Русские принимают ислам – правда ли это?

«Я русская и приняла ислам»

Студентка НГЛУ, принявшая ислам — о причинах своего решения, стереотипах и о связи ислама с феминизмом

В конце прошлого года студентка НГЛУ и директор центра «Ы» Ната Хворова рассказала на своей странице «ВКонтакте