Знаменитые 100 грамм водки в победе над фашизмом

Содержание Toggle

«Наркомовские 100 грамм»: между мифом и правдой «

Наркомовские 100 грамм» были введены ещё во время Финской войны. По поводу того, сколько пили в РККА на фронтах Великой Отечественной войны существуют разные мнения, часто опровергающие друг друга.

1 Когда стали наливать?

До 1908 года во время боевых действий нижние чины действующей армии получали по три чарки (160 грамм) водки в неделю, нестроевые — по 2 чарки.

Обратите внимание

Годовая норма выдачи водки в праздничные дни равнялась 15 чаркам. Кроме того, офицер мог награждать отличившихся бойцов за свой счет.

С началом Первой мировой войны в Российской империи был введен сухой закон, но моряки по-прежнему продолжали получать «винную порцию».

2 Наркомовские 100 грамм

Совет

Впервые «наркомовские 100 грамм» были утверждены в январе 1940 года во время Финской войны. Авторство этой идеи принадлежит Константину Ворошилову.

Именно он предложил Сталину издать распоряжение о выдаче бойцам Красной армии ежедневно 50 грамм сала («ворошиловский паек») и 100 грамм водки (наркомовские 100 грамм).

Норма танкистов была удвоена, а летчикам, как элите вооруженных сил, выдавали по 100 грамм коньяка. С 10 января 1940 года по начало марта военнослужащими РККА было выпито более 10 тонн водки и 8,8 тонны коньяка.

3 «Водочные постановления»

Нормы выдачи водки красноармейцам и командующему составу за время Великой Отечественной войны менялись несколько раз. Первое постановление ГКО за номером 562сс вышло 22 августа 1941 года. В нем говорилось: «Установить, начиная с 1 сентября 1941 года, выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцу и начальствующему составу войск первой линии действующей армии».

25 августа также вышел уточняющий приказ «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день». В нем говорилось о том, что боевые летчики и инженерно-технический состав аэродромов должны получать водку в тех же объемах, что и бойцы Красной армии, сражавшиеся на передовой.

Теперь водку получали только те военнослужащие, кто участвовал в наступательных операциях. Остальным водка полагалась только по праздникам.

Важно

Показательно, что из списка праздников, в который полагалась «наливать» Сталин лично вычеркнул Международный юношеский день.

12 ноября 1942 года выдачу 100 граммов вновь ввели для тех, кто участвовал в боевых действиях на передовой. Резервным войскам, бойцам стройбата, работавшим под огнем противника и раненым (если разрешали врачи) предписывалось выдавать по 50 граммов водки в день. На Закавказском фронте вместо 100 граммов водки выдавали по 200 грамм портвейна или по 300 грамм сухого вина.

Уже 30 апреля 1943 года вышло новое постановление ГКО № 3272 «О порядке выдачи водки войскам действующей армии». Приказом утверждалось прекратить с первого мая текущего года выдачу водки личному составу, 100 грамм полагалось теперь только бойцам передовой, участвующим в наступательных операциях, всем остальным — в дни общественных и революционных праздников.

После Курской битвы, в конце августа 1943 года водку впервые стали получать части НКВД и железнодорожные войска.

4 А пили ли?

Федор Ильченко, арестовавший фельдмаршала Паулюса, во время Сталинградской битвы был в звании старшего лейтенанта. Он вспоминал: «Без спиртного невозможно было победить… мороз.

Фронтовые 100 грамм стали дороже снарядов и спасали солдат от обморожения, так как многие ночи они проводили в чистом поле на голой земле…».

Совсем иные воспоминания у Дмитрия Вонлярского, воевавшего в разведке морской пехоты: «На фронте перед атакой иногда давали сто грамм, а у нас в батальоне было очень строго. Считаю, что в боевой обстановке алкоголь «для храбрости» недопустим. Если ты трус, то напейся не напейся – все равно им останешься. А если ты мужчина, то будешь им в любой обстановке…».

Совет

Негативно отзывался о роли спиртного на фронте и режиссер Петр Тодоровский. На войне он был командиром взвода. «Конечно, перед боем ходили и раздавали бойцам водочку. Для храбрости, как полагается.

На передовой появлялся бак со спиртом, и кому – сто грамм, кому – сто пятьдесят. Те бойцы, кто постарше, не пили. Молодые и необстрелянные пили. Они-то в первую очередь и погибали.

«Старики» знали, что от водки добра ждать не приходится».

Генерал армии Николай Лященко вспоминал: «Восторженные поэты назвали эти предательские сто граммов «боевыми». Большего кощунства трудно измыслить. Ведь водка объективно снижала боеспособность Красной Армии».

Отрицательно отзывался о «наркомовских 100 граммах» и Григорий Чухрай: «Нам в десанте давали эти пресловутые «сто грамм», но я их не пил, а отдавал своим друзьям. Однажды в самом начале войны мы крепко выпили, и из-за этого были большие потери. Тогда я и дал себе зарок не пить до конца войны».

5 Повальное пьянство?

Не случайно Георгий Жуков приказывал взрывать оставленные немцами цистерны со спиртом.

Прошедший всю войну гвардии сержант Владимир Иванович Трунин вспоминал, что им, танкистам, запрещалось не только пить на фронте, но и курить — в танках стояли кассеты со снарядами, во время работы дизеля была опасность детонации от паров масляного бака, разогретого до 130 градусов. Водку же, как утверждает ветеран, давали только в стрелковых частях, и то нерегулярно.

Многие от водки оказывались, либо меняли свою «сотку» на более необходимые в условиях войны вещи. Снабжение частей «горючим» в конце войны закончилось, однако многие ветераны так и не смогли отказаться от привычных 100 граммов. Это породило послевоенный рост алкоголизма в стране.

Алексей Рудевич

Обратите внимание

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

Как «наркомовские 100 грамм» помогали воевать

75 лет назад — 22 августа 1941 г. — Государственный комитет обороны СССР принял постановление «О введении водки на снабжение в действующей Красной армии». Так в историю вошли знаменитые «наркомовские сто грамм», о которых оставили теплые воспоминания и рядовые фронтовики, и генералы.

