку принесла. Муха мылась, Муха мылась, Муха парилася, Да свалилась, Покатилась И ударилася. Ребро вывихнула, Плечо вывернула. 'Эй, мураша-муравей, Позови-ка лекарей!' …

• Муха-Цокотуха

  Муха, Муха-Цокотуха, Позолоченное брюхо! Муха по полю пошла, Муха денежку нашла. Пошла Муха на базар И купила самовар: 'Приходите, тараканы, Я вас чаем угощу!' Тараканы прибегали, Все стаканы выпивали, А букашки — По три чашки С молоком И крендельком: Нынче Муха-Цокотуха Именинница! Приходили к Мухе …

• Обжора

  Была у меня сестра, Сидела она у костра И большого поймала в костре осетра. Но был осетёр Хитёр И снова нырнул в костёр. И осталась она голодна, Без обеда осталась она. Три дня ничего не ела, Ни крошки во рту не имела. Только и съела, бедняга, Что пятьдесят поросят, Да полсотни гусят, Да десяток цыпляток, …

• Одолеем Бармалея

  От автора За далёкими морями, у подножия Синей горы, над быстрою рекою Соренгою, есть маленькая страна Айболития. Правит ею доктор Айболит, румяный, седой и добрый. Главные жители этой страны лебеди, зайцы, верблюды, белки, журавли да орлы, да олени. Рядом с Айболитией — звериное царство Свирепия. Там, …

• Перепутанная сказка

  Жил-был один очень хороший артист. Он приехал в детский сад прочитать детворе мои сказки. Но он был рассеянный — рассеянный с Бассейной, — и все мои сказки у него в голове перепутались. Начнет читать 'Мойдодыра', прочтет пять-шесть слов — и собьется на 'Федорино горе'. Хочет прочитать 'Федорино горе', …

• Приключения Бибигона

  Приключение первое: Бибигон и Брундуляк Я живу на даче в Переделкине. Это недалеко от Москвы. Вместе со мною живёт крохотный лилипут, мальчик с пальчик, которого зовут Бибигон. Откуда он пришёл, я не знаю. Он говорит, что свалился с Луны. И я, и мои внучки Тата и Лена — мы все очень любим его. Да и как …

• Путаница

  Замяукали котята: 'Надоело нам мяукать! Мы хотим, как поросята, Хрюкать!' А за ними и утята: 'Не желаем больше крякать! Мы хотим, как лягушата, Квакать!' Свинки замяукали: Мяу, мяу! Кошечки захрюкали: Хрю, хрю, хрю! Уточки заквакали: Ква, ква, ква! Курочки закрякали: Кря, кря, кря! Воробышек прискакал …

• Радость

  Рады, рады, рады Светлые берёзы, И на них от радости Вырастают розы. Рады, рады, рады Тёмные осины, И на них от радости Растут апельсины. То не дождь пошёл из облака И не град, То посыпался из облака Виноград. И вороны над полями Вдруг запели соловьями. И ручьи из-под земли Сладким мёдом потекли. Куры …

• Сказка о царевне Ясносвете (по Н.А. Некрасову)

  Жил-был царь. Звали его Елисей. Был он очень важный и глупый. И был у царя сын — богатырь и красавец, — храбрый царевич Роман. И задумал Роман жениться. Но где сыскать хорошую жену? Было, конечно, поблизости немало прекрасных невест — дочери соседних царей. Каждая охотно пошла бы за молодого царевича. …

• Скрюченная песня

  Жил на свете человек, Скрюченные ножки, И гулял он целый век По скрюченной дорожке. А за скрюченной рекой В скрюченном домишке Жили летом и зимой Скрюченные мышки. И стояли у ворот Скрюченные ёлки, Там гуляли без забот Скрюченные волки. И была у них одна Скрюченная кошка, И мяукала она. Сидя у окошка. …

• Тараканище

  1 Ехали медведи На велосипеде. А за ними кот Задом наперёд. А за ним комарики На воздушном шарике. А за ними раки На хромой собаке. Волки на кобыле. Львы в автомобиле. Зайчики В трамвайчике. Жаба на метле… Едут и смеются, Пряники жуют. Вдруг из подворотни Страшный великан, Рыжий и усатый Та-ра-кан! …

• Телефон

  У меня зазвонил телефон. — Кто говорит? — Слон. — Откуда? — От верблюда. — Что вам надо? — Шоколада. — Для кого? — Для сына моего. — А много ли прислать? — Да пудов этак пять Или шесть: Больше ему не съесть, Он у меня еще маленький! 2 А потом позвонил Крокодил И со слезами просил: — Мой милый, хороший, …

• Топтыгин и лиса

  Отчего ты плачешь, Глупый ты Медведь? — Как же мне, Медведю, Не плакать, не реветь? Бедный я, несчастный Сирота, Я на свет родился Без хвоста. Даже у кудлатых, У глупых собачат За спиной весёлые Хвостики торчат. Даже озорные Драные коты Кверху задирают Рваные хвосты. Только я, несчастный Сирота, По лесу …

