Записки истории: приключения русской армии в париже

Содержание Toggle

Как проходила оккупация Парижа русскими войсками в 1814 году

30 марта 1814 года, совершив обманный манёвр, войска коалиции во главе с русской армией проникли в тыл армии Наполеона и подошли к Парижу. В городе царила паника: казаки атамана Матвея Платова обходили его с юга. Гарнизон Парижа составлял 40 тысяч человек.

Из них 25 тысяч были кадровыми военными, небольшое число линейных пехотинцев и кавалеристов, остальные — национальная гвардия. Пушек было много, порядка 200, но снарядов недостаточно. Ружейных пуль хватило всего на 2 часа боя.

При взятии города пало 6000 русских: достаточно, чтобы в отместку подвергнуть Париж грабежам. Но русские поступили иначе.

Обратите внимание

Император Александр I издал строгие предписания по поводу того, чтобы наши военные не обижали мирных французов. Такая политика начала приносить плоды ещё до вступления нашей армии в Париж.

Атаман Донского казачьего войска Платов сообщал в донесении, что во время следования к городу Жуанвиль местные жители не оказывают никакого сопротивления и ведут себя по-приятельски.

Действительно, крестьяне приезжали на биваки и предлагали провиант, дрова и фураж для лошадей.

Более того, крестьяне сообщали русским о передвижениях противника! Таков был результат выполнения императорского приказа о сохранении безупречной репутации русской армии.

«Мы со своей стороны делаем оным все приласкания, сходственные с выпущенными прокламациями, что они и беспритворно довольны, о неприятеле нашем объявляют поистине. Жалуются все вообще угнетением на своё правительство, бранят Наполеона и желают все мира» (Донское казачество в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813–1814 гг.: сб. док. Ростов на Дону, 2012.)

Местные жители расценивали захват Франции как долгожданное освобождение от поборов и практически поголовного призыва здоровых мужчин на военную службу. Но дружеского и доверительного отношения к себе добились только русские.

Декабрист Кондратий Рылеев приводит слова одного из французских офицеров: «Я говорю с вами, как с другом, потому что ваши солдаты и офицеры ведут себя как друзья.

Ваш Александр – наш защитник и благодетель, но его союзники – настоящие пиявки».

По приказу императора войскам было выплачено жалованье за год в тройном размере, чтобы воины имели возможность развлечься, не причиняя ущерба парижанам.

Особенно непринуждённо вели себя казаки. Они расположились лагерем в городском саду на Елисейских полях, жгли костры и готовили себе еду, которую покупали у местных торговок, однако в прудах Фонтенбло выловили и съели всех карпов.

Важно

Казаки купались в Сене вместе с конями, как у себя на Дону, то есть чаще всего нагишом. Их бивак стал исключительно модным местом. Парижане стекались к нему поглазеть на невиданное действо. Сюда же переместились и все парижские художники.

В моду вошли бороды и широкие ремни.

Старинный королевский дворец Пале-Рояль превратился в место сборищ офицеров-любителей азартных игр и куртизанок. Генерал Милорадович проиграл здесь всё своё жалованье на три года вперёд.

Здесь же на антресолях находилась ссудная касса. Деньги добывались просто: достаточно было принести записку от командира, о том, что её податель – человек чести, который обязательно вернёт свой долг.

Так описывал Пале-Рояль периода русской оккупации офицер А. Чертков.

Русские офицеры хорошо говорили по-французски. Один из них, уроженец Тобольска, впоследствии рассказывал о первых контактах с парижанами:

«Проезжая верхом по каменному мосту… остановился я, чтобы спросить у проходящей мимо женщины, как называется этот мост и как мне проехать в Пале-Рояль; немедленно все идущие по мосту придвинулись ко мне… Женщины здесь говорливы, не застенчивы; всякая обращается непринуждённо, как будто давно знакома…

— Вы, сударь, немец? — спросила меня одна.

— Нет, сударыня, я русский, из Азии, из Сибири, — и возгласы умножились, как будто невиданный зверь находился перед ними.

— Да как же вы, сударь, научились по-французски?

— Для того, сударыня, чтобы не оставаться немым, когда случится встретиться с любезной француженкой.

— Monsieur fait des complimentes! (Месье говорит комплименты!)

— Monsieur est un officier! (Месье офицер!) — и круг становился теснее. Один высокий мужчина… продрался ко мне и, взяв за руку, сказал:

— Мы очень рады, сударь, вашему прибытию, верьте этому.

— Вы нас должны были ожидать, господа, — отвечал я. — Мы не хотели остаться в долгу у французов за визит их в нашу Москву.

Лишь только я это вымолвил, как раздались многие «браво!», громкий хохот; женщины со своей стороны сыпали замечаниями: Monsieur est honnete! Monsieur est de bonne famille! (Месье учтив! Месье из хорошей семьи!) и прочее».

Историк С.А. Сокуров напоминает об удивительном эпизоде — пасхальном молебне в первые дни оккупации Парижа русской армией. Враг, принёсший столько бед России, был побеждён в своём логове. Но русское воинство во главе с императором не разграбило и не сожгло столицу по обычаю европейцев, оно поступило совершенно иначе. Армия собралась, чтобы воздать благодарность Господу за эту победу.

10 апреля 1814 года, на православную Пасху, толпы народа заполнили площадь, впоследствии получившую название Place de la Concorde – Площадь Согласия. На берегу Сены был установлен помост с алтарём. Вокруг выстроились войска.

На помост поднялся русский император Александр I в сопровождении прусского короля и православных священников. Пехотинцы обнажили головы и встали на колени. Кавалеристы опустили вниз свои сабли. Священники в золотых ризах начали торжественное богослужение.

Зазвучали древние византийские мелодии и славянское пение.

Эффект от красоты службы и благочестия русских был настолько велик, что французы, забыв о своём католическом вероисповедании, прониклись величием момента.

«Мне было забавно видеть, как французские маршалы, как многочисленная фаланга генералов французских, теснились возле русского православного креста и друг друга толкали, чтобы иметь возможность к нему приложиться», — писал император Александр I в своём письме в Петербург.

Внезапно прорезавшееся отношение французских военачальников к православной святыне тем более невероятно, что армия Наполеона старательно разрушала и оскверняла православные храмы.

В соборах Кремля были устроены конюшни, возле иконостасов расстреливали мирных жителей, Новодевичий монастырь чудом не был взорван при отступлении французов: одна из монахинь сумела добраться до подожжённого запала и потушить его.

Совет

Наполеон вывез из Италии великолепную коллекцию античных древностей. Александр I не разрешил возвращать её обратно. В Париже русские ходили по дворцам и музеям, но ни один экспонат от их рук не пострадал и не был вывезен.

Мало того, русским самим пришлось защищать от парижан исторические ценности: французы хотели снести поставленную в честь побед Наполеона Вандомскую колонну, но русские солдаты окружили её и не позволили этого сделать.

Уникальный случай, подобного которому не знает мировая история, связан с одним из героев Отечественной войны 1812 года графом Михаилом Семёновичем Воронцовым – кстати, потомоком первого московского тысяцкого, соратника князя Даниила Александровича.

Граф лично участвовал в рукопашном бою на Бородинском поле и получил штыковую рану. При эвакуации из Москвы он отказался вывозить имущество из своего дома, отдав транспорт для раненых, которых доставил в одно из своих имений.

Он предоставил лечение для порядка 50 офицеров, а также более чем 300 солдат, каждого из которых он снабдил одеждой и 10 рублями. В 1814 году генерал-лейтенант Воронцов блестяще выдержал сражение против самого Наполеона – а это мало кому удавалось.

Именно этот человек был назначен командующим оккупационным корпусом в Париже.

Покидая Францию, Михаил Семёнович навёл справки о неуплаченных долгах своих подчинённых. Сумма составляла около 1,5 миллиона рублей. Воронцов продал одно из своих имений и расплатился с французскими кредиторами.

Русские казаки в Париже 200 лет назад

Между всякими событиями как -то пропустили, что русские -то Париж взяли !
200 лет назад. Непонятно зачем отдали, я бы не отдала.

31 марта 1814 года русские войска вошли в Париж во главе с императором Александром I. После чего Наполеон окончательно отрекся от трона. Надо отметить постом, чтобы «день взятия Бастилии не зря прошел».

Так получилось, что только что прочла в книге Даниила Гранина фрагмент на эту тему:

» На экзамене в школе учительница меня спросила — почему Лев Толстой в романе «Война и мир» описал, как французы входят в Москву в 1812 году, а не как русские войска победили и вошли в Париж? Действительно, почему? Я был озадачен. Мялся, мычал… Казалось бы, такой красивый выигранный естественный ход войны.

Обратите внимание

Потом я долго размышлял над этим вопросом. Что я придумал? А то, что поражение подняло духовную мощь народа, так что, казалось бы, разбитый, он сумел собраться с силами и погнать противника. Не сломался. Поражение выявило такие силы, о каких Наполеон и не подозревал.

Наверное, вот эта скрытая мощь, верность своей свободе больше всего привлекали Толстого.»

Так, всё-таки, что же делали наши в Париже? Французы по отзывам мерзли, грабили, в русском языке появилось слово «шаромыжник» от французского «шер ами».

Вот что писал жене генерал Жан Доминик Компан: «Вот, моя дорогая, что мне удалось достать из мехов: лисья шуба — частью полосы чёрные, частью красные; лисья шуба — частью полосы голубые, частью полосы красные. Лисьи шкуры в этой стране (только) добывают, а гарнитуры из них (здесь) не делают.

Эти две шубы, о которых сообщил ранее, очень хорошие; большой воротник из лисы серо-серебряный; воротник чёрной лисы. И тот, и другой очень красивые…» Париж был взят мирно, вошли и вошли. Французы побаивались прихода «русских варваров».

В народном фольклоре остались казачьи песни времен войны 1812 года в сборнике Киреевского :

Под славным было городом Парижем,

Собиралося Российское славное войско.

Они лагери занимали в чистом поле,

Шанцы и батареи там порыли,

5. Пушечки и мортирушки там становили.

Константин-то наш по армии разъезживает,

Оне пехоту и кавалерию рассчитывает:

«Надевайте вы, солдатушки, платье бело,

По утру вам, милые, будет дело!

10. Когда бог нам поможет Париж взята,

Отпущу я вас, любезны, в него погуляти!»

Не было тогда фотографов, которые могли запечатлеть наших в Париже, но были художники, оставившие рисунки и остались мемуары очевидцев. Георг Эммануэль Опиц родился в 1775 году в Праге, жил в Лейпциге, рисовал сценки на продажу: ярмарки, гуляния, сцены народной жизни. В 1814 оказался в Париже и стал свидетелем исторического события.

Важно

Свои акварели, скорее всего, он рисовал тоже на продажу. Известно 40 работ, 10 хранятся в Эрмитаже. Живость наблюдений, натурные зарисовки с добросовестным вниманием к деталям, налет ироничности, — все это делает акварели очаровательными. Видно, что у художника есть опыт схватить и запомнить увиденное наяву.

С другой стороны, Опиц создает словно собирательный образ русских казаков, некий комикс, в котором его герои гуляют по Парижу.

https://www.youtube.com/watch?v=0B3nK-k0KzQ

Казаки уже стали героями местных «лубков», они сами с интересом разглядывают эти картинки. Некоторые карикатуры дошли до современности, например портрет Наполеона, составленный из трупов, что доказывает, что Опиц рисовал с натуры вполне достоверно.

Донской казак оторвался от своих войск в момент вступления в Париж и окружен любопытными парижанами, он отдает им честь.

На левой руке казака белая повязка. Белый цвет — цвет роялистов, выступавших за реставрацию династии Бурбонов. Повязка на руку была введена во избежание путаницы между войсками союзников. Австрийцы носили зеленые ветви, которые французы воспринимали изображением лавров, это порождало ссоры и драки.

Казак раздает парижанам листы с напечатанной декларацией Александра Первого. Это сюжет первых дней пребывания русских войск в Париже. С момента вступления на территорию Франции Александр дал приказ по войскам, «чтобы обходиться с жителями как можно дружелюбнее и побеждать их более великодушием, нежели мщением, отнюдь не подражая примеру французов в России».

На углу улицы de Grammont казак спорит со старухой-француженкой. Можно разглядеть казачий скарб, навьюченный на осла.

При общении могли возникнуть языковые трудности. И.М. Казаков вспоминал :» Походы по Польше, Германии и Франции внесли путаницу в филологические познания наших солдат, так например, научившись в Польше по -польски, когда вошли в Германию, стали требовать, что им нужно по -польски и удивлялись, что немцы не понимали их… Прийдя во Францию, они усвоили себе некоторые немецкие слова и требуют от французов… «
Что он там ей говорит по немецки ? Holen Sie sich die alte Hexe !

Парижане читают наклеенные на стену декларации и распоряжения, а между тем в город заходят казаки. Благодаря адресам на стенах домов акварели Опица топографичны, можно найти эти места и представить себе, как они выглядели тогда. Погода в этот день была прекрасная, на улицах было множество гуляющего народа.

Казаков приглашают зайти в кофейню.

В записках Муравьева-Карского можно прочесть:» Парижанки приходили продавать водку a boire la gotte… Наши солдаты скоро стали называть водку берлагутом, полагая, что это слово есть настоящий перевод сивухи на французском языке.

Вино красное они называли вайном и говорили, что оно гораздо хуже нашего зелена вина. Любовные похождения назывались у них трик-трак, и с сим словом достигали они исполнения своих желаний».

Совет

Действие происходит у дома под названием «Полупансион юных дам»на улице des bons Enfans. Назначение дома не вызывает сомнений, на стене объявление о способах предохранения от венерических болезней. Девицы с балкона улыбаются казакам и заметно, что они накрашены.

И. Радожецкий вспоминает:» Парижане, воображая русских по описанию своих патриотов варварами, питающимися человеческим мясом, а казаков — бородатыми циклопами, чрезвычайно удивлялись, увидевши российскую гвардию и в ней красавцев-офицеров, щеголей, не уступающих как в ловкости, так и в гибкости языка и степени образования первейшим французским франтам».

Для охраны спокойствия гражданского населения организовывали патрули из русских солдат и французов. Командовать назначался русский офицер, говорящий на французском.

Идут они мимо китайских бань, в которых офицеры при посещении не нашли ничего китайского.

Гвардейские казаки пользовались популярностью у француженок.

Со своей стороны многие русские офицеры оставили воспоминания о них :»… все француженки не показались мне красавицами, истинно хорошеньких не видно, но много приятных лиц, таких, которые чем-то нравятся, например: вас поражает быстрота их глаз, их ловкость в ухватках, в одежде, и особливо в обуви; последнее поневоле заметишь, смотря как она перепрыгивает с камня на камень через улицу». Тот факт, что у француженок платья короче, чтобы ноги были видны, отметил многие, в России такого не бывало.

Торговые пассажи Парижа тоже поражали русских. Русский офицер Радожицкий вспоминал :» Восковые бюсты с париками, выставленные при некоторых лавках под стеклом, показались нам столь же белы и живы, как сами парикмахеры».

Другой гвардейский гусар вспоминал:» Кто бывал в Париже, тот знает, что там почти птичьего молока можно достать, только бы были деньги, а деньги были розданы по повелению императора Александра Павловича чуть ли не накануне, в размере двойного и тройного жалования за все три кампании 1812, 1813 и 1814 годов.»

Казаки общаются в Тюильри с детишками, у многих дома свои семьи и дети, по которым они соскучились.

Два русских казака наблюдают за бродячим актером.

Из воспоминаний офицера 1-го егерского полка М.М. Петрова:» Вообще стихия парижан — буря всех страстей. Там на каждом малом пространстве, особливо булеварного проспекта и Елисейских полей, везде призывы сердец к наслаждениям. Тут показывают выученных зверей, птиц, рыб и гадов, фокус-покусы, фантасмагории, панорамы и волшебные фонари, или танцы великолепных кадрилей на натянутых проволоках и веревках, или огнецветные китайские изделия, сгорающие при звуках приятнейшей гармоники с особливо вразумительною прелестию переливов и блесков».

Пале- Рояль был тогда местом, где искушений хватало.

Как написал один русский мемуарист :» Перед лавками, между проходящими взад и вперед тоже множество женщин, но, как кажется, из разряда тех, которых не знаешь, как и назвать, если не назовешь их настоящим именем.

Они гуляют по две, по три, громко болтают, хохочут, отпускают такие шуточки, что в ушах трещит, адресуясь ко всякому, кто хоть мимолетное остановит на них внимание.»

Рядом с казаками женщина торгует презервативами, она протягивает пакетик, на котором написано «rob antisifilitique» ( антисифилитическое платье). Женщины — любого цвета кожи, для русских казаков — невидаль.

Сценка в кафе, где казаки развлекаются кукольным спектаклем и обществом француженок.

Париж мог порадовать гастрономическими изысками, хотя гастрономические вкусы у русских и французов не всегда совпадали. И время обеда было разным. Русские привыкли обедать в полдень, французы в 6 вечера.
Забавный эпизод описан А.Я. Миркович:» Нам указали хороший ресторан, и мы в него ввалились в большом обществе наших офицеров. Сели за стол, кушанье подают очень порядочное, и нам в особенности хорош показался белый соус с ножками молоденьких цыплят, как нам по виду и по вкусу показалось. Счастливый гарсон, заметивши, что это блюдо нам понравилось, тотчас предложил — «не угодно ли вам повторить: все находят, говорил он, что у нас отлично приготовлено это блюдо, потому что мы всегда добываем самых лучших лягушек. » Мы остолбенели!.. но я поспешил ему сказать:» не надо, благодарим, подавайте следующее».Обратите внимание

Произведения изящных искусств, свезенные Наполеоном из многих стран как «военные трофеи» и ставшие украшением французских музеев, по настоянию Александра Первого остались в Париже. Он считал, что в Париже они будут доступнее для всех жителей Европы.

Н.Н. Муравьев-Карский вспоминал :» Я был в Musee Napoleon в «gallerie des Tableau», измерил шагами залу в сей галерее, она имеет более 300 шагов в длину. Я не был в состоянии судить о красоте картин и статуй, но невольным образом останавливался перед лучшими и восхищался ими. Видал знаменитого Аполлона Бельведерского и Венеру и множество древних статуй, привезенных из Рима.

Кое-кто из офицеров в Париже проигрался, некоторые даже были вынуждены продать лошадей. Однако этот, похоже подкатывает к француженке, а не собирается играть.

Рулетка еще не было тогда популярна в России, большинству русских офицеров она была неизвестна до похода в Париж, поэтому многие играли из любопытства.

Прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка И.

Казаков писал в своих мемуарах:» Как нам, так и солдатам хорошее было житьё в Париже; нам и в голову не приходило, что мы в неприятельском городе… Солдат наших тоже полюбили — народ видный, красивый.

Около казармы всегда куча народа, и молодые торговки с ящиками через плечо, с водкой, закуской и сластями толпились около солдат на набережной перед казармой».

Донской казак приценивается к домашней колбасе, а второй русский в крестьянской одежде отрезает от колбасы кусок на пробу. Многие русские дворяне имели при себе крепостных в качестве слуг.

Казак покупает провизию у парижанина. На нем уже какая-то соломенная шляпа, явно не из России.

Русские биваки расположились прямо на Елисейских полях. И.И. Лажечников, в то время адъютант Остермана-Толстого, позже писатель, вспоминал в «Походных записках русского офицера»: «20 марта. Казаки расположили свой стан на Елисейских полях: зрелище, достойное карандаша Орловского ( известный русский художник, рисовавший казаков) и внимания наблюдателя земных превратностей! Там, где парижский щеголь подавал своей красавице пучок новорожденных цветов и трепетал от восхищения, читая ответ в ласковых её взорах, стоит у дымного костра башкирец, в огромной своей засаленной шапке с длинными ушами, и на конце стрелы жарит свой бифштек. Гирлянды и флеровые покрытия заменены седлами и косматыми бурками… „

А вот и жарится мясо. Подошел французский повар из близлежащего ресторана и интересуется процессом готовки.

Все казачьи полки, за исключением лейб-гвардии Казачьего жили в полевых условиях, их не ставили на постой к парижанам, желая упредить возможные стычки с хозяевами. Во французских источниках можно найти упреки в адрес казаков, что “ в бытность их пребывания у дворца Наполеона в Фонтенбло они выловили и съели достославных карпов в тамошних заповедных прудах».

Здесь запечатлено знаменательное событие — снятие 8 апреля 1814 года статуи Наполеона с Вандомской колонны-постамента. Оживленная толпа парижан устремляется к площади. Происходящее мало волнует казаков на первом плане. У казака с бутылкой в руке на груди серебряная медаль 1812 года и Георгиевский крест — высшая награда для нижних чинов русской армии.

Во время военных действий у казаков всегда был сухой закон, но после трех лет войны, устроить пирушку с песнями и плясками — удовольствие! » Ухарские пляски казаков, их песни и припевы… очень нравились французам «, — вспоминал И.П. Липранди.

Важно

Художник изобразил, как купают и поят своих лошадей казаки около моста de la Concorde, парижане смотрят на них с интересом. Похоже, что казаки совсем не обращают внимания на то, что сверху за ними наблюдают дамы.

Известный русский публицист Федор Глинка напечатал перевод французского сочинения «Прощание русских с парижанами», купленного им на улице и написанного якобы от лица русского офицера:

» Прощайте, поля Елисейские, прощай и ты, Марсово поле! Мы расположили на вас биваки свои, застроили вас хижинами, шалашами, будками и жили в них как в палатках. Нередко милые городские красавицы навещали кочующих соседей своих. Они не пугались ратного шуму и прыгали зефирами по грудам оружия .
… Мы никогда не забудем ваших чудесных трактирщиков, купцов и конфетчиков… Актеры и актрисы, певцы и певицы, прыгуны и прыгуньи, прощайте! Мы уже не будем более есть апельсинов в комедии, восхищаться прыжками в опере, забавляться ухватками плутоватых гаеров на булеварах, мы не увидим чудесных прыгунов по канату в Тиволи, обезьян на площади Музеума, ораторов в Антенеи и китайских теней в Пале-Рояль».
Рекламный проспект, да и только.

vita-colorata.livejournal.com/652951.html

Казаки в Париже

31 марта 1814 года в составе армии русского императора Александра I казаки вошли в столицу Франции. Париж был взят мирно, вошли и вошли. Французы побаивались прихода «русских варваров».

По Парижу поползли страшные слухи о приближении союзников, собирающихся сжечь город, как была сожжена Москва. На отдельные патриотические призывы строить баррикады и защищаться парижане в своей массе не откликнулись.

Наполеоновское правление вместе с предшествовавшим ему революционным привили им привычку «не высовываться» и во всем полагаться на начальство.

В народном фольклоре остались казачьи песни времен войны 1812 года в сборнике Киреевского :

Под славным было городом Парижем,

Собиралося Российское славное войско.

Они лагери занимали в чистом поле,

Шанцы и батареи там порыли,

…Пушечки и мортирушки там становили.

Константин-то наш по армии разъезживает,

Оне пехоту и кавалерию рассчитывает:

«Надевайте вы, солдатушки, платье бело,

По утру вам, милые, будет дело!

…Когда бог нам поможет Париж взята,

Отпущу я вас, любезны, в него погуляти!»

Не было тогда фотографов, которые могли запечатлеть наших в Париже, но были художники, оставившие рисунки и остались мемуары очевидцев.

Один из них —Георг Эммануэль Опиц родился в 1775 году в Праге, жил в Лейпциге, рисовал сценки на продажу: ярмарки, гуляния, сцены народной жизни. В 1814 оказался в Париже и стал свидетелем исторического события.

Свои акварели, скорее всего , он рисовал тоже на продажу. Известно 40 работ, 10 хранятся в Эрмитаже. Живость наблюдений, натурные зарисовки с добросовестным вниманием к деталям, налет ироничности, — все это делает акварели очаровательными.

Видно, что у художника есть опыт схватить и запомнить увиденное наяву. С другой стороны, Опиц создает словно собирательный образ русских казаков, некий комикс, в котором его герои гуляют по Парижу.

Донской казак оторвался от своих войск в момент вступления в Париж и окружен любопытными парижанами, он отдает им честь. На левой руке казака белая повязка.

Белый цвет — цвет роялистов, выступавших за реставрацию династии Бурбонов. Повязка на руку была введена во избежание путаницы между войсками союзников.

Австрийцы носили зеленые ветви, которые французы воспринимали изображением лавров, это порождало ссоры и драки.

На углу улицы de Grammont казак спорит со старухой-француженкой. Можно разглядеть казачий скарб, навьюченный на осла. При общении могли возникнуть языковые трудности. И.М.

Казаков вспоминал :» Походы по Польше,Германии и Франции внесли путаницу в филологические познания наших солдат, так например, научившись в Польше по — польски, когда вошли в Германию, стали требовать, что им нужно по -польски и удивлялись, что немцы не понимали их…

Прийдя во Францию, они усвоили себе некоторые немецкие слова и требуют от французов… » Что он там ей говорит по немецки ?

Казаков приглашают зайти в кофейню. В записках Муравьева-Карского можно прочесть:» Парижанки приходили продавать водку a boire la gotte…

Совет

Наши солдаты скоро стали называть водку берлагутом, полагая , что это слово есть настоящий перевод сивухи на французском языке. Вино красное они называли вайном и говорили, что оно гораздо хуже нашего зелена вина.

Любовные похождения назывались у них трик-трак, и с сим словом достигали они исполнения своих желаний».

На этой акварели изображены пленные русские в Париже, в период боёв.

Вооруженные французские солдаты национальной гвардии сопровождают безоружного казака с мешком за спиной и русского офицера в плаще (вероятно, улана). За ними движется толпа, состоящая из военных (по головному убору можно различить еще одного казака, русского солдата пехотных полков, драгуна или кирасира), а также мирных горожан.

Гвардейские казаки пользовались популярностью у француженок. Со своей стороны многие русские офицеры оставили воспоминания о них :» …

все француженки не показались мне красавицами, истинно хорошеньких не видно, но много приятных лиц, таких, которые чем-то нравятся, например: вас поражает быстрота их глаз, их ловкость в ухватках, в одежде, и особливо в обуви; последнее поневоле заметишь,смотря как она перепрыгивает с камня на камень через улицу». Тот факт, что у француженок платья короче, чтобы ноги были видны, отметил многие, в России такого не бывало.

Казаки общаются в Тюильри с детишками, у многих дома свои семьи и дети, по которым они соскучились.

Два русских казака наблюдают за бродячим актером.

Тут показывают выученных зверей, птиц, рыб и гадов, фокус-покусы, фантасмагории, панорамы и волшебные фонари, или танцы великолепных кадрилей на натянутых проволоках и веревках, или огнецветные китайские изделия, сгорающие при звуках приятнейшей гармоники с особливо вразумительною прелестию переливов и блесков».

Пале- Рояль был тогда местом, где искушений хватало.

Как написал один русский мемуарист :» Перед лавками, между проходящими взад и вперед тоже множество женщин, но, как кажется, из разряда тех, которых не знаешь , как и назвать, если не назовешь их настоящим именем.

Они гуляют по две, по три, громко болтают, хохочут, отпускают такие шуточки, что в ушах трещит, адресуясь ко всякому, кто хоть мимолетное остановит на них внимание.»

Сценка в кафе, где казаки развлекаются кукольным спектаклем и обществом француженок. Париж мог порадовать гастрономическими изысками, хотя гастрономические вкусы у русских и французов не всегда совпадали. И время обеда было разным. Русские привыкли обедать в полдень, французы в 6 вечера.

Забавный эпизод описан А.Я. Миркович:» Нам указали хороший ресторан, и мы в него ввалились в большом обществе наших офицеров. Сели за стол, кушанье подают очень порядочное, и нам в особенности хорош показался белый соус с ножками молоденьких цыплят, как нам по виду и по вкусу показалось.

Счастливый гарсон, заметивши, что это блюдо нам понравилось, тотчас предложил — «не угодно ли вам повторить: все находят, говорил он, что у нас отлично приготовлено это блюдо, потому что мы всегда добываем самых лучших лягушек. » Мы остолбенели!.. .

но я поспешил ему сказать:» не надо, благодарим, подавайте следующее».

Прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка И.Казаков писал в своих мемуарах:» Как нам, так и солдатам хорошее было житьё в Париже; нам и в голову не приходило, что мы в неприятельском городе…

Солдат наших тоже полюбили — народ видный, красивый.

Казак покупает провизию у парижанина. На нем уже какая-то соломенная шляпа, явно не из России.

Казаки расположили свой стан на Елисейских полях: зрелище, достойное карандаша Орловского ( известный русский художник, рисовавший казаков) и внимания наблюдателя земных превратностей ! Там, где парижский щеголь подавал своей красавице пучок новорожденных цветов и трепетал от восхищения, читая ответ в ласковых её взорах, стоит у дымного костра башкирец, в огромной своей засаленной шапке с длинными ушами, и на конце стрелы жарит свой бифштек. Гирлянды и флеровые покрытия заменены седлами и косматыми бурками… «

А вот и жарится мясо. Подошел французский повар из близлежащего ресторана и интересуется процессом готовки.

Все казачьи полки, за исключением лейб-гвардии Казачьего жили в полевых условиях, их не ставили на постой к парижанам , желая упредить возможные стычки с хозяевами. Во французских источниках можно найти упреки в адрес казаков, что » в бытность их пребывания у дворца Наполеона в Фонтенбло они выловили и съели достославных карпов в тамошних заповедных прудах».

Во время военных действий у казаков всегда был сухой закон, но после трех лет войны, устроить пирушку с песнями и плясками — удовольствие ! » Ухарские пляски казаков, их песни и припевы… очень нравились французам «, — вспоминал И.П. Липранди.

Александр I воевал под девизом «Освободим Европу от тирана Наполеона», а число эксцессов в отношении мирного населения, раненых и пленных было относительно невелико. В Европе войска Александра I оставили о себе добрую память. Уступки, компромиссы и поблажки, на которые шел император для создания и поддержки антинаполеоновской коалиции, не пропали даром.

Как вспоминал многие годы спустя участник событий Михаил Федорович Орлов, «в это время и долго после того русские пользовались у французов гораздо большею благосклонностию, чем другие нации».

Источники:

https://shakko-kitsune.livejournal.com

https://vita-colorata.livejournal.com

http://www.1812db.simvolika.org

http://www.strana-oz.ru

История
Российская империя
История армии

Что французы думали о казаках

Русские оккупационные войска во французских текстах, карикатурах и словарных статьях

Подготовила Ирина Калитеевская

Лагерь казаков на Елисейских Полях в 1814 году. Гравюра Георга Эммануэля Опица © Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

Французы стали проявлять интерес к казакам с начала XIX века, столкнувшись с ними на поле боя.

В 1907 году во Франции вышел словарь арго, в котором в статье «Русский» приводился следующий афоризм: «Поскребите русского — и вы обнаружите казака, поскребите казака — и вы обнаружите медведя».

По словам составителя, это изречение «намекает на внешний блеск цивилизованных русских, более или менее вышедших из состояния дикости, и употребляется в отношении людей, у которых красивая наружность скрывает тайные пороки».

Обратите внимание

Афоризм этот приписывается самому Наполеону, который действительно описывал русских как варваров и идентифицировал их в этом качестве с казаками — как и многие французы, которые могли называть казаками и гусар, и калмыков или башкир. В некоторых случаях это слово вообще могло становиться синонимом легкой кавалерии.

Сибирский казак. Карикатура издательства Jean. 1814 год © Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

По мере приближения союзников к Парижу по Франции начали расходиться слухи о казаках — страшных, непобедимых, жестоких и жадных.

В 1814 году в Париже вышло «Историческое описание жестокостей, совершенных казаками во Франции» Tableau historique des atrocités commises par les Cosaques en France. Paris, 1814.

— хроника, в которой фиксировались даты, названия мест и имена преступлений, по сведениям составителя совершенных казаками. Там, в частности, рассказывалось о «младенцах, зарезанных в колыбелях», чуть было не зажаренном ребенке, осквернениях храмов.

В одной из записей «Исторического описания» о поведении казаков рассказывается:

Жительница города Этамп в письме от 10 апреля 1814 года описывала казаков следующим образом:

Вот еще одно описание:

Дегуманизация, вообще характерная для формирования образа врага, слилась тут с привычным еще с XVIII века уподоблением русских медведям. В книге, основанной на свидетельствах очевидцев пребывания казаков в Шампани и Бри Rogeron L. Les Cosaques en Champagne et en Brie. Paris, 1905., рассказывается:

В 1812 году Наполеон поручил историку Шарлю Луи Лезюру написать историю казаков (вышла она только в 1814 году Ch. L. Lesur. Histoire des cosaques. Paris, 1814.

и парадоксальным образом два года спустя получила награду от Александра I).

Это огромный труд, составленный из сведений западноевропейских источников, в котором, в частности, сообщается об остром зрении казаков, их тонком слухе, развитом обонянии и закаленном теле, невосприимчивом к суровому климату; о «силе и быстроте их коней, маленьких, как будто плохо сложенных, но привыкших, как и их хозяева, преодолевать жажду, голод, холод и усталость», а также об их чрезвычайном бесстрашии. Впрочем, по мнению Лезюра, казаки не так уж непобедимы — из-за «отвращения к какому бы то ни было порядку и дисциплине».

Казаки под Бриенном. Карикатура издательства Chéreau. 1814 год © Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

Характерные свидетельства того, как представляли себе казаков французы, содержат словари.

В XIX веке французское слово cosaque («казак») приобрело дополнительные значения: «страшный и жестокий персонаж», «хам», «мародер».

Важно

Кроме того, появилось прилагательное cosaque — «жестокий, грубый», существительное cosaquerie — «внезапное вторжение вражеского отряда, заканчивающееся грабежом» и «жестокость, совершаемая с радостью, из чистого удовольствия причинить зло», глагол cosaquer — «оглушать», причастие cosaqué — «потерпевший обращение, подобное казацкому», «захваченный в плен казаками», в женском роде — «изнасилованная», а также выражение à la cosaque — «нахрапом», «наскоком».

«Высшее счастье казака — пить и воровать». Карикатура издательства Genty. Начало XIX века © Bibliothèque nationale de France

Следы образа казака-страшилища или разбойника, которым пугают детей, сохранялись в фольклоре и в XX веке. Так, во Фландрии в середине XX века был записан такой рассказ:

1 / 7

Удачливые казаки. Карикатура Луи Гарнере. Начало XIX века© Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

2 / 7

3 / 7

Русские в Париже. Карикатура издательства Vallardi. Начало XIX века© Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

4 / 7

5 / 7

6 / 7

Туалет русского офицера. Карикатура Луи Гарнере. Начало XIX века© Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

7 / 7

Урок элегантности. Карикатура Франсуа де Жолимона. Начало XIX века© Brown University Library / Anne S. K. Brown Military Collection

Впрочем, пока Франция оставалась оккупированной войсками союзников, представление о казаках постепенно менялось. В ноябре 1818 года комиссар полиции департамента Арденны писал:

В казаках открывают дружелюбие, особенно по отношению к детям. В частности, Шатобриан вспоминает Ф. Р. де Шатобриан. Замогильные записки. М., 1995., как русские солдаты в Париже «шествовали по улицам в окружении французских сорванцов, которые передразнивали чужестранцев, словно те были марионетки или маски на карнавале».

Еще один новый сюжет — интерес казаков к женщинам. В Париже появляется множество карикатур, на которых казаки пытаются ухаживать за француженками. В пьесе Дафниса Кадо «Казаки. Исторические сцены» Daphnis Cadot. Les Cosaques, scènes patriotiques, mêlées de couplets, par Cadot, suivi de la Lyonnaise. Almanach chantant pour la présente année. 1817.
(1817) герой говорит:

Третьим сюжетом становятся попытки казаков цивилизоваться, стать похожими на французов. Так, на одной из карикатур (она называется «Каждый в свой черед»), пока мамаша Батист, собачий парикмахер, стрижет волосы одному казаку, своей очереди рядом ждут другой казак, вооруженный до зубов, и обычный пес.

 Интересно, что при этом французская мода также оказалась подвержена влиянию русских: некоторое время француженки носили головные уборы, напоминающие кокошники, а мужчины — широкие панталоны поверх сапог.

Редакция благодарит Викторию Пруцакову за помощь в работе над материа-
лом.

Читать

Граф Филипп-Поль де Сегюр родился в 1780 г. Он был одним из представителей старинного французского дворянского рода Сегюр (Segur), происходившего из провинции Гиень. В XVI в.

Сегюры перешли в протестантизм и сильно пострадали во время религиозных войн во Франции между католиками и гугенотами. Прадед Филиппа-Поля Анри-Франциск де Сегюр (1689–1751) был генерал-лейтенантом в армии французского короля Людовика XV.

Совет

Он отличился в войне за Австрийское наследство (1740–1748), защищал Прагу и выполнил искусное отступление к Пфафенгофену (1745).

Его сын Филипп-Анри, маркиз, участвовал под началом своего отца в сражениях при Року и Лауфельде, затем прославился героическими действиями во время Семилетней войны (1756–1763). Филипп-Анри дослужился до маршала Франции и при короле Людовике XVI, в периоде 1780 по 1787 г., занимал должность военного министра.

Отец Филиппа Луи-Филипп граф де Сегюр д'Агессо (Lovis Philippe d'Aguesseau, 1753–1830) участвовал в войне за независимость США на стороне американских. В 1783 г. Луи-Филипп был назначен послом в Россию.

В Петербурге он пользовался расположением императрицы Екатерины II и восхищал ее своим остроумием и элегантностью. Впоследствии Луи-Филипп был членом Учредительного собрания Франции, а в 1792 т.

занял пост посланника при прусском дворе.

После казни короля Людовика XVI в 1793 г. и начала якобинского террора членам рода Сегюр довелось пережить тяжелые испытания. Дядя Филиппа Жозеф-Александр граф де Сегюр (1756–1805) маршал Франции, известный также как автор ряда пьес, опер и песен, был арестован и заключен в тюрьму де-ля-Форс. Только чудом ему удалось избежать гильотины.

Отец Филиппа, которому ежедневно грозила такая же участь, оставил государственную службу и переехал в провинцию, в Шатенуа, где жил вместе с семьей.

В это же время Луи-Филипп увлекся литературой и написал сборник талантливых пьес — «Theatre de Phermitage» (Париж, 1798), а также несколько трудов по европейской истории и политике «Историческая и политическая картина Европы, содержащая историю Фредерика-Гииома II»; («Tableau historique et politique de l'Europe de 1786–96 contenant I'histoire de Frederic-Guilliaume II»). Впоследствии, во время Консульства, Луи Филипп будет членом законодательного корпуса, а в период Империи — обер-церемониймейстером и сенатором. Людовик XVIII во время первой Реставрации сделает Сегюра пэром.

Юность Филиппа де Сегюра пришлась на годы Великой Французской революции, он видел разорение и изгнание своих близких во время террора. Впоследствии, во времена правления Директории (ноябрь 1795–1799), проживая в Париже, юный Филипп зарабатывал себе на жизнь тем, что писал водевили и сочинял стихи для местной газеты.

Уже в ту пору у него обнаружился незаурядный литературный талант. Этот период жизни Филиппа отмечен сильным нравственным кризисом. Под влиянием Революции он разочаровался в прошлом и потерял всякую веру в будущее. «Все верования пошатнулись, всякое направление исчезло или стало неопределенным, — вспоминал позднее Сегюр.

— Я видел только смерть, во всем и везде! Я томился, изнемогая, и меня ожидал жалкий и глупый конец!..»

Обратите внимание

В последние месяцы правления Директории отвращение к жизни в душе юноши сильно возросло. Уныние охватывало его все чаще и становились все тяжелее. Не помогало ничто, даже увлечение литературой. Сегюр разочаровался в жизни и даже помышлял о самоубийстве.

К счастью, Сегюр сумел преодолеть этот тяжелый душевный кризис, Большое впечатление на молодого человека произвел переворот, осуществленный генералом Бонапартом 18 брюмера VII года Республики (9 ноября 1799 г.), в ходе которого был свергнут ненавистный французам режим Директории. Филипп-Поль де Сегюр стал свидетелем этих событий.

Юноша видел стройные колонны марширующих солдат, кавалеристов во главе с Мюратом, отправляющихся занять Сен-Клу, генералов, отдающих войскам команды, блеск штыков и касок, бряцание оружия, веселые и радостные лица солдат, отправляющихся ко дворцу Тюильри вершить историю. Во главе них, верхом на лошади — генерал Бонапарт.

Вот он — избранник судьбы? Победитель англичан при Тулоне, разогнавший мятежников-роялистов 13 вандемьера, перешедший со своими войсками через Альпы, сражавшийся в Египте и Сирии.

Он молод, ему всего 30 лет, а за его плечами уже множество великих и славных побед, солдаты боготворят своего генерала и беспрекословно идут вслед за ним, куда он им ни прикажет. Внезапно Сегюр понял свое призвание.

Он должен быть солдатом! Он должен быть среди этих людей, одетых в военную форму, среди этих творцов истории, предводительствуемых Великим Полководцем и Великим Человеком! «Воинственная кровь, наследие предков, кипела в моих жилах. Я понял свое призвание. С этой минуты я стал солдатом! Я мечтал только о битвах и презирал всякую другую карьеру».

Несколько дней спустя, несмотря на возмущение и протесты родственников, Сегюр поступает на службу в армию, в гусарский полк. Вскоре он был произведен в лейтенанты.

Филипп де Сегюр принял участие во многих кампаниях Наполеона, отличился в битвах, зарекомендовал себя как храбрый, талантливый офицер, получил несколько ранений.

Важно

Во время польского похода (1807) попал в плен к русским и был, освобожден после Тильзитского мира.

В 1808 г. будучи ординарцем Наполеона Сегюр принял участие в боевых действиях в Испании. Одним из знаменательных событий в его жизни стало сражение при Сомо-Сьерре 30 ноября 1808 г. Наполеон послал Сегюра передать приказ командиру эскадрона польских гвардейских шеволежеров атаковать испанские позиции.

Выполнив поручение императора, Филипп де Сегюр, движимый чувствами долга, товарищества и офицерской чести, решил остаться вместе с польскими кавалеристами и с ними принять участие в этой атаке. Отважный Филипп был в голове атакующего эскадрона.

В ходе этой атаки, ставшей легендарной, польские гвардейские шеволежеры сумели овладеть хорошо укрепленными испанскими позициями, захватить вражеские артиллерийские батареи, сам противник был большей частью уничтожен, а его остатки обратились в паническое бегство.

Но при этом сама польская кавалерия понесла тяжелые потери Среди раненых в этой атаке был и Сегюр.

В 1810 г. Сегюр в возрасте тридцати лет производится в бригадные генералы, а затем становится адъютантом Наполеона.

Находясь на военной службе, граф де Сегюр продолжает заниматься литературой, а также историей, идя тем самым по стопам своих предков, стремясь прославиться и как военный, как писатель, и как историк, В 1802 г, в Париже издается книга Сегюра «Campagne du general Macdonald dans les Grisons» («Кампания генерала Макдональда в Гризонах»).

После крушения империи Наполеона в 1814 г. и первой Реставрации Бурбонов Сегюр переходит на королевскую службу. Людовик XVIII вверил Сегюру преобразованную из Старой гвардии кавалерию. Во время кампании Ста дней Сегюр командовал армией, прикрывавшей Рейн.

Совет

После второй Реставрации в 1815 г. он оставляет военную службу и решает посвятить себя научной и литературной деятельности.

Граф де Сегюр начал писать историю похода наполеоновской армии в Россию, посвящая эту книгу героизму, мужеству и страданиям французских солдат в этой роковой для них войне…

Двухтомный труд графа Филиппа-Поля де Сегюра «История Наполеона и Великой армии в 1812 г.» (L'Histoire de Napoleon et de la Grande Armee pendant L'annee 1812») был опубликован в 1824 г. Книга имела успех. За три года было выпущено не меньше десяти изданий работы Сегюра.

Несмотря на то, что книга Сегюра разошлась массовым тиражом, она встретила неоднозначную оценку у современников. Многие из ярых бонапартистов, обожествлявших образ покойного императора, сочли этот труд Сегюра лживым и предательским.

Против Сегюра публично выступил барон Гаспар Гурго (1783–1852), ординарец Наполеона в 1812 г. и верный его слуга в изгнании на острове Святой Елены. Гурго боролся за придание образу Наполеона в бурбоновской Франции героического характера. Возмущенный Гурго в 1825 г.

издал свою работу «Наполеон и Великая армия в России, или Критический разбор материала г-на графа Ф.-П. де Сегюра».