На войне абсолютных трезвенников не бывает. «Я не пробовал этого зелья до зимы 1942 года, — пишет Н. Никулин, находившийся на службе в Красной армии с ноября 1941 г., — пока нужда не заставила. Морозным днем я провалился в замерзшую воронку и оказался по грудь в ледяной воде. Переодеться было не во что и негде. Спас меня старшина.

Он выдал мне сухое белье (гимнастерку, шинель и ватник кое-как просушили у костра), натер меня водкой и дал стакан водки внутрь, приговаривая: «Водка не роскошь, а гигиена!»».

В обилии подобных историй спиртное фигурирует именно как «спасение», ибо рассказчикам известно, что не для каждого замерзающего солдата находились в критический момент «костер, сухое белье или старшина с водкой»1.

Кухня Родины: Наркомовские сто грамм под «Бабушкин аттестат»

Фронтовики солидарны в том, что «водка в бою, при физическом и эмоциональном перенапряжении — что лекарство от сильнейших стрессов». А.В.

Пыльцын, прошедший войну командиром стрелкового взвода и роты в составе офицерского штрафного батальона 1-го Белорусского фронта, отмечал, что при выдаче спиртного учитывались боевая обстановка и физическое состояние военнослужащих.

Вспоминая об участии своего батальона в операции «Багратион», он писал, что ввиду сильного переутомления и трех бессонных ночей, прошедших с начала наступления, командному составу было передано распоряжение комбата разъяснить бойцам, почему не была выдана наркомовская «сотка» водки перед обедом.

«Дело в том, что даже эти 100 граммов алкоголя могли усугубить физическое состояние, если их принять на совсем уж пустой желудок и при такой степени усталости. Поэтому водку всем нам выдали только перед тем, как снова поступила команда «вперед»». Пили из кружек, которые наполнялись из стандартных поллитровок, выдаваемых из расчета одна на 5 человек2.

Кому и сколько — решал приказ

Введение спиртного в ежедневное снабжение личного состава на передовой произошло вскоре после начала войны. Постановление Государственного комитета обороны (ГКО) СССР N 562 «О введении водки на снабжение в действующей Красной армии» от 22 августа 1941 г. устанавливало, начиная с 1 сентября 1941 г.

, выдачу 40-градусной водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцам и начальствующему составу первой линии действующей армии (Приказ наркомата обороны (НКО) СССР N 0320 от 25 августа 1941 г.). Критерии отпуска водки на протяжении войны менялись. В 1942-1943 гг.

было принято несколько постановлений ГКО СССР и приказов НКО СССР, регламентировавших более жесткий порядок выдачи водки в действующей армии и направленных против злоупотреблений в ее распределении.

«Фронтовые сто грамм» официально ввели в довольствие 22 августа 1941 года

Так, 11 мая 1942 г. ГКО приказал с 15 мая приостановить массовую ежедневную выдачу водки (приказ НКО СССР N 0373 от 12 мая 1942 г.).

Важно

Ежедневная выдача была сохранена только для военнослужащих частей передовой линии, которые имели успехи в боевых действиях, к тому же их норма увеличивалась до 200 граммов водки на человека в день. Все остальные военнослужащие передовой линии имели право на 100 граммов в революционные и общенародные праздники.

12 ноября 1942 г. постановлением ГКО N 2507 по 100 граммов водки на человека в сутки полагалось частям, ведущим непосредственные боевые действия (приказ НКО СССР N 0883 от 13 ноября 1942 г.). По 50 граммов полагалось частям резерва, обеспечения, выполняющим ответственные задачи, раненым (по указанию врачей).

Сохранялась выдача всем военнослужащим 100 граммов водки в праздничные дни. На Закавказском фронте вместо водки было приказано выдавать 200 граммов крепленого вина или 300 граммов столового вина. Приказ НКО СССР N 0323 от 2 мая 1943 г.

определил водочный рацион 100 граммов в сутки на человека военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции. Всем остальным военнослужащим действующей армии выдача водки в размере 100 граммов производилась только в дни революционных и общественных праздников3.

«Здесь непьющих нет, но нет и пьянствующих…»

В переписке с домашними военнослужащие довольно часто высказывались на тему употребления алкоголя, обычно сообщая, что не злоупотребляют. Старший лейтенант А.В. Перштейн, 1923 года рождения, специально подчеркивал в письме родителям, что в праздник 7 ноября «выпил не больше 50 гр.

для аппетита (вообще, не думаю привыкать пить водку)»4. Рядовой В.Н. Цоглин, 1925 года рождения, писал матери, что не курит, «а 200 гр. — это другое дело». «Хотя я часто ребятам отдаю, но иногда выпить необходимо для поднятия духа. После этого что-то горячее по жилам разбегается.

После этого больше делаешь и меньше думаешь. Здесь это необходимо»5.

Дневник разведчика, бравшего Берлин и верившего в вечную любовь

И все-таки жены и матери серьезно опасались, как бы из-за регулярного употребления спиртного не развилась пагубная привычка. Бойцы старались разубедить их. Политрук Д.А.

Абаев выговаривал жене: «В отношении пьянства твои напоминания превращаются во что-то нехорошее и оскорбительное… Если будешь повторяться в будущих письмах, не напишу ни слова.

Надо понять, что здесь непьющих нет, но нет и пьянствующих, а если попадаются такие, то их разжалуют, сажают, судят и расстреливают беспощадно»6.

Достаточно свободно писали домой о «ворошиловских 100 граммах» на Новый год, 23 февраля, 1 мая и 7 ноября. Кроме того, выделяли те особые праздники, которые пришли с войной.

Участник Сталинградской битвы гвардии старшина В.В. Сырцылин писал жене в 1945 г.

: «Дорогой Зинок! Сегодня второе февраля — день разгрома немчуры в Сталинграде — это наш праздник — поэтому сегодня я немножко пьяненький и в этом меня ты простишь»7.

«Пьяных я не люблю даже издали»

Не все военнослужащие были пьющими и не все были лояльны к употреблению спиртного сослуживцами. Придерживавшийся довоенных привычек младший лейтенант, политрук роты М.

Львович, 1917 года рождения, объяснял в письме другу: «Может, я так настроен, что до сих пор армия не научила меня ни курить, ни пить, ни ходить в самовольную отлучку в поисках «подруги сердца». Но если у меня к этому какое-то имманентное отвращение, то я с такими взглядами и умру, но не отступлю»8.