• Федорино горе

  1 Скачет сито по полям, А корыто по лугам. За лопатою метла Вдоль по улице пошла. Топоры-то, топоры Так и сыплются с горы. Испугалася коза, Растопырила глаза: 'Что такое? Почему? Ничего я не пойму'. 2 Но, как чёрная железная нога, Побежала, поскакала кочерга. И помчалися по улице ножи: 'Эй, держи, держи, …

• Храбрый Персей

  В одном городе случилась большая беда. Прилетела откуда-то крылатая женщина Медуза Горгона. Она медленно проходила по улицам, и всякий, кто смотрел на неё, в тот же миг становился камнем. Вместо волос у Медузы Горгоны были длинные чёрные змеи. Они всё время шевелились и шипели. Она тихо и печально глядела …

• Черепаха

  До болота идти далеко, До болота идти нелегко. Вот камень лежит у дороги, Присядем и вытянем ноги. И на камень лягушки кладут узелок. Хорошо бы на камне прилечь на часок! Вдруг на ноги камень вскочил И за ноги их ухватил. И они закричали от страха: Это — ЧЕ! Это — РЕ! Это — ПАХА! Это — ЧЕЧЕРЕ! ПАПА! …

• Что сделала Мура

  Мура туфельку снимала, В огороде закопала: — Расти, туфелька моя, Расти, маленькая! Уж как туфельку мою Я водичкою полью, И вырастет дерево, Чудесное дерево! Будут, будут босоножки К чудо — дереву скакать И румяные сапожки С чудо — дерева срывать, Приговаривать: «Ай да Мурочка, Ай да умница!»

• Чудо-дерево

  Как у наших у ворот Чудо-дерево растёт. Чудо, чудо, чудо, чудо Расчудесное! Не листочки на нём, Не цветочки на нём, А чулки да башмаки, Словно яблоки! Мама по саду пойдёт, Мама с дерева сорвёт Туфельки, сапожки. Новые калошки. Папа по саду пойдёт, Папа с дерева сорвёт Маше — гамаши, Зинке — ботинки, …

Согласно метрике у него и его сестры не было отчества. Его отчество «Васильевич» было дано по имени крестного, а сестра пользовалась отчеством «Эммануиловна».  Все свои произведения он писал под псевдонимом «Корней Чуковский».

После свершения революции псевдоним «Корней Иванович Чуковский» стал его законным именем. Все его дети – сыновья Николай и Борис, дочери Лидия и Мария, после революции носили фамилию Чуковских и соответственно отчество Корнеевич.

Молодость

Обратите внимание

Детскую литературу Чуковский начал писать уже став известным критиком. Первый сборник «Елка» и сказка «Крокодил» вышли в 1916 году. Одни из самых известных сказок «Тараканище» и «Мойдодыр» были написаны в 1923 году.

Корней Чуковский также интересовался вопросами детской психики и способами обучения речи. Все свои рассуждения на данную тему он изложил в книге 1933 года  «От двух до пяти». Большинство читателей знают его только как детского писателя.

30-е годы в жизни писателя 

В среде критиков появляется термин – «чуковщина». Это приводит к тому, что в конце 1929 года Чуковский публикует письмо с отречением от сказок, также он обещает написать сборник «Веселая колхозия». Отречение ему тяжело далось, сборник он так и не написал. В эти годы из его жизни ушла младшая дочь Мурочка, и мужа его дочери Лидии расстреляли. 

Начиная с 1930 года, Чуковский начинает заниматься переводами. В 1936 году выходит его книга «Искусство перевода», переизданная позднее под названием «Высокое искусство». Также в это время он занимается переводами на русский язык произведений Р. Киплинга, М. Твена, О. Уайльда. В это время он начинает писать мемуары. Посмертно они были опубликованы под названием «Дневники 1901 – 1969».

Зрелость 

В 60-е годы Корней Чуковский начинает работать над пересказом Библии для детей. Над этой книгой работало несколько писателей, но все тексты редактировал Корней Чуковский.

В связи с антирелигиозной позицией власти слово Бог было заменено на «Волшебник Яхве».

В 1968 году Библия была издана, и называлась она «Вавилонская башня и другие древние легенды», но все экземпляры были уничтожены. Книга вышла только в 1990 году.

Последние годы

За свою жизнь Чуковский стал лауреатом нескольких государственных премий, кавалером орденов, приобрел всенародную любовь. Тем не менее, он общался с диссидентами. Последние годы он провел на даче в Переделкино, общаясь с местными детьми, читая стихи, устраивая встречи с известными людьми. Корней Иванович умер от вирусного гепатита 28 октября 1969 года. В Переделкино сейчас открыт его музей.