Николай карамзин – уникальные факты

Юрий Латышев: Николай Карамзин — уникальная фигура в российской исторической науке

Учитель истории, доверенное лицо Президента РФ В.В.Путина, член регионального штаба Общероссийского народного фронта Юрий Латышев в интервью сайтуdoverennielitsa.

ru прокомментировал запуск на телеканале «Культура» проекта, посвященного 250-летию со дня рождения великого русского историка Николая Карамзина. По его словам, это очень удачное и правильное решение продюсеров канала с учетом исключительной важности фигуры Карамзина.

«Он стал, по сути, первым из российских историков, кто создал систему истории нашей страны! — говорит Юрий Латышев.

— Труд всей его жизни — «История государства российского» — колоссален во всех смыслах! Да, до него были попытки рассмотреть историю России комплексно, системно, но все они так и не увенчались успехом. У Карамзина же получилось создать яркую, интересную картину истории нашей страны».

Латышев сказал, что помогло Карамзину добиться успеха в создании такой системы. «Дело в том, что он в своей работе опирался в основном на летописи. Но летописи всегда писались при князьях, и трудно себе представить, чтобы летописец стал бы ругать своего князя. То есть в каждой летописи из каждого удельного княжества есть определенный субъективный подход.

Обратите внимание

Так вот, сопоставление всех летописей из различных мест Руси-России позволило ему получить более объективное представление о конкретных фактах из истории страны. Понятно, что историческая наука не стоит на месте, но сама карамзинская система до сих пор остается незыблемой и лежит фактически в основе любого современного учебника по истории», — говорит Латышев.

Отдельно Латышев остановился на проблеме отсутствия до сегодняшнего дня единого школьного учебника по истории.

«Уже принята концепция преподавания истории, есть представление о том, как именно должен выглядеть такой учебник, но мы до сих пор не знаем, будет ли в основе этого учебника лежать система исторического познания, выработанная Карамзиным, или нет! Это является принципиальным моментом в понимании самых сложных страниц нашей истории, и в первую очередь — периода возникновения Древнерусского государства», — считает Латышев.

http://xn--80adffaavxqag0a8f2c.xn--p1ai/ulyanovskaya-oblast/person/yurij-latyishev-ivanovich/yuriy-latyshev-nikolay-karamzin-unikalnaya

Координатор по работе со СМИ отделения ОНФ в Ульяновской области Ольга Коваленкова: (8422) 41-85-42 (раб.), 89025820051 (моб.).

СПРАВКА
Общероссийский народный фронт (ОНФ) – коалиция общественных сил, созданная в мае 2011 года.  Лидером движения является Президент РФ Владимир Путин. Региональные отделения ОНФ работают во всех 85 регионах страны.

Главные задачи ОНФ – контроль за исполнением «майских указов» и поручений главы государства, а также борьба с коррупцией и расточительством.

В рамках ОНФ созданы 5 рабочих групп: «Общество и власть: прямой диалог», «Образование и культура как основы национальной идентичности», «Качество повседневной жизни», «Честная и эффективная экономика», «Социальная справедливость» и центры общественного мониторинга.

9 фактов о Карамзине

250 лет назад родился Николай Михайлович Карамзин (12 декабря 1766 — 3 июня 1826). Всем известный автор «Бедной Лизы», создатель первой многотомной истории России, на которой будут воспитываться целые поколения читателей, сентименталист, консерватор. Писатель-профессионал, писатель, который кормится своим литературным трудом, — это тоже новация Николая Михайловича.

Далекий потомок опричника Н. М. Карамзин был первым, кто честно описал все ужасы царствования Ивана Грозного

Русский мыслитель родился в Симбирске, в семье помещика средней руки. Сама фамилия Карамзин (с характерной восточной «чернотой» — «кара») была распространенной в сибирских и волжских регионах. В семье знали, что далекий предок Николая Михайловича — Семен Карамзин, числился дворянином при Иване Грозном и, возможно, получил большой земельный надел за опричные заслуги.

Виктор Васнецов, «Иван Грозный смотрит на комету, предвещающую ему смерть»

Впоследствии грозный царь сыграл особую роль в творчестве Карамзина. 27 января 1819 года историк замечает в письме другу: «Пишу об Ивашке». Девятый том «Истории государства Российского» дался Николаю Михайловичу с большим трудом. Его современник, государственный деятель и литератор Д. Н.

Блудов в шутку заметит: «Видно (Карамзину) так же трудно описывать царствование Ивана Васильевича, как было современникам сносить его».

Важно

Карамзин здесь новатор — он первым среди историков и публицистов откровенно описал все ужасы грозного царства Ивана IV — «изверга вне правил и вероятностей рассудка».

Именно Николай Михайлович первым поднимает и основательно разрабатывает концепцию «двух Иванов» Андрея Курбского, современника Рюриковича. Первый Иван — реформатор, разумный правитель, мудрый политик. Затем — отъезд царя в Александрову Слободу, перемена характера, опричнина, казни, террор.

Карамзин в юности — масон, поборник идеи всеобщего просвещения, идеалов благотворительности, читатель Вольтера, Монтескьё

После смерти отца в 1784 году, Николай Михайлович, служивший тогда в Преображенском полку, вышел в отставку.

Вернувшись в Симбирск, 17-летний юноша вступил в масонскую ложу «Золотого венца», а затем уже в Москве сблизился со столичными масонами.

Под их влиянием у Карамзина формируется круг своих литературных и научных интересов. Ему крайне импонировали декларируемые масонами идеи просветительства и благотворительности.

Молодой Карамзин. Миниатюра на кости неизвестного автора. Литературный музей (Москва)

Именно в этот период Николай Михайлович штудирует наследие эпохи Просвещения — труды «энциклопедистов», Монтескьё, Вольтера.

Публикует свои первые сочинения и переводы в таких периодических изданиях, как «Размышления о делах Божиих в царстве натуры» и «Детское чтение для сердца и разума». К 1788 году Карамзин к масонству охладел.

Сам характер деятельности тайных обществ разочаровал юношу, а мистические обряды с непонятными мистериями посвящения стали смущать его.

Европа принесла Карамзину встречу с именитыми учеными, разочарование в «передовых» идеях Франции и множество книг в обмен на голодные вечера

Рига — Кенигсберг — Берлин — Дрезден — Веймар — Швейцария — Париж — Лондон — Петербург. Таков маршрут 18-месячного путешествия Карамзина по Европе. Театры, музеи, библиотеки, университеты — молодой человек (ему было тогда 23 года) впитывал в себя все, о чем только читал до этого в книгах.

Особый восторг Карамзина вызывала прелесть швейцарских ландшафтов. В Кёнигсберге его встретил «маленький, худенький старичок, отменно белый и нежный» — это был уже знаменитый тогда философ Иммануил Кант.

Профессор вежливо предложил юному гостю присесть, сказав: «Я писал такое, что не может нравиться всем, немногие любят метафизические тонкости».

Портрет Иммануила Канта (1724-1804), 1791

Совет

К концу путешествия Николай Михайлович прибыл в Париж. Здесь бушевала Великая французская революция. Бастилия лежит в руинах, король заключен в темницу, общество ищет новую политическую модель. Карамзин слушает речи Робеспьера, несколько раз посещает Национальное собрание. Но «передовые» идеи новой Франции он воспринял критически.

Известно, что на время путешествия Николай Михайлович «лишил себя ужина и на эти деньги накупил множество книг». «Таким образом, — писал он, — чувствую себя здравее и возвратился домой с библиотекой».

Несмотря на свое дворянское происхождение и официальную должность историографа, Карамзин всю жизнь постоянно испытывал недостаток в деньгах

С самого начала своей писательской карьеры, уже прославленный автор «Писем русского путешественника» особенного дохода от этого не имел. Молодому Карамзину приходилось постоянно подрабатывать переводами.

Своего друга Дмитриева, петербургского офицера, который писал ему о своем желании покончить с военной службой ради высокого словесного служения, Карамзин с горечью предупредил: «Русские литераторы ходят по миру с сумою и клюкою, худа нажива с нею».

Пушкин, Садовая ул., 12/Леонтьевская ул., 2 Кавалерский Штаб-лекарский дом — Дом Н. М. Карамзина

Впоследствии, когда Николай Михайлович получает государственное звание историографа (в первый и последний раз в Российской империи) с поручением написать официальную историю России, ежегодного жалования в 2000 рублей ему еле-еле хватало. Большая часть денег уходила на оплату квартиры.

Уже написав восемь томов «Истории государства Российского», Карамзин, отправляясь на прием в императорский дворец, понимал, что его многолетний труд может быть не принят. На кону стояло его будущее благосостояние.

Но историограф не желает ничего себе выпрашивать: «Хочу единственно должного и справедливого, а не милостей и подарков».

Выдающиеся россияне: Николай Карамзин

Российский журналист, историк и автор Николай Михайлович Карамзин был основателем русского имперского консерватизма 19-го века и новаторским национальным историком.

Николай Карамзин родился в провинциальном поместье своего отца в селе Михайловка в Оренбургской области. Он получил образование дома, а в 14 лет он был готов к углубленному обучению в Москве, где поступил в Московский университет.

После непродолжительного периода службы в армии Карамзин поселился в Москве в 1784 году и нашел свой путь в интеллектуальную жизнь города. Карамзин зарекомендовал себя как первый крупный писатель в России с более чем дюжиной историй. Все были в стиле сентиментализма, и большинство из них были чрезвычайно популярны (подробнее: биография Карамзина Николая).

Обратите внимание

Лучше всего запомнились «Бедная Лиза» (1792) и «Остров Борнхольм» (1793). Эти истории вдохновили на большое количество подражаний и послужили основой литературного сентиментализма в России.

Карамзин сыграл важную роль в развитии русского стандартного языка и установлении новых тенденций в русской литературе. Он оказал большое влияние на Жуковского, Батюшкова и Пушкина.

Последователи и соратники Карамзина сформировали литературное общество «Арзамас», в то время как их противники, архаисты во главе с Шишковым, основали литературный круг «Беседы для любовников русского слова».

Арзамас был основан Жуковским (который стал секретарем и придумал остроумные «минуты» встреч). Среди почетных членов был Карамзин. Встречи проводились периодически, часто по четвергам, и обычно проводились Уваровым (ул. Малая Морская, 21) и Блудовым (80 Невский проспект).

Стремление защищать направление Карамзина в литературе было реализовано в Арзамасе созданием юмористической вселенной с комическими ритуалами и пародийными литературными произведениями. Попытка изменить характер деятельности Арзамаса путем публикации собственного журнала была сделана в 1817 году, но не увенчалась успехом.

К концу 1817 года многие члены Арзамаса покинули Санкт-Петербург по личным и официальным причинам. В 1818 году Арзамас медленно распался.

В 1798 году Карамзин составил «Пантеон», сборник произведений из произведений самых знаменитых авторов древних и современных времен, переведенных на русский язык.

Впоследствии он напечатал многие свои более легкие постановки в томе под названием «Мои мелочи».

Полюбованный Пушкиным и Набоковым, стиль его письма элегантен и течет, составленный по простым предложениям французских прозаиков, а не длинным периодическим параграфам старой славянской школы.

Важно

Вскоре Карамзин присоединился к ведущему литературно-интеллектуальному кругу того времени, которым руководил издатель и журналист Николай Новиков. Здесь на Карамзина оказывались два основных влияния.

Во-первых, он был впечатлен благоприятным отношением к целям Просвещения, движения, пережитого по всей Европе, в пользу распространения образования и продвижения материального прогресса. Новиков был признанным лидером этого движения в России.

Второе важное влияние на молодого Карамзина было на масонство, которое в то время имело большое интеллектуальное и культурное значение в России — почти все известные деятели того периода были масонами.

Особенно важным для Карамзина была работа и дружба Хераскова, Мейсона, который был одним из учителей Карамзина в Московском университете. Ранняя масонство (1740-1780) оказала восторженную поддержку целям Просвещения, но в 1780-х годах акцент начал переходить от социальных к личным проблемам, и культ эмоциональной дружбы стал очень популярным.

Карамзин начал свою литературную карьеру в середине 1780-х годов. Его первые усилия были как журналист, так и переводчик. Он широко читал, особенно современные европейские авторы, такие как Руссо, Ричардсон, Стерн, Томсон и Янг. Из этих авторов он вывел основные элементы сценического стиля.

Первая оригинальная работа Карамзина была опубликована в конце 1780-х годов. Его первым отмеченным успехом был его «Письма русского путешественника», который он опубликовал последовательно во время и после продолжительного тура по Европе.

В 1789-1790 годах Карамзин ездил в Берлин, Лейпциг, Женеву, Париж и Лондон. Как и большинство его литературных усилий, «Письма» были сентиментальными и романтичными в стиле Лоуренса Стерна. Но они показали больше, чем популярный литературный режим дня.

Карамзин отошел от своего либерального масонского прошлого к консервативному отношению своей более поздней работы.

Совет

В 1802 году Карамзин основал ежемесячный «Европейский мессенджер», один из самых важных «толстых журналов» XIX века.

Он отказался от публикации в 1804 году, чтобы посвятить себя исследованию истории российского государства, интерес, который он преследовал до своей смерти. В 1804 году Карамзин был назван историографом во двор царя Александра I.

В 1811 году он передал Александру I его «Воспоминание о древней и современной России», прочную историческую защиту заслуженных добродетелей русского самодержавия.

Карамзин переехал в Санкт-Петербург в 1816 году, где установил близкие, но охраняемые отношения с Императором. Он дал императору часть своей «Истории», чтобы читать и нанимать Императора во многих дискуссиях по историческим и политическим вопросам в результате этих чтений.

Карамзин всегда убеждал, что уникальные российские государственные добродетели не будут отменены в искусственном стремлении к европейскому прогрессу, хотя он не полностью отвергнет западную цивилизацию.

Его собственное интеллектуальное развитие сформировалось под влиянием Запада, поэтому он оказался в двусмысленном положении, стремясь открыть и сохранить лучшее из своего исторического характера своей собственной страны, не отрицая при этом ценности некоторых особенностей западных традиций. Он поддерживал консервативный, гуманный и разумный баланс между Россией и Западом.

Карамзин твердо верил в просвещенную монархию, в начале 1810-х годов он выступал против реформ Спиранского. Эта яростная атака на реформы, предложенные Михаилом Сперанским, должна была стать краеугольным камнем официальной идеологии имперской России на долгие годы.

С 1819 по 1826 год Карамзин работал над своим огромным опусом «История Императорского государства России», 11 из которых 12 томов были опубликованы до его смерти. Его патриотический и консервативный анализ соответствовал шовинизму российского образованного мнения в травматических последствиях Французской революции и наполеоновских войн.

Обратите внимание

Карамзин жил в Вяземском усадьбе в Остафьеве уже 15 лет. В 19-м веке усадьба Остафьево была одним из центров русской культуры. Здесь Карамзин написал семь томов «Истории Российского государства».

Карамзин начал там учитель семьи, женился на Екатерине Вяземской и остался на воспитание своей семьи. «Мое сердце всегда связано с Остафьевым», — писал он.

Карамзин был одним из многих знаменитостей XIX века, которые были привлечены к колоннадному особняку в лесу. Пушкин, Жуковский, Грибоедов и Гоголь все время посещали дом в разное время.

Именно Пушкин прозвал аллею липы за домом «Русский Парнас».

В 1816 году Карамзин переехал со своей семьей в Царское Село, где ему дали один из домов в так называемой китайской деревне. Пушкин посещал его там как ученик лицея. В 1825 году Карамзин стал свидетелем восстания декабристов 14 декабря на Сенатской площади.

Он критиковал своих участников и организаторов за беспечность, хотя он пережил свою судьбу как личную трагедию (многие из заговорщиков были близкими знакомыми). В день восстания Карамзин простудился, что привело к тяжелой болезни, которая оказалась бы фатальной. В 1825 году неожиданная смерть Александра подорвала здоровье Карамзина.

Он умер вскоре после этого в мае 1826 года. Он был похоронен в Некрополе художников.

Салон Карамзина

Салон Карамзина — салон вдовы Карамзина, Екатерины Андреевны Карамзиной и его дочери от первого брака с Софией Николаевной Карамзиной. Как центр культурной жизни в столице, он собрал писателей, художников, композиторов и других деятелей искусства с 1826 по 1950 год.

Его посетили Брюллов, князь Вяземский, Даргомыжский, Глинка, Гоголь, Жуковский, Лермонтов, князь Одоевский, Пушкин, графиня Растопчина и Тютчев. В салоне обсуждались темы поэзии, политики, науки и недавно опубликованные книги. По первоначальным подсчетам, простота здесь была связана с придворным.

Важно

Авторы также читают их композиции здесь. В 1839 году Гоголь впервые прочитал главы из «Мертвых душ». Беседы всегда проводились на русском языке, что было необычно для светских салонов той эпохи. В 1826-32 гг. Русские литераторы собрались по ул.

Моховой, 41; в 1830-х годах, на Михайловской площади; и в 1840-х годах по адресу ул. Гагаринская, 16.

Семь главных заслуг Николая Карамзина

Знаменитый писатель, переводчик, критик, историограф, поэт, Николай Михайлович Карамзин внёс значительный вклад в российскую культуру. Мы вспоминаем 7 главных заслуг этого разностороннего человека…

Бестселлер о двенадцати томах

В 1803 году, в год начала первой русской кругосветной экспедиции, Николай Карамзин добился от Александра I назначения историографом с пенсией в 2000 рублей. Писатель получил доступ в архивы и библиотеки. Двадцать три года Карамзин работал над своим монументальным трудом. Современники читали «Историю»  взахлёб и живо раскупали тираж  – книга написана хорошим литературным языком.

Одним из преданных читателей Карамзина был Пушкин. Из «Истории» он почерпнул материал для трагедии «Борис Годунов».   Либерально настроенные читатели критиковали Карамзина за проявленный этатизм, за то, что историю России автор преподносит как историю царей и самодержавия. 

В пылу полемики журналист Николай Полевой даже начал писать «Историю русского народа», но книга успеха не имела.

Инновации языка и буква “Ё”

Карамзин – один из виднейших реформаторов русского языка. Он нарочно отказывался от использования церковнославянизмов в своих произведениях и активно обновлял русский язык.

Кармазин ввёл в употребление целый ряд неологизмов, прочно вошедших в язык.  Появлением в языке таких слов как «достопримечательность», «утончённость», «ответственность» «благотворительность», «влюблённость», «вольнодумство», , «подозрительность», «промышленность», «первоклассный», «человечный» мы обязаны Карамзину.

Одним из первых Карамзин начал использовать букву «Ё». Новации Карамзина вызывали горячие споры. Начало XIX века стало временем ожесточенной полемики между обществом «Беседа любителей русского слова» во главе с Шишковым и обществом «Арзамас», который представляли Жуковский, Карамзин, Пушкин, Вяземский, Батюшков. В языковом споре история показала убедительную победу «Арзамаса».

Открытие “Хожения”

Николай Карамзин был открывателем «Хождения за три моря» Афанасия Никитина. Отрывки из уникального произведения XV века писатель опубликовал в  примечаниях к VI тому «Истории Государства Российского».

Карамзин писал:  

«Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века… Оно (путешествие) доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещённых, но равно смелых и предприимчивых; что индийцы слышали об ней прежде нежели о Португалии , Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь отАфрики к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара…».

Первый профессиональный литератор

Карамзин стал первым русским профессиональным литератором, он принимал участие в создании журналов («Московский журнал», «Вестник Европы»), в которых  публиковал не только произведения российских и западноевропейских авторов, но и собственные произведения.

Совет

Публикация «Бедной Лизы» и «Писем русского путешественника» принесли ему всероссийское признание и известность.

“Воруют!..”

Знаменитой стала фраза: “Воруют!..”, произнесённая Карамзиным во время путешествия в Европу, в ответ на вопрос соотечественника о родине.

В изложении Сергея Довлатова этот исторический анекдот звучит так:
«Двести лет назад историк Карамзин побывал во Франции. Русские эмигранты спросили его:— Что, в двух словах, происходит на родине?Карамзину и двух слов не понадобилось.

— Воруют, — ответил Карамзин…».

Сентиментализм

До того, как Карамзин отдал свои силы созданию «Истории государства Российского», он стяжал славу первоклассного писателя и был одним из видных приверженцев сентиментализма.

Его повесть «Бедная Лиза», ставшая хрестоматийной, является классическим примером этого литературного направления. Карамзин менял отношение к литературному творчеству. Его признаками становились не высокий слог, а изящество языка, ценность героя стала определяться не социальным уровнем героя, а его душевной тонкостью, способностью к сопереживанию и добродетели.

С Кантом на дружеской ноге

Карамзин был одним из первых «европейцев» российской культуры. Во время своего путешествия по Европе он встречался с «властителями умов» того времени; Кантом, Гердером, Лафатером, Бонне, Мармонтелем. 

В Национальном Собрании Парижа Карамзин слушал Мирабо и Робеспьера, был в Париже во время революции. Именно в то время Карамзин в полной мере осознал эффект, который может производить устное и печатное слово на массы.

Николай Карамзин. Последний Летописец

Николай Михайлович Карамзин (1766 — 1826) стал известен благодаря «Письмам русского путешественника», положившим начало направлению сентиментализма в отечественной литературе.

Его «Бедная Лиза» имела оглушительный успех, его журнал «Детское чтение для сердца и разума» обожали все юные дворяне, а повесть «Марфа Посадница, или Покорение Новагорода» послужила толчком для возрождения интереса к русской истории.

На пике славы Карамзин неожиданно для читающей России оставляет литературную арену и добровольно запирается в «монастыре науки». Писатель превращается в историка, причем настолько талантливого, что его трудами пользовались многие-многие поколения исследователей.

Мы публикуем выдержки из его «Истории государства Российского».

Рюрик

Память Рюрика, как первого Самодержца Российского, осталась бессмертною в нашей Истории и главным действием его княжения было твердое присоединение некоторых Финских племен к народу Славянскому в России, так что Весь, Меря, Мурома наконец обратились в Славян, приняв их обычаи, язык и Веру.

Игорь Рюрикович

Игорь в войне с Греками не имел успехов Олега; не имел, кажется, и великих свойств его: но сохранил целость Российской Державы, устроенной Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империею; был язычником, но позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога Христианского и вместе с Олегом оставил наследникам своим пример благоразумной терпимости, достойный самых просвещенных времен.

Княгиня Ольга

Предание нарекло Ольгу Хитрою, Церковь — Святою, История — Мудрою. Отмстив Древлянам, она умела соблюсти тишину в стране своей и мир с чуждыми до совершенного возраста Святославова; с деятельностию великого мужа учреждала порядок в Государстве обширном и новом; не писала, может быть, законов, но давала уставы, самые простые и самые нужнейшие для людей в юности гражданских обществ.

Владимир Великий

Владимир мог бы креститься и в собственной столице своей, где уже давно находились церкви и Священники Христианские; но Князь пышный хотел блеска и величия при сем важном действии: одни Цари Греческие и Патриарх казались ему достойными сообщить целому его народу уставы нового богослужения. Гордость могущества и славы не позволяла также Владимиру унизиться, в рассуждении Греков, искренним признанием своих языческих заблуждений и смиренно просить крещения: он вздумал, так сказать, завоевать Веру Христианскую и принять ее святыню рукою победителя.

Ярослав Мудрый

Ярослав сделался Монархом всей России и начал властвовать от берегов моря Балтийского до Азии, Венгрии и Дакии.

Из прежних Удельных Князей оставался один Брячислав Полоцкий: вероятно, что он зависел от своего дяди как Государя самодержавного.

О детях Владимировых, Всеволоде, Станиславе, Позвизде, Летописец не упоминает более, сказывая только, что Великий Князь, обманутый клеветниками, заключил в Пскове Судислава, меньшего своего брата, который, может быть, княжил в сем городе.

Но Ярослав ожидал только возраста сыновей, чтобы вновь подвергнуть Государство бедствиям Удельного Правления.

Владимир Мономах

Успехи Мономахова оружия так прославили сего Великого Князя на Востоке и Западе, что имя его, по выражению Летописцев, гремело в мире, и страны соседственные трепетали оного. Если верить новейшим повествователям, то Владимир ужасал и Греческую Империю.

Александр Невский

Герой Невский, некогда ревностный поборник Новогородской чести и вольности, должен был с горестию взять на себя дело столь неприятное и склонить к рабству народ гордый, пылкий, который все еще славился своею исключительною независимостию. Вместе с Татарскими чиновниками и с Князьями, Андреем и Борисом, Александр поехал в Новгород, где жители, сведав о его намерении, пришли в ужас.

Дмитрий Донской

Осыпая в Москве единоверных Греков благодеяниями, Димитрий привлекал в Россию и других Европейцев. Между его грамотами находим одну, данную Андрею Фрязину (вероятно, Генуэзцу) на область Печерскую, бывшую прежде за дядею сего Андрея, Матфеем Фрязиным. В грамоте сказано, чтобы жители ему повиновались и что он, следуя древним уставам, должен блюсти там общее спокойствие.

Димитрий, глава Новогородцев, имел, как видно, право давать Наместника Печерянам, их подданным. Таким образом Москва и в XIV веке не чуждалась иностранцев, которые могли быть нужны для ее гражданского образования, и мнение, что до времен Иоанна III она не имела никакого сношения с Западом Европы, есть ложное.

Азовские и Таврические Генуэзцы служили посредниками между Италиею и нашим Севером.

Иван Грозный

Иоанн имел разум превосходный, не чуждый образования и сведений, соединенный с необыкновенным даром слова, чтобы бесстыдно раболепствовать гнуснейшим похотям.

Имея редкую память, знал наизусть Библию, историю Греческую, Римскую, нашего отечества, чтобы нелепо толковать их в пользу тиранства; хвалился твердостию и властию над собою, умея громко смеяться в часы страха и беспокойства внутреннего, хвалился милостию и щедростию, обогащая любимцев достоянием опальных Бояр и граждан; хвалился правосудием, карая вместе, с равным удовольствием, и заслуги и преступления; хвалился духом Царским, соблюдением державной чести, велев изрубить присланного из Персии в Москву слона, не хотевшего стать перед ним на колена, и жестоко наказывая бедных Царедворцев, которые смели играть лучше державного в шашки или в карты; хвалился наконец глубокою мудростию государственною по системе, по эпохам, с каким-то хладнокровным размером истребляя знаменитые роды, будто бы опасные для Царской власти — возводя на их степень роды новые, подлые, и губительною рукою касаясь самых будущих времен: ибо туча доносителей, клеветников, кромешников, им образованных, как туча гладоносных насекомых, исчезнув, оставила злое семя в народе; и если иго Батыево унизило дух Россиян, то без сомнения не возвысило его и царствование Иоанново.

Борис Годунов

В усердной любви к гражданскому образованию Борис превзошел всех древнейших Венценосцев России, имев намерение завести школы и даже Университеты, чтобы учить молодых Россиян языкам Европейским и Наукам. в 1600 году он посылал в Германию Немца, Иоанна Крамера, уполномочив его искать там и привезти в Москву профессоров и докторов.

Карамзин краткая биография интересные факты

Николай Карамзин – историк и писатель 18-19 веков. Родился 12 декабря 1866 года в Казанской губернии родовом поместьи Знаменское.

Род его происходит от крымских татар, отец – офицер в отставке, был средним помещиком, мать умерла, когда коля Карамзин был ещё ребёнком. Его воспитанием занимался отец, гувернёры и няньки. Николай провёл в поместье всё детство, получил домашнее образование, перечитал все книги в большой библиотеке своей матери.

На его творчество большое влияние оказала любовь к прогрессивной зарубежной литературе. Это рос будущий публицист, литератор, почётный член Академии наук, известный критик, реформатор русской словесности и историограф, обожал читать Роллена , Эмина и других мастеров слова Европы.

В 1778 году поступил в дворянский пансион в Симбирске, отец пристроил его в армейский полк, что дало возможность Николаю Карамзину учиться в престижном Московском пансионе при Московском университете. Карамзин изучал гуманитарные науки и посещал лекции.

Будущий писатель оказался на действительной службе в Преображенском полку. Его военная карьера не привлекла и он взял отпуск на год, а в 1784 году получает указ об отставке в чине поручика.

В 1789 году он совершает большое путешествие по Европе. Во время него он встретился с Кантом, побывал в Париже во время революции, оказался свидетелем падения Бастилии. Собрал большое количество материала о европейских событиях, которые послужили для создания Писем русского путешественника, приобрели большую популярность в обществе и на ура принимаются критиками.

По окончании путешествия занялся литературой. Учредил свой Московский журнал, в котором была опубликована его яркая звезда сентиментального творчества – Бедная Лиза.

В 1803 году он становится историографом. В это время он приступил к работе над большим трудом в своей жизни – Истории государства Российского.

В 1810 году он получил орден Святого Владимира 3 степени. В 1816 году получил высокий чин статского советника и стал кавалером ордена Святой Анны 1 степени.

В 1818 году впервые вышли в свет 8 томов Истории государства Российского. Свой огромный труд он не закончил, 12 том был издан уже после его смерти.

Первая жена Карамзина – Елизавета Протасова , брак с 1801 года, жена умерла после родов дочери Софьи. Вторая жена – Екатерина Колыванова.

После восстания декабристов на Сенатской площади, Карамзин умер после обострившейся простуды. Он покоится на Тихвинском кладбище. Карамзин был фундаменталистом русского сентиментализма, реформатором русского языка. Он добавил много новых слов в лексику. Он был одним из первых создателей комплексного обобщающего труда по истории России.

Пушкин был частым гостем у Карамзиных.

Карамзину принадлежит выражение, которое он сказал о российской действительности, на вопрос – что происходит в России, ответ был таков – Воруют.

Историки считают, что Бедная Лиза названа в честь Протасовой.

Софья, дочь Карамзина , принята была светским обществом, при императорском дворе стала фрейлиной, дружила с Пушкиным и Лермонтовым.

У Карамзина было 5 сыновей и 4 дочери от второго брака.

Николай Карамзин «История государства российского»: история создания

Труд всей жизни. Над произведением из 12 томов поэт, писатель, создатель первого русского литературного журнала и последний историограф России работал более двадцати лет. Сумел придать историческому произведению «легкий стиль» и создать настоящий исторический бестселлер своего времени. Наталья Летникова изучала историю создания знаменитого многотомника.

От путевых заметок к изучению истории.

Автор «Писем русского путешественника», «Бедной Лизы», «Марфы Посадницы», успешный издатель «Московского журнала» и «Вестника Европы» в начале ХIХ века всерьез увлекся историей.

Изучая летописи и редкие манускрипты, решил объединить бесценные знания в один труд. Поставил задачу — создать полное печатное общедоступное изложение русской истории.

Историограф Российской империи. На почетную должность главного историка страны Карамзина назначил император Александр I. Литератор получил ежегодный пенсион в две тысячи рублей и допуск во все библиотеки.

Обратите внимание

Карамзин без колебаний оставил «Вестник», приносивший доход втрое больше, и посвятил жизнь «Истории государства Российского». Как заметил князь Вяземский — «постригся в историки».

Светским салонам Карамзин предпочел архивы, приглашениям на балы — изучение документов.

Исторические знания и литературный стиль. Не просто изложение фактов вперемешку с датами, а высокохудожественная историческая книга для широкого круга читателей.

Карамзин работал не только с первоисточниками, но и со слогом. Сам автор называл свой труд «историческая поэма».

Выписки, цитаты, пересказы документов ученый спрятал в примечания — по сути, Карамзин создал книгу в книге для тех, кто особенно интересуется историей.

Первый исторический бестселлер. Восемь томов автор отдал в печать лишь спустя тринадцать лет после начала работы. Задействовали три типографии: военную, сенатскую, медицинскую.

Львиную долю времени отняла корректура. Вышли три тысячи экземпляров через год — в начале 1818-го.

Раскупили исторические тома не хуже нашумевших любовных романов: первое издание разошлось по читателям всего за месяц.

Научные открытия между делом. За работой Николай Михайлович обнаружил по-настоящему уникальные источники. Именно Карамзиным найдена Ипатьевская летопись. В примечания VI тома вошли отрывки из «Хождения за три моря» Афанасия Никитина.

«Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века… Оно (путешествие) доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых», — писал историк.

Пушкин про работу Карамзина. «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием.

Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом. Несколько времени ни о чем ином не говорили…» — писал Пушкин.

Александр Сергеевич посвятил памяти историографа трагедию «Борис Годунов», материал для своего произведения черпал в том числе в «Истории» Карамзина.

Оценка на высшем государственном уровне. Александр I не только дал Карамзину широчайшие полномочия по чтению «всех древних рукописей, до российских древностей касающиеся» и денежное содержание.

Император лично финансировал первое издание «Истории государства Российского». По высочайшему велению книга была разослана по министерствам и посольствам.

Важно

В сопроводительном письме говорилось, что государевы мужи и дипломаты обязаны знать свою историю.

Что ни том — то событие. Выхода новой книги ждали. Второе издание восьмитомника вышло уже через год. Каждый последующий том становился событием. Исторические факты обсуждали в обществе.

Так IX том, посвященный эпохе Грозного, стал настоящим потрясением.

«Ну, Грозный! Ну, Карамзин! Не знаю, чему больше удивляться, тиранству ли Иоанна или дарованию нашего Тацита», — писал поэт Кондратий Рылеев, отмечая и сами ужасы опричнины, и прекрасный слог историка.

Не дописал… Повествование начинается с древнейших времен и идет до правления Ивана Грозного и Смутного времени. Закончить свою «Историю» Карамзин не успел. Хотя ученый намеревался охватить период вплоть до начала правления дома Романовых, ХII том обрывается на главе «Междоцарствие.

Годы 1611–1612». До читателя последняя книга дошла лишь спустя три года после смерти автора. По черновикам историка книгу выпустили Константин Сербинович, переводивший «Историю» на французский, и Президент Академии наук Дмитрий Блудов. В 1829 году вышло полное издание «Истории государства Российского».

Последний историограф России. Титул появился еще при Петре Великом. Почетного звания был удостоен выходец из Германии — архивист и автор «Истории Сибири» Герхард Миллер, знаменитый также «портфелями Миллера».

Занимал высокий пост автор «Истории России с древнейших времен» князь Михаил Щербатов. Претендовали на него отдавший своему историческому труду 30 лет Сергей Соловьев и крупный историк начала ХХ века Владимир Иконников, но, несмотря на ходатайства, звание так и не получили.

Так Николай Карамзин и остался последним историографом России.

Некоторые интересные факты о Карамзине

Сохрани ссылку в одной из сетей:

1. Некоторые интересные факты о Карамзине:

Николай Михайлович Карамзин был не только выдающимся писателем, но и историком. Из-под его пера вышла первая печатная История России – это было грандиозным событием, как в литературе, так и в области истории.

Карамзину принадлежит самая краткая характеристика общественной жизни в России. Когда во время его путешествия в Европу русские эмигранты спросили Карамзина, что происходит на родине, писатель ответил одним словом: «Воруют».

Некоторыми филологами считается, что современная русская литература ведёт свой отсчёт с книги Карамзина «Письма русского путешественника».Проза и поэзия Карамзина оказали решительное влияние на развитие русского литературного языка.

Карамзин целенаправленно отказывался от использования церковнославянской лексики и грамматики, приводя язык своих произведений к обиходному языку своей эпохи и используя в качестве образца грамматику и синтаксис французского языка.

Карамзин ввёл в русский язык множество новых слов — как неологизмов («благотворительность», «влюблённость», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность», «утончённость», «первоклассный», «человечный»), так и варваризмов («тротуар», «кучер»). Также он одним из первых начал использовать букву Ё.

1. История Государства Российского.

«История государства Российского», над которой Карамзин работал свыше двух десятилетий (1804—1826), вошла в русскую культуру и как выдающееся историческое исследование, содержащее ценнейшие сведения о прошлом Русской земли, и как замечательное художественное произведение. Чрезвычайная занимательность, живость повествования, яркость картин, рельефность образов в сочетании с обстоятельностью изложения и смелостью выводов и обобщений сделали «Историю» Карамзина настольной книгой современников и сохраняющим свое значение для потомков литературным памятником.

https://www.youtube.com/watch?v=_1HPfaQ6QlQ

К замыслу создания крупного исторического полотна Карамзин был подведён всем развитием своего творчества, ходом размышлений о судьбах Отечества.

Развитие русской нации, её культуры ставило перед общественной мыслью такие проблемы, как национальное самосознание, человеческая личность в национальном коллективе и в мире, нация народ в человечестве, место и роль России, в Европе, в современном мире и в истории. Все эти факты привели Карамзина к созданию своего легендарного «труда».

 История государства Российского крупнейшее для своего времени достижение русской и мировой исторической науки, первое монографическое описание русской истории с древнейших времен по начало XV в опирающееся на огромный круг исторических источников. Фундаментальный труд Карамзина вызвал бурные дискуссии.

Утрачивая с годами в значительной степени собственно научное значение, История государства Российского Карамзина и сегодня сохраняет свою общекультурную и историографическую ценность.

С нее начиналось приобщение к отечественной старине нескольких поколений русских читателей, из нее черпали сюжеты многие писатели, драматурги, художники и музыканты. Поэтому труд Карамзина входит в корпус тех классических текстов, без знания которых не может быть полноценно понята история русской культуры и исторической науки.

Феномен Истории государства Российского объясняется тем, что она явилась синтезом творческой деятельности выдающегося писателя и проницательного историка. Карамзин обеспечил своему труду долгую жизнь и признательное внимание потомков.

В наши дни труд Карамзина воспринимается, прежде всего, как выдающееся произведение русской классической литературы, как образец исторической прозы. Такая оценка сочинению Карамзина была дана еще А. С. Пушкиным, развившим традиции Истории государства Российского в своих исторических и литературных сочинениях.

Тем не менее, работа Карамзина отнюдь не полностью вытеснена и из современного научного обихода. Мнения, выводы, оценки источников, фактические данные Истории государства Российского чаще всего уточняются, оспариваются, но не игнорируются. Особо значимы те части труда, которые основаны на утраченных в московском пожаре 1812 г. источниках.

С точки зрения общей концепции и некоторых взглядов, высказанных автором, это сочинение противоречивое.

Совет

Рассматривая историю России как процесс становления единого могучего государства, Карамзин исходил из монархических взглядов, что придавало его произведению определенный реакционный смысл, осуждавшийся передовыми современниками.

Однако научная добросовестность и правдивость художника не позволяли ему искажать истину во имя защиты самодержавия.

В «Истории» нашли отражение и картины народных бедствий и мятежей, и факты грубого самодержавного произвола, причем автор не уклонялся от их честного объяснения, от прямого осуждения деспотизма. Таким осуждением особенно проникнут девятый том, повествующий о правлении Ивана Грозного. Не случайно «Историю государства Российского» внимательно и вдумчиво читали многие (если не все) декабристы.

Удивительна судьба главного творения Николая Михайловича Карамзина —”История государства Российского”.

При жизни автора ею зачитывалась едва ли не вся просвещенная Россия, читали даже вслух в салонах, обменивались впечатлениями по поводу драматических событий, описанных мастерской рукой историка, наиболее чувствительные проливали слезы. Сошлемся на свидетельство горячего поклонника таланта Николая Михайловича А.С.

Пушкина : “Все, даже светские женщины, бросались читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка —Колумбом. несколько времени ни о чем ином не говорили.”

Пришло время, и наша отечественная наука, отечественная культура вновь обратились к Истории государства Российского Н. М. Карамзина. Потребность в этом обращении назревала в обществе постепенно.

Годы величайших революционных перемен в нашем Отечестве, острейших классовых схваток, годы тяжелейших военных испытаний, идеологических битв и борений человеческих честолюбий, за которыми стояли приведенные в грозное и неодолимое движение народные силы, годы общественных потрясений, миллионы человеческих драм, в ходе которых рушились былые ценности, в том числе и ценности культуры, казалось, навечно отодвинули в общественное небытие Историю государства Российского Карамзина, как рудимент старой дворянской культуры, как памятник ветхозаветной старины и наивных представлений интеллигента начала XX в. о мире истории. А если и вспоминали его творение, то зачастую со снисходительной усмешкой, ироническими замечаниями в адрес все той же карамзинской архаики.

Имя Николая Михайловича пользовалось широчайшей популярностью не только в прошлом веке, но и ныне. В чем притягательная сила ставшего бессмертным сочинения Карамзина?

Почему только на протяжении второй четверти XIX столетия “История государства Российского” переиздавалась шесть раз? Читателя влечет к Карамзину магия слова, созданные им художественные портреты исторических личностей, сочетание писательского и исследовательского талантов. Дарованиями, свойственными Николаю Михайловичу, не обладали ни историки XVIII века, ни историки XIX столетия вплоть до Н.И. Костомарова и В.О. Ключевского.

История Государства Российского оказывает огромное влияние на литературу и историю того времени, связывая их воедино.

3. Высказывания.

«Появление сей книги,— вспоминал Пушкин, — (как и быть надлежало) наделало много шуму и произвело сильное впечатление… Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную.

Она была для них новым открытием. Древняя Россия казалась найдена Карамзиным, как Америка Колумбом. Несколько времени ни о чем другом не говорили». Пушкин признался, что и сам прочел «Историю» «с жадностью и вниманием».

По словам Белинского, «Карамзиным началась новая эпоха русской литературы». Г. Макогоненко в предисловии к новейшему двухтомному изданию сочинений Н. М. Карамзина (Л.

, 1984) отмечает: «Несмотря на необычность жанра, «История государства Российского» есть выдающееся произведение по русской истории, высшее художественное произведение Карамзина, его главная книга. Она на историческом материале учила понимать, видеть и глубоко ценить поэзию действительной жизни.

Обратите внимание

Героями Карамзина стали родина, нация, ее гордая, исполненная славы и великих испытаний судьба, нравственный мир русского человека».

В.А. Жуковский, давний, преданнейший друг и однодумец Карамзина, говоря о значении «Истории государства Российского», писал: «Я гляжу на Историю нашего Ливия как на мое будущее: в ней источник для меня славы и вдохновения».

Жуковский отметил высокие художественные достоинства двенадцатитомника: «Проза достигает здесь совершенства, развертывается во всех ее формах…» «Как литературное произведение эта «История» — клад поучений для писателей», — писал он в «конспекте по истории русской литературы».

В ряде набросков по историческим темам Жуковский берет мысли и оценки Карамзина как основу освещения русской истории.

Пушкин в 1825 г. напишет Н. И. Гнедичу, призывая обратиться к теме отечественной истории после завершения перевода «Илиады»: «Я жду от Вас эпической поэмы. Тень Святослава скитается не воспетая, писали Вы мне когда-то. А Владимир? А Мстислав? А Донской? А Ермак? А Пожарский? История народа принадлежит поэту».

Поэт чутко уловил особенное, повышенное внимание Карамзина к историческим героям: ведь Святослав, Мстислав, Дмитрий Донской, Ермак — это как раз те доблестные герои, которых Карамзин особо выделял в «Истории» («Святослав — Суворов древней Руси»).

В специальном обзорном томе, которым намеревался завершить «Историю государства Российского», он большое внимание уделял Пожарскому. Карамзин и ранее, еще в 1802 г.

напоминал о подвиге Минина и Пожарского, призывал воздвигнуть в их честь монумент, это свое предложение он повторил в статье «О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств», где прямо предлагал ряд исторических тем для создания картин в Академии художеств.

Это не могло не оказать действия на сердца любителей искусства, вызвало ответное движение в душе Пушкина. Его «Песнь о вещем Олеге» — поэтическое переложение летописных данных, раскрытых Карамзиным. Его «Руслан» несет отпечаток воздействия первых томов карамзинской «Истории». С годами интерес Пушкина к творчеству Карамзина еще более окреп и углубился.

Этой теме посвящена целая библиотека специальных работ. В послании «К Жуковскому» (осень 1816 г.) Карамзин для Пушкина «твердый пример», «священный судия» сокрытого в веках прошлого. Еще юношей Пушкин прочитал труд Карамзина «с жадностью и вниманием» сразу же по выходе первых восьми томов.

Он и позже постоянно обращался к «Истории государства Российского», можно сказать, что этот труд стал его спутником на всю жизнь. Особенно полно глубина постижения поэтом «Истории» Карамзина раскрывается в трагедии «Борис Годунов». «Сей труд, гением его вдохновленный», Пушкин посвящает «драгоценной для россиян памяти» Карамзина. П. В.

Важно

Анненков в знаменитых материалах для биографии позта, основываясь на свидетельствах лик, близко знавших Пушкина и Карамзина, писал: «Это любимое произведение поэта составляло, так сказать, часть его самого, зерно, из которого выросли все его исторические и большая часть литературных убеждений». Пушкин и сам признавался П. А. Вяземскому во время работы над трагедией, что исходил во всем из карамзинского труда: «Ты хочешь плана, возьми конец десятого и весь одиннадцатый том «Истории государства Российского», вот тебе и весь план».

Загадка европейского турне Николая Карамзина

27.09.2016 00:01:00

Чем беглец отличен от путешественника

И этими любителями игр и забав который век пугают весь мир? Ритуал посвящения в масоны. Иллюстрация начала ХIX века

2016-й – год 250-летия Николая Михайловича Карамзина (1766–1826), официально объявлен в России Годом Карамзина. И хотя главные праздничные мероприятия ожидают нас в конце года (Карамзин родился 1/12 декабря), юбилей, по сути, уже вовсю празднуется – например, нескончаемой чередой читок на ТВ фрагментов из «Истории государства Российского» нашими именитыми соотечественниками.

Однако юбилеи национальных гениев – это всегда не только хор славословия, но и скрытая борьба, не только литературная и историческая, но мировоззренческая и политическая, ибо в такие моменты каждая партия (а они в России есть всегда, даже во времена господства, казалось бы, монолитного официоза) стремится так или иначе включить громкое имя в свой собственный «сценарий для России».

Вот и Карамзин, как однажды заметил Белинский, – это «имя, за которое было дано столько кровавых битв, произошло столько отчаянных схваток, переломлено столько копий!»

150 лет назад, во время празднования 100-летия Карамзина, пришедшегося на середину царствования Александра II (когда усилия реформаторов ударялись о сопротивление сторонников контрреформ, а сам император метался между двумя лагерями), известный литературовед и будущий академик Александр Пыпин попытался определить глубинную логику «карамзинских юбилеев». По его мнению, в дни круглых дат уже «не спорят о «старом» и «новом слоге», о красотах «Бедной Лизы», о научном достоинстве «Истории государства Российского», о которых спорили при появлении сочинений Карамзина»: «Чисто литературная сторона дела отступает на второй план… Взамен ее критика старается определить общее содержание понятий Карамзина, в особенности его общественные понятия». Оценивая состоявшийся в 1866 году столетний юбилей Карамзина, Пыпин пришел к выводу, что в целом он вышел «консервативно-нравоучительным»: «В Карамзине восхваляли не только его действительные заслуги в свое время, но и выводили из него мораль для настоящей минуты…»

Охранитель или либерал

Нет спору, что после отыскания и публикации в середине XIX века ранее сокрытой от общественности карамзинской «Записки о древней и новой России» («аналитической записки», представленной Карамзиным императору Александру I через сестру царя, великую княгиню Елизавету Павловну), в «борьбе за Карамзина» стали брать верх консерваторы и даже охранители. Сегодня трудно поверить, что когда-то литератор и историк не раз становился жертвой наветов (а иногда и натуральных доносов «на самый верх») с обвинениями в «скрытом якобинстве» и призывами «жечь его сочинения!».

Однако и в наши дни некоторые либерально настроенные сограждане не готовы «без боя» отдавать охранителям высокое имя Карамзина.

Совет

Они вспоминают, например, что в классической книге историка-эмигранта Виктора Леонтовича «История либерализма в России» одна из первых глав была посвящена именно Карамзину, ибо, по словам автора, Карамзин был абсолютно убежден, что «проведение в жизнь либеральных реформ и принятие либеральных методов управления государством являются требованием справедливости, а следовательно, и требованием нравственным», а «его общий духовный подход и даже его личность сыграли положительную роль в развитии России как раз в либеральном направлении».

250-летний юбилей породил новый интерес и к деталям биографии Карамзина, и к его основным трудам, среди которых, конечно, выделяется не только многотомная «История государства Российского», но и более ранние «Письма русского путешественника», ставшие культовой книгой в литературно-философском осмыслении ключевой для отечественного самосознания темы «Россия и Европа».

«Письма…», первоначально публиковавшиеся в карамзинском «Московском журнале» (1791–1792) и его же «Аглае» (1794–1795) и вышедшие затем отдельным изданием (1797), до сих пор являются уникальным источником наших знаний о европейских странствиях Карамзина 1789–1790-х годов. Между тем сам этот источник, как неоднократно отмечалось в литературе, крайне сложен для интерпретации и зачастую порождает все новые и новые вопросы.

Почему он уехал

Остаются, например, до конца не выясненными причины, побудившие 22-летнего отставного поручика и начинающего литератора Карамзина прервать весной 1789 года литературное сотрудничество с московской «Типографической компанией» масона-просветителя Н.И. Новикова (единственное, что давало ему регулярный заработок) и отправиться в длительное – 14-месячное! – путешествие по Германии, Швейцарии, Франции, Англии.

Озадачивает при этом и тот факт, что за время поездки Карамзин практически ничего не писал в Россию – ни родным братьям, ни сестре, ни самым близким друзьям, за исключением единичных коротких записок, переданных с надежной оказией.

Из текста этих посланий, кстати, ясно следует, что, отправляясь в Европу, Карамзин заранее предупредил, что писать не будет, и просил не писать ему самому.

Похоже, прав биограф Карамзина XIX века Василий Сиповский, рассуждавший о том, как создавались «Письма русского путешественника»: «Можно предположить, что Карамзин, занося свои впечатления в записную книжку, вел «заглазную беседу» со своими друзьями…»

Остается открытым и вопрос, на какие средства совсем небогатый Карамзин совершил свое путешествие.

Альберт Старчевский, еще один известный биограф Карамзина, писал, что в конце XVIII – начале XIX века в столичных кругах ходил слух, «будто известный патриот Новиков, желая содействовать распространению просвещения в отечестве и видя в молодом Карамзине человека, подающего большие надежды, доставил ему средства совершить путешествие по образованнейшим государствам Европы, с тем чтобы Карамзин, возвратившись с богатым запасом новых идей, содействовал его видам». По словам Старчевского, долгое время принималось за доказанный факт и то, что, отправляясь за границу, Карамзин получил от видного масона Семена Гамалеи подробную «инструкцию», которой должен был руководствоваться в Европе «в выборе предметов изучения». Более того, согласно Старчевскому, «копии с этой инструкции имелись у многих любителей русской старины в Москве».

Обсуждались в обеих столицах и свидетельства литератора Федора Глинки (будущего декабриста), который ссылался на слова самого Карамзина, будто бы доверительно сообщившего ему, что «был направлен за границу на средства масонов» и что «общество», отправившее его, «выдало путевые деньги из расчету на каждый день на завтрак, обед и ужин», и поэтому, например, для покупки книг за границей он вынужден был экономить на еде и т.д.

В дальнейшем, однако, «масонская версия» путешествия стала сходить на нет и была задвинута на дальний план – общими усилиями как друзей Карамзина, сочувствовавших ему и уберегавших от возможных неприятностей, так и, похоже, самих «властей предержащих», приблизивших со временем Карамзина ко двору и сделавших его имя частью официоза. Надо признать, что большинство исследователей карамзинского вояжа, ставшего поистине культовым, и сегодня продолжают отгонять от себя простую мысль о том, каким образом бросивший литературный труд у Новикова отставной поручик Карамзин смог позволить себе многомесячное заграничное путешествие якобы на те небольшие деньги, которые он мог выручить от продажи братьям доли отцовского наследства? К тому же основную часть этих денег – и это доказано – он получит лишь несколькими годами позже, в 1795 году, и, кстати, известно, как потратит – на помощь бедствующей семье своих друзей Плещеевых.

Между тем представляется глубоко неверной и точка зрения, согласно которой Карамзин отправился в Европу «с заданием от масонов» и «на масонские деньги».

Известно, что в иерархии московских мартинистов Карамзин имел невысокий статус «брата», полученный еще в Симбирске, – с таким статусом в Европу ни с каким заданием не посылают! Очевидно, что Карамзину помогло деньгами не «сообщество», а скорее лично Николай Новиков, а это совершенно разные вещи.

Обратите внимание

Отправляя Карамзина за границу, Новиков мог увлечь его «журналистским заданием» с обещанием последующих публикаций и даже в счет будущих гонораров – сейчас об этом опять-таки можно только гадать. Гораздо важнее другой и главный вопрос: а зачем Новикову вообще потребовалось отсылать Карамзина за границу именно весной 1789 года?

Загадочный «Тартюф»

Чтобы ответить на этот вопрос, стоит внимательно перечитать переписку двух очень близких в то время Карамзину людей: по-матерински любившей и опекавшей его Настасьи Плещеевой и его масонского наставника Алексея Кутузова, действительно посланного кружком Новикова в Берлин «с масонским заданием». Из этих писем, зачастую непростых для восприятия (оба участника догадывались о перлюстрации), тем не менее можно сделать однозначный вывод: весной 1789 года Карамзин не собирался уезжать за границу и отправился в Европу не по своей воле.

Так, 22 июля 1790 года Плещеева писала из орловского имения Знаменское Кутузову в Берлин: «К счастью, не все, например вы знаете причины, которые побудили его (Карамзина. – А.К.) ехать. Поверите ль, что я из первых, плакав пред ним, просила его ехать; друг ваш Алексей Александрович (Плещеев. – А.К.) – второй; знать сие было нужно и надобно.

Я, которая была вечно против оного вояжа, и дорого мне стоила оная разлука. Да, таковы были обстоятельства друга нашего, что сие непременно должно было сделать…» Из этих слов следует, что именно супруги Плещеевы, имевшие большое влияние на Карамзина, уговорили его весной 1789 года ехать в Европу, после того как узнали о неких «обстоятельствах».

И далее в письме к Кутузову Плещеева указывает на некоторое «лицо» (хотя прямо и не называет его), поведение и поступки которого стали главной причиной отъезда Карамзина: «После этого скажите, возможно ли мне было и будет любить злодея, который всему почти сему главная причина (курсив мой.

– А.К.)? Каково расставаться с сыном и другом и тогда, когда я не думала уже увидеться в здешнем мире. У меня тогда так сильно шла горлом кровь, что я почитала себя очень близкой к чахотке.

А того, кто причиной сего вояжу, вообразить без ужаса не могу, сколько я зла ему желаю! О, Тартюф!»

О ком именно шла речь в сумбурном письме Плещеевой, установить непросто. Важной зацепкой в поисках лица, ставшего причиной отъезда (фактически бегства) Карамзина за границу является плещеевское именование пресловутого «злодея» «Тартюфом».

Подобная аттестация наводит на мысль, что речь идет не о заведомом враге, а, напротив, о человеке, который числился некоторое время среди «своих» и, возможно, был даже вхож в дом Плещеевых. Ведь «Тартюфом» вслед за Ж.-Б.

Важно

Мольером (одноименная комедия была написана им в 1664 году) принято называть до поры не разоблаченного, показного святошу, ловко прикидывающегося другом дома.

Первый публикатор переписки Плещеевой и Кутузова в журнале «Русская старина» (1874) был склонен искать «Тартюфа» среди высокопоставленных московских масонов, близких к Новикову, и высказал предположение, что в письме Плещеевой «Тартюфом» назван масон Гамалея, человек набожный и имевший репутацию «божьего человека».

Замечу, однако, что в короткой записке из Дрездена (лето 1789), в которой Карамзин просит своего оставшегося в Москве друга А.А. Петрова передать горячий привет старым знакомым, он упоминает в том числе и «С.И.» (этими инициалами в масонской среде называли С.И. Гамалею).

Это убеждает, что Гамалея, разумеется, никак не мог быть «Тартюфом».

Иначе интерпретирует смысл письма Плещеевой Кутузову Юрий Лотман: «Мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем, кого Плещеева называла «злодеем» и «Тартюфом», но мы вряд ли ошибемся, если предположим связь этих событий с гонениями, обрушившимися в это время на московский круг единомышленников Николая Новикова, к которому принадлежал и Карамзин». Лотман, таким образом, скорее склоняется к версии о том, что весной 1789 года молодой Карамзин каким-то образом оказался «мишенью» начинающихся репрессий со стороны императорского двора против «московской партии» Новикова.

Наиболее радикальное предположение в этой связи выдвинул М.Б. Муравьев – автор новейшей биографии Карамзина в серии ЖЗЛ. Припомнив определение Екатерины II А.С.

Пушкиным, данное поэтом в бессарабской ссылке 1822 года: «Тартюф в юбке и короне», Муравьев делает смелый вывод: «Так что теперь к письму А.И.

Плещеевой можно сделать объяснительное примечание: Тартюф – это российская императрица Екатерина II» (!) Если быть последовательным, то по Муравьеву выходит, что весной 1789 года 22-летний Карамзин бежал из России, став объектом преследования не кого-нибудь, а самой русской императрицы! Однако увы: догадка эта в книге Муравьева не имеет никакого продолжения и выглядит абсолютно «вставной», так как в дальнейшем изложении автор полностью воспроизводит привычную концепцию о Карамзине как о «вольном путешественнике».

Мне представляется, что к разгадке внезапного отъезда Карамзина из России весной 1789 года (им самим не планируемого, тем более на столь длительный срок) парадоксальным образом, хотя и с разных сторон, приблизились разные исследователи: угроза для Карамзина исходила как изнутри, так и извне его близкого окружения.

Совет

Речь может идти о князе Гаврииле Петровиче Гагарине (1745–1807), крупнейшем петербургском масоне шведского обряда (в то время как Н.И. Новиков и его московские друзья, включая юного Карамзина, тяготели к немецким розенкрейцерам).

В 1780-х годах князь Гагарин, уловив антимасонские настроения Екатерины II, постепенно свернул деятельность своих лож в Петербурге и вскоре получил назначение на высокую гражданскую должность в Москве – обер-прокурора 6-го департамента сената.

Разумеется, появление в Первопрестольной знатока сакральных текстов и масонского гроссмейстера (хотя и иного, чем москвичи, обряда) не могло не остаться незамеченным кругом Новикова, который сделал попытку сблизиться с Гагариным.

Похоже, однако, что сам тайный советник Гагарин очень скоро повел двойную игру: вникая в секреты новиковцев, он не прочь был поучаствовать в их разгроме (в 1792 году он станет одним из главных свидетелей на процессе против Новикова и его друзей).

Уже после смерти князя Гагарина, в 1811 году, граф Федор Ростопчин, человек очень близкий в те годы к Карамзину, представит (через великую княгиню Екатерину Павловну) императору Александру I свои «Заметки о мартинистах».

Там, между прочим, о покойном князе Гаврииле Гагарине говорилось следующее: «Этот человек был гроссмейстером тайной масонской ложи в Москве и решился пристать к мартинистам; но, узнав, что им грозит гонение, счел за лучшее избавиться от всякой ответственности и выслужиться посредством разоблачения вверенных ему тайн.

Он сделался предателем единственно из страха… Это был человек умный, опытный в делопроизводстве, но корыстный, склонный к пьянству, погрязший в долгах и никем не уважаемый». Очень вероятно, что эту свою характеристику Гагарина Ростопчин писал со слов близкого к нему Карамзина.

Каким именно образом в 1789 году 22-летний Карамзин оказался замешанным в гагаринские интриги, мы скорее всего действительно вряд ли узнаем (в этом смысле Юрий Лотман, похоже, прав). Однако нам известна развязка тех событий: Карамзин был выведен из-под удара и отправлен за границу – скорее всего лично Новиковым, не желавшим ни «сдавать» молодого сотрудника, ни ссориться с властями.

Новый Карамзин

Обратите внимание

Если принять нашу версию и путешествие Карамзина в 1789–1790 годах было вынужденным (по сути дела, бегством за границу), то «Письма русского путешественника» предстают литературно обработанным дорожным дневником эмигранта и читаются принципиально иным образом. Начиная с самого первого «письма», помеченного «Тверь, 18 мая 1789 г.», которое историк и литератор Михаил Погодин назвал ни много ни мало «эпохой в истории русского слова»: «С него начинается наша настоящая литература…»

В самом деле, при новом прочтении описанное Карамзиным чувство расставания с близкими не выглядит нарочитой самоэкзальтацией, ранее списываемой комментаторами на сентименталистские пристрастия автора. Беглец покидает родину на неопределенный срок и без гарантий возвращения, а поэтому и «путешествие в Европу», о котором он когда-то мечтал, окрашивается в совершенно иные тона: «О сердце, сердце! Кто знает: чего ты хочешь? Сколько лет путешествие было приятнейшею мечтою моего воображения?.. Но когда пришел желаемый день, я стал грустить, вообразив в первый раз живо, что мне надлежало расстаться с любезнейшими для меня людьми в свете и со всем, что, так сказать, входило в состав нравственного бытия моего…»