Из контекста письма Львовича видно, что категоричность рождалась от неприятия некоторых ситуаций с участием сослуживцев, которым «дай выпить 50 гр. спирта, они, как правило, устроят дебош»9. Вероятно, основываясь на сходном опыте, военный переводчик В. Раскин, 1920 года рождения, жаловался в письме знакомой: «Имеются неприятности.

Совет

Например, перспектива встречать 1 Мая с водкой. Пьяных я не люблю даже издали, а [перспектива] провести сутки в одной палатке с каким-нибудь полным скотом (или несколькими) для меня просто мучительна»10.

Дневник артиллериста Макарова: «Делаем укрытия для орудий и себя»

Особенно много претензий насчет пьянства и сопутствующей ему распущенности адресовано службам тыла. Генерал-майор П.Л. Печерица, который в ноябре 1942 г.

был назначен членом Военного совета 44й армии, подчеркивал в своих воспоминаниях, что пьянство разъедало аппарат службы тыла, делало его негодным к работе. Он подтверждает это конкретным примером: «Мне, по пути в штаб армии, пришлось лично столкнуться с крупными непорядками.

Меня, прибывшего со Сталинградского фронта, где была в тылах строжайшая дисциплина, подтянутость и большое напряжение физических и моральных сил, неприятно поразили расхлябанность, преступное равнодушие работников к своим обязанностям.

В селе Калиновка, в госпитале легкораненых на дежурстве была одна санитарка, а остальной персонал пьянствовал на именинах начальника госпиталя»11.

Алкоголь в армейской среде покупался либо «добывался». Купить его можно было, например, в магазинах «Военторга». А.З. Лебединцев сообщал, что очередной день рождения Красной армии (23 февраля 1943 г.) запомнился ему поступлением в столовую «Военторга» шампанского с бывших складов Абрау-Дюрсо, причем по довоенным расценкам.

Офицеры воспользовались возможностью «кутнуть», так как продавали по две бутылки на каждого. Многие пили этот «дворянский напиток» впервые в жизни12. Что касается добычи спиртного, то здесь могла проявляться недюжинная изобретательность. По свидетельству Н.

Никулина, во время пребывания в эстонском городе Тарту, когда запасы спиртного иссякли, «умельцы стали добывать спиртное из университетских препаратов, заспиртованных крыс, гадов, солитеров»13.

«За хорошую и ответственную работу»

Спиртное нередко фигурировало в качестве вознаграждения или подарков, которые получали военнослужащие. Командир огневого взвода В.Г. Кульнев вспоминал, как однажды среди ночи был вызван в землянку штаба полка, где получил свой первый орден — «Красную Звезду».

«Привинтив» орден, командир полка, Герой Советского Союза, гвардии полковник И.М. Богушевич подносил каждому награжденному стакан водки.

Кульнев, до этой поры спиртного не пробовавший и деливший свою 100-граммовую норму между отличившимися солдатами и сержантами «как поощрение», вначале растерялся, но затем выпил водку «с маху»14.

«Я никогда не думал под огнем остаться в живых…»

Д.И. Малышев, прошедший всю войну шофером, сообщал в своем дневнике, что однажды был награжден подобным образом за разборку и эвакуацию самолета Пе-2, которая проводилась под огнем противника в районе Гродно.

«Это была проделана крупная работа, за которую получили мы все благодарность от командира роты.

Обратите внимание

Вечером капитан вызвал меня и старшего группы и поднес нам по стакану водки, сказав: «За хорошую и ответственную работу»15.

Военнослужащих могли одаривать спиртным знакомые женщины из гражданского населения, с которыми возникали близкие отношения.

В дневнике Малышева упоминается «знакомая Маруся-самогонщица», за месяц связи с которой он «выпил самогонки, наверное, целое море».

«Когда приходила Клава, — пишет он о «дружбе» с другой женщиной, кладовщицей медицинского склада, — то всегда приносила мне подарок: бутылку вина или флакончик спирту, или хороших папирос»16.

«Коньяк три буряка»

Наиболее часто спиртное добывалось путем обменных операций с местным населением либо экспроприаций. Лебединцев вспоминал как настоящего «мастера экспроприаций» рядового из бывших зэков, прижившегося при кухне и особенно поднаторевшего в добыче самогона.

«Обычно он предлагал трофейное одеяло или обмундирование в обмен на «горилку», курицу или крынку молока.

Старухи, как всегда, отрицали наличие в доме самогона, тогда он вынимал из кармана компас и становился в такую позицию, чтобы стрелка указывала на мешок с зерном или под полати, или на чердак, и показывал стрелку, приговаривая, что «прибор покажет правду».

Хозяйка обычно вытаскивала запрятанное «зелье» и делала обмен, так как в любой одежде жители очень нуждались настолько, что брали даже солдатские портянки». Во фронтовой среде самогон фигурировал под названием «коньяк три буряка»17.

«Ребята, вот крепость!»

На завершающем этапе войны употребление спиртного в армии выросло, что подтверждается как официальными документами18, так и личными свидетельствами участников событий.

Многовековая история военных баталий свидетельствует, что взятые «большой кровью» города на территории противника часто отдавались командующими на «милость победителей», служили своего рода компенсацией понесенных человеческих жертв.

Такого рода вознаграждение включало разрешение на алкогольные возлияния, позволявшие снять стресс и освободиться от пережитого страха. О том, что и солдаты Красной армии в особенно сложной боевой обстановке ожидали подобной компенсации от своих командиров, говорит фрагмент воспоминаний Н.

Никулина, где он соответствующим образом трактует текст листовок «от Рокоссовского», распространявшихся ранней весной 1945 г. у стен Данцига: «И все же сопротивление немцев было сильное, наши потери, как всегда, велики и осада города затягивалась. В одно прекрасное утро на наши головы, а также и на Данциг посыпались с неба листовки.

В них говорилось примерно следующее: «Я, маршал Рокоссовский, приказываю гарнизону Данцига сложить оружие в течение двадцати четырех часов. В противном случае город будет подвергнут штурму, а вся ответственность за жертвы среди мирного населения и разрушения падет на головы немецкого командования…» Текст листовок был на русском и немецком языках.

