Содержание
«КАК РУССКИЙ ГЕНЕРАЛ СПАС ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНУ «…-
КАК РУССКИЙ ГЕНЕРАЛ СПАС ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНУ
«Русские достойны быть непобедимыми.» Наполеон
Автор: Graf Montecristo — Мар 17, 2016
«Сабля Наполеона»
Особое место в коллекции Государственного исторического музея в Москве занимает сабля, принадлежавшая императору Франции Наполеону Бонапарту.
Клинок сабли выкован в конце XVIII века на мануфактуре Коло, а эфес, ножны и общая монтировка выполнены на Версальской оружейной мануфактуре знаменитым мастером Н. Буте.
Обратите внимание
Роскошная сабля была подарена Наполеону в конце 1799 года «за Египетский поход». На булатном клинке выкована надпись: «Н. Бонапарт. Первый консул республики французов» («N.
Bonaparte premier consul de la Republique Francuise»).
6 апреля 1814 года в Фонтенбло Наполеон подписал своё отречение от престола и вскоре был отправлен на остров Эльба.
Франсуа Бушо «Наполеон в присутствии маршалов отрекается от престола в Фонтенбло. 4 апреля 1814 года»
Эскорт, сопровождавший Наполеона и его супругу Марию-Луизу в порт, состоял из эмиссаров каждой страны-победительницы.
Среди эмиссаров стран-победительниц представителем от России был первый адъютант Александра I, граф Павел Андреевич Шувалов — участник суворовского похода в Италию, человек добродушный, благородный и храбрый, которому приходилось несколько раз исполнять дипломатические поручения. Его задачей было обеспечить безопасность низложенного императора Франции.
Гвардия и конный конвой лишь в начале пути сопровождали Наполеона. По прибытии в Авиньон кортеж окружила разъярённая толпа, которая с криками: «Долой тирана! Долой разбойника!» забросала карету булыжниками.
В Оргоне крестьяне вновь окружили экипаж, десятки рук пытались вытащить Наполеона из кареты и разорвать в клочья. Из всех эмиссаров, поспешивших на помощь бывшему императору был только Шувалов.
Он протиснулся сквозь беснующуюся толпу и грудью прикрыл Наполеона.
Решительный вид русского офицера немного образумил людей. Тем временем ямщики заложили лошадей, и кортеж спешно покинул деревню.
«Ваше величество, мы с вами одного роста, — якобы сказал он теперь уже бывшему французскому императору, — если вы отдадите мне вашу шинель, то злоумышленник, если таковой явится, убьет меня вместо вас».
Важно
Наполеон был поражен: он никак не мог понять, почему русский генерал делает ему такое предложение? Шувалов ответил: «Мой император Александр поручил мне доставить вас к месту ссылки живым и невредимым.
Я считаю долгом чести выполнить приказ моего императора».
Портрет П.А.Шувалова, работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Испуганный император, уже не полагаясь на защиту союзных эмиссаров, переоделся, накинув шинель Шувалова и пересел в его карету. Такая маскировка была мерой предосторожности, чтобы не допустить убийства бывшего императора враждебно настроенными к нему французами. Ныне эта шинель выставлена в венском Музее военной истории
В порту Шувалов поднялся на борт фрегата «Неукротимый», чтобы проститься с Наполеоном. Поблагодарив графа за помощь, Бонапарт просил его передать Александру I свою искреннюю признательность. Там же, на корабле Наполеон в знак благодарности вручил Шувалову свою саблю. Наполеон Бонапарт не расставался с саблей со времен консульства.
Сабля букетного дамаска была преподнесена Первому консулу Франции Наполеону Бонапарту в 1801 году. На клинке имеется соответствующая надпись: «Н. Бонапарт. Первый консул Французской республики». Эфес сабли заканчивается львиной головой с кольцом.
Перекрестье эфеса (к сожалению в настоящее время поврежденное) Бутэ украсил несколькими символическими изображениями: голова Горгоны Медузы (аллегория устрашения), лавровый венок (знак божественного происхождения верховной власти), голова льва, поверженного Гераклом (олицетворение силы).
Венчает композицию сова, атрибут Афины Паллады, символ мудрости. Вся комбинация читается как тема прославления и величия императора. Ножны из черной кожи украшены чеканными бронзовыми украшениями.
Это одно из лучших произведений выдающегося французского оружейника Николя Ноэля Бутэ, чья подпись выгравирована на верхней обойме ножен: «Mf-re ; Versaille se Entrep Boutet».
Совет
После смерти Шувалова драгоценная реликвия хранилась в семье; в 1912 году наследники одолжили саблю для юбилейной выставки в Историческом музее. По окончании выставки сабля вновь вернулась к владельцам.
В 1918 году имение Е.А. Воронцовой-Дашковой, урожденной Шуваловой, было разорено, на несколько лет сабля пропала из виду. Вероятно, ее использовали как боевое оружие и именно в этот период часть крестовины была утрачена. В таком виде реликвия оказалась в 1926 году в музее РККА, а затем была передана Историческому музею.
Скончался Павел Андреевич 1 декабря 1823 года и похоронен на Георгиевском кладбище Большой Охты в Петербурге, где купил место незадолго до этого. На похоронах Шувалова присутствовал сам император. Тайный советник императора — К. Я. Булгаков писал брату:
«Здесь в семье Шуваловых внезапное и печальное происшествие…
В субботу генерал-адъютант шувалов немного занемог, велел приготовить себе ванну и только поднял ногу, чтоб влезть в неё, повалился и отдал богу душу. говорят, что у него был полип в сердце, но конец все-таки сделал ему удар. он был добр, счастлив, богат до чрезвычайности; смерть его всех поразила и всех огорчила, особенно бедных.»
Кстати, саблю Шувалов привез в свое имение Парголово, в начале девятнадцатого века располагавшееся неподалеку от Санкт-Петербурга, а теперь – на его окраине.
Усадьба пережила немало злоключений: в ней устраивали школу рабочей молодежи, дом отдыха, а потом передали ее Институту токов высокой частоты.
О графе Павле Андреевиче и его времени там теперь напоминают только знаменитые шуваловские фигурные пруды: “Треуголка Наполеона” и “Рубаха Наполеона”. Сегодня Шуваловский парк и пруды в запущенном состоянии.
Шуваловские пруды
Петербург спас от Наполеона генерал Яков Кульнев
Продолжаем публиковать хронологию военных действий, иллюстрированную открытками из коллекции известного белорусского историка и коллекционера, лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира Лиходедова.
19 (31) июля. Сражение при местечке Клястицы. Оно несколько забыто, находится как бы в тени Бородинского. Но на самом деле бой при Клястицах во многом определил ход войны. Наполеон приказал маршалу Николя Удино возглавить конный корпус в тридцать с лишним тысяч и идти на Петербург.
Узнав об этом, генерал Барклай-де-Толли снарядил 10-тысячный корпус под командованием генерала Петра Витгенштейна на перехват французов. Войска Удино должны были соединиться с 7-й пехотной дивизией маршала Э. Макдональда у уездного города Себеж. Но Удино, не располагая сведениями о противнике, распылил силы. 16 (28) июля у д.
Филиппово в бой вступила кавалерия авангарда Витгенштейна под командованием легендарного гусара, бесстрашного рубаки Я. Кульнева. В тот же день Витгенштейн нанес фланговый удар по войскам 2-го армейского корпуса. Назавтра Удино отправил часть своих войск к Себежу, а большую часть — к Якубово, за 3 версты от Клястиц.
Там начался бой, который прекратился лишь поздно вечером. Ночью граф Витгенштейн сосредоточил у Якубова все свои силы и в 3 часа утра 19 июля возобновил атаку. Французы не выдержали упорного натиска и отошли на вторую позицию, на песчаные высоты правого берега реки Нищи.
«Французы, — доносил Витгенштейн, — спаслись только с помощью лесистых мест и переправ через маленькие речки, на которых истребляли мосты, чем затрудняли почти каждый шаг и останавливали быстроту нашего за ними преследования, которое кончилось вечером».
Наполеон вынужден был отправить Удино поддержку, что ослабило основные силы. Наступление на Санкт-Петербург было приостановлено. Поэт Василий Жуковский в стихотворении «Певец во стане русских воинов» отразил это так:
Наш Витгенштейн, вождь-герой, Петрополя спаситель, Хвала!.. Он щит стране родной,
Он хищных истребитель.
Впрочем, современники отмечали, что Витгенштейн был нерешительным полководцем, и основная заслуга в победе принадлежит Якову Кульневу. Историк Е. В. Тарле писал: «Кульнев, подобно Н. Н.
Раевскому, Багратиону, Неверовскому, Кутузову, был одним из очень немногих генералов, достигавших полной власти над солдатами без помощи зуботычин, палок и розог… Но была у Якова Петровича Кульнева одна слабая сторона: он необычайно увлекался в битве и действовал нередко очертя голову, безумно рискуя и своей, и чужой жизнью.
Обратите внимание
В бою под Клястицами 30 июля не его начальник Витгенштейн, а именно он, Кульнев, был победителем Удино, взял почти весь обоз маршала и 900 пленных».
В 1850 году в Клястицах воздвигнут памятник в честь боев 1812 года, впоследствии он был разрушен. Теперь на том месте стела.
20 июля (1 августа). Сражение около д. Сивошино на р. Дриссе. Историк Е. Тарле писал: «Увлекшись на другой день преследованием французов, Кульнев со своими 12 тысячами, которые отделил ему для этого Витгенштейн, бросился за отступающим маршалом. Неосторожно подавшись вперед, он натолкнулся на остановившийся внезапно и быстро построенный вновь в боевой порядок отряд Удино.
Кульнев попал между двух огней и был отброшен с тяжкими потерями. Его отряд потерял около 2 тысяч человек и восемь орудий. Когда разбитый отряд уже отступал под огнем французских батарей, Кульнев, передают очевидцы, «печально шел в последних рядах своего арьергарда», подвергаясь наибольшей опасности обстрела. Французское ядро ударило в него и оторвало обе ноги.
Смерть последовала почти моментально».
Погиб Кульнев в тех местах, где родился, первоначально был похоронен на месте гибели. По свидетельствам современников, человеку нормального роста эфес сабли Кульнева доходил до плеча. При этом генерал был образован: «Чтение Квинта Курция есть беспрестанное мое упражнение!» — писал он брату. В. Жуковский посвятил ему строки:
Где Кульнев наш, рушитель сил, Свирепый пламень брани? Он пал — главу на щит склонил
И стиснул меч во длани.
Где жизнь судьба ему дала, Там брань его сразила; Где колыбель его была,
Там днесь его могила.
27 июля (8 августа). Сражение при дер. Молево Болото (иначе — при дер. Иньково). Казацкий корпус генерала от кавалерии М. И. Платова и кавалерия генерал-майора П. П. Палена разбили авангард кавалерии маршала И. Мюрата под командой дивизионного генерала О. Ф. Себастиани. По словам Платова, «неприятель пардона не просил, а рос. войска, быв разъярены, кололи и били его».
Адъютант Наполеона граф Филипп де Сегюр оставил свидетельство, что известие о сражении при Инькове произвело тяжелое впечатление на Наполеона: «Император взволновался. Все возбуждало его: удачи, оскорбления, неудачи. Движение впереди Барклая тремя колоннами на Рудню, которое было обнаружено неудачей в Инкове, и энергичная оборона Витгенштейна — все, по-видимому, предвещало битву».
29 июля (10 августа). Бой в местечке Пружаны, где австрийский корпус генерала от кавалерии К. Ф. Шварценберга и саксонский корпус дивизионного генерала Ж. Л. Рейнье атаковали авангард 3-й Обсервационной армии под командой генерал-адъютанта К. О. Ламберта. Отряд Ламберта прорвался из окружения и отступил к селу Городечно, по дороге произошли бои у деревень Клетное и Козий Брод.
31 июля (12 августа). Сражение при селе Городечно Пружанского уезда Гродненской губернии.
2 (14) августа. Сражение под поселком Красный, где войска маршала И. Мюрата атаковали обсервационный отряд генерал-майора Д. П. Неверовского, который с тяжелыми боями отступил к Смоленску.
Он говорил Наполеону «ты»
Маршал Ланн, который спас Бонапарту жизнь, был его главным оппонентом, при этом оставшись верным другом. Ланн — самый известный гасконец, уступающий только прославленным в литературе д'Артаньяну и Сирано де Бержераку. До революции Жан Ланн был учеником красильщика и вся его амбиция состояла в том, чтобы когда-нибудь сделаться полноправным ремесленником.
Революция позволила ему реализоваться по-настоящему, поскольку он родился полководцем. Его одного из всех французских генералов Наполеон назвал гигантом. В «рейтинге» Бонапарта Ланн фигурировал на первом месте, на втором был Моро, на третьем — Сульт. Большинство своих соратников Бонапарт выдвигал, награждал, ласкал и хвалил, не уважая их в душе. От них он ждал только храбрости и рвения.
Император нуждался не в советах, а в исполнителях. Возражений не терпел, как и разговоров о невозможности что-либо совершить. Он говорил «impossible n’est pas français» (слово «невозможно» не из французского языка). К разговорам «за жизнь» и совместным застольям Наполеон склонности не питал, и был одинок в своей команде, как капитан пиратского корабля.
Но с Ланном у него сложились особые отношения. Еще в Итальянскую кампанию 1796 года Жана Ланна за храбрость прозвали «Роландом армии». Современные историки считают, что еще ближе ему было бы прозвище «д'Артаньян». Он сочетал в себе качества этого героя: способность думать в минуту самой серьезной опасности и готовность умереть за своих друзей.
Важно
При первой же встрече с Бонапартом Ланн полюбил его на всю жизнь. В знаменитом Аркольском сражении он закрывал Наполеона своим телом и получил три ранения. В Сирии, при осаде Сен-Жан-д'Акр, он был ранен так серьезно, что во Францию отправили сообщение о его смерти. При этом известии мать Ланна умерла от горя, а жена, напротив, загуляла и родила от любовника ребенка.
Вернувшись домой, Ланн сразу же развелся и через полгода женился на Луизе Геэнёк, дочери состоятельного финансиста. Свадьбу сыграли в замке Дорн 16 сентября 1800 года. Посаженным отцом был сам Наполеон.Наполеон вспоминал о мадам Ланн и на острове Святой Елены: «Она была красива. Настоящая придворная дама!» К тому времени Бонапарт правил единолично как первый консул.
Это больше, чем диктатор с исключительными полномочиями. Французов он рассматривал как подданных, равных перед ним, вознесенным на вершину власти. Ланн еще видел в нем своего друга, того генерала Бонапарта, с которым он когда-то грабил Италию. И по старой памяти обращался к Наполеону на ты, хотя командовал консульской гвардией и был официальным лицом при дворе, где повелителю не «тычут».
Эту манеру первый консул, привыкающий к лести и свитским интригам, стал понемногу воспринимать как претензию на особое положение. Если таковое у Ланна и было, то это скорее репутация негласного лидера «системной оппозиции».
Целая группа республиканцев по убеждению — Массена, Бернадот, Ожеро, Макдональд, Лекурб — выражала недовольство превращением в королевский дворец резиденции первого консула.
Защитникам революции горько было видеть, как слова «свобода» и «равенство» обращаются в пустой звук.
Когда на Пасху 1802 года Бонапарт не без труда загнал их на мессу в Нотр-Дам, и спросил мнения этих атеистов о службе Te Deum, генерал Дельмас ответил за всех: «Очень красиво, мой генерал, только не хватает миллиона французов, которые пошли на смерть, чтобы прекратить эти капуцинады.» Наполеону так не понравились эти слова, что он решил примерно наказать лидера «республиканской вольницы» Жана Ланна.
Пребывание при дворе всегда было для генерала пыткой. Когда Наполеон приглашал его на обед в Тюильри, Ланн говорил курьеру: «Если первый консул зовет меня в армию, я готов. А если нет, скажите ему, что я уехал стрелять жаворонков.
» Вместо Ланна командующим консульской гвардией был назначен генерал Бессьер, которому была поручена ревизия гвардейской казны. Возглавляя гвардию, Ланн подписывал все счета не глядя. Он поступал по слову первого консула: «Для гвардии ничего не может быть слишком хорошо».
Оружейники, портные и коневоды поставляли все самое лучшее и дорогое. Ничего не подозревавший Ланн вышел за пределы бюджета. Бессьер застал казну гвардии не просто пустой, а в огромном долгу. Дальнейшие события вполне достойны пера Дюма-отца.
Бонапарт вызвал к себе Ланна и сказал, что в гвардейской казне недостает 300 тысяч франков.
— Но я ничего не взял себе, — воскликнул Ланн, — ни единого су, ты это отлично знаешь!
— Не хватает трехсот тысяч, — повторил Бонапарт.
— Ты сам мне говорил, чтобы я все это заказывал!
— Я не давал письменного приказа, — ледяным тоном сказал первый консул. — Хватит транжирить! У вас восемь дней, генерал, чтобы восполнить эту сумму, или вы предстанете перед военным советом. Военный совет судил государственных преступников. Такого Ланн от старого друга не ожидал. Он схватился за саблю и молча выбежал из помещения, не отдав чести. 300 тысяч — чудовищная сумма. Даже продав свой меблированный по последней моде особняк и прибегнув к помощи семейства жены, Ланн был не в состоянии найти такие деньги за 8 дней. Наутро генерала разбудил стук в дверь: явился нотариус с 300 тысячами франков. Ланн решил сначала, что Бонапарт посылает ему свои деньги, ведь служба службой, а дружба — дружбой. Но нет, это генерал-«республиканец» Пьер-Франсуа-Шарль Ожеро продал все свои ренты, чтобы спасти старого друга и сослуживца. Ну чем не сцена из «Трех мушкетеров»? Обремененный долгами Ланн был удален из столицы. Его направили послом в Португалию с невыполнимым заданием: вырвать эту страну из сферы английского влияния и ввести в орбиту французской коммерции. По прибытии в Лиссабон Ланн увидел на рейде английский флот, в городе английские войска, а во дворце — первого министра, назначенного по выбору посла Британии. Как бороться с этой силой без армии и капитала? Оказалось, все же кое-какие ресурсы у Ланна есть.Жоан VI до пожилых лет был регентом при своей безумной матери Правил Португалией регент, будущий король Жоан VI. Официально во главе государства стояла королева Мария I, умершая в 1816 году. Вот уже двадцать лет, после кровоизлияния в мозг в 1792-м, она страдала душевным расстройством: ей то и дело чудился её отец, король Жозе I, обугленный, на троне из раскаленного железа. Так вот, мягкому от природы регенту польстило знакомство с настоящим героическим генералом, победителем в нескольких битвах. Ему нравилось общаться с Ланном. Когда у генерала родился сын, регент вручил послу подарок: по горсти бразильских алмазов самому Ланну, роженице и младенцу. Этими алмазами генерал наконец сумел отдать свои долги.Совет
Оправившись после родов, мадам Ланн включилась в дипломатическую борьбу. Она просто покорила местную знать, устраивая «настоящие парижские балы». Чувствуя, как слабеет проанглийская партия, первый министр Алмейда организовал нападение на карету Ланна, возвращавшегося с приема у регента.
Посольский экипаж остановили на темной улице шестеро переодетых полицейских, требуя кошелек или жизнь. Но они не знали, с кем имеют дело. Ланн выскочил из кареты, сбил пятерых грабителей с ног и сцепился с главарем. Тот вынул пистолет и приставил к груди посла.
Тогда Ланн на глазах своей молодой жены задушил этого человека голыми руками. Сообщники в ужасе разбежались.
Спустя некоторое время был подписан торговый договор, дававший французским купцам преимущества перед английскими.
С дипломатической победой Ланн триумфатором вернулся в Париж. Его снова ждала армия.
Сарагоса сдается 20 февраля 1809 года. Последняя победа Ланна. Европейский мир 1802-1803 годов продлился только 14 месяцев. Больше Франция не жила без войны ни дня, до самого взятия Парижа в 1814 году. Ланн совершал новые подвиги, но отношения с Наполеоном портились все сильнее.
Провозгласив себя императором, Бонапарт задобрил генералов-«республиканцев», сделав их маршалами Империи. Затем он приближал к себе то одного, то другого, играя на их честолюбии и старой дружбе. Например, в 1807 году Ланн писал жене: «Я вечно был жертвой своей привязанности к нему. Но он любит тебя только тогда, когда в тебе нуждается».
6 мая 1807 года Ланн в полном отчаянии: «Я принял решение. Уйду в отставку и буду рядом с тобой, мой дорогой друг, и с нашими детьми. Вот где я найду истинную дружбу». Примерно тогда же в Варшаве Ланн перед строем гренадеров сказал Наполеону, что «вся Польша не стоит крови даже одного француза».
— Если ты недоволен, — ответил император, — уходи.
— Нет, ты же нуждаешься во мне.
И Наполеону пришлось это проглотить, потому что Ланн сказал правду. Кампания 1807 года, где противником была русская армия, оказалась исключительно тяжелой. В такой момент бросить Наполеона, даже понимая все его лицемерие, Ланн не мог.
Но 17 июня, после победы при Фридланде, где Ланн сыграл выдающуюся роль, маршал писал жене совсем в ином тоне:
«Сегодня я видел Императора, и он сказал мне: «Ланн, я скоро дам доказательства моей дружбы».
Ты знаешь, моя дорогая Луиза, как я его люблю! Я счастлив: он наконец сказал, что испытывает ко мне дружеские чувства…» Как видите, Наполеон был мастером манипуляции.
Обратите внимание
Последний разговор Ланна с Наполеоном. Старинная гравюра. Но и при самом выдающемся мастерстве нельзя воевать без потерь. В бою при Эсслинге 22 мая 1809 года пробил час Ланна. Мост, по которому интенданты Великой армии подвозили через Дунай боеприпасы, надломился, и французские пушки замолчали.
Кавалерия Ланна, помчавшаяся вперед рубить уже сломленных австрийцев, готовых обратиться в бегство, теперь была вынуждена прикрывать отступление своих. Здесь Ланн был смертельно ранен: ему раздробило ногу ядром. 30 мая, умирая от гангрены на руках Наполеона, Ланн обратился к нему с последним словом.
Эта речь известна по сделанной друзьями записи: «Нет нужды рекомендовать тебе мою жену и детей; и поскольку я умираю за тебя, твоя слава велит тебе о них позаботиться. Так что я не боюсь последним дружеским упреком испортить твое к ним отношение. Ты только что совершил крупную ошибку, и хотя в результате ты лишился лучшего друга, это тебя не исправит.
Твоя амбиция неутолима; она тебя погубит. Ты понапрасну и безо всяких колебаний жертвуешь людьми, служившим тебе лучше всех, а когда они умирают, не сожалеешь о них. Вокруг тебя одни льстецы. Я не вижу среди них ни единого друга, смеющего говорить правду. Тебя предадут, тебя бросят. Скорее заканчивай войну, все этого хотят.
Большей власти у тебя уже никогда не будет, но быть может, тебя станут больше любить. Прости эти истины умирающему, ведь этот умирающий тебя любит». Вот до каких высот красноречия поднялся бывший ученик красильщика, сроду не читавший книг. Быть может, сказалось влияние его весьма образованной жены. Впрочем, Ланн всегда говорил и писал недурно. Наполеон ничего не ответил.
Тогда, 30 мая 1809 года, его в последний раз видели плачущим. Бонапарт ощутил близость собственной смерти. Он написал императрице Жозефине: «Утрата герцога Монтебелло (титул, пожалованный им Ланну) сильно на меня подействовала. Ainsi tout finit (Вот так всё и заканчивается).
» Если бы кто-нибудь снимал фильм о событиях 1809 года, лучшим саундтреком к последней сцене с Ланном стала бы Пятая симфония Бетховена, написанная как раз годом раньше. Вот судьба постучалась к герою, и он понимает свою обреченность. Его терзают горечь утраты и отчаяние, но на то он и герой, чтобы в конце концов принять решение, пускай даже тяжелое.
Чтобы не допустить гибели Французской империи в случае физической смерти императора, Наполеону требовался наследник. Бесплодная Жозефина родить его не могла. Следовательно, с ней нужно было развестись и взять себе новую молодую жену из императорского дома — либо из Вены, либо из Петербурга.
Сначала посватались к русской великой княжне Екатерине Павловне, но у той был в разгаре роман с Багратионом, одним из самых последовательных противников Бонапарта. Может быть, при амбициозном характере Екатерины Павловны, Наполеон стал бы ей подходящей парой, но момент был неудачен.
Важно
Получив отказ, Наполеон немедленно попросил руки австрийской принцессы Марии-Луизы, и министр Меттерних согласился сразу, даже не спрашивая мнения невесты. На церемонии бракосочетания в Вене роль отсутствующего Наполеона исполнял эрцгерцог Карл — тот самый полководец, который нанес поражение Ланну при Эслинге.Супруге маршала Ланна объявляют о гибели мужа в бою.
Старинная гравюра. Здесь для мадам Ланн настал черед, чтобы войти в историю уже самостоятельно, а не просто в качестве красивой жены своего мужа. Ей было только 27, но никто больше не слыхал об ее романах или планах второго замужества. По истечении траурного года к ней посватался испанский король Фердинанд VII, живший в неволе во Франции.
Луиза отвергла корону Бурбонов со словами: «Женщина, принадлежавшая Ланну, не согласится на что-то меньшее». Наполеон, всегда ставивший мадам Ланн в пример ветреным женам маршалов и придворных, сделал ее статс-дамой при своей юной жене Марии-Луизе. Этим он думал пресечь разговоры о существовании какой-либо иностранной партии в окружении императрицы.
К тому же он считал, что вдова убитого австрийским ядром маршала никогда не сблизится с молодой австриячкой. Тут Наполеон ошибся. Когда Луиза увидела тело мужа в гробу, она возненавидела Бонапарта всей душой. Прежде он был для нее злым начальником, посылавшим мужа в долгие и опасные командировки.
Маршал Ланн постоянно писал ей о разногласиях с Наполеоном, так что император был для умершего источником постоянно плохого настроения. Теперь он стал причиной его гибели. Мария-Луиза, думавшая вначале, что к ней приставили шпионку, очень обрадовалась, когда узнала свою статс-даму поближе. Обе женщины не испытывали к Наполеону теплых чувств, и эта неприязнь сблизила их.
Они стали настоящими подругами. Ни один факт, который Мария-Луиза желала скрыть от Наполеона, не стал ему известен: мадам Ланн приложила к тому немалые старания.
В 1814 году случилось все, что умирающий Ланн предсказывал. Наполеона бросили его приближенные, он отрекся от престола. Его двор исчез, статс-дама Марии-Луизе больше не требовалась. Мадам Ланн продала особняк в Париже и уединилась в своем замке, посвятив себя воспитанию детей — дочери и четверых сыновей. Старший потом был послом в Петербурге, а младший купил виноградники и создал знаменитый на весь мир винодельческий дом «Альфред де Монтебелло», существовавший до кризиса 1929 года.
Кутузов в 1812 году спас Россию… до наполеоновского нашествия?
?Михаил Маркитанов (mikhael_mark) wrote,
2012-09-25 13:46:00Михаил Маркитанов
mikhael_mark
2012-09-25 13:46:00Categories:
Сегодня приходится сталкиваться с тем, что заслуги Кутузова в победе над наполеоновским нашествием и его репутация как «спасителя Отечества» всё чаще ставятся под сомнение. Даже о.
Андрей Кураев, никогда не замечавшийся в стремлении «переписывать историю», в 2000-м году, в книге «Кто послал Блаватскую?»[1], отдал дань этой идеологической моде: «Надо заметить, что репутация Кутузова как «спасителя России» небесспорна: «Среди тех генералов, которые неодобрительно и негативно отзывались о М.И. Кутузове, были многие герои 1812 года: П.И. Багратион, М.Б. Барклай де Толли, М.А.
Милорадович, А.П. Ермолов, М.И. Платов, Д.С. Дохтуров, Н.Н. Раевский и др. Генералы ставили ему в вину проигрыш Бородинского сражения (русские войска, имея численный перевес, понесли большие потери – 45 000 против 30 000, а к вечеру на 700 – 1200 метров отступили со всех своих позиций – А.К.
), оставление без боя Москвы, разлад армейской системы управления, пассивность и бездеятельность в ведении военных действий» (Безотосный В. М. Российский титулованный генералитет в 1812 – 1815 годах // От Москвы до Парижа (1812 – 1814 гг.). 185 лет Малоярославецкому сражению. Малоярославец, 1998, с. 34).». Профессор Н.А.
Совет
Троицкий считает, что войну фактически выиграл Барклай-де-Толли ещё до назначения Кутузова главнокомандующим. Журавель и Агаянц вообще договариваются до обвинений Кутузова в воинских преступлениях и чуть ли не в измене. Что можно на это ответить?
Ну, во-первых, каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Тот же Троицкий совершенно справедливо указывает, что так можно рассуждать лишь в спокойной обстановке, когда неприятель не дышит тебе в затылок.
История безальтернативна: как бы ни относиться к личности Кутузова (а кто без недостатков?), в 1812 году именно он оказался во главе русской армии и именно ему, а не кому бы то ни было другому принадлежит честь разгрома Наполеона.
Во-вторых, имеет смысл обратиться к фактам, которых не в силах отрицать даже самые предвзятые критики Кутузова.
Дело в том, что в 1812 году Отечественная война против Наполеоновской Франции (а фактически против всей Западной цивилизации) была не единственной войной, которую вела Россия.
В Закавказье шла Русско-Персидская война, в ходе которой отличился полководец суворовской школы, сын священника генерал Котляревский. Эта война отвлекала незначительные силы[2].
Гораздо серьёзнее была Русско-Турецкая война, которую правительство Александра Первого вело с переменным успехом с 1806 года, но никак не могло закончить. Именно на эту войну рассчитывал Наполеон, надеясь заставить Россию воевать на два фронта. Генерал Ж.П.
Латур-Мобур «внушал султану, что, ввиду близящейся войны России с Францией Турции не следует заключать мир, поскольку Франция вернёт ей завоёванные уже Россией территории»[3]. Однако, планам Наполеона в отношении России в очередной раз не суждено было сбыться[4]. И виной тому Михаил Илларионович Кутузов.
В 1811 году Кутузов был назначен главнокомандующим на театре военных действий против турок. 22 июня 1811 года он во главе 15-титысячной армии успешно выиграл битву при Рущуке над 60-титысячной армией турецкого «великого визиря» (премьер-министра) Ахмеда Решид-паши.
Причём потери русской армии не превышали 500 человек (у турок – в разы больше). Турки ожидали штурма их укреплённого лагеря, однако, Кутузов, понимая всю невыгодность такого штурма с меньшими, чем у неприятеля, силами, решился на военную хитрость.
Он не только не атаковал укреплённый турецкий лагерь, но и отдал приказ оставить крепость Рущук (после победы!) и отвести армию за Дунай. Расчёт Кутузова состоял, как указывает Н.А.
Обратите внимание
Троицкий, в том, чтобы выманить Ахмеда Решид-пашу на левый берег Дуная, принудить к новому сражению в открытом поле и там разгромить.
Хитрость удалась на славу. Турецкий полководец поверил в слабость русских. В ночь на 9 сентября 1811 года 70-титысячная турецкая армия (визирь получил подкрепление) перешла через Дунай у Слободзеи. Кутузов ей в этом не препятствовал, но усиленно укрепил собственные позиции, которые туркам предстояло штурмовать.
После того, как турки форсировали Дунай, оставив на своём берегу лишь незначительный гарнизон, Кутузов скрытно переправил на противоположный берег свой лучший корпус (корпус генерала Маркова), который захватил прежний турецкий лагерь и замкнул кольцо окружения. Визирь со своими войсками оказался в западне[5].
Русская артиллерия достаточно быстро подавила турецкие батареи и разрушила полевые укрепления. Боеприпасы у турок закончились, начинался голод. 26 ноября 1811 года осаждённая турецкая армия капитулировала. Переговоры о мире, однако, турки затягивали. И тогда Кутузов снова пустился на хитрость.
Правда, на этот раз уже дипломатическую и подсказанную императором Александром.
«Под величайшим секретом» Кутузов сообщил своему партнёру по переговорам Галибу-эфенди, что Россия находит существование Турецкой империи существенно необходимым для европейского равновесия, но если Турция будет упорствовать, отклоняя мирные предложения, то ему ничего не останется делать, как «сокрушенным сердцем согласиться на предложение Франции (о разделе турецких владений – Mikhael_Mark) и силами своими содействовать к падению Турецкой империи»[6]. Даже визит в русскую Главную квартиру адъютанта Наполеона графа Нарбонна (со шпионскими целями) Кутузов изобразил как начало русско-французских переговоров о разделе Турции. В результате 16 мая 1812 года мир между Россией и Турцией был подписан. Более того: Кутузов убил сразу двух зайцев – не только избавил Россию от ужасов войны на два фронта, но и внушил в Стамбуле недоверие к Наполеону, благодаря чему во всё продолжение Отечественной войны 1812 года Турция оставалась безучастным наблюдателем.
Александр Первый по достоинству оценил военную и дипломатическую победу Кутузова. За успешное окончание русско-турецкой войны Михаил Илларионович получил княжеский титул. Дунайская армия (в командование которой вступил адмирал П.В. Чичагов) оказалась высвобождена для действий против французов и сыграла ключевую роль в сражении на Березине[7].
По достоинству оценил победу Кутузова и Наполеон: узнав о Бухарестском мире, он истощил по адресу турок весь свой запас французских и итальянских ругательств…
Так что Кутузов спас Россию ещё за месяц до наполеоновского нашествия. Если бы не его прославленная хитрость, России пришлось бы воевать на два фронта. И тогда ход войны мог бы быть куда более плачевным.
[1] Каковую книгу я считаю, вообще-то, одной из самых удачных и самых полезных не только у о. Андрея, но и вообще во всём море современной богословской литературы.
[2] Хотя бои были нешуточные. Тот же Котляревский после войны на всю жизнь остался инвалидом.
[3] Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. – М.: Центрполиграф, 2003. – с. 124 – 125.
[4] Наполеону не удалось заставить Россию присоединиться к континентальной блокаде (де-факто, а не де-юре), не удалось втянуть её в войну с Австрией в 1809 году и не удалось добиться руки великой княжны Екатерины Павловны, сестры императора Александра.
[5] Сам Ахмед-паша, правда, в последнюю минуту успел ускользнуть, бросив свои войска на произвол судьбы. Кутузов так прокомментировал это происшествие: «Если бы визирь не ушёл, некому было бы известить султана о положении, в которое мы поставили его армию».
[6] Троицкий Н.А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. – М.: Центрполиграф, 2003. – с. 125.
[7] Представление о том, что Чичагов чуть ли не умышленно «выпустил» Наполеона из западни, – миф.
Неблестящий герой. Как Дохтуров сорвал планы Наполеона по завоеванию мира
Previous Entry | Next Entry
sozero260 лет назад, 1(12) сентября 1756 г., у одного капитана лейб-гвардии Преображенского полка родился сын.Имя мальчику дали в честь Димитрия Ростовского — нетленные мощи митрополита были обретены совсем недавно, и его ещё не успели прославить в лике святителя. Это произойдёт спустя год. А новорождённый своё имя — Дмитрий Дохтуров — прославит позже, во время войны 1812 г.
Портрет Дмитрия Сергеевича Дохтурова работы Джорджа ДоуСлава эта, впрочем, носит сейчас какой-то абстрактный характер. Имя вроде бы и на слуху и с Отечественной войной, безусловно, связано, но каким образом — не вполне ясно. Многие и вовсе помнят его только по той причине, что фамилия забавная, — неужели из врачей?
Попадание точное. Родоначальник Дохтуровых, Кирилл Иванович, прибыл в Россию ещё в XVI столетии. И действительно был доктором при дворе Ивана Грозного.
Призвание — спасать
Непостижимым образом фамильное призвание передалось нашему герою, генералу от инфантерии. В чём смысл профессии доктора? Спасать жизнь и здоровье. А чем был известен Дохтур, как прозвали Дмитрия Сергеевича солдаты, помимо того что четырежды был ранен и ни разу не покинул поля боя? «Наиболее ярко он проявлял себя там, где русская армия оказывалась на грани истребления.
Можно сказать, он всякий раз спасал армию».Роль незавидная и уж точно неблестящая. Настоящий герой всегда впереди, на лихом коне, перед ним трепещут враги, он ведёт своих «чудо-богатырей» от победы к победе.
Важно
А Дохтуров, по мнению его современника, генерала Алексея Ермолова, совсем не таков: «Нечасто он провожал войска к победам, не под знамёнами бессмертного Суворова утвердил он себя в воинских добродетелях».
Репродукция фрагмента панорамы Бородинской битвы «Командный пункт генерала Д.С. Дохтурова» художника Франца Алексеевича Рубо. Холст, масло. 1910-1912 годы.
Вот эти «воинские добродетели» у него постоянно пытались похитить. Характерный момент — самое начало кампании 1812 г. Корпус Дохтурова с первых же дней наступления Наполеона был отрезан от основных сил. Французы должны были его попросту уничтожить, а русское командование, похоже, заранее смирилось с потерей.
Дохтурову ценой поистине суворовских маршей по 60 вёрст в сутки, а также постоянных стычек и боёв удаётся спасти войска. Явная неудача Наполеона. Но, вместо того чтобы признать мастерство русского генерала, Бонапарт обвиняет в своей неудаче…
русский климат: «Тридцать шесть часов подряд шёл проливной дождь, чрезмерный жар превратился в пронзительный холод… Сия ужасная буря спасла корпус Дохтурова». Эти песни про «полковника Бурю и генерала Мороза» нам споют ещё не раз. Но, к сожалению, забудется, что свои поражения Наполеон стал сваливать на силы природы именно после встречи с Дохтуровым.
Кстати, Дмитрий Сергеевич даже выглядел не так, как полагается герою. «Росту небольшого, с чисто русской физиономией, в поношенном мундире, он не показывал порывов храбрости блестящей, а разъезжал спокойно, как добрый помещик между работающими поселянами». Между прочим, этот отзыв Фёдора Глинки, ветерана войны 1812 г., относится к Бородинскому сражению.
К самому жаркому и страшному участку боя — именно там, согласно Лермонтову, «ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Да ещё и к тому самому моменту, когда смертельно ранили Багратиона. Когда всё левое крыло русских, лишившись командования, просто обязано было бежать или пасть, обрекая всю армию на поражение. Когда посланный на замену Багратиону принц Александр Вюртембергский, родной дядя русского императора, проявляет малодушие — не решается приблизиться к передовой и принять командование.
«Не до крестиков»
Но появляется Дохтуров. То, что он сделал на этом участке, можно уложить в короткую цитату из представления к наградам: «Приняв же командование после князя Багратиона, не потерял уже ни шагу принятой им позиции». А можно вспомнить и иное. «Смерть, встречавшая его на каждом шагу, лишь умножала рвение его.
Под ним убили двух лошадей и одну ранили…» «Я нашёл Дохтурова спокойно сидящим на барабане, ядра и гранаты осыпали его…» «Отражая мужественно опасности и ободряя примером своих воинов, он говорил: «За нами Москва! Умирать всем, но ни шагу назад!»В принципе, для того чтобы обессмертить своё имя, было бы вполне достаточно и этого.
Но судьба Дохтурова сложилась так, что в войну 1812 г. у него всё шло по нарастающей. В самом начале он спас только свой корпус. В Бородинском сражении — уже целую армию. Дальше уже вроде бы и некуда. Или всё же есть варианты?Оказалось, что есть. Дохтурову предстояло спасти ни много ни мало, а судьбу всей кампании. По большому счёту — судьбу России.
Произошло это под Малоярославцем. Сейчас известно, что именно там Наполеон планировал свернуть к югу, чтобы накормить изрядно оголодавшие и обтрепавшиеся войска в «самых хлебородных украинских губерниях» и продолжить войну с новыми силами. Тогда эти намерения были не столь очевидны.
Дохтуров поначалу вступил в бой лишь с дивизией генерала Алексиса Дельзона, но очень скоро обнаружил, что на него наваливается вся наполеоновская «Великая армия» в «силе тяжкой». До подхода основных сил наших ему предстояло держаться одному.
О том, чем именно было сражение при Малоярославце, лучше всего расскажут очевидцы: «Улицы можно было различить только по нагромождению трупов. На каждом шагу валялись оторванные руки и ноги, раздавленные головы, под углями разваленных домов тлели груды человеческих костей».
Совет
Оставшиеся в живых жители Малоярославца собрали и продали 500 пудов свинцовых пуль, а ружейными ложами и прикладами отапливались ещё две зимы.
Адъютант Наполеона Филипп Поль де Сегюр, вспоминая Малоярославец, сокрушался: «Помните ли вы злосчастное поле битвы, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет непрерывных побед рассыпались в прах?» И ни словечка о том, что «завоевание мира» было, по сути, сорвано скромным, добродушным, весьма болезненным человеком, русским генералом Дохтуровым. Который, к слову, не требовал для себя ни наград, ни почестей: «Я, право, о сём очень мало забочусь. Теперь не до крестиков, когда Отечество в опасности».
Константин Кудряшов
Ссылка.
Как Суворов спас Италию и Папу Римского
На днях Фонд Андрея Первозванного в память об Италийском походе великого русского полководца Александра Суворова открыл – вместе с итальянскими властями – памятник и памятные доски в Милане и Ломелло.
О великолепном итальянском подвиге русского генерала и русского войска в России знают мало, да и то главным образом по знакомой со школы картины «Переход Суворова через Альпы».
Меж именно освобождение Италии от Наполеона русской армией под предводительством Суворова привело к ее последующему объединению. Итальянские военные осваивают боевое искусство именно по Итальянскому походу Суворова, потому что такого мастерства даже в вечно воюющем нашем мире сыщется немного.
СОННЫЙ ГОРОДОК
Есть в мире вечно сонные городки типа итальянского Ломелло. Спят редкие деревья, спят под ними обветшалые домики, спят за их затворенными ставнями дремотные горожане. И даже те из них, кто нашел в себе силы выйти на кофе, тоже спят на сонно дымящимся эспрессо.
|
Городки иногда просыпаются и с удивлением узнают, что в мире еще есть страсти и даже войны. А значит, победы, подвиги и праздники.
Описываемый Ломелло, даже по-своему трогательный в своей вековой летаргии, проснулся, кажется, дважды за многие века своей дремотной жизни.
Когда в жаркую пору разгулья Наполеона по Европе сюда вошел русский генерал-фельмаршал Александр Васильевич Суворов со своими войсками, призванный освободить Италию от нашествия Наполеона, и спустя 212 лет, российский Фонд Андрея Первозванного во главе со своим руководителем Владимиром Якуниным, чтобы открыть здесь памятник великому русскому полководцу.
КТО УДИВИЛ – ТОТ ПОБЕДИЛ
70-летний граф Суворов, обиженный царем, собирался доживать свой век в тищи и глуши.
Но австрийский император Франц I, знавший цену таланта русского генерала, попросил царя Павла I направить Суворова в Европу, чтобы выгнать наполеоновских захватчиков из Италии.
Вообще-то австриец был движим не столько заботой о свободе итальянцев, сколько свои тамошние владения. Но неважно – царь приказал своему подданному и тот взял «под козырек».
Итальянская Верона была так обрадована пришествием русских освободителей, что горожане распрягли суворовскую карету и несли ее сами, на руках.
|
Споря о тактике операции с союзниками, дотошными австрийскими военачальниками, привыкшим к отстроенному порядку, Суворов ошарашил их: «Что делать, мы русские, без правил и тактики. Я еще из лучших».
Но лукавил с австрийцами старый генерал. Все у него было, и план, и тактика.
Одному тормозившему австрийскому генералу он пенял: «В военных действиях следует быстро сообразить – и немедленно же исполнить, чтобы неприятелю не дать времени опомниться.
У кого здоровье плохо – пусть остается позади. Ни в какой армии нельзя терпеть таких, которые умничают. Глазомер, быстрота, натиск! – этого будет довольно».
Обратите внимание
Французы сопротивлялись лихо – понятно, кому хочется отдавать лакомую Италию. Русским солдатам было тяжко от жары и усталости – в Италию пришло знойное лето.
В одной из операций, когда австрийские союзники потребовали у Суворова отступить, он, сощурившись, взглянул на австрийского военачальника и пнул огромный булыжник: «Попробуйте поднять это камень.
Не можете? Так и русские не могут отступать».
Когда подчиненный Суворова генерал Багратион доложил ему, что армии тяжко, Суворов сам помчался на линию фронта, стал во главе войска и повел его в атаку.
Русские солдаты расправили плечи, напрягли мускулы, глаза их заблестели, сил прибыло, когда они увидели впереди своего полководца.
Увидев бравую армию, французы… обрадовались: они подумали, что это пришло их свежее подкрепление. Ну и огребли.
Быстрота, натиск – и было довольно.
Но бои шли очень тяжелые.
|
«В КАБИНЕТЕ ВРУТ, А В ПОЛЕ БЬЮТ»
В небольшом мрачном замке сонного Ломелло у русской армии-освободительницы была небольшая передышка. Генерал-фельдмаршал обдумывал здесь план операции.
В конце мая Фонд Андрея Первозванного установил памятник Суворову в маленьком дворике у замка, где, возможно, прохаживался полководец, общался с солдатами. Он умел поднять их боевой дух.
В одном из тяжелейших сражений он учил своих солдат, чтобы они, бросаясь на противника, кричали ему на его языке: «Сдавайтесь, бросайте оружие, вы побеждены!».
Важно
И это срабатывало! Зато зазнайкам-генералам говорил: «В кабинете врут, а в поле бьют».
На открытии памятника в Ломелло один из руководителей сказал российской делегации и жителям города: «Именно из нашего города генерал-фельдмаршал Суворов обратился с призывом к объединению к народам Италии, именно из Ломелло началось победоносное наступление русской армии на врага».
Глава Фонда Андрея Первозванного Владимир Якунин, открывая памятник Суворову, напомнил:
— Суворовская армия была армией-защитницей, создавшей условия для последующего объединения Италии. Даже святой папский престол сохранился благодаря этому походу Александра Васильевича Суворова.
Сегодня политики говорят о развитии отношений между Россией и Италией, но мы должны помнить, что история творилась нашими странами вместе.
Посвященные великому полководцу нынешние мероприятия в Италии – это сохранение исторической памяти наших народов.
В двух шагах от памятника на стене, мимо которой Суворов проходил в замок, открыли памятную доску: «Великому русскому полководцу, освободившему Италию и сокрушившему миф о непобедимости армии Наполеона».
|
В ДОМЕ МАРКИЗА
В Милан Суворов входил в светлый день Пасхи. Русские научили итальянцев троекратно целоваться, произносить «Христос Воскресе!».
У главного красивейшего собора Милана русского полководца приветствовал архиепископ. Суворов говорил с им на итальянском.
Известная картина передает всю пышность и великолепие приема Суворова и русской армии в Милане. В честь русского полководца здесь был отслужен молебен.
Совет
Причем для фельдмаршала украсили бархатом и золотом почетное место, но он отказался восседать и пошел в гущу народа молиться со всеми.
А на выходе их храма миланцы стали кланяться Суворову и бросать ему под ноги цветы. Ироничный полководец усмехнулся:
— Как бы не затуманил меня весь тот фимиам, пора-то рабочая.
И отправился в свой штаб, в дом на площади Бенджайоло. На днях на фасаде этого дома с любезного разрешения его владельца маркиза Сфорце торжественно открыли памятную доску в честь Суворова.
На торжестве командующий военно-воздушными силами Италии генерал Нелло Баралле сказал:
— Благодарю великого русского полководца Суворова от имени всех военных Италии. В нашу учебную программу включен предмет о великих полководцах, большое место в программе будет отведено деятельность Александра Суворова.
Освободив Италию, Суворов хотел идти на Париж, настичь захватчика в его доме, как это позже сделали советские солдаты в 1945-ом. Но Суворову идти в Париж не разрешили. «Недорубленный лес снова вырастет», — убеждал Суворов.
Тщетно. Ему было велено вернуться в Россию.
Если бы он довел свой план до конца, не было жуткой войны 1812 года, разорения и пожара Москвы, но погибли бы сотни тысяч русских воинов… И вся мировая история могла бы сложиться иначе…
Торжества в честь великого Суворова в Италии завершились выступлением оркестра суворовцев. На площадь под барабанный бой вводили итальянские военные.
«Калинке» и «Прощанию славянки» аплодировала вся площадь.
Пожилой благообразный сеньор горячо кричал кому-то в трубку: «Тут русские пришли, да-да, русские военные, как и двести лет назад, про Суворова поют, белиссимо!»
Граф Чернышев: русский «Джеймс Бонд»
Его называли «царем Парижа», он спас от пожара сестер Наполеона и был ему близким другом, но на деле служил России и добывал для Отечества ценные сведения. Русский «Джеймс Бонд» XIX века — граф Александр Чернышёв.
Русский Джеймс Бонд
Фильмы про суперaгентов типа Джеймса Бонда неизменно собирaют полные залы: зрители любят лихо закрученные «шпионские истории».
Как жaль, что никому из отечественных кинорежиссёров не приходит в голову экрaнизировать приключения «русского Бонда» — отвaжного и удачливого рaзведчика Александрa Чернышёвa, бросившего вызов самому Нaполеону.
Обратите внимание
Он срaжался с «плохими пaрнями», пoкорял сердца неприступных красавиц, добывал сверхсекретную информaцию в стaне врaгa. И всё это не киношные выдумки, а чистaя прaвдa.
Отпрыск старинного дворянского рода граф Александр Иванович Чернышёв родился в 1786 году. Отец нашего героя, Иван Львович, имея хорошие связи при дворе, пристроил сына камер-пажом к государю. Александр I обратил внимание на смышлёного юношу, определив его офицером конной гвардии.
Первая встреча
В 1805 году Россия вступилa в войну с нaполеоновской Фрaнцией. В битвaх при Аустерлице и Фридлaнде Чернышёв срaжaлся геройски, зaслужив золотую шпaгу с нaдписью «Зa храбрость» и Георгиевский крест. После Тильзитского мирa Алексaндр I поручил молодому кавалергaрду достaвить в Пaриж письмо для Нaполеонa. Тaк, Чернышёв впервые встретился с фрaнцузским имперaтором.
Ведя светскую беседу, Бонaпарт стaл рассуждaть о недaвней военной кампании и ошибках русских генералов. И вдруг молодой офицер стал горячо возрaжать имперaтору. Дипломaты и придворные схвaтились зa головы: неслыхaнное нaрушение этикетa! Но Наполеон лишь улыбнулся, а Чернышёвa – одного из немногих, осмелившихся ему перечить – зaпомнил.
Царь Парижа
Все понимaли: Тильзитский мир – лишь отсрочкa, решaющая схвaткa между Россией и Фрaнцией впереди. Информация о противнике нужнa как воздух.
И вот, в 1810 году, в русском посольстве в Пaриже появился новый «дипломaт» — Алексaндр Чернышёв.
Во фрaнцузской столице он жил на широкую ногу, денег не жaлел, обрел немало влиятельных друзей и зaслужил репутацию неукротимого покорителя женских сердец.
Обрaз легкомысленного повесы и прожигателя жизни стaл прекрaсной мaской умного и рaсчетливого рaзведчикa. Ему удaлось «рaзговорить» самого Наполеона: на приёмах и aудиенциях имперaтор чaсто общался с русским «дипломaтом», невольно выдaвая ему свои сeкрeты.
Ещё более теплыми их отношения стaли после пожaрa нa приёме в aвстрийском пoсoльстве. Среди всеобщей пaники хлaднокровие сохрaнил лишь Чернышёв: он вынес из пылaющего домa сестёр Нaполеонa — Каролину Мюрат и Полину Боргезе.
О русском герое зaговорил весь город, Чернышёва прозвaли «цaрём Парижа». После великосветских приёмов и пирушек с офицерaми Чернышёв переправлял в Петербург секретные сведения, пoлученные от чрезмернo откровенных сoбеседников.
«Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку», — нaписaл Алексaндр I нa полях одного из доклaдов Чернышёва.
Игра с огнем
Рaзведчик создaл целую сеть информaторов — и каких! Он «курировал» чиновника французского военного министерства, регулярно составлявшего для Бонапарта сводки о дислокации и действиях фрaнцузской армии в Европе. Эту сверхсекретную информацию получaли лишь Нaполеон и… Чернышёв.
Одним из ценнейших aгентов был князь Талейран, в конспиративной переписке с Петербургом Чернышёв именовaл сиятельного шпиона «Анной Ивановной». Эта «дaма» обошлaсь русской казне в кругленькую сумму, но информация Тaлейрaна того стоилa.
Игрa с огнём не моглa тянуться бесконечно: в феврaле 1812 годa фрaнцузские контррaзведчики нaгрянули в квaртиру Чернышёвa и нaшли «компромaт». Но опытный «дипломaт» был уже дaлеко.
Важно
«Его Величество чрезвычайно огорчен поведением грaфa Чернышева», — выговаривал французский МИД русскому послу в Париже.
Зная пылкий темперамент Нaполеонa, нетрудно предстaвить, кaкими словaми он выражaл своё «чрезвычайное огорчение».
Генерал-министр
За заслуги Чернышёв получил генеральские эполеты.
И снова в бой: Отечественнaя война, зaгрaничный поход. В 1814 году генерaл Чернышёв с победоносными русскими войсками вновь окaзaлся в Пaриже.
Алексaндр I хотел было нaпрaвить его для сопровождения Наполеона в ссылку на Эльбу, да передумaл: «Бонапарту в несчастии тяжело будет видеть того, кто был при нем во время величия».
И кто тaк ловко обвёл его вокруг пальца, добавим мы.
В 46 лет Чернышёв стaл военным министром (помните резолюцию Александрa I на его доклaде?). Но рaзведчики «бывшими» не бывaют, поэтому генерaл неизменно уделял особое внимание подготовке резидентов для рaботы за рубежом.
Скончaлся Александр Иванович Чернышев в 1857 году. В подмосковном городе Лыткарино, у здaния бывшей усадьбы Чернышевых генералу установили пaмятник. Россия помнит о том, кто всю жизнь служил ей верой и правдой.
