Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Мир без границ и коммунизм с человеческим лицом. Литературное наследие шестидесятников

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Много ли нам сейчас известно о столь интересном литературном явлении, называемом «шестидесятники»? Со временем понятие это всё больше уходит в прошлое, смутно ассоциируясь у нас с романтичными песнями под гитару и знаменитым эпизодом из фильма «Москва слезам не верит», где молодой горячий поэт спорит с практичным, умудрённым жизненным опытом начальником главка. Меняются времена, стили, направления, и теперь об этой весьма неоднозначной субкультуре советской интеллигенции 50-60-х годов помнит только старшее поколение. Так кто же они были – писатели и поэты-шестидесятники? Какой след в литературе оставили нам – своим потомкам?

«Большинство из нас не было революционерами, не собиралось коммунистический режим уничтожать. Я, например, даже подумать не мог, что это возможно. Задача была очеловечить его», – так сказал Булат Окуджава, и слова его, пожалуй, могут в полной мере характеризовать философию шестидесятников.

Если наступит апокалипсис

Большинство из них происходило из интеллигентной или партийной среды – дети убеждённых большевиков, зачастую участников Гражданской войны.

Вера в коммунистические идеалы, за которые боролись их родители, для большинства шестидесятников была само собой разумеющейся, однако ещё в детстве им пришлось пережить серьёзный кризис мировоззрений, поскольку именно интеллигенция больше всего пострадала от так называемых сталинских «чисток».

Что характерно, радикального пересмотра взглядов это не вызвало, однако заставляло больше рефлексировать и приводило к скрытому противостоянию режиму.

Обратите внимание

Также немалое влияние на мировоззрение шестидесятников оказала Великая Отечественная война. В 1941 году старшей части поколения было 16 лет. Очень многие из них пошли добровольцами на фронт, но многие погибли в том же году. Для тех, кто выжил, война стала главным в жизни опытом.

Столкновение со смертью и с жизненной реальностью, не закамуфлированной пропагандой, требовало формировать собственное мнение, а кроме того, атмосфера на передовой, в ситуации реальной опасности, была несравнимо более свободной, чем в мирной жизни. И, наконец, приобретённый фронтовой опыт заставлял вообще по-иному относиться к социальным условностям.

Бывшие школьники и студенты-первокурсники возвращались с фронта совсем другими – критичными и уверенными в себе людьми.

Но в мирной жизни их ждало разочарование. По стране прокатилась волна борьбы с кибернетикой, генетикой, врачами-убийцами, космополитизмом и т. д. Усилилась антизападная пропаганда. Тем временем, большинство фронтовиков-шестидесятников вернулись на студенческие скамьи, оказывая немалое влияние на младших товарищей.

Наступившая после смерти Сталина эпоха «оттепели» стала временем активной деятельности шестидесятников. Они активно поддержали «возвращение к ленинским нормам», что выразилось в стихах А. Вознесенского, Е. Евтушенко, пьесах М. Шатрова, прозе Е. Яковлева.

Убеждённые интернационалисты и сторонники «мира без границ», поэты и писатели-шестидесятники в своих произведениях всячески создавали позитивный образ коммунистического будущего.

Свою роль в этом сыграла научно-социальная фантастика – первым и, пожалуй, важнейшим по влиянию на общество романом в этом жанре стала «Туманность Андромеды» И. Ефремова, напечатанная в 1957 году. Словно в подтверждение смелым мечтам фантастов, это время было ознаменовано успехами в освоении космоса.

Это очень способствовало подъёму общественного оптимизма. Стал издаваться журнал «Новый мир», с 1958 по 1970 год редактировавшийся А. Твардовским. Именно он и стал главным рупором шестидесятников и был очень популярен в их среде.

Важно

Там издавались честные, так называемые «окопные» произведения о войне, в основном молодых авторов: «В окопах Сталинграда» В. Некрасова, «Пядь земли» Г. Бакланова, «Батальоны просят огня» Ю. Бондарева, «Мёртвым не больно» В. Быкова и другие.

Продолжались и традиции устной поэзии, которым были посвящены вечера в Московском Политехническом музее. Там выступали в основном молодые поэты: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Булат Окуджава.

Со временем шестидесятники разделились на две взаимосвязанные, но разные субкультуры, в шутку называемые «физики» и «лирики», то есть представители научно-технической и гуманитарной интеллигенции. Такое разделение было результатом частых в те времена дискуссий по поводу того, что важнее – наука или искусство.

Естественно, «физики» меньше проявляли себя в искусстве, однако мировоззренческая система, возникшая в их среде, была не менее важна в культуре тех лет. Романтизация научного познания и научно-технического прогресса оказала огромное влияние на развитие науки и весь советский быт и, конечно же, не могла не найти отображения в произведениях фантастов.

Наиболее известные из них – братья А. и Б. Стругацкие, чьими произведениями многие зачитываются до сих пор.

Разоблачение культа мужественности «шестидесятников»

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Но для меня это не вызывает большого уважения потому, что это компенсация.Мужественность она должа актуализироваться там, где ты существуешь.Это легко легко влезать на какую-то гору. Кажется: «ой нет,  это нелегко, мы ее там ее штурмовали 2 дня.»Ну и что собственно?  Ты .

бы лучше на работе в лицо своему начальнику что-нибудь сказал.Или где-нибудь проявил бы себя как честный человек.А что ты там сотрясаешь где-то воздух на перевале, кого это волнует?

 Это форма трусости на самом деле, корторая надевает на себя маску мужественности.    (с) А.

Аствацатуров

Послушал  лекцию остроумного филолога Андрея Аствацатурова об Эрнесте Миллеровиче Хемингуэй-е

Меня «зацепил»  отрывок  лекции, где Андрей Аствацатуров говорит о «шестидесятниках» :

Кому лень смотреть, цитирую:

 «Вот тут вот такой портрет Хемингуэя есть. … Его любили физики, математики, филологи меньше любили, но тоже любили. Физики, математики, биологи.. Вот этот был их любимый писатель. Техническая интеллигенция. В каждом НИИ  висел портрет Хэмингуэя: суровое лицо, доброе, но сильное, грубый свитерок такой и в глазах какой-то прищур.

 Хемингуэй очень любил корриду, любили вспоминать, что он ассистировал матадорам. Хемингуэй был журналистом, который квалифицированно писал и говорил о корриде и дружил с рыбаками- грубоватыми сильными людьми.

Хемингуэй жил на Кубе среди ярких людей, среди настоящих мужчин ( имеется ввиду видимо Ф.Кастро и Чегевара — uehlsh ). Хемингуэй был настоящий мужчина.

Совет

Он всегда старался доказать, что он настоящий мужчина, он боксом занимался. ( Биография Хемингуэя тут — uehlsh).  Его герои это тореадоры, пикадоры, матадоры.

Его герои — это революционеры, его герои это солдаты, офицеры. Его герои — это мачо.

Это был очень популярный образ в 60-е, особенно в Советском Союзе. Почему именно Хемингуэй читался, почему люди любили вытаскивать вот этих героев и воспринимать героев Хемингуэй как мачо?

 Вспомним 60-е годы. Вот, чтобы понять, что такое 60-е годы в СССР достаточно послушать песни… Не надо Высоцкого… Высоцкого можно, но (неразбочиво) получше…  А так скажем Визбора, Юрия Букина, А.М. Городницкого, какого-нибудь Клячкина. Всей этой компании.  То, что слушала техническая в большей степени и филологическая интеллигенция.

Что это за песни?  Вот в этих песнях в основном  воспевался идеал мужественности.

Пойти куда-нибудь с байдарками в поход, залезть на гору и там, значит, укрепиться. Это очень нужно. Вот эти все путешественники… А.М. Городницкий. Ему уже 100 лет. Он все равно  вспоминает как он там плавал на паруснике «Крузенштерн». Он это будет вспоминать и перед смертью, он всегда это будет вспоминать.  Почему? — Идеал мужественности.  

Дело в том, что  мужественность тогда действительно требовалась. Но она требовалась не где-то там, она требовалась здесь, перед начальством. Эти люди были довольно трусливы, они не могли говорить начальству «нет». Они не могли выходить на площади и протестовать против ввода войск в Чехословакию.

Они были «неразборчиво» (окружены? — uehlsh)  подонками, они были … средненькими  людьми, трусливыми, никакими, у которых лица были как этнографические лепешки. Вот этими жирными начальниками, которые в кресла свои вросли.

И вот «там» надо было быть мужественными, но они не могли быть мужественными, поэтому они пили, поэтому они уходили в походы, поэтому они создавали искусственный идеал мачо: байдарочник, скалолаз и т. д. и т. д.,  какой-нибудь офицер…

Юрий Ким поет про офицера гражданской войны,  Городницкий поет про Пушкина и Лермонтова, которые там не сдались, Высоцкий — что кого-то «надо сбросить с перевала». Визбор поет , что туда-то надо пойти. Такой он —  мачо. Походы, байдарка… Вот там —  иллюзия героизма.  Героизм востребован, он осуществляется где-то в другом месте.

Любопытный феномен: -Заменитель Хемингуэя. Но Хемингуэй был для них очень важной фигурой. Для Высоцкого очень важна фигура Хемингуэй. Для Визбора тоже, если вот вы тоже послушаете песни Визбора.

 Я как-то просто дал себе труд и прослушал порядка 200 песен Визбора. Мне было интересно, что это такое, чтобы я говорил компетентно. Он как никто похож на Хемингуэя. Рубленые фразы, телеграфный стиль, диалоги чисто хемингуэйевские… довольно талантливо, кстати, выполнено.

 Эти люди ( «шестидесятники» — uehlsh ) слушали бардов, эти люди слушали Высоцкого. То есть это был особый культ мужественности. Это люди, которые подражали Хемингуэю.

 Это люди, которые подражали во-первых его образу, образам его героев. Вот этих мужественных сильных людей, и, во-вторых, это люди, которые подражали его стилю. Т.е.

, если вы послушаете песни Визбора, что может делать и не стоит конечно, но почему бы и нет в конце концов.

Чтобы понять как жили люди надо действительно  эти песни послушать. Они удивительным образом отражают это любопытное время. Чтобы понять, что такое 60-е годы в СССР, действительно надо послушать. Высоцкого даже не стоит, а вот Визбора, пожалуй, стоит с Городницким.

И вот вы увидите, что Визбор, который был очень чуток, он был одаренный человек . У него было хорошее чувство слова, и он очень копировал метод Хемингуэя в своих песнях. Это действительно поразительно .

Вот этот лаконизм, обилие существительных, зрительные образы, фрагментирование реальности — это то, что проходило у него очень талантливо во всех песнях.  И мужественный герой, который идет, ниче не боится, пьет,  курит строго, задумчив,герой действующий.

Обратите внимание

Отнюдь не какой-то там умник в очках, который и рюкзак-то поднять не сможет, увы, а серьезный мужчина.  

На самом деле это был неправильный образ, это был искаженный образ Хемингуэя.  Хемингуэй писал не о том. Он писал не о физической силе, он писал о совершенно других вещах…

  Я не люблю 60-ков, я не люблю бардовскую песню, я не люблю Высоцкого, Визбора и Окуджаву по одной причине. По причине того, что для них вот этот «культ мужествености»   не был настоящим. Он был формой компенсации.

Эти люди должны были быть мужественными  у себя дома, где они не могли быть мужественными, на работе — с ужасными жуткими начальниками, они не могли быть мужественными там, где требовалась настоящая мужественность. У себя на работе они вели себя очень не храбро, в быту они вели себя очень не храбро.

Они в реальном социальном пространстве вели себя не храбро. И вот этот культ мужественности : альпинизм, рыбалка, скалолазание.. Вот эта удаленнасть от мира. Там было легко быть  мужественным. Штурмовать какие-то перевалы и так далее. Вот об этом думать, об этом рассуждать — это как раз было компенсацией.

Это не есть мужественность.  Мужественность была действительно была востребована этим временем. Но эти люди не могли ее предложить. Вот за это я их не уважаю. Это не значит, что я вел бы себя иначе. Я бы наверное тоже как дурак ходил бы в походы и пел бы со своим родителями эти песни.

Но для меня это не вызывает большого уважения потому, что это компенсация. Мужественность она должа актуализироваться там, где ты сыществуешь. Это легко легко влезать на какую-то гору. Кажется: «ой нет,  это нелегко, мы ее там ее штурмовали 2 дня.» Ну и что собственно?  Ты .

бы лучше на работе в лицо своему начальнику что-нибудь сказал.Или где-нибудь проявил бы себя как честный человек. А что ты там сотрясаешь где-то воздух на перевале, кого это волнует?  Это форма трусости на самом деле, корторая надевает на себя маску мужественности. »

Вывод:

 Андрей Аствацатуров очень жестко прошелся по шестидесятникам.

Но наверное не так глубоко и тонко как  Марлен Хуциев, снявший фильм «Июльский дождь» ( 1966г ).   В нем одну из ролей играл Ю. Визбор и пел свои песни.  Поэтому  очень любопытно посмотреть эпизоды фильма, где сыграл бард ( ИМХО себя ).

Смотрим нарезку фрагментов из фильма с участием Алика — Ю. Визбора, держа в памяти: «суровое лицо, доброе, но сильное, грубый свитерок такой и в глазах какой-то прищур.

Рубленые фразы, телеграфный стиль, диалоги чисто хемингуэевские… »

Важно

Трубка Алика, которая подчеркнула еще одно подражание Хемингуэю,  добила меня окончательно! 🙂

Просьба главной героини фильма  Алику «не петь» вынесла окончательный вердикт  такого рода «мачо» и шестидесятникам вцелом:

Творчество и жизнь поэтов-шестидесятников

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Термин «шестидесятники» впервые был использован Станиславом Рассадиным в статье под таким же названием, которая была опубликована в декабре 1960 года в журнале «Юность».

Шестидесятники — это часть интеллигенции, появившаяся в период «оттепели», который наступил после XX съезда КПСС, где был развенчан «культ личности» Сталина. В это время внутриполитический курс государства был значительно более либеральным и свободным по сравнению с предыдущими временами, что не могло не повлиять на культурную сферу общества.

Поэзия шестидесятников

Ключевую роль в культуре общества того времени играла поэзия. Надежда на перемены вызвала сильнейший духовный подъем, который вдохновил шестидесятников на их стихи.

Поэзия стала не просто популярна, в первый раз после Серебряного века она стала снова одним из важнейших аспектов социальной жизни страны.

Многотысячные толпы приходили послушать выступления поэтов, с прилавков мгновенно расходились их сборники, а сами писатели стали своеобразным выражением творческой свободы.

Представители

Самым знаменитыми поэтами того времени были Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина.

Роберт Иванович Рождественский (1932-1994) написал тридцать поэтических сборников за всю свою жизнь. Многие его стихотворения были положены на музыку. Также он получил признание и как переводчик.

Выражая идеи противоположные советской идеологии, он подвергся гонениям и был вынужден переехать в Киргизию, где он стал зарабатывать деньги переводами стихов, авторы которых были родом из южных республик.

Евгений Александрович Евтушенко (1932-2017) написал более шестидесяти сборников. Самый большой успех данного автора была поэма «Братская ГЭС», в строчках которой появилось выражение, получившее статус девиза: «Поэт в России больше, чем поэт». Также играл в кино и на сцене. После развала СССР переехал вместе со всей семьей в США.

Андрей Андреевич Вознесенский (1933-2010) был поэтом-авангардистом, который мог писать во всех стилях: начиная от традиционных заканчивая самыми прогрессивными. Он написал более сорока лирических сборников и поэм. Текст всем известной песни «Миллион алых роз» принадлежит ему.

Белла Ахатовна Ахмадулина (1937-2010) — написала более тридцати сборников.

Особенным явлением в «оттепель» стали поэты-песенники, или как еще их называли «барды», а жанр стали называть «авторской песней». К ним относили тех поэтов, которые исполняли собственные произведения под музыку. Ключевыми личностями в данном движении были Булат Окуджава, Владимир Высоцкий, Александр Галич, Юрий Визбор.

Особенности творчества

Стихотворения шестидесятников выделялись своей непосредственностью, отзывчивостью. Идеология минимально влияла на темы и на их раскрытия. Народ моментально полюбил их стихи, так как они были честными: то, чего в то время, сильно не хватало.

Основная тематика

Людям сильно причинял боль тот факт, что идеальный образ государства и его лидеров был нарушен из-за объявления Никитой Хрущевым «преступления культа личности» на XX съезде КПСС и огласки сталинских репрессий. Но при этом радовались реабилитации и освобождению многих жертв несправедливых приговоров.

Поэты высказали не только разочарование и смятение, которые испытывал каждый гражданин СССР, но и сильную радость народа, который признал свои ошибки и вернулся на истинный путь к коммунизму.

Совет

  Как говорят современники того периода, в воздухе чувствовался вкус свободы и предстоящих перемен, которые приведут страну с равенству, свободе и братству.

Молодое поколение интеллигенции заразилась этой идеей. Стремление к свободе, восторг, юношеский максимализм, представления об идеалах, вера в прекрасное будущее нашли свое место в их стихах, что резонировала с желанием читателей.

Шестидесятники как культурное явление

Стихи 1960-х годов стали своеобразной струей свежего воздуха в стране. Осознание сталинских репрессий, моральные переживания, стремление к свободе, желание перемен — все это причины того, что поэзия стала отдушиной.

Шестидесятники не отказались от идей коммунизма, они хранили глубокую веру в идеалы Октябрьской революции. Поэтому так часто в их стихах появлялись символы того времени: красное знамя, речи, буденовка, конная армия, строки революционных песен.

Поэты, прославившиеся в то десятилетия, не перестали писать и выпускали свои работы до самой своей кончины или выпускают их до сих пор.

Легенда о несбывшимся грядущем

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

burevestn1k«2032 Легенда о несбывшимся грядущем» — так называется техно-опера в жанре альтернативной истории, в которой композитор и ученый Виктор Аргонов рисует картину будущего, в котором Советский Союз уцелел.

Теперь это обновленный Советский Союз, еще более могущественный, продвинутый в материальном и техническом плане, выстроивший свою экономику по науке при помощи программы искусственного интеллекта АСГУ.Кому подобные темы интересны, можете послушать, техно-оперу «2032» легко можно найти в интернете.

На фоне современных поделок, когда в каждом первом фильме про СССР обязательно присутствует плохой чекист, техно-опера Аргоновоа выглядит весьма продвинутой. Виктор Аргонов действительно попытался копнуть тему коммунизма в разных аспектах. При этом автор – кандидат физико-математических наук, занимается исследованиями в области искусственного интеллекта, т.е. человек совсем неглупый.

Тему коммунизма он осмысливает весьма творчески.Дадим слово Аргонову:

«Сюжет произведения относится к жанру альтернативной истории. Действие происходит в 2032 году в СССР. Это ни антиутопия, ни утопия, ни гротеск.

Скорее попытка фантастического переосмысления коммунистической идеи, её болезненного романтизма и трагизма, столкновения недостижимого христианского идеала всеобщей любви и рационалистических экономических задач. Любовь индивидуальная и любовь всеобщая, война локальная и война глобальная, поиск рая на земле и стремление к самоуничтожению, разум искусственный и разум человеческий… Здесь нет пропаганды за или против, здесь есть лишь проблема».

На мой взгляд, в последнем предложении Аргонов лукавит. При всех плюсах, произведение Аргонова – анти-коммунизм, и это достаточно несложно показать, проанализировав сюжет. Впрочем даже с учетом этого, Аргонов гораздо лучше любого либерального критика.

С либералами дискуссия о коммунизме невозможна, потому что с их стороны  весь разговор быстро скатывается на примитивные штампы. На самом деле, очень не хватает умных критиков, с которыми можно вести полемику. С Аргоновым полемику вести можно, и именно этим я собираюсь заняться.

Сейчас я буду говорить о сюжете, поэтому если вы еще не слушали техно-оперу, и не хотите портить впечатления, то можете вернуться к этой рецензии после просмотра.

Техно-опера «2032 Легенда о несбывшимся грядущем»:Теперь давайте пройдемся по произведению Аргонова.

Если совсем вкратце, фабула сюжета: противостояние между СССР и объединенным Западом перешло в новую плоскость: теперь экономическое и военное соревнование двух систем осуществляется при помощи искусственного интеллекта (ИИ). У русских имеется продвинутый ИИ, который создал продвинутую социалистическую экономику.

Однако, в какой-то момент, ИИ предлагает такие реформы экономики, которые вступают в противоречие с коммунистическими догмами. Тогда руководство компартии принимает решение искусственно ввести эти догмы в память компьютера.

Обратите внимание

Затем Запад начинает интригу, которая приводит к началу военного противостояния двух блоков. В какой-то момент положение становится сложным, ИИ предлагает нанести неожиданный ядерный удар по Западу, который с вероятностью 98% по его расчетам окажется безответным.

Причем ИИ обосновывает необходимость ядерного удара по противнику именно исходя из тех догм, которые ему внушили.Генеральный секретарь ЦК КПСС Миленевский сначала отказывается, но потом, после пережитой личной трагедии (гибель любимого человека), соглашается на авантюру.

Результат – ядерная война, погубленная планета без людей.Теперь я обращаю внимание на два фрагмента. Один во вступлении:»В звездном вихре времен мечты меняют цвет.Стали былью одни, других растаял след…А другие влекут на странный свет уж тысячи лет.Оставаясь лишь призраком, лишь сном, хранящим завет.

Но чем наша цель нереальней,Тем манит сильнее она,Нас верить в себя заставляя,Как будто и вправду верна!В ожиданье мечты, над пропастью во ржи,Мы искали свой путь, забыв о вечной лжи.И земной этот мир был лишь для нас и лишь оттого,Что во имя мечты мы можем вмиг разрушить его.

И может быть, это так глупо, -В предельную цель возводитьНаивную детскую сказку,

Но ради нее стоит жить!»

Вот так автор начинает свое осмысление коммунизма.

 Наивная детская сказка, мечта, и люди, которые вслепую, на ощупь, с риском сорваться в пропасть и уничтожить мир («на ощупь во ржи») ищут пути к странному свету. И, в конце концов, падают в пропасть.

Возлагает ли автор вину за уничтоженный мир на мечту (т.е. коммунизм)? Вроде бы и нет – в эпилоге есть строки:»Простой случайности итог

Или рок…»

С другой стороны, там же рядом есть и другие строки:»Мы в суете где-то ошиблисьВ гонке слепой за детской мечтой,И навсегда там растворились,

В белом огне за снежной чертой…»

Если произошедшее – случайность, то зачем нужны эти покаяния людей, движимых «детской» мечтой? В чем они виноваты, если решение на ядерную атаку принял тронувшийся умом от горя Миленевский?Притом, обращаю внимание, есть русская мечта о коммунизме. Есть американская мечта о мировом лидерстве, есть исламистская мечта о халифате.

Важно

Есть мечта еврейского народа о воссоединении в собственном государстве. Сложно ли вам вообразить сюжет, в котором ядерную бомбардировку во имя американской мечты начинает тронувшийся умом от горя американец? С тем же итогом. Или ядерная война, которую спровоцирует конфликт между Израилем и странами исламского мира.

Тронувшийся умом от горя возможен в любой стране.Но ведь автор разговор ведет не о мечтах вообще. Он же специально подчеркивает, что хочет осмыслить именно коммунизм. И получается в итоге весьма некрасивая картина, что мечтать запрещено именно русским. Это только у русских «наивная детская сказка», за которую нужно каяться.

Правда, если вспомнить историю, то картина сразу же меняется. Советские коммунисты всегда последовательно выступали за мир. В отношении тех же американцев это совсем не так. Достаточно вспомнить президента США Рейгана, который под рукоплескания зала сказал «лучше всем погибнуть в ядерном огне, чем отдать моих четырех дочерей коммунистам».

Советские лидеры никогда не говорили ничего подобного.Следующая натяжка – это то, что внедрение коммунистических догм привело к тому, что ИИ по имени АСГУ начал обосновывать необходимость ядерной бомбардировки.

Этот фрагмент приведу отдельно:»АСГУ: Предложенный путь — вариант оптимальныйИ чтоб избежать необдуманных словДавай оттолкнемся от тех положенийКоторые мне навнушал СоколовМиленевский: Так ты это знаешь?АСГУ: Я многое знаю,Я странно устроена, надо признать,

Я этот ваш бред хорошо понимаю,

Но буду по вашему здесь рассуждать.Представим и вправду, что высшее счастьеДостигнуто может быть только в трудеНа благо народа, заботе о ближнем,

И прочей подобной тому ерунде.

И мы получаем гораздо счастливейСоветских людей, по сравнению с тем,Как в бедствиях смерти молит о спасеньеНесчастный народ буржуазных систем.

Конечно, я здесь перегнула немного,Но всё же естественно будет спросить:Что стоит их жизнь по сравнению с целью,Плодами которой весь мир будет жить?Миленевский: Ты всё упрощаешь, ты мыслишь вульгарно,Ты сводишь всё к личному счастью людей.

Совет

АСГУ: Ты сам декларируешь счастье народовКак высшую цель без разбора путей.Миленевский: Твой максимализм здесь едва ли уместен -Конечно, мы счастья народам хотим,Но жизнь человека — особая ценность,Нельзя её сравнивать с чем-то другим.

АСГУ: Ты, как и другие, в плену предрассудкаЕще одного, столь смешного в Кремле.

Не может бесценным быть то, что конечно:
Ни радость, ни боль, ни вся жизнь на Земле

Оставим на совести автора эмоциональные оценочные словечки «бред» и «ерунда», которые он вкладывает в уста рационального и, якобы, не имеющего чувств ИИ. Вопрос в другом. Коммунистические идеалы – это равенство и братство, причем в гораздо большей степени, чем это было во времена буржуазных революций.

Делить людей на сорта, причем так, чтобы решать, что вот этими мы пожертвуем, чтобы остальным было хорошо – это подход не коммунистический.

Скорее в духе фашистов: уничтожить инвалидов, чтобы государство не тратило средства на бесполезных людей; уничтожить недочеловеков славян, чтобы немцы счастливо зажили на их земле – это то, что реально делали немцы под управлением Гитлера.

Есть еще один фрагмент, который я отметил:»Миленевский: В твоей программе только технология одна. Не вижу нравственного роста человека.

АСГУ: Абсурдно слышать в наши времена ошибку просветительского века. Ты знаешь, что производительность труда — критерий развитости общества любого.»

О чем тут речь – Миленевскго волнует, что экономические реформы АСГУ создадут общество изобилия, т.е. общество, которое будет жить потреблением, а не трудом. И какими моральными качествами будет обладать человек, воспитанный в таком обществе – вопрос открытый. Это хорошая тема для дискуссии. На самом деле коммунисты не ставят целью создавать потребительский рай. Я уже писал об этом в статье Шведский «социализм», поэтому повторяться не буду.Но тут есть еще один момент. Тезис, что производительность труда – критерий развитости общества — АСГУ сомнению не подвергает (в отличие от других догм, которые ИИ называет «бредом» и «ерундой»). Напрасно, ведь тезис в корне неверный: АСГУ заявляет, что нравственный рост – ерунда, главное – это производительные силы. Но ведь еще в 80-х (если не ошибаюсь) Римский клуб обсуждал проблему, которая называется «барьер Питерса». Производительные силы человека растут по экспоненте, а нравственный уровень остается почти константой. В итоге все большее число людей получают доступ к таким энергиям, которые могут нанести непоправимый вред планете. А если энергии станут совсем большие и общедоступные, то рано или поздно найдется идиот, который уничтожит все человечество.

Тронувшийся умом от горя и развязывающий ядерную войну Миленевский – это и есть блестящий пример барьера Питерса.

Так что Барьер Питерса — это очень серьезная планка, которую должно взять человечество, если оно желает развиваться дальше. Либо будет этот самый нравственный рост – это тот путь, который предложили коммунисты. Либо прогресс придется искусственно тормозить и сворачивать (Запад сейчас движется в этом русле).

Либо закрыть глаза на проблему, и ждать, пока рванет что-то более серьезное, чем Фукусима с фатальными последствиями для человечества.Поэтому, критерий развитости общества – это не только производительные силы, но и этот самый нравственный рост. По крайней мере, в коммунистическом обществе это так.

Миленевский мог бы поспорить здесь с АСГУ, но он сливает этот спор, и сам придается сомнениям на тему, действительно ли нужен труд, коллективизм и т.д.* * *

Подводя итог: Виктор Аргонов копнул тему коммунизма вглубь, но на глубину так и не вышел. Возможно, помешало высокомерное отношение к коммунизму, как «наивной детской сказочке».

Обратите внимание

А, может быть, где-то виноваты и сами коммунисты, потому что не всегда умеют внятно изложить свои позиции. В любом случае, за попытку думать, размышлять, задавать вопросы — автору спасибо.

Поэты-шестидесятники

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Вверху: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина. Внизу: Булат Окуджава, Роберт Рождественский. Фото с сайта my.mail.ru 

Термин «шестидесятники» принадлежит литературному критику Станиславу Рассадину, опубликовавшему одноимённую статью в журнале «Юность» в декабре 1960 года.

Шестидесятниками в широком смысле называют прослойку советской интеллигенции, сформировавшуюся во времена хрущёвской «оттепели», после XX съезда КПСС, определившего новую, более либеральную по сравнению со сталинским периодом, политику советского государства, в том числе в отношении деятелей культуры.

При этом следует заметить, что, несмотря на культурный либерализм и широту взглядов, большинство шестидесятников оставалось верным идеям коммунизма: перегибы 30-х годов представлялись им искажением коммунистических идеалов, произволом властей. 

В формировании идеологии шестидесятников огромную роль сыграли литературные журналы. В частности, журнал «Юность», публиковавший произведения начинающих авторов, открыл новые имена в литературе. Наибольшую популярность имел журнал «Новый мир», который являлся без преувеличения культовым изданием советской интеллигенции, особенно в те времена, когда его возглавлял А.Т.

Твардовский. Здесь были опубликованы произведения авторов «лейтенантской прозы»: Виктора Некрасова, Юрия Бондарева, Григория Бакланова, Василя Быкова. Особым событием стала публикация рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

В это же время происходит и расцвет советской научной фантастики, связанной с именами братьев Стругацких, Ивана Ефремова, Евгения Велтистова и других. 

Важно

 Евгений Евтушенко в Политехническом музее. Кадр из кинофильма «Застава Ильича» (режиссёр Марлен Хуциев)

Однако особое место в культуре шестидесятников заняла поэзия. Впервые после Серебряного века настала эпоха небывалой популярности поэзии: в буквальном смысле поэзия стала масштабным общественным явлением.

Поэты-шестидесятники собирали многотысячные аудитории (особенно запомнились поэтические вечера в Политехническом музее в Москве и у памятника Маяковскому на нынешней Триумфальной площади), их лирические сборники мгновенно раскупались, а сами авторы на долгие годы стали не только властителями душ и умов, но и своеобразным символом творческого подъёма, свободомыслия, общественных перемен. В авангарде поэзии 1960-х оказались

  • Роберт Иванович Рождественский (1932-1994), один из самых сильных, энергичных русских поэтов, автор более 30 лирических сборников, переводчик, телеведущий; многие стихотворения Р.И. Рождественского положены на музыку («Мгновения», «Песня о далёкой Родине/Где-то далеко», «Ноктюрн», «Позвони мне, позвони…», «Эхо любви», «Любовь настала», «Родина моя/Я, ты, он, она — вместе целая страна…», «Притяжение земли» и др.);
  • Евгений Александрович Евтушенко (1932-2017), поэт, публицист, актёр, общественный деятель; автор более 60 лирических сборников, поэм «Братская ГЭС», «Бабий Яр», «Под кожей Статуи Свободы», «Голубь в Сантьяго», «Тринадцать», «В полный рост», романов «Ягодные места» и «Не умирай прежде смерти»; некоторые стихи поэта стали песнями («Хотят ли русские войны?», «А снег идёт…», «Со мною вот что происходит…», «Нас в набитых трамваях болтает…» и др.). 
  • Андрей Андреевич Вознесенский (1933-2010), поэт-авангардист, писавший как традиционные для русской поэзии силлабо-тонические стихи, так и верлибры, и стихи в духе футуристической «заумной» поэзии, и стихи в прозе; автор более 40 лирических сборников и поэм «Мастера» (о строителях Храма Василия Блаженного), «Лонжюмо» (о Ленине), «Оза» (о любви в век роботизации), «Авось» (поэма о русском дипломате и путешественнике Николае Резанове легла в основу знаменитой рок-оперы «Юнона и Авось») и других. 
  • Белла Ахатовна Ахмадулина (1937-2010), поэтесса, чьё имя связано с высочайшими достижениями поэзии 20 века; Иосиф Бродский называл Ахмадулину «несомненной наследницей лермонтовско-пастернаковской линии в русской поэзии», автор более 30 лирических сборников. 

Кроме названных авторов, к поколению шестидесятников относятся и другие яркие поэты, например, Геннадий Шпаликов, Борис Чичибабин, Юнна Мориц. В эпоху 60-х сформировался и такой гигант русской поэзии, как Иосиф Бродский. 

Отдельное явление в 1960-е годы представляют поэты-песенники, или «барды». К этой категории поэтов относили авторов, исполнявших собственные стихи под свою музыку — среди них Булат Окуджава, Александр Галич, Владимир Высоцкий, Юрий Визбор. Это уникальное явление получило название авторской песни. 

Электронный проект «Архивы – школам»

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Размышляя об известной Платоновой республике, по сходстве политической теории Афинского философа с нынешним учением социализма и коммунизма, которые в настоящее время так занимают Европу, угрожая безопасности и спокойствию ее западных государств, я старался припомнить себе все, что читал об этом настоятельном, современном вопросе, и чтобы дать самому себе отчет об нем, вздумал набросать на бумагу мысли мои и сделать некоторые выводы.

Мне кажется, что в системах социализма и коммунизма, которые почти тождественны, нет ничего нового, кроме разве их названия и способа изложения: эти умозрения так же древни, как древен антагонизм между бедными и богатыми, между довольством и нищетою.

Социализм и коммунизм стремятся уравнять людей в обладании вещественными благами, и думают того достигнуть уничтожением личного права собственности. Древнейший памятник ограничения этого права находим мы в Пятикнижии: / Левит. XXV, 10-13/.

Моисей в учреждении лета покоя Господня –

***

лета субботнего – лета отпущения, имел, кажется, в виду, что земля, подобно воздуху и воде, не должна быть исключительною, безусловною собственностью некоторых лиц, ибо все земнородные имеют высшее право, живя на ней, посредством труда пользоваться ее благами.

Пророк постановил в Израиле, чтобы всякой в порядке времени пятидесятый год все заложенные и проданные имения в течение протекшего пятидесятилетия, также и дома, безвозмездно возвращались семействам, которым принадлежали по первоначальному разделу земли Ханаанской – чтобы все долговые обязательства уничтожались сами собою, чтобы все рабы отпускались на волю и т.д. Этот закон был однако только ограничением, а не уничтожением права собственности.

Идеальная Платонова республика никогда не осуществилась, но в Древней Греции прежде Платона была республика, основанная на коммунистских началах: Спарта или Лакедемон, где по Ликурговым законам

***

все между гражданами было общее: общественное воспитание юношества без участия родителей, общие трапезы, общие земли, рабы, илоты – стеснение индивидуальной свободы и принесение ее в жертву свободе политической.

Совет

Был на земле и святый коммунизм: первая Христианская церковь в Иерусалиме1: в ней между братиями христианами все было общее, но не по уложению, а по духу любви и самоотвержения, к которому способны только избранные, облагодатствованные души или отрекшиеся от мира отшельники, заключившиеся добровольно в монастырских стенах, а не целый народ. Доказательство: первые церкви, основанные апостолом Павлом в Сирии, Малой Азии и Греции. Хотя эти церкви состояли из ревностных христиан, служащих для нас

____________________

1 Кто-то очень остроумно и верно представил в трех словах разницу между христианином Иерусалимской церкви и нынешним коммунистом: первый говорил брату: все мое – твое, а коммунист говорит: все твое – мое.

***

высокими образцами святой евангельской жизни; однако сам апостол уже не требовал от них отречения от всякой собственности, как такого совершенства в самоотвержении, которое недоступно большинству людей. Нашей падшей природе такое самоотвержение несносно – невыносимо для нее.

В истории видим мы не раз возобновление социалистских и коммунистских теорий, а также и попытки, всегда неудачные, осуществить их1.

К первым, кроме Платоновой республики принадлежат: известное творение Томаса Моруса «Утопия», от него все несбыточные теории политические стали называть утопиями, – потом сочинения Мабли, Жан Жака Руссо, и особенно его «Contrat Social».

В том же роде: революционные теории Робеспьера, Бабефа, новейшие умозрения Сен-Симонистов, Фурье и его фаланстер, Луи Блан, Прудона, Консидерана, Каабе, Пьера ле Ру и пр.

Попытка воззвать к жизни подобные несбыточные системы представляются еще в XII и XIII веках в еретических сектах.

____________________

1 Еще в древнем Риме не раз повторялись подобные попытки: аграрные законы.

Газета Земляки — Архив — июль

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

№15(335)

№16(336)

Август 2012

Исторический вклад в демократизацию России

автор: Наталия  ШУР

В прошедшее воскресенье в Творческой гостиной Welcome состоялся вечер «КТО БЫЛИ МЫ, ШЕСТИДЕСЯТНИКИ?..», посвященный творчеству знаменитых и любимых нами российских поэтов: Б.Окуджаве, В.Высоцкому, Б.Ахмадулиной, Р.Рождественскому, А.Вознесенскому, Е.Евтушенко, А.Дементьеву и исполнителю песен на их слова И.

Кобзону, которые возродили лучшие традиции русской прогрессивной поэзии, всколыхнули общественное сознание.

Известные в нашей общине своим энтузиазмом и популяризаторской деятельностью Марк и Анна Левины подготовили и с большим чувством и знанием дела преподнесли зрителям выверенную музыкально-поэтическую композицию, сопровождаемую комментариями, связавшими творчество шестидесятников с днем сегодняшним.

Анна и Марк Левины с Евгением Евтушенко

Итак, кто они — шестидесятники и какую роль они сыграли в российской истории?
Для справки. Понятие «шестидесятники» появилось еще в XIX-м веке, но относилось  к народникам и нигилистам. В XX-м веке шестидесятниками стали называть поколение советской интеллигенции, рожденное в 1925-45 годах и сформировавшееся после XX-го съезда КПСС.

Еще их называли «дети ХХ-го съезда», давшего жизненный импульс шестидесятничеству. Но в данном контексте этот термин получил широкое распространение  только после публикации статьи критика Станислава Рассадина «Шестидесятники», опубликованной в декабре 1960 года.

Короткая эпоха «оттепели» с ее некоторой либерализацией общественной жизни и возрождением общечеловеческой морали внесла весомый вклад в отечественную науку и культуру. Шестидесятники активно поддержали «возвращение к ленинским нормам». Отсюда апологетика В.Ленина (стихи А. Вознесенского и Е. Евтушенко, пьесы М. Шатрова, проза Е.

Обратите внимание

Яковлева) как противника Сталина и романтизация Гражданской войны (Б. Окуджава, Ю.Трифонов, А. Митта). Для них, убеждённых интернационалистов и сторонники мира, культовыми фигурами были Э. Хeмингуэй и Э. М. Ремарк, Б. Брехт, Вс. Мейерхольд и В. Маяковский. Лучшие книги о войне написаны шестидесятниками.

Это честные, «окопные» произведения — «лейтенантская проза» Виктора Некрасова, Григория Бакланова, Юрия Бондарева, Василя Быкова. Явлением в литературе была опубликованная в 1962 году повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» — первого произведения о сталинских лагерях.

Организаторами чтений ее «на Маяке» были будущие диссиденты Владимир Буковский, Юрий Галансков и Эдуард Кузнецов. Традиции устной поэзии продолжили вечера в Политехническом музее и Лужниках. Я хорошо помню эти встречи, на которые мы сбегали с работы и «стреляли» лишний билетик. На сцене Булат Окуджава со своими неподражаемыми интонациями пел  волнующие и незабываемые песни-баллады.

Да так, что огромный стадион освистывал всякого, посмевшего их исполнить в последующем концерте. Необычные, новаторские стихи Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Риммы Казаковой, Юнны Мориц принимались на ура, были настоящим откровением.

Съемки со знаменитых чтений в «Политехе» вошли в один из главных «шестидесятнических» фильмов — «Застава Ильича» Марлена Хуциева. Культура шестидесятников с ее восторженной любовью молодежной аудитории породила авторскую песню, отцом которой заслуженно считают Булата Окуджаву. Классиками жанра стали Александр Галич, Юлий Ким, Юрий Визбор, Владимир Высоцкий.

И мы с вами знаем, что авторская песня жива и поныне, собирает и объединяет массовые аудитории по всей планете, где ступает нога русскоязычного человека. Шестидесятниками по возрасту и образу мышления были и замечательные режиссеры Михаил Ромм, Михаил Калатозов, Элем Климов, Григорий Чухрай, создавшие лучшие советские фильмы.

Позже, в 70-80-х годах, свои иронические фильмы-комедии сняли шестидесятники  Эльдар Рязанов, Георгий Данелия, Марк Захаров. Наиболее характерным примером «шестидесятничества» в театре были «Современник» Олега Ефремова и «Таганка» Юрия Любимова. Мировоззренческой основой шестидесятничества был конфликт личности и власти. В 60-70-е гг.

большинство шестидесятников выступали за умеренные демократические реформы в рамках существующего строя, их идеалом был демократический социализм «с человеческим лицом». Во времена «застоя» росло увлечение шестидесятников достижениями стран Запада, часть из них стала переходить на позиции западничества и либерализма (А. Д. Сахаров, Г. Померанц) либо почвенничества (А. И.

Важно

Солженицын, писатели-«деревенщики»). В это время всеобщим кумиром был академик Андрей Сахаров, воплотивший все лучшие идеалы поколения.

Ужесточение режима внутри страны и обострение холодной войны (показательный суд над литераторами Синявским и Даниэлем, разгром «Нового Мира», Шестидневная война и рост еврейского национального движения, ввод советских войск в Чехословакию) стало для шестидесятников трагедией. Многие были вынуждены эмигрировать: писатели В.Аксёнов, В.Войнович, А.Гладилин, А.Кузнецов, А.Галич, Г.Владимов, А.

Синявский, Н.Коржавин; кинематографисты Э.Севела, М.Калик, А.Богин; эстрадные певцы  Э.Горовец, Л.Мондрус, А.Ведищева). Другие были вытеснены во «внутреннюю эмиграцию»  (поэты В.Корнилов, Б.Чичибабин), перешли в дисиденство. В 80-е гг. кумирами прогрессивно настроенной молодежи и интеллигенции стали публицисты-шестидесятники  Ю. Н. Афанасьев, Г. Х. Попов, Е. В. Яковлев, В. А.

Коротич; их называли «прорабами перестройки». Шестидесятники приветствовали приход к власти Бориса Ельцина и реформы Егора Гайдара. Однако результаты реформ 90-х годов вызвали у большинства населения разочарование, новая социальная реальность принесла другие проблемы, и с крушением коммунизма общественная востребованность шестидесятников окончилась. Со временем появилось даже некоторое к ним ироническое отношение. Писатель Андрей Битов: «…я шестидесятник лишь потому, что мне за шестьдесят; мои первые дети родились в шестидесятые, и Ленинград находится на шестидесятой параллели». А Василий Аксёнов вообще называл себя «пятидесятником». И потому речь сегодня не о них. Время не изменило гуманистических позиций Евгения Евтушенко, которому принадлежит великая строка «Поэт в России — больше чем поэт», и он по-прежнему с гордостью относит себя к шестидесятникам. И неумолимое время показало, что он прав: Кто были мы, шестидесятники? На гребне вала пенного в двадцатом веке, как десантники

из двадцать первого…

Мы для кого-то были “модными”, кого-то славой мы обидели, но вас мы сделали свободными, сегодняшние оскорбители. Пугали наши вкусы, склонности, и то, что слишком забываемся, а мы не умерли от скромности

и умирать не собираемся…

Пускай шипят: что мы бездарные, продажные и лицемерные,

но все равно мы легендарные,

оплеванные,
но бессмертные!
Как декабристы, разбудившие Герцена, Евгений Евтушенко своим бессмертным стихотворением «Бабий Яр», переведенным на многие языки мира, открыл запретную тему — страдания и шельмование еврейского народа, не прекращающиеся и сегодня. Как эстафету принял ее и поддержал Роберт Рождественский, нижеприведенное стихотворение которого было лишь посмертно обнаружено в его архиве.

Над толпой откуда-то сбоку                                                                                                             бабий визг взлетел и пропал.

                                                                                                      Образ многострадального Бога                                                                                                    тащит непротрезвевший амбал.

                                                                                                       Я не слышал, о чем говорили…

…Только плыл над сопеньем рядов лик еврейки Девы Марии рядом с лозунгом: «Бей жидов!» Если помните, большинство произведений шестидесятников было опубликовано в замечательном журнале «Юность», возглавляемом поэтом Андреем Дементьевым. В середине 1990-х годов он был назначен на должность директора ближневосточного представительства РТР в Израиле.

Совет

Под впечатлением от увиденного была издана его книга «В будущем году в Иерусалиме», в которой собраны стихи, посвященные Святой земле, Иерусалиму, соотечественникам, уехавшим на свою историческую родину. Три года я живу средь иудеев, Среди весны, открытий и тревог. И, ничего плохого им не сделав, Я от вины пред ними изнемог.

Не потому ль, что издавна в России Таилась к этим людям неприязнь? И чем им только в злобе не грозили! Какие души втаптывали в грязь! Простите нас, хотя не все виновны. Не все хулу держали про запас. Мы испытали вместе лагеря и войны, И покоянье примиряет нас.

Пошли, Господь, Земле обетованной На все века надежду и покой… И, кем бы ни был ты – Абрамом иль Иваном, Для нас с тобой планеты нет другой. ***** Cо времен древнейших и поныне Иудеи, встретясь, говорят: «В будущем году — в Иерусалиме»

И на небо обращают взгляд.

На какой земле бы мы не жили,  Всех нас породнил Иерусалим. Близкие друг другу иль чужие,- Не судьбою, так душою с ним. В 2000 году после публикации в «Московском комсомольце» стихов, обличающих российских чиновников, Дементьев был отозван.

Но его стихи, в которых явственно просматривается неувядаемый дух шестидесятников, живы и уже вошли в историю. И хотя еврейской крови Нет ни в предках, ни во мне, — Я горжусь своей любовью К этой избранной стране.

Шестидесятники, как и декабристы, сыграли свою огромную и непреходящую, несомненно позитивную и заслуженную роль в российской истории. Потомки по праву оценили их порыв и сохранили их стихи в песнях, в памяти народной.

И тому пример наша встреча и неувядаемый к ним интерес, слова благодарности за их вклад в мучительный и долгий путь демократизации огромной страны.

в начало статьи…

Поэт Евгений Евтушенко (1932-2017) и судьба поколения советских «шестидесятников»

Шестидесятники и их несбывшиеся мечты о коммунизме

Едва ли не самый знаменитый советский поэт 1960-1980-х годов Евгений Евтушенко скончался 1 апреля 2017 года в американском городе Талса, штат Оклахома, на 85 году жизни от ракового заболевания.

Родившийся в 1932 году на станции Зима в Иркутской области, в Сибири, Евгений Евтушенко выдвинулся в число ведущих поэтов Советского Союза в период хрущевской «оттепели», связанной с официальным осуждением «культа личности» Сталина и массовым подъемом надежд советского народа на обновление страны на социалистической основе.

Евгений Евтушенко в 2009 г.

В одном из его наиболее известных стихотворений «Наследники Сталина», написанном в 1962 году в связи с выносом тела Сталина из Мавзолея на Красной площади, были такие строки:

Пусть мне говорят: «Успокойся…» —спокойным я быть не сумею.Покуда наследники Сталинаживы еще на земле,мне будет казаться,

что Сталин — еще в мавзолее.

Обратите внимание

Отец Евтушенко был геологом и прибалтийским немцем по рождению. Родители развелись, когда ему было семь лет. Первоначальную фамилию мальчика — Гангнус — мать заменила на свою девичью при переезде в Москву в конце войны.

В школе и в студенческие годы у Евтушенко были проблемы с успеваемостью и поведением, однако он быстро выдвинулся в качестве талантливого сочинителя стихов. Первые его стихотворные опыты появились в газете Советский спорт, когда ему было 17 лет, а уже в 1952 году выходит его первый поэтический сборник Разведчики грядущего.

Настоящую международную известность ему принесло стихотворение «Бабий Яр», написанное в 1961 году в память о массовых казнях евреев нацистскими оккупантами в местечке под Киевом осенью 1941 года. В стихотворении, переведенном на 72 языка мира, поэт провозглашал:

Я —каждый здесь расстрелянный старик.Я —каждый здесь расстрелянный ребёнок.Ничто во мнепро это не забудет!«Интернационал»пусть прогремит,когда навеки похоронен будетпоследний на земле антисемит.Еврейской крови нет вкрови моей.Но ненавистен злобой заскорузлойя всем антисемитам,как еврей,и потому —

я настоящий русский!

«Бабий Яр» по праву считается самым известным произведением поэта. Глубоко затрагивая чувства каждого человека, стихотворение имело огромный успех сразу с момента своего появления в Литературной газете в сентябре 1961 года.

Значение этого стихотворения подчеркивалось тем фактом, что в Советском Союзе как при Сталине, так и его преемниках негласно процветал государственный антисемитизм, проникавший также — под этим разлагающим влиянием — и на бытовой уровень.

Хотя военные корреспонденты Красной Армии, такие как Василий Гроссман, оказались в числе первых, кто — в том числе при освобождении нацистских лагерей смерти — стал свидетелем преступлений Холокоста и написал об этом, правда об ужасах нацизма еще долгое время держалась сталинистской бюрократией под спудом.

Бюрократия отрицала геноцид, совершенный гитлеровцами против еврейского народа, утверждая вместо этого, что убитые были «советскими гражданами».

Композитор Дмитрий Шостакович включил строки из этого стихотворения в свою 13-ю симфонию (1962). Позднее он рассказывал: «… Я был вне себя от радости, когда прочитал стихотворение Евтушенко “Бабий Яр”, оно меня потрясло. Оно потрясло тысячи людей.

Важно

Многие слышали о Бабьем Яре, но понадобились стихи Евтушенко, чтобы люди о нём узнали по-настоящему. Были попытки стереть память о Бабьем Яре, сначала со стороны немцев, а затем — украинского руководства. Но после стихов Евтушенко стало ясно, что он никогда не будет забыт.

Такова сила искусства».

Андрей Вознесенский вступает в московском Политехническом музее

В начале 1960-х годов повальное увлечение советской молодежи поэзией породило такой феномен, как массовые чтения стихов в больших залах.

Наиболее прославленным стали поэтические вечера в московском Политехническом музее, которые собирали тысячи поклонников.

Кроме Евгения Евтушенко на них выступали также трое наиболее известных молодых поэтов — Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский и Белла Ахмадулина, ставшая первой женой Евтушенко.

Документальные кадры выступлений в Политехническом вошли в кинофильм режиссера Марлена Хуциева Застава Ильича (в прокате — Мне двадцать лет, 1965), признанного в качестве одного из символов периода «оттепели» и попыток лучших слоев советской интеллигенции того времени протянуть связующую нить из эпохи революции в современность.

Молодые поэты подражали ведущим фигурам 1920-х годов, таким как Сергей Есенин и, в особенности, Владимир Маяковский. Влияние последнего отразилось, в частности, на творчестве Роберта Рождественского и самого Евтушенко.

Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина и Евтушенко в 1960-е гг.

Главной особенностью поэтической манеры Евтушенко было сочетание глубокого лиризма и самопроникновения, — часто балансировавшего на грани самолюбования и эгоцентризма, — с гражданским пафосом и стремлением откликаться на самые злободневные вопросы политической жизни.

Взгляд на поэзию, согласно которому творческое самовыражение личности не может ограничиваться «башней из слоновой кости» «чистого искусства», и что оно неотделимо от стремления иметь определенную гражданскую позицию, он сформулировал в поэме Братская ГЭС (1965), задуманной как гимн успехам строительства советского общества, превосходящим все, до сих пор известное в мировой истории:

Поэт в России — больше, чем поэт.В ней суждено поэтами рождатьсялишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,

кому уюта нет, покоя нет.

Вместе тем главная проблема творческой судьбы Евтушенко, как и всего поколения советских «шестидесятников», состояла в его неспособности по-настоящему порвать со сталинистской бюрократией и найти прямую дорогу к подлинной истории и духовному пафосу Октябрьской революции 1917 года.

Совет

Эта неспособность, в конечном счете, являлась объективным социально-культурным феноменом, а не была просто результатом слабости отдельных лиц.

Сталинизм уничтожил лучшие элементы рабочего класса и интеллигенции, — всех, кто мог рассматриваться в качестве угрозы бюрократии.

В результате физического и интеллектуального разгрома советский народ оказался, по существу, отрезан от живой связи с подлинным марксизмом, включая сюда и знакомство с критикой контрреволюционного режима слева.

Люди искусства и культуры, без сомнения, испытывали искреннее чувство возмущения и ненависти в отношении Сталина. Однако ужасный опыт и наследие советского сталинизма не сводились к личным особенностям Сталина, а коренились в националистической и реакционной теории «социализма в отдельной стране», выступавшей антиподом интернациональных и революционных перспектив Октября.

Никита Хрущев в 1963 г.

Поколение «шестидесятников» пережило романтическое увлечение революцией и Гражданской войной, одним из свидетельств чего стали написанные в 1957 году строки Булата Окуджавы, сына известного старого большевика, грузина Шалвы Окуджава, обвиненного в «троцкизме» и расстрелянного Сталиным в ходе Большого террора конца 1930-х годов:

Какое б новое сраженье не покачнуло б шар земной,Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской,

И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

Но для того чтобы восстановить подлинный дух первых лет Советской власти, проложить мост между двумя эпохами, искусственно отделенными пропастью чудовищной трагедии, — политического геноцида против нескольких поколений большевистской партии и всей культуры русского социализма, — одного осуждения злодеяний Сталина было недостаточно. Необходимо было всерьез обратиться к наследию Льва Троцкого и Левой оппозиции, воплощавших лучшие традиции Октября и представлявших собой социалистическую альтернативу советскому сталинизму. Однако условия не слишком способствовали тому, чтобы люди культуры и искусства смогли совершить этот поворот.

Сознательное обращение к истории Левой оппозиции, продолжавшей традиции большевизма, было необходимо также для нового — и настоящего — «открытия» Ленина, который был превращен официальным советским «марксизмом-ленинизмом» в забальзамированную мумию, мертвую статую с ликом «государственного человека».

Не решив для себя эту главную и самую важную проблему, поколение советских «шестидесятников» было обречено на вырождение и моральную деградацию, а вместе с тем и на прогрессирующее творческое бессилие.

Обратите внимание

Двойственность, растущие лицемерие и цинизм нашли свое отражение в творчестве и личных особенностях Евгения Евтушенко.

В середине 1960-х он выступал с осуждением гонений на поэта Иосифа Бродского и писателя Юлия Даниэля, а в 1968 году на беспощадное подавление Пражской весны брежневским руководством откликнулся словами: «Танки идут по Праге, танки идут по правде». Он также написал целый ряд стихотворений о войне во Вьетнаме. Но в 1970-е годы он все более и более превращается в ритуальную фигуру «представителя советской культуры» за рубежом.

Евтушенко посетил более сотни стран, встречаясь не только с Фиделем Кастро и Че Геварой, но и с такими одиозными фигурами мирового империализма, как, например, президент США Ричард Никсон.

Президент Ричард Никсон и Евтушенко

Необходимость регулярно «откликаться» на актуальные политические вопросы в духе интересов кремлевской верхушки порождала наспех сколоченные, часто халтурные вирши. Журналист и писатель Денис Драгунский отмечает: «Евтушенко пестр, многоцветен, порой безвкусен. Как и его одежда — эти цветастые пиджаки, перстни, рубахи безумных покроев».

Говоря об умении Евтушенко выстраивать отношения с властями и «продвигать себя», Драгунский приводит рассказ одного журналиста газеты Комсомольская правда, который в середине 1970-х «наблюдал Евтушенко дважды в течение одного дня.

Утром поэт заходил в «Комсомолку» [в те годы — один из очагов «свободомыслия» в разрешенных рамках] и был одет очень модно, ярко и импортно.

А часа в три пополудни он встретил Евтушенко в ЦК ВЛКСМ и едва узнал — тот был в скромном советском костюме, галстук селедочкой… Очевидно, специально заехал домой переодеться».

Процесс перерождения советской интеллигенции не совершился в одно мгновение, а растянулся, как минимум, на два с лишним десятилетия, неуклонно прогрессируя в годы так называемого брежневского «застоя».

Все же, получив мощный толчок периода «оттепели», советская культура еще продолжала некоторое время давать значимые плоды. Расцвет советского кино пришелся, например, на конец 1960-х — начало 1980-х годов.

Важно

Как бы то ни было сохранение власти контрреволюционной сталинской бюрократии, с которой можно было покончить прогрессивным образом только на путях политической революции рабочего класса, завело Советский Союз в смертельный тупик.

Горбачевская «перестройка» вскрыла подспудно совершавшийся процесс гниения и реальную опасность капиталистической реставрации, когда ведущие слои советской интеллигенции «вдруг» обнаружили, что ради «ценностей» буржуазного общества они готовы проклясть и революцию, и социализм, и свое собственное недавнее прошлое.

Признанные лидеры — в разных сферах науки и культуры — советских «шестидесятников» стали главной интеллектуальной опорой реставрации капитализма, проведенной сталинистской бюрократией на рубеже 1980-1990-х годов и разрушившей Советский Союз.

Идя все дальше по пути антикоммунизма, значительная часть этого слоя поддержала авторитарный режим Ельцина, восторженно одобрив расстрел парламента из танков осенью 1993 года, как это сделал упоминавшийся выше Булат Окуджава. Спустя несколько лет они — в полном согласии с позицией наиболее влиятельной группы новоявленных «олигархов» — поддержали Владимира Путина в качестве преемника Бориса Ельцина на посту президента России.

В постсоветское время Евтушенко пытался обрести новую почву под ногами, но без большого успеха. Его умеренно-критическая позиция по отношению к ельцинской России позволила ему сохранить определенную популярность, но все это напоминало уже жизнь после смерти.

В 1991-м он перебрался вместе с семьей в США, получив работу в университете в штате Оклахома. С этого момента он бывал в России преимущественно наездами, периодически выступая с концертами, давая интервью и занимаясь изданием пятитомной антологии русской поэзии за «десять веков» истории страны.

Три года назад, в 2014 году, Евтушенко поддержал прозападный переворот в Киеве, осуществленный руками крайне правых и фашистских сил.

За несколько дней до свержения президента Виктора Януковича он написал стихотворение «Государство, будь человеком!», в котором заявил, что «невидимками на Майдане / вместе — Пушкин, Брюллов, мы стоим» [Карл Брюллов — русский художник, который деньгами и другими усилиями помог освободиться из крепостничества Тарасу Шевченко, знаменитому украинскому поэту].

Совет

Эта финальная трансформация Евтушенко из «попутчика» и «друга» советской бюрократии в лояльного сторонника империализма обеспечила ему симпатии прозападной либеральной оппозиции, которая вполне «реабилитировала» его в своих глазах.

Поэт и писатель Дмитрий Быков говорит сегодня о «драме и триумфе Евтушенко», отмечая, что «он был именно человек, наделенный сверхчеловеческими способностями». Одновременно подведена черта и под многолетним «конфликтом» Бродского и Евтушенко.

Поэт Иосиф Бродский, ставший Нобелевским лауреатом по литературе в 1987 году, в зените горбачевской «перестройки», уже к концу 1960-х годов политически сдвинулся далеко вправо — к крайнему антикоммунизму.

Его личная неприязнь к официально признанным советским писателям и поэтам наиболее специфически выражалась в негативном отношении именно к Евтушенко. Доходило до того, что Бродский, по рассказам, заявлял: «Если Евтушенко против колхозов, то я — за».

С высоты сегодняшнего дня этот «конфликт» выглядит всего лишь эпизодом, хотя и немаловажным с точки зрения чисто литературной истории.

Было бы большим упрощением смотреть на судьбу поколения советских «шестидесятников» как на одно сплошное поражение в моральном и творческом смысле. Он оставило после себя немало живого и свежего, что будет жить в памяти будущих поколений.

Сегодня, когда американская правящая элита в течение многих месяцев ведет агрессивную антироссийскую кампанию, пытаясь — для оправдания своих военных планов по глобальному доминированию — нагнетать откровенную ненависть к русским как к народу, хочется вспомнить одно из лучших стихотворений Евгения Евтушенко, которое было написано в 1961 году. В один из самых тяжелых периодов «холодной войны», накануне «Карибского кризиса», он, напоминая об уроках Второй мировой войны, говорил:

Хотят ли русские войны? Спросите вы у тишины над ширью пашен и полей

и у берез и тополей…

Да, мы умеем воевать, но не хотим, чтобы опять солдаты падали в бою на землю грустную свою. Спросите вы у матерей, спросите у жены моей, и вы тогда понять должны,

хотят ли русские войны.