Он явно предназначался для обеих воюющих сторон. Рокоссовский действовал в лучших суворовских традициях: «Ребята, вот крепость! В ней вино и бабы! Возьмете — гуляй три дня! А отвечать будут турки!»»19.

«Пели «Катюшу», по-русски и по-мадьярски»

Как встретил войну директор Театра на Таганке Николай Дупак

Совместное употребление спиртного облегчало налаживание взаимопонимания с местным населением.

Знаменитый писатель Сергей Баруздин вспоминал, что к Венгрии, «воевавшей против нас», было настороженное отношение, однако впоследствии оно смягчилось. «Вечером мы присутствовали в одном доме на выпивке.

Пели «Катюшу», по-русски и по-мадьярски, а хозяева танцевали»20.

Страны запоминались, в том числе и национальными напитками: Венгрия — фруктовой водкой «палинкой», Чехия — «замечательным» пивом, Польша — «бимбером». В воспоминаниях А.В. Пыльцына «бимбер» описывался как польский самогон, настоянный на карбиде кальция с его обжигающим эффектом («дрянь первостатейная»).

Важно

Пыльцын также рассказывал, как в одном польском городе на обеде у «живого ксендза» довелось ему с товарищами узнать вкус настоящей фирменной польской водки «Выборовой» (отборной). В воспоминаниях об «офицерских банкетах» в финале войны довольно часто фигурировало шампанское. Описывая банкет в штабе армии, А.З.

Лебединцев подчеркивал, что «наливали только французское шампанское»21.

Спиртное помогло «пережить» и радость долгожданного Дня Победы. «Не было ни одного трезвого солдата», — гласит запись из фронтового дневника капитана Э.И. Генкина, сделанная 9 мая 1945 г. в городе Лобау22.

Вспоминая полдень этого праздничного дня, когда начался торжественный обед для всего батальона на местном стадионе в пригороде Берлина, А.В. Пыльцын особо отмечал, что на стол были поставлены «не стаканы и кружки, а по-мирному — рюмки (и где их только набрали?)».

«А каждая речь завершалась тостом, и считалось добрым знаком каждый тост сопровождать полной чаркой»23.

Война закончилась, люди стали возвращаться к мирной жизни с ее повседневными проблемами, заботами и маленькими радостями. А чудом добытые довоенные рюмки навсегда остались символом долгожданной Победы.

JSINCUT7

Примечания 1. Никулин Н.Н. Воспоминания о войне. СПб., 2008. С. 177. 2. Пыльцын А.В. Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. СПб., 2003. С. 94, 88, 129. 3. Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941-1942 гг. Т. 13 (2-2).

С 73, 228, 252-253, 365-366; Приказы народного комиссара обороны СССР 1943-1945 гг. Т. 13 (2-3). С. 145. 4. Сохрани мои письма…: Сборник писем и дневников евреев периода Великой Отечественной войны. Вып. 2. М., 2010. С. 251. 5. Архив Научно-просветительского центра «Холокост». Ф. 9. Оп. 2. Д. 160. Л. 10. 6. РГАСПИ. Ф. М-33. Оп.

1. Д. 1454. Л. 28-28об. 7. Герои терпения. Великая Отечественная война в источниках личного происхождения. Сб. док. Краснодар, 2010. С. 117. 8. Архив НПЦ «Холокост». Ф. 9. Оп. 2. Д. 118. Л. 7. 9. Там же. 10. РГАСПИ. Ф. М-33. Оп. 1. Д. 1400. Л. 102. 11. Герои терпения. С. 228. 12. Лебединцев А.З., Мухин Ю.И. Отцы-командиры. М.

, 2006. С. 142. 13. Никулин Н.Н. Указ. соч. С. 143. 14. От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 9. М., 2008. С. 207. 15. Память о Великой Отечественной войне в социокультурном пространстве современной России: материалы и исследования. СПб., 2008. С. 206-207. 16. Там же. С. 195, 198, 200. 17. Лебединцев А.З. Мухин Ю.И.

Указ. соч. С. 162, 180. 18. Сенявская Е.С. 1941-1945: Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование. М., 1995. С. 199-201, 210-211. 19. Никулин Н.Н. Указ. соч. С. 176. 20. РГАЛИ. Ф. 2855. Оп. 1. Д. 38. Л. 37об. 21. Лебединцев А.З., Мухин Ю.И. Указ. соч. С. 242. 22. Сохрани мои письма… Вып. 1. М., 2007. С. 283.

23. Пыльцын А.В. Указ. соч. С. 243.

Правда о войне. Как пьянствовали в Великую Отечественную

?cat_779 (cat_779) wrote,
2017-04-28 10:36:00cat_779
cat_779
2017-04-28 10:36:00Categories:Пьяный угар, ставший нормой в годы Великой Отечественной, было уже не остановить и после войны. Его последствия Россия пожинает до сих пор.

Можно сделать закономерный вывод, что одной из целей ВОВ было тотальное спаивание и оскотинивание населения, только самые морально устойчивые могли удержать себя в руках, не спиться и не потерять человеческий облик.

Пьянство, курение, моральная и физическая деградация вела к тому, что продолжительность жизни стремительно сокращалась, население становилось больным, нищим, зависимым от дурных привычек. Вымершее население советское правительство быстро замещала на клонированное новое.

В 1930-е в в СССР так и не смогли достичь уровня потребления алкоголя при царизме. В целом, страна тогда трезвела. Крест на этой тенденции поставила ВОВ, когда Сталин сделал в армии потребление водки каждодневной практикой. Архивы того времени также показывают, как обжиралась и опивалась рать чинуш и карателей в тылу.

В книге «Веселие Руси. ХХ век» (М., изд-во «Пробел-2000», 2007 г., 500 экз.) даётся как экономико-статистический анализ, так и приводится множество архивных данных по проблеме алкоголизма в Российской империи и СССР. Значительная часть книги приведена «перелому» в алкогольной отрасли, когда страну подсадили на водку – 1939-1945 годы.

Начнём с того, что в 1930-е годы страна по сравнению с царским временем была относительно трезвой. Так, в 1936 году душевое потребление водки составляло 3,6 литра против 8,1 литра в 1913 году. В 1935 году выпуск водки в СССР составлял 320 млн. литров год против 432 млн. в 1913 году.

Более того, в 1936 году Сталин поставил вопрос о наращивании выпуска виноградных вин и постепенном сокращении выпуска водки. Фактически планировалось на 1941 год увеличить выпуск вина по сравнению с 1913 годом в 4 раза, а выпуск водки сократить в 1,5 раза.

Совет

В итоге в 1940 году в СССР было переработано 300 тысяч тонн винограда и выпущено 135 млн. литров вин. План был выполнен.

Положение изменилось в Финскую войну 1939-40 гг. Знаменитые «наркомовские 100 граммов» появились именно тогда, а не в ВОВ (тогда они уже были широко распространённой практикой). Плохо подготовленную, деморализованную армию вперёд гнали не только политруки или заградотряды (с 1942 года), но и водка, затуманивавшая мозги.

В декабре 1939 года Экономическое совещание при СНК «в связи с низкой температурой в Карелии и Заполярье и в целях профилактики обморожений в частях Красной Армии» с 1 января 1940 года установило дополнительный паёк для участвующих в боях бойцов и командиров – 100 граммов водки в день и 100 граммов сала через день. Лётчикам вместо водки полагался коньяк.

Несложно подсчитать, что за год боевых действий солдат выпивал 36,5 литров водки (или 73 бутылки).

В июле 1941 года Анастас Микоян ходатайствовал Сталину о возобновлении спаивания бойцов КА. С 1 сентября 1941 года в Красной Армии снова стали выдавать по 100 граммов водки ежедневно. А по праздникам – 200 граммов.

Причём кроме общепринятых «красных дней календаря» (типа 1 мая иди 7 ноября) в перечень «пьяных праздников» вошли даже такие: Всесоюзный день физкультурника (19 июля), Всесоюзный день авиации (16 августа), день формирования соответствующей воинской части, и т.п.

Микоян требовал включить в этот перечень даже Международный юношеский день (6 сентября), но тут уже Сталин наложил вето на такую «праздничную дату».

По 50 граммов водки ежедневно было положено тыловым частям, а также раненым (если были согласны врачи). Но даже эта небольшая, на первый взгляд, доза означала потребление 18 литров в год на человека.

С 23 октября 1943 года по 100 граммов ежедневно стали потреблять и войска НКВД.

В 1942 году Красная Армия ежемесячно потребляла 45 железнодорожных цистерн водки. По фронтам, к примеру, дело обстояло так: с 25 ноября по 31 декабря 1942 года Карельский фронт выпил 364 тысячи литров водки, Сталинградский – 407 тысяч, 1 млн. 200 тысяч литров вина (там водка заменялась вином) выпил Закавказский фронт.

Водка, действительно, придавала удали войскам. В книге описывается случай, произошедший в канун 1943 года в части штрафников. Бойцы там изрядно выпили в землянках, но им показалось мало. Тогда один из них умудрился ползком добраться до окопов немцев, вбить там колышек и протянуть верёвку.

Затем штрафники привязали к верёвке табличку «Мы вам валенки, вы нам шнапс», и отправили её к немцам. Немцы прислали на обмен водку. Вскоре вся рота разулась за немецкую водку.

(смешно, и это называется война? красноармейцы снимали с себя одеждуи обувь за шнапс, выменянный у «фашистких захватчиков», а в чём потом идти воевать, в одном исподнем, что ли?)

В Новый год их пришёл поздравлять офицер. И увидел пьяные тела, валявшиеся на полу в землянках. Да ещё и разутые. Он поднял роту и приказал до утра возвратить валенки.

Штрафникам ничего не оставалось делать, как без криков «ура» ночью идти на немецкие окопы. Без единого выстрела, одними ножами, штрафники заняли окопы, кого-то прирезали, кого-то просто побили.

И возвратились к себе и с валенками, и с новой порцией водки.

Повальное пьянство в частях вызвало и новую для власти беду – анархию и антисоветчину. Каждый месяц происходили десятки, если не сотни случаев неповиновения солдат власти. (что у трезвого на уме-у пьяного на языке).

Так, 27 июля 1944 года нарком НКВД Берия в служебной записке Сталину, Молотову, Щербакову (ЦК) и Антонову (Генштаб) отмечал один только случай (но типичный). «На станции Знаменка Одесской области 15 пьяных краснофлотцев учинили дебош на рынке.

Один из них – Шелохвост – был задержан милицией и доставлен в КПЗ. Через некоторое время группа краснофлотцев ворвалась в помещение милиции, избила и обезоружила милиционеров и освободила из КПЗ 13 арестованных, в т.ч.

Прохорова, получившего по 58 статье пункт 1, 15 лет».

Такие случаи происходили по всей стране. Вот ещё несколько докладных записок Берии:

«7 июля 1944 года на станцию Дарница Юго-Западной ж/д прибыл воинский эшелон №42759. Толпа пьяных офицеров из эшелона напала на милиционеров, сопровождавших снятых с поезда мешочников, и распустила задержанных.

Обратите внимание

Через некоторое время пьяная толпа офицеров избила и разоружила постового милиционера, ворвалась в помещение оперпункта милиции, избила, обезоружила и пыталась застрелить начальника пункта Мигунова.

Вмешательство начальника эшелона подполковника Колесниченко результата не дало. Дебош был ликвидирован с помощью бойцов войск НКВД».

«29 июня на станции Славянск Южно-Донецкой ж/д к работникам милиции, снимавшим с поезда мешочников, подошли 13 пьяных краснофлотцев, избили работников милиции и, угрожая оружием, стали возвращать мешочникам изъятые продукты. Один из краснофлотцев – Мельник – выстрелами из револьвера тяжело ранил в голову милиционера и ранил сержанта войск НКВД. Мельник при задержании оказал сопротивление и был убит. Остальные краснофлотцы задержаны».

«29 июля на станцию Красноармейская Южно-Донецкой ж/д прибыл поезд, в котором находились до 200 мешочников и краснофлотцы. По прибытии эшелон был оцеплен работниками оперативной группы. Мешочники и краснофлотцы оказали сопротивление, избили двух работников опергруппы.

Бойцы войск НКВД были вынуждены применить оружие, в результате чего были убиты 3 мешочника, 1 ранен. Арестованы зачинщики бесчинств краснофлотцы Косинов, Коршунов и др.

Следствием установлено, что в пути краснофлотцы занимались грабежами, брали у мешочников продукты и самогон, обещая защитить их в пути от милиции».

В противовес фронту, в тылу во время войны был дефицит водки. Горячительный напиток был положен только активистам режима, а также служило-карательному сословию. Так, водка выдавалась только стахановцам, раз в месяц они получали такой набор: несколько метров холста, кусок хозяйственного мыла, 1 кг соли, 1 литр керосина, 2 бутылки водки.

Впрочем, окопавшееся в тылу чиновничество во время голодных лет войны ни в чём себе не отказывало.

Так, обеспечение спиртным и деликатесами самого молодого сталинского наркома, 34-летнего Дмитрия Устинова было таково: «Доставлено 6 июня 1942 года на дачу наркома водки 3 бутылки, отборного вина и шампанского 8 бутылок, ящик пива, икра зернистая, колбасы, севрюга, сухая дыня, лимоны, шоколад в наборах».

В книге приводится письмо жительницы Челябинска Роговской Р.А. на имя члена ЦК ВКП(б), заместителю председателя СНК Р.С.

Землячке, от сентября 1942 года: «Я в течение 2-х месяцев работала в центральной столовой города и была свидетелем банкетов, устраиваемых Наркомстроем, обкомом ВКП(б) и Облисполкомом.

Важно

Теперь, когда каждый грамм продовольствия расценивается на вес золота, руководящие организации г.Челябинска, находясь в глубоком тылу, не желают переносить трудностей войны. На фронтах льётся кровь, а здесь – водка».

Партийная проверка из центра выявила, сколько же сожрали и выпили чинуши Челябинска. Так, на 4-х банкетах с 1 июля по 7 октября 1942 года они съели 680 кг хлеба, мяса 616 кг, сыра 122 кг, сметаны 102 кг, сливочного масла 84 кг, икры кетовой 77 кг. Водки выпито 535 литров, портвейна 133 литра. На десерт было съедено 135 кг торта, 108 кг мороженого и 1514 штук пирожных.

Как вы думаете, как были наказаны провинившиеся чинуши Челябинска? Организатору банкетов и.о. председателя исполкома Челябинского горкома Павлову В.Д. был объявлен строгий выговор и наложен на него штраф в 3 тысячи рублей «за утрату партийной бдительности» (видимо, предполагалось, чтобы в следующий раз Павлов В.Д. не оставлял свидетелей его обжорства). Больше никто наказан не был.

При приближении победы власти начали щедро поить и тыл, но – в основном высший и средний состав чиновничества и специалистов. Вот нормы отпуска водки на 2 месяца, январь-февраль 1945 года по Наркоматам: Н. путей сообщения – 2,5 млн. литров водки, Н. авиапрому – 1,3 млн., Н. углю – 1,8 млн., Н. чермету 1,4 млн., и т.д.

За 1942-1944 годы в СССР было построено 26 (!) новых спиртовых заводов, столько не строилось за вместе взятые 1920-30-е годы. Такими же темпами росло и производство табака – в 1945-м +22% к 1940 году (для сравнения: сахар -79% за тот же период, мука -49%, мыло -67%).

В товарной структуре розничного товарооборота водка в 1940 году составляла 11,8%, в 1943-м уже 25,1%, а в 1945 году 35,1%.

«Социальное воздействие водки на военное и послевоенное общество было многообразным.

Здесь можно говорить о комплексе негативных последствий и, в первую очередь, о приобщении к алкоголю огромной массы ранее не пивших людей, включая миллионы женщин и подростков.

А пуританство высших лиц в 1920-30-е сменилось системой иерархический привилегий для новой знати», — заключают исследователи.

Кроме того, после ВОВ цены на водку в абсолютных величинах (от средних зарплат) выросли в разы, власть начала выкачивать деньги из карманов людей, подсевших на алкоголь в это время.

Так, в 1939 году средняя зарплата составляла 331 рубль, а бутылка водки стоила 6 рублей 15 копеек. А в 1947 году, как указывают исследователи, зарплаты составляли 500-1000 рублей, а бутылка водки стоила 60 рублей. Т.е.

в 1939-м на зарплату можно было купить 50 бутылок водки, а в 1947-м, даже по верхней планке в 1000 рублей, всего 16-17 бутылок.

Пьяный угар, ставший нормой в годы Великой Отечественной, было уже не остановить и после войны. Его последствия Россия пожинает до сих пор.

Война была предлогом для замещения одного народа на другой.

Это делалось для того, чтобы стереть историческую память, уничтожить преемственность, внедрить новые языки и новую культуру, втиснуть новое население в придуманную матрицу фальшивой истории.

Поэтому советское правительство и не скупилось на алкоголь. Спаивало, чтобы люди ничего не помнили и не могли трезво оценивать происходящие вокруг события.

Графики демографии российских городов полностью повторяют выше приведённые графики демографии Китай и Индии. Из графиков видно, что с Первой Мировой войны по вторую Мировую войну происходили странные процессы – вовсе не гибель людей, а громадные темпы прироста. И это происходило на фоне революции, гражданской войны, геноцида, голодомора, военных потерь?

Совет

Гладкие части всех графиков привязаны ко временам без войны. То есть стабильный мирный период жизни государства почему-то отражается в демографии не ростом населения, а его падением, а военный период отразился бурным ростом населения.

Такая же картина по всем городам России и других стран, где демографическая статистика имеет цивилизованное лицо. Чем были реализованы процессы накачки? Чем накачивали Россию под видом «людей»? Не может же быть, чтобы советские женщины обеспечили в каждом городе вертикальный прирост населения!

93 процента населения Земли клоны? Население Индии и Китая появилось в 20-ом веке.http://cat-779.livejournal.com/192675.html
Источник:

Наркомовские сто грамм

Казалось бы, в армии, где должна царить строжайшая дисциплина, нет места алкоголю. Но оно есть. В нашей стране это явление приобрело прозвище «ворошиловский паёк» или «наркомовские 100 грамм».

Истоки

Надо полагать, озорство с хмельными напитками среди солдат практиковалось с незапамятных времен. Но официальным употребление спиртного в русской армии стало лишь при Петре I. Как известно, Петр Первый был очень высоким и крепким человеком. И, видимо, солдатскую хмельную норму он устанавливал исходя из своих потребностей.

Каждому солдату полагалось по 2 чарки горького вина (чекушка водки). А когда началась война со шведами, то стали выдавать еще и по 2 гарнца (6,4 литра) пива. Правда, позднее пивной паек урезали в 2 раза. Непростые отношения Петра I с алкоголем стали легендами. Но спиртное в армии было необходимо.

Гигиена и медицина в те времена была, мягко говоря, не на лучшем уровне, и эпидемии могли выкашивать целые армии. Дело в том, что водка – дезинфицирующее средство и профилактика кишечных инфекций. К тому же алкоголь помогает преодолевать голод и холод. Пиво же служило профилактикой кожных заболеваний. Кроме того, водка оказалась отличным поощрением.

За отличную службу солдат мог получить дополнительную чарку.

Пьянству бой

Петр I понимал, что пьянство в армии ни к чему хорошему не приведет. Солдаты, которые были замечены в упитом состоянии наказывались плетью. Кроме того, солдаты могли отказаться от своей чарки, получив денежную компенсацию в виде прибавки к месячному жалованию. Но этого было мало. Еще при Петре водку пробовали заменять на сбитень, а пиво – на русский квас.

А в 1817 году император Александр I издал указ, по которому норма водки солдатам в мирное время сокращалась до четырех чарок в неделю. К концу 19-го столетия медицина была настолько развита, что водка в профилактических целях выглядела варварством и «каменным веком».

От болезней давно успешно защищали недорогие медикаменты, а водка только способствовала моральному разложению солдат. Поэтому уже при Николае II водку стали выдавать лишь на боевых учениях и не более, чем три чарки в неделю. Хотя и задолго до этих сокращений к алкоголю в русской армии относились благосклонно, мягко говоря, далеко не все.

Например, великий полководец, не проигравший ни единого сражения, Александр Васильевич Суворов был убежденным трезвенником.

Пить по-гусарски

Обратите внимание

Этот род войск всегда славился грандиозными попойками, астрономическими проигрышами в азартные игры и излишества в прелюбодеянии. Всем известен «гусарский» способ употребления шампанского – срубить саблей горлышко и быстро, пока все не вылилось с пеной, разлить по бокалам или сразу себе в глотку. Скорее всего, это миф, придуманный литераторами.

Гусары могли пить шампанское только в городах, где саблей махать было негоже. К тому же ни один гусар в своих мемуарах ничего подобного не писал. Зато достоверно известно, что гусары поили водкой своих лошадей. Для этого они вымачивали в ней сено и скармливали животным. Обезумевшие лошади теряли страх и послушно шли в атаку, невзирая на канонаду.

«Красное» вино

После революции в Красной армии бойцам пить не полагалось. В целом страна даже в 30-е, судя по объему произведенного алкоголя, была на порядок трезвее, чем при последнем царе.

Снабжать личный состав алкоголем снова стали лишь при Сталине в январе 1940 года во время Советско-финской войны. Нарком обороны Климент Ворошилов попросил генсека распорядиться выдавать каждому солдату каждый день по 100 грамм водки и 50 грамм сала.

Причина – лютые карельские морозы до −40 °C. Сталин согласился. Причем танкистам давали двойную норму, а летчикам выдавали коньяк. Данная прибавка к рациону получила прозвище «наркомовские 100 грамм» или «ворошиловский паёк».

С января до начала марта 1940, когда завершилась война, солдатами Красной армии было выпито свыше 10 тонн водки и 8 тонн коньяка.

Градусом по фашизму

О «наркомовских» вспомнили довольно скоро, летом 1941 года, когда началась Великая Отечественная. 22 августа Иосиф Сталин подписал постановление Государственного комитета обороны № ГКО-562с «О введении водки на снабжение в действующей Красной Армии». Постановление было под грифом «секретно».

Согласно постановлению, с 1 сентября 1941 года каждому красноармейцу и руководителю на передовой выдавали по 100 грамм 40-градусной водки. Но результат был далек от идеала. Пьяные солдаты чаще остальных становились легкой мишенью для врага. К тому же водка на самом деле не согревает, а позволяет не чувствовать холод. Поддатые солдаты не принимали должных мер, чтобы согреться.

Важно

В результате – увеличение числа обмороженных. Известны случаи, когда из-за этого бойцы отказывались от законных «наркомовских». Во многих частях «ворошиловскую» использовали только для промывки ран. Норма и порядок выдачи водки несколько раз корректировались.

В итоге «наркомовские» стали выдавать только тем частям, которые ведут наступательные действия и только непосредственно перед атакой. В остальных частях водку выдавали только по большим праздникам, включая День революции, Новый год и День Красной армии (23 февраля). Злоупотребления сурово наказывались.

Так что показанное в фильме «Утомленные солнцем 2» (напившиеся до свинотного состояния офицеры на передовой) вне воспаленной фантазии Никиты Михалкова происходить не могло. После победы над Германией «ворошиловский паёк» был отменен.

Современные войска

После Великой Отечественной в советской армии водку солдатам не выдавали. Лишь по 100 грамм сухого вина ежедневно получал каждый член экипажа атомных подводных лодок. Трезвость, согласно уставу, царит и в современной российской армии.

«Неофициально» солдаты нередко все же пьют. Говорят, больше всего пьянства в Сухопутных войсках и на флоте. Меньше всего – в ВДВ и РВСН.

Впрочем, эти данные никто не проверял, и, думается, все сильно зависит от того, как налажена дисциплина в конкретной военной части.

Алкохакер

«Наркомовские 100 грамм»: между мифом и правдой

Когда стали наливать?

До 1908 года во время боевых действий нижние чины действующей армии получали по три чарки (160 грамм) водки в неделю, нестроевые — по 2 чарки. Годовая норма выдачи водки в праздничные дни равнялась 15 чаркам.

Кроме того, офицер мог награждать отличившихся бойцов за свой счет. С началом Первой мировой войны в Российской империи был введен сухой закон, но моряки по-прежнему продолжали получать «винную порцию».

Наркомовские 100 грамм

Совет

«Водочные постановления»

Нормы выдачи водки красноармейцам и командующему составу за время Великой Отечественной войны менялись несколько раз. Первое постановление ГКО за номером 562сс вышло 22 августа 1941 года.

В нем говорилось: «Установить, начиная с 1 сентября 1941 года, выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцу и начальствующему составу войск первой линии действующей армии». 25 августа также вышел уточняющий приказ «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день».

В нем говорилось о том, что боевые летчики и инженерно-технический состав аэродромов должны получать водку в тех же объемах, что и бойцы Красной армии, сражавшиеся на передовой. С 6 июня 1942 года новым постановлением Верховного главнокомандующего массовая выдача водки в Красной армии была прекращена.

Сталин сам внес правки в проект постановления, подготовленный ещё 11 мая. Теперь водку получали только те военнослужащие, кто участвовал в наступательных операциях. Остальным водка полагалась только по праздникам.

Показательно, что из списка праздников, в который полагалась «наливать» Сталин лично вычеркнул Международный юношеский день. 12 ноября 1942 года выдачу 100 граммов вновь ввели для тех, кто участвовал в боевых действиях на передовой.

Обратите внимание

Резервным войскам, бойцам стройбата, работавшим под огнем противника и раненым (если разрешали врачи) предписывалось выдавать по 50 граммов водки в день. На Закавказском фронте вместо 100 граммов водки выдавали по 200 грамм портвейна или по 300 грамм сухого вина.

А пили ли?

Если верить документам, то пили в Великую Отечественную войну очень много. Особенно на передней линии фронта. Однако воспоминания фронтовиков на эту тему очень противоречивы. Федор Ильченко, арестовавший фельдмаршала Паулюса, во время Сталинградской битвы был в звании старшего лейтенанта. Он вспоминал: «Без спиртного невозможно было победить… мороз.

Фронтовые 100 грамм стали дороже снарядов и спасали солдат от обморожения, так как многие ночи они проводили в чистом поле на голой земле…». Совсем иные воспоминания у Дмитрия Вонлярского, воевавшего в разведке морской пехоты: «На фронте перед атакой иногда давали сто грамм, а у нас в батальоне было очень строго.

Считаю, что в боевой обстановке алкоголь «для храбрости» недопустим. Если ты трус, то напейся не напейся – все равно им останешься. А если ты мужчина, то будешь им в любой обстановке…». Негативно отзывался о роли спиртного на фронте и режиссер Петр Тодоровский. На войне он был командиром взвода. «Конечно, перед боем ходили и раздавали бойцам водочку.

Для храбрости, как полагается. На передовой появлялся бак со спиртом, и кому – сто грамм, кому – сто пятьдесят. Те бойцы, кто постарше, не пили. Молодые и необстрелянные пили. Они-то в первую очередь и погибали. «Старики» знали, что от водки добра ждать не приходится» .

Повальное пьянство?

Важно

Конечно, утверждения о том, что Красная армия одержала победу над фашистской Германией благодаря водке можно считать мифом и вредным заблуждением. Пьяная армия небоеспособна по определению. Не случайно Георгий Жуков приказывал взрывать оставленные немцами цистерны со спиртом.

Водку же, как утверждает ветеран, давали только в стрелковых частях, и то нерегулярно. Многие от водки оказывались, либо меняли свою «сотку» на более необходимые в условиях войны вещи.

Снабжение частей «горючим» в конце войны закончилось, однако многие ветераны так и не смогли отказаться от привычных 100 граммов. Это породило послевоенный рост алкоголизма в стране.

http://fishki.net/1454212-quotnarkomovskie-100-grammquot-mez…

Обратите внимание

«Наркомовские 100 грамм»: между мифом и правдой

«Наркомовские 100 грамм» были введены ещё во время Финской войны. По поводу того, сколько пили в РККА на фронтах Великой Отечественной войны, существуют разные мнения, часто опровергающие друг друга.

Когда стали наливать?

Когда в русской армии начали «наливать»? В широкой исторической перспективе эта традиция идет ещё с петровских времен, когда солдатам стали выдавать порции так называемого «хлебного вина». До 1908 года во время боевых действий нижние чины действующей армии получали по три чарки (160 грамм) водки в неделю, нестроевые — по 2 чарки.

Годовая норма выдачи водки в праздничные дни равнялась 15 чаркам. Кроме того, офицер мог награждать отличившихся бойцов за свой счет. С началом Первой мировой войны в Российской империи был введен сухой закон, но моряки по-прежнему продолжали получать «винную порцию».

Наркомовские 100 грамм

Впервые «наркомовские 100 грамм» были утверждены в январе 1940 года во время Финской войны. Авторство этой идеи принадлежит Клименту Ворошилову. Именно он предложил Сталину издать распоряжение о выдаче бойцам Красной армии ежедневно 50 грамм сала («ворошиловский паек») и 100 грамм водки (наркомовские 100 грамм).

«Водочные постановления»

В нем говорилось:

С 6 июня 1942 года новым постановлением Верховного главнокомандующего массовая выдача водки в Красной армии была прекращена. Сталин сам внес правки в проект постановления, подготовленный ещё 11 мая. Теперь водку получали только те военнослужащие, кто участвовал в наступательных операциях. Остальным водка полагалась только по праздникам.

Совет

Показательно, что из списка праздников, в который полагалась «наливать», Сталин лично вычеркнул Международный юношеский день.

Уже 30 апреля 1943 года вышло новое постановление ГКО № 3272 «О порядке выдачи водки войскам действующей армии».

Приказом утверждалось прекратить с первого мая текущего года выдачу водки личному составу, 100 грамм полагалось теперь только бойцам передовой, участвующим в наступательных операциях, всем остальным — в дни общественных и революционных праздников. После Курской битвы, в конце августа 1943 года водку впервые стали получать части НКВД и железнодорожные войска.

А пили ли?

Федор Ильченко, арестовавший фельдмаршала Паулюса, во время Сталинградской битвы был в звании старшего лейтенанта.

Он вспоминал:

Совсем иные воспоминания у Дмитрия Вонлярского, воевавшего в разведке морской пехоты:

Негативно отзывался о роли спиртного на фронте и режиссер Петр Тодоровский. На войне он был командиром взвода.

Генерал армии Николай Лященко вспоминал:

Отрицательно отзывался о «наркомовских 100 граммах» и Григорий Чухрай: