Содержание
Россия: Северный Кавказ проснулся?
Протесты в Ингушетии, спровоцированные претензиями Чечни, столкновения между кабардинцами и балкарцами, территориальные претензии Чечни к Дагестану, казачьих общин Ставропольского края к Чечне.
На российском Северном Кавказе – обострение ранее замороженных проблем.
Насколько их контролирует Москва? Насколько республики Северного Кавказа лояльны к «русскому миру»? И может ли Рамзан Кадыров снова стать врагом Москвы?
Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили директор Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос и журналист проекта Радио Свобода Кавказ.Реалии Валерий Дзуцати.
– Справка о событиях, которые случились в течение этой осени на территории Северного Кавказа:
«17-19 сентября 2018 года в Кабардино-Балкарской республике состоялись массовые беспорядки на этнической почве между кабардинцами и балкарцами.
Причиной стала разная трактовка местных исторических событий во время празднования 310-ой годовщины Канжальской битвы.
Обратите внимание
По результатам Канжальской битвы 1708 года войско кабардинского княжества, коренного населения Кабардино-Балкарии, нанесло поражение объединенным силам Крымского ханства и Османской империи.
Правители балкарской народности имеют тюркское этническое происхождение, появились на территории Кабардино-Балкарии в ХІІІ веке, отрицают факт и результаты этой битвы. Местные власти полностью устранились от реагирования на столкновения. В результате чего 26 сентября глава Кабардино-Балкарии Юрий Коков, по рекомендации администрации президента России, подал в отставку.
26 сентября 2018 года глава республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров и глава Чеченской республики Рамзан Кадыров подписали соглашение об определении административной границы между субъектами федерации, предусматривающей так же обмен территориями.
Этот шаг был расценен местными жителями как неправомерное действие властей. Массовые митинги около 10 тысяч человек в ингушской столице Магасе 4-5 октября переросли в столкновение с правоохранительными органами. Также в столицу республики стягивались несогласные с действиями власти люди из других регионов Ингушетии.
Требования протестующих дополнялись политическими аспектами об отставке главы региона Евкурова.
15 ноября акции протеста приостановлены, стороны дожидаются решения российского Конституционного суда, который проверяет законность пересмотра границы».
– Сейчас в Ингушетии лидеры протеста заявили, что приостанавливают уличную активность до решения суда. Ваш прогноз, как все может быть решено? Вмешается ли центр в этот конфликт?
Игорь Семиволос: Совершенно непонятно, чем закончится эта история. Скорее всего, многое будет зависеть от позиции Кадырова.
Судя по последней информации, Кадыров настаивает на том, чтобы этот обмен территориями был справедливым, с его точки зрения, и предпринимает дальнейшие шаги, чтобы он был окончательно узаконен.
Шансов на то, что все-таки это решение будет принято в пользу Кадырова, достаточно много.
Важно
Помимо претензий или проблем, которые мы наблюдаем между Чечней и Ингушетией, существуют уже достаточно четко озвученные претензии к Дагестану. Они могут вылиться в дополнительное дело, которое будет иметь не менее серьезный характер.
Протест в Магасе, Ингушетия, октябрь 2018 года
– В чем причина этих претензий? Это выглядит как произвол, отжимают территории.
Игорь Семиволос: С Чечней и Ингушетией есть определенная проблема, поскольку эта территория была единой республикой.
Когда чеченцы и ингуши оказались в изгнании после Второй мировой войны, то значительные территории, чеченские, были присоединены к Дагестану. Об этом в Чечне никогда не забывали.
И новый чеченский кризис 1998 года начался из-за вторжения в соседний Дагестан, на территории, которые, по мнению чеченцев, должны быть возвращены Чечне.
– Если объединить недавнюю вспышку на этнической почве в Кабардино-Балкарии, можно ли говорить, что Северный Кавказ зашевелился? Что там происходит некое оживление старых замороженных конфликтов?
Валерий Дзуцати: Да, я думаю, такое впечатление у многих наблюдателей. При чем это касается не только Кавказа. Если посмотреть на результаты местных выборов по всей России, это касается и всей России. На Кавказе это проявляется более ярко, так как много споров, много населения, мало земли, люди плотно друг с другом соприкасаются, много разных национальностей.
– Насколько это критично для России? Некоторые обозреватели проводят параллели с поздним СССР, когда московские власти не вмешивались в этнические конфликты, и это стало одной из причин развала СССР.
Валерий Дзуцати: Параллели вполне уместные, другое дело, что масштабы несколько иные. Северный Кавказ – в России сравнительно маленький регион. Население Северокавказских республик – примерно 5% населения России.
Но эти проблемы вызывают определенную реакцию среди самих русских, русскоязычного населения. И реакция не всегда благоприятна для федерального центра, для московских властей. Тема финансовой подпитки Северного Кавказа регулярно всплывает. И эти конфликты вызывают вопросы – зачем вы нам нужны, мы и так на вас тратим. Это самая главная угроза для единства страны.
– Москва явно не вмешивается в урегулирование этих конфликтов. Почему?
Игорь Семиволос: Я не могу сказать, что не вмешивается. Регион наводнен российскими войсками, силовыми структурами. Любая попытка активизироваться жестко подавляется. Вооруженное подполье на Северном Кавказе практически уничтожено. Хотя время от времени мы слышим о боевых операциях. Политические элиты продолжают контролироваться Москвой.
Игорь Семиволос, директор Центра ближневосточных исследований
– Лидеров республик же назначают.
Игорь Семиволос: Да. Это еще раз говорит о том, что процесс контролируемый. Но он контролируемый, поскольку еще достаточно ресурсов, чтобы вкладывать, в том числе в коррупцию, местные политические элиты, обеспечивая их лояльность. Если вдруг денег перестанет хватать, то ситуация может измениться.
По моему мнению, Кавказ – это болевая точка, достаточно болезненная для Москвы и, вероятнее всего, они будут отбирать у других регионов, финансируя Кавказ. Понимая, что выход из-под контроля этих территорий чреват возобновлением комплекса противоречий, о котором уже говорили.
– Насколько Рамзан Кадыров подконтролен Москве? Если он додавит по вопросу территорий Ингушетии, потом предъявит территориальные претензии Дагестану? Насколько его своеволие может начать эти процессы?
Игорь Семиволос: Он лоялен непосредственно Путину и постоянно это подчеркивает. А касательно остального здесь масса вопросов. Есть большие проблемы, противоречия между взаимодействием силовых структур федеральных и республиканских. Есть непонимание и противодействие, и масса других сигналов, которые говорят о том, что Москва плохо управляет Чечней.
В целом пока Северный Кавказ, по моему мнению, не станет точкой бифуркации и новых трансформаций в России. В любом случае, все начинается и происходит в столицах, а периферии уже реагировали по мере того, как ослаблялась власть центра. И на этот момент Северный Кавказ представляет наиболее опасный регион с точки зрения дальнейшей дефрагментации.
Валерий Дзуцати: Я согласен с Игорем по поводу того, что распад России вряд ли начнется с Северного Кавказа, у России скорее всего будет достаточно денег, чтобы подпитывать этот регион.
Но конфликты последнего времени, в Кабардино-Балкарии, Чечне и Ингушетии, показывают, что денег в Москве становится меньше или они хотят экономить, конфликты обостряются. Мы не можем исключать, что в какой-то момент этих конфликтов будет настолько много, что вера людей в способность Москвы разрешить их резко снизится.
Валерий Дзуцати, журналист Радио Свобода, проект «Кавказ.Реалии»
– Если судить по поведению Рамзана Кадырова: поступает меньше денег из центра или аппетиты Кадырова растут?
Валерий Дзуцати: Скорее всего, речь идет о деньгах. Это заметно даже по форме его выступлений на правительственных совещаниях.
Почему процессы в Ингушетии продолжились, и так мягко с ними обошлись? Наверняка, у них была какая-то поддерживающая сила в Москве. Там тоже многие не довольны Кадыровым и против него идет игра. Возможно, это случай, когда разные башни Кремля видят по-разному свою выгоду и сражаются друг с другом через подпитку разных сил на Северном Кавказе.
Кавказский взгляд на уход России
3 августа 2013 года
Вторая кавказская война не так уж призрачна, ведь, согласно опросам, больше половины россиян не возражает против отделения Кавказа. Но голос жителей самого Кавказа редко звучит в СМИ, и что думают о такой возможности сами горцы – мало кто представляет.
Хотя знать их мнение как раз очень важно и интересно. Мой собеседник – ингуш, три высших образования, историческое, юридическое, ин. яз, 35 лет.
Последний год он живет за рубежом, в одной из стран Западной Европы – поэтому, я думаю, и согласился столь откровенно отвечать на мои вопросы.
– Что думаете о ситуации на Кавказе? – Если вы говорите о Кавказе в контексте России, то тупик полный! Пропасть углубляется, этнические республики отпадут, и, самое главное, население начинает это потихоньку осознавать и морально готовиться, даже чиновники.
– Каким образом готовиться?
– Люди начинают думать, понимают, что беспредел не может продолжаться до бесконечности. И видят, что Россия не способна навести порядок. Между регионами и центром возрастает непонимание. Это должно закончиться. Те, кто уже осознал, что этому будет конец, готовят себя к худшему. Есть понимание, что федералы по добру южан не отпустят. Кто-то ждет войны, есть молодежь, которая к ней готовится, простые люди просто ждут и надеются на лучшее, авось их обойдет, более зажиточные, хорошо понимающие ситуацию, например, из бизнесменов, потихоньку переводят бизнес из России за рубеж, скупают недвижимость – кто в Европе, кто в ОАЭ, кто в Турции и т.д., на случай переждать. Ну, конечно, немало и тех, кто слепо верит в Россию.
– Что будет с Кавказом после ухода России?
– На мой взгляд, первое время порядка не будет! Все будет зависеть от региональных элит, от их способности влиять на тех, кто участвовал в противостоянии с Россией. От самих участников сопротивления, от их способности адекватно оценивать сложившуюся новую реальность, а также от держав, которые захотят своего участия в налаживании контактов с новыми политическими образованиями. Единым Кавказ не будет в плане одного государства, Имарат не получится, но хорошая база для единения будет. Самая большая проблема, думаю, будет в том, чтобы подчинить все вооруженные группы одному командованию и убедить их не сопротивляться расквартированию баз НАТО в противовес России. Иначе Россия будет совать свой нос до бесконечности, а это новые войны и бесконечный хаос, в котором мы живем уже не менее 200 лет.
– Я не думаю, что НАТО захочет идти на Кавказ.
– НАТО в лице США по-любому это сделает, надо отрезать Россию от Ближнего Востока как можно дальше.
– А как вы сами относитесь к Имарату?
– Имарат – временное явление, созданное для того, чтобы материализовать идеологическое обоснование войны всех кавказских народов против России. Выход за рамки чисто чеченской войны. Как и большинство – 95% ингушей – я не считаю это чем-то серьезным.
– Вы не преувеличиваете? В Ингушетии сильное подполье.
– Безусловно, подполье в Ингушетии сильно, но в скольких процентах участников оно выражается? Активных не более 1% от всего населения, еще процента 4 – 5 им помогают так или иначе, много им просто сочувствующих. Но даже среди участников подполья нет единого мнения насчет Имарата после освобождения Кавказа.
– Но ведь Имарат – единственная организованная вооруженная сила в Ингушетии и вообще на Кавказе.
– Да, это так. Просто Имарату нет альтернативы, да ее никто и не ищет. Тот, кто пострадал от власти или несправедливости, или чисто идеологически пришел к тому, что с этим злом нужно воевать, и берет в руки оружие – автоматически становится имаратчиком, хотя, может быть, он не очень им сочувствует. Но абсолютно все вооруженные люди являются глубоко верующими людьми. Есть среди них те, кто осознает, что из Имарата трудно будет вылепить что-то реально систематизированное. Но на нынешний момент об этом никто не говорит, так как это будет мешать на данном этапе внутри самого сопротивления.
– А как будут развиваться отношения ингушей с осетинами в случае ухода России?
– С осетинами все сложно, точнее, сложно осетинам. Если Россия уйдет с Кавказа – вместе с ней уйдут и осетины, ингуши уже не ограничиваются лишь требованием возвращения Пригородного района, те, кто держит в руках оружие, хотят полной территориальной реабилитации, т.е. всей Осетии. В случае если Москва их оставит, у осетин нет никаких ресурсов, чтобы удерживать «свою» территорию.
– Вы считаете, что вся Осетия – ингушская территория? Совсем вся?
– Конечно же, осетины не вчера появились на Кавказе, и они где-то жили. Они находились постоянно под чьим-то протекторатом, их между собой делили в разное время разные ингушские общества и грузины. Часть ингушей с ними ассимилировалась, мы это хорошо помним. Если бы осетины во время советской власти не подорвали отношений с ингушами, то они имели бы сегодня шанс остаться на части своих мест, но в данной ситуации у них нет никаких шансов. Поэтому я считаю, что вся Осетия – это территория ингушей. Так же считает и вооруженное подполье, Имарат Кавказ признал территорию Осетии вилайетом, т.е. полностью за ингушами.
– Давайте представим, что Россия ушла с Кавказа. Что происходит с осетинами? Подробно.
– На мой взгляд, Россия без боя не уйдет, поэтому освобождению будет сопутствовать война. Не могу сказать, сколько она продлится, но уверен, что будет очень кровопролитной. Все знают, что плацдарм России – это Северная Осетия, там штаб 58-й армии, аэродром в Беслане, крупнейшая база в Моздоке, все на границе с Ингушетией. Во время боевых действий, театром которых будут, как минимум, Дагестан, Ингушетия, Чечня и Кабарда. По ходу войны будет уже ясно самим осетинам, которые запачкали руки в ингушской и чеченской крови, что Россия будет уходить. Естественно, озлобленные, вооруженные и хорошо подготовленные ингушские боевики, с которыми не справилась Россия, а с ними и все, кто десятилетиями ждал момента отомстить, ринутся в сторону Осетии. И, представьте себе, как вы думаете, удастся ли осетинам в отсутствии федералов удержать этот натиск? Конечно же, нет, и это осетины хорошо знают сами. Поэтому по мере отступления армейских частей будет выходить и осетинское население. Осетины будут тешить себя тем, что РФ выходит на время, как это было в Чечне 90-х, но тут они будут лишь обманывать себя. Наверняка не все сбегут сразу, но по прошествии времени покинут все. Ингуши не будут устраивать резни мирного населения, в этом мы отличаемся, но любая попытка «не так посмотреть» будет караться жестко.
– А что осетины сделали чеченцам? В «ингушской крови» – это понятно. Но почему в чеченской?
– Осетинские формирования участвовали в чеченских войнах, особенно «засветились» во время первой войны, как обычно, резней над мирными, над женщинами, детьми и стариками. В резне в Самашках они тоже участвовали. Чеченцы осетин из-за этого в плен не брали, а резали их в отместку. Это единственный народ из проживающих на Кавказе, кто дискредитировал себя по отношению к своим соседям. С ингушами проблемы, с чеченцами проблемы, с кабардинцами есть спор, а что с грузинами – весь мир знает.
– Но Кадыров высказался в поддержку Осетии.
– Почти все чеченские националисты поддерживали Осетию.
– Почему??
– Потому что они страдали и страдают панчеченской идеологией, хотят присоединить если не всю Ингушетию, то ее часть.
– Давайте вернемся к проблеме ухода России. Я не думаю, что она уйдет под влиянием военной силы. Да и нет силы, которая бы этого добивалась, кроме Имарата, а он слаб. Но почти все колониальные империи распадались под действием внутреннего кризиса. Именно это и может произойти с Северным Кавказом.
Совет
Если произойдут одновременно в нескольких точках страны несколько бунтов типа пугачевского (что происходит сегодня в гор.
Пугачеве), теракт типа Норд-Оста, внешний кризис и резкое падение цен на нефть, или экономический кризис по иной причине, одновременно волнения в Москве типа Болотной или Манежки (либеральный средний класс или националисты выводят на улицы несколько десятков тысяч) – тогда Кремль просто бежит с Кавказа. Это самое реальное.
– Безусловно, на Кавказе нет военной силы, способной выкинуть российский армейский сапог даже при активной поддержке извне. Здесь свою роль должна сыграть политическая обстановка в центре, т.е. кризис центральной власти, скорее всего путинского режима, возможно, спровоцированный экономическими проблемами.
Конечно же, этим должны воспользоваться и западные страны, чтобы надавить. Тогда из Москвы будет приказ «оставить Кавказ», а военные, уходя, будут крушить все подряд, да и народу же не скажешь, что вот мы просто так взяли, подумали и решили оставить этот гребаный Кавказ, не поймут. Поэтому поиграют в войнушки.
– И что произойдет тогда?
– Тогда жаждущие мести ингуши и чеченцы, те, кто был дома, и те, кто начнет прибывать домой со всего мира, начнет устанавливать свои порядки. Будут отлавливать чиновников и тех, кто их обслуживал, всяких продажных мулл и муфтиев, мстить стукачам, предателям, делить их имущество. Будет попытка создать исламское государство Имарат Кавказ, но национализм преодолеть не удастся. Еще немного поспорят о границах, половина населения выедет за пределы мест постоянного проживания, т.е. станут беженцами и еще долго не захотят возвращаться.
– Но у Кадырова есть свои силы. Вспомните, что было после ухода Советов из Афганистана. Наджибулла держался еще несколько лет. Если Кремль сбежит с Кавказа – оружие Кадырову они оставят. И нефть Чечни будет под его контролем – а, значит, будут и деньги.
– Кадыров тоже на своем месте не останется. Да, силы есть, но они не равны. Кадыровские формирования не захотят воевать против своих, так как большинство из них видит свое будущее в Чечне, и они поймут, что это ненадолго, многие перейдут на сторону боевиков и будут каяться. Что касается нефти, то один-два теракта на нефтепроводе – и все, конец деньгам. К тому же большинство боевиков на Кавказе – это чеченцы, леса кишат ими. Из-за закрытости доступа СМИ в Чечне россияне и мир этого не видит.
– А черкесы, дагестанцы, карачаево-балкарцы? Что будет в их землях?
– Примерно то же самое, но с учетом национальных и исторических особенностей. В Дагестане много народностей, там между собой им надо договориться. У кабардинцев есть территориальные сложности с балкарцами и т.д. Что касается исконно черкесских территорий вне границ сегодняшних черкесских республик, то тут в этой цепи проблема в том, что сами черкесы оказались в данное время наиболее слабым звеном. Так что проблем будет много, и их придется решать.
– Пока из того, что вы говорите, вырисовывается кровавый хаос. Вспомните, что было в Чечне после ухода русских – криминальный беспредел, похищения людей по всей стране и в самой Чечне, гражданская война.
На этом фоне появились ваххабиты как носители объединительной идеологии. – Увы, но в той или иной мере этого не избежать, я почти в этом уверен, слишком много противоречий скопилось, они должны вылиться наружу.
– Какая объединительная идеология появится в этом случае? И появится ли вообще? Снова верх возьмут исламисты? – Альтернативы исламу нет, но не думайте, что это будет агрессия всех против всех. Конечно, у нас есть сторонники всемирного джихада, но они в меньшинстве, большинство понимает, что ислам еще нужно укреплять в народе, и мы устали от войн и нестабильности, людям нужен мир.
– А что будет в отношениях ингушей и чеченцев?
– Возможно, возникнет какой-то территориальный спор, пограничный, но на основе шариата и адата он быстро разрешится. Объединения не будет точно.
– А роль суфиев?
– Роль суфиев, конечно, значительна, но музыку будут заказывать салафиты. Будут и с суфиями разборки, точнее, с верхушкой, которая обслуживала власть, а потом как-нибудь срастется, но роль суфиев будет убывать.
– Возвращение Имамата Шамиля на суфийской основе?
– Утопия!
– Как вы видите будущее Абхазии?
– Это уже сложнее, не так много связей у меня с ней. Думаю, в отличие от Южной Осетии, у них хорошие шансы остаться независимыми. Здесь роль во многом будет играть позиция третьих сторон, и насколько сама Абхазия готова и хочет защищать свой суверенитет.
– А Южной Осетии?
– Вся Осетия поделится между ингушами и грузинами. Ингушам – Северная, грузинам – Южная.
– Насколько распространено сегодня на Северном Кавказе ожидание ухода России?
– Все знают, что Россия уйдет, все слушали рассказы стариков о пророчествах, теперь эти пророчества сбываются на глазах. Те, кто думает – только гадают, когда, как скоро. Но есть много и тех, кто в это не верит. Они не верили и в развал СССР, но ошиблись, так будет и в этот раз.
– Если в процентном соотношении – сколько думает, что Россия уйдет?
– 40 – 50%, не менее.
– Сколько уверены, что Россия уйдет, сколько сомневаются и сколько думают, что Россия будет на Северном Кавказе всегда в обозримом будущем?
– Процентов 40 – 50% уверены, еще процентов 30 знают, что уйдет, но не думают, что скоро, процентов 10 вообще ни о чем не думают. А то, что Россия на Кавказе будет всегда – не больше 10%, это говорю с уверенностью!
– Какова будет судьба русских, которые еще остались на Северном Кавказе? – В Ингушетии и Чечне их почти нет. А из Дагестана и Кабарды они активно уезжают.
– А что вы скажете про казаков?
– Казаки – это фейк, это ряженое чучело, которое еще немного сохранилось в Ставрополье и на Кубани – и то больше половины самозванцы, не имеющие казачьего происхождения.
– Останутся ли неизменными границы между самой РФ и республиками Северного Кавказа? Так называемый Русский Кавказ? Кубань, Сочи, Пятигорск? Это ведь бывшие черкесские земли.
Границы отделившегося от России независимого Северного Кавказа – это только границы СКФО?
– Это сложно предвидеть, но то, что кавказская экспансия в эту сторону продолжится, – я не сомневаюсь.
Вопрос в том, как скоро соберутся для этого силы.
Что русскому плохо, то чеченцу шариат
Сразу вспомнилось, как в Грозном мою коллегу из «Труда» молодые чеченцы прилюдно принуждали надеть юбку до пят, считая ее джинсы вызовом мусульманским устоям. Вчера в зале было два православных священника, и ни один из них, насколько я заметил, не сделал длинноногой красавице замечание по поводу неправославной длины ее платья.
Казалось бы, малозначительный, почти пустяковый сюжет, до которого, кроме меня, наверное, и дела никому не было. Но у русских на Кавказе уже 20 лет точно такие же проблемы, что возникли у моей коллеги во время командировки в Грозный.
К сожалению, вчерашнюю дискуссию проигнорировали те, кто, наверное, больше многих может сказать о проблеме русских на Кавказе.
По словам Шевченко, сославшись на отпуск, не приехали мэры Кизляра, Прохладного, Моздока, Пятигорска.
Обратите внимание
Да и тех, кто считает себя русским, приехавшим с Кавказа, в аудитории примерно на сто человек оказалось не больше десяти. Наверное, это отражает суть подхода к данной проблеме: власти молчат, народ боится.
Валерий Коровин из Центра консервативных исследований соцфака МГУ стал говорить о том, что нужно сделать для возвращения русских на Кавказ.
«Там фактически обезлюдение в плане присутствия русских, отток растет из всех республик, кроме Чечни и Ингушетии, где их и так на уровне статистической погрешности, — рассказывал он. — В ближайшее время русских на Северном Кавказе вообще не останется.
Один из вариантов — принятие стратегии возвращения русских в регион». (В этот момент журналистка слева от меня многозначительно резюмировала: «Что за бред?»)
При этом стратегию развития народов Кавказа Коровин предложил выстраивать по странному, но очень простому, с его точки зрения, принципу: при царе и Советах Кавказ цивилизовывали и индустриализировали, выгоняли с гор на равнины, значит, пора дать им жить естественной для них жизнью, то есть вернуться в села, к традиционному укладу.
При этих словах чеченский журналист Герман Садулаев (очевидно, ведущий городской образ жизни) начал возмущаться и сильно колотить рукой по столу. Сидевший рядом с ним казак попытался успокоить горца, не переставая жевать . К счастью, до рукоприкладства не дошло.
«Россия все больше напоминает поздний СССР»
Но инициативы возвращения русских на Кавказ не остались незамеченными. Политолог Андрей Епифанцев, назвав утопией разговоры о возвращении русских в регион, стал говорить о том, что проблема титульной нации и Кавказа совсем в другом.
«Русских там мало, и это плохо. Те русские, что боролись там за свои права, сейчас нищие, их никто не помнит, зато представители коренных этносов занимают видные посты, — размышлял он.
— Главная проблема — это отсутствие справедливости и возмездия за нарушение закона».
По его словам, ситуация в современной России все больше напоминает поздний СССР: публично говорится о дружбе между народами, но все друг на друга точат нож. После этих слов многие в зале сочувственно закачали головами.
Вообще Епифанцев дал понять, что угнетенному положению титульной нации на Кавказе не стоит удивляться: «Когда устанавливается этническая власть, слабых начинают гнать».
Важно
Взявший следом слово директор Института социально-политических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН Виктор Авксентьев оказался к теме еще ближе Епифанцева — возможно, благодаря тому, что он был одним из тех десяти русских с Кавказа. «В Карачаево-Черкесии 40% русских, но среди абитуриентов их только 3%, это и есть настоящий показатель оттока титульной нации, — сказал доктор философских наук. — И главная причина этого — ощущение небезопасности».
По его словам, некоторые кавказские эксперты всерьез говорят о необходимости возвращения кровной мести как инструмента борьбы с насилием. «И русским приходится противостоять всему этому религиозно-фундаменталистскому обществу», — отметил ученый.
Должна ли Россия продолжать кормить Кавказ?
Наконец дошла очередь до представителей Кавказа. Сулиета Кусова из общественной организации «Кавказский дом» польстила присутствующим представителям титульной нации словами о том, что сама хотела поднять руку, когда Шевченко спросил, кто в зале считает себя русским с Кавказа. «Я сама ощущаю себя человеком русской культуры, хотя я адыгейка», — отметила она.
Суть выступления госпожи Кусовой сводилась к тому, чтобы опровергнуть популярный в интернете лозунг «Хватит кормить Кавказ!». «Мы проехали по горным селам и сняли документальный фильм „Кавказский хребет“, где показываем, как регион сам себя кормит, правда, не без помощи федерального центра», — сказала она (два-три человека в зале ехидно хихикнули).
Она выразила уверенность, что, посмотрев фильм, русские крестьяне побратаются с дагестанскими. В воздухе вновь повисло слово «утопия», которое Кусова поспешила произнести, но уже по отношению к совсем другому тезису: «Однако думать, что русских можно вернуть на Кавказ, — это полнейшая утопия!»
В третий раз мысль о несбыточности некоторых надежд возникла тогда, когда представитель «Кавказского дома» заговорила о Владимире Ленине. «Он построил план строительства социализма. Вот кто бы сейчас нам написал такой же план строительства России?» — громко задала она свой риторический вопрос.
И хотя он не подразумевал ответа, попытку дать его сделал Сергей Передерий, завкафедрой политологии Пятигорского лингвистического университета. Он вполне разумно заметил, что, прежде чем говорить о проблемах русского народа на Кавказе и вообще в любом другом регионе страны, надо дать русским юридический статус.
«В России 83% русских, по международным нормам наше государство является моноэтническим. В Европе есть страны с таким же соотношением, — рассказал эксперт. — При этом конституции таких стран, как Испания, Франция или Германия, написаны от имени титульных наций, то есть им дан официальный статус. В Основном законе России русский народ вообще не упоминается, как будто его нет вовсе».
По его словам, следствием несовершенства Конституции стало отсутствие национальной самоидентификации русского народа.
«Надо взять шефство над русскими семьями»
В итоге, когда завершились громкие выступления, слово взял Александр Мукомолов, который не первый год занимается поиском русских, взятых в плен на Кавказе. Его рецепт оказался простым и ясным: «Для начала надо посчитать всех русских, а потом начинать адресную помощь тем семьям, которые там продолжают жить, несмотря ни на что. А еще помогать вынужденным переселенцам».
По грустному выражению лица господина Мукомолова было видно, что пока в реальность такой помощи он не верит. В России предпочитают брать шефство над зверями в зоопарке или боевыми кораблями Черноморского флота. Над чем угодно, только не над пострадавшими братьями по крови.
Почему Россия уйдет с Северного Кавказа
Российское присутствие на Северном Кавказе подходит к концу. Россия смогла включить Кавказ в состав Империи только после кровопролитной войны, длившейся более ста лет, взяв за это огромную цену.
Один из крупнейших народов Кавказа – черкесы – был полностью истреблен или изгнан со своей исторической территории. Частичному изгнанию и истреблению подверглись практически и все другие народы Кавказа.
Тяжёлые жертвы в ходе завоевательной войны понёс и сам русский народ, как высшие классы общества, на Кавказе погибли многие его выдающиеся представители, так и одетые в солдатские шинели крестьяне.
Совет
Те из них, кто выжил, не погиб под пулями и кинжалами горцев, не замёрз в Кавказских снегах, были навсегда оторваны от своих семей.
Огромной была и экономическая цена Столетней Кавказской войны, существенно затормозившей экономическое развитие России.
Однако Кавказ никогда не был «покорен» окончательно. Его продолжали сотрясать вооруженные выступления. Все время своего нахождения в составе Империи во всех ее трансформациях Кавказ был убыточен для казны.
И еще дважды – при Сталине и при Ельцине-Путине – Империя вынуждена была задействовать всю мощь своей армии, прибегнуть к массовым убийствам, вплоть до геноцида, и этническим чисткам, чтобы сохранить Кавказ в своем составе.
Убийства, совершенные Советской Армией в Тбилиси и Баку, азербайджано-армянская, грузино-осетинская и грузино-абхазские войны, осетино-ингушский вооруженный конфликт, кровавые акции вооруженного исламского подполья – в их развязывании и поддержании решающую роль сыграли советские, а затем российские спецслужбы и армия. К этому списку надо прибавить российско-грузинскую и две российско-чеченские войны.
Но, несмотря на все эти чудовищные усилия, никак нельзя сказать, что Северный Кавказ «замирён» и «покорён» (если пользоваться терминологией царских времен) или «является интегральной частью России» (если прибегнуть к новоязу путинского времени).
Кавказ – один из древнейших очагов мировой цивилизации. Как отдельный и самодостаточный, в том числе экономически, регион, он существует несколько десятков веков.На Северном Кавказе есть города, история которых насчитывает более двух тысяч лет. На протяжении всего этого времени экономика Кавказа прекрасно обходилась без дотаций из Москвы. Однако сейчас она полностью разрушена.
При этом Москва переводит на Кавказ миллиарды якобы для поддержки местной экономики, но большая часть этих денег оседает в карманах северокавказских чиновников, а еще большая уходит в виде откатов обратно в Москву. Для Чечни, например, сумма отката составляет 60% от переводимых в республику денег.
Кремлевские дотации лишь развивают коррупцию и окончательно убивают возможность существования и развития местного бизнеса и производства. Все это ложится тяжелым бременем на федеральный бюджет, но что еще более существенно – вызывает гнев и отторжение у населения собственно России.
Обратите внимание
Лозунг «Хватит кормить Кавказ» пользуется очень большой популярностью и у простых обывателей, и у мелких и средних чиновников, и у силовиков. На сегодняшний момент это – практически единственный лозунг, под которым в сегодняшней «русской России» протестное движение могло бы вывести на улицы массы людей.
Именно под антикавказскими лозунгами происходили массовые беспорядки в Москве 11 декабря 2010 года, когда на Манежной площади собрались около 50 тысяч человек.
Культурные коды, преставление о социальных нормах, социальные практики и жителей Северного Кавказа и остальных регионов Российской Федерации – совершенно разные. Между ними утрачено ощущение единства, ощущение принадлежности к общей стране.
Жители России не воспринимают Северный Кавказ как интегральную часть своей страны. Жители Северного Кавказа воспринимают остальную РФ не как часть своего государственного пространства, но как внешнюю территорию, которая может служить источником заработка, «добычи», опасности – но никак не является частью их дома.
Все критические процессы, разъедающие государственный организм Российской Федерации, все существующие в стране проблемы – существуют и на Северном Кавказе. Но только там они выражены на несколько порядков больше, как на несколько порядков больше и их деструктивное воздействие на местное общество.
Кроме того, на Кавказе есть и свои специфические проблемы, в первую очередь идущая там практически с момента распада СССР партизанская война. Несмотря на огромные усилия Москвы, подавить ее не удается. Более того, диверсионно-террористическая активность периодически выплёскивается на другие регионы.
При этом аппарат управления в РФ вообще крайне неэффективен. А кадров, которые были бы достаточно компетентны, чтобы управлять Кавказом, тем более в условиях существующей дурной централизации – у Москвы нет вообще.
Чиновников, которые знали бы местные языки, глубоко разбирались бы в проблемах национальной психологии и традициях многочисленных кавказских народов, могли бы вообще решать сложные задачи – в современной России быть не может по определению.
В постсоветские годы Северный Кавказ превратился в колонию. Колония – это не всегда регион, из которого метрополия выкачивает деньги.
Важно
Очень часто в истории колонии были убыточными для центра – такие колонии были во всех колониальных империях, Британской, Французской, Российской и т.д.
Колония – это территория, резко отличающаяся от метрополии по национальному и (или) религиозному составу населения, принадлежащая к иной культуре, политически управляемая из метрополии и экономически от неё зависимая.
А колониальная система в том виде, в котором она была в 19 и 20-м веках, совершенно непредставима в веке 21-м, она изжила себя. Процесс отделения колоний неизбежен – он диктуется объективными историческими и экономическими законами, действие которых проявилось в истории всех колониальных стран двадцатого века.
Система управления и организации жизни на Северном Кавказе полностью исчерпала себя. Двухсотлетнее колониальное присутствие Российской Империи на Северном Кавказе подошло к своему логическому концу.
Северный Кавказ: между мифом и реальностью
На фоне событий, связанных с политическим кризисом на Украине, на второй план отошли новости, которые касаются еще одной «горячей» темы – ситуации на Северном Кавказе.
На какое-то время региональная проблематика, вопросы безопасности, социально-экономического развития, исторический контекст выпали из поля зрения значительной части российских и мировых СМИ.
Вероятно, что в современных реалиях это добрый знак, поскольку ни для кого не секрет, что журналистика последних десятилетий преимущественно ориентирована на «желтые» новости – взрывы, теракты, стихийные бедствия, внутриэлитные конфликты.
Если регион на время выпадает из поля зрения медиа, значит, нет плохих новостей, на которых, к сожалению, привыкли делать рейтинги современные СМИ.
На этом фоне «информационной паузы» не слишком убедительно выглядят попытки «вбросить» в российское медиаполе избитую тему – обсуждение политического будущего полпреда в СКФО Александра Хлопонина.
Ни для кого не секрет, что за последние несколько лет сложился пул авторов и изданий, которые приоритетно специализируются на обсуждении возможных кадровых перестановок в руководстве СКФО в полном соответствии с принципом, который описал еще в XIX веке Марк Твен – «если нет новости, придумай ее».
Между тем, эксперты сегодня говорят не только об отсутствии новых рисков для системы власти на Северном Кавказе, но и о существенном ослаблении влияния многих из уже существующих.
Это касается и проблемы бандподполья, которая на протяжении многих лет во многом определяла отношение к региону.
Совет
Старший научный сотрудник российской Академии народного хозяйства и государственной службы Денис Соколов отмечает, что за последние полтора – два месяца вооруженное подполье на Северном Кавказе понесло очень серьезные потери.
«Сегодня просто никаких серьезных вооруженных столкновений уже нет. Очень многие боевики убиты или пойманы, поэтому на Кавказе в настоящее время действительно тишина. Насколько это эффективно и надолго? Пока сложно сказать, но, тем не менее сегодня ситуация на Кавказе стабилизировалась «, — подчеркивает Соколов.
В целом медиа-картина северокавказского региона в ее нынешнем состоянии свидетельствует об отсутствии глубокого понимания истории и современных реалий СКФО, что в свою очередь является одной из причин формирования среди части российского общества «особого взгляда» на проблему, проекцией которой стала кампания «Хватит кормить Кавказ!», охотно поддержанная некоторыми оппозиционными политиками.
Очевидно, что Северный Кавказ всегда был сложным регионом, вызывающим у российских властей определенную озабоченность, но вряд ли стоит его демонизировать, ведь там живут такие же россияне, как и в других регионах России.
Интересно, что с лозунгом «Хватит кормить Кавказ» перекликается, например, бытовой миф о том, что у «кавказцев всегда много денег», хотя понятно, что достичь материального благополучия удается тому же проценту кавказцев, что и русских, татар и т.д.
Вообще же мифов о Кавказе существует превеликое множество, начиная с чисто бытовых: «кавказские женщины не выходят из дома без хиджаба», «кавказцы нападают только толпой» и заканчивая чисто националистическим – о бескультурии кавказцев.
Последний миф применим, однако, к любому народу, ведь те, кто не умеет себя вести в обществе, ведут разгульный образ жизни и оказываются на виду, а потому приписывать вышеозначенный недостаток одному этносу или нации – сущий национализм.
Например, в общей массе всех зарегистрированных преступлений и правонарушений на Ставрополье гости из республик Северного Кавказа особо ничем не выделяются. Ни количеством, ни «качеством» совершенных преступлений и правонарушений. Распространение слухов о «бесчинствах кавказцев» эксперты объясняют современной спецификой работы СМИ.
Сейчас выросло уже целое поколение журналистов, готовящих репортажи и расследования, не выходя из офиса, и продукт их труда представляет собой компиляцию таких же «новостей» из интернета.
Обратите внимание
Так и появляются на свет криминальные «новости», в заголовке которых акцент сделан на национальности или месте постоянного жительства пока подозреваемого в совершении преступления.
Элементарная некомпетентность, или, напротив, намеренная ангажированность как журналистов, так и политиков часто приводит к формированию не просто искаженной, а намеренно сфальсифицированной картина современной жизни региона.
По этому поводу так и хочется сказать иным авторам – «хватит вешать лапшу на уши». Например, по поводу навязанной дискуссии об искусственном отделении от России Северного Кавказа, или о размежевании русских и кавказцев по принципу «свой-чужой».
Это не просто ошибочная практика, а тупиковый путь, который ведет к ослаблению внутренней целостности Российского государства, создает опасный прецедент, при котором важнейший регион России рассматривается изолированно от всех остальных территорий.
Ибо на взгляд подобных авторов, ментальность, целеполагание, ценностные ориентиры населения кавказского региона принципиально отлично от того, чем живет большая часть населения России.
http://www.vestikavkaza.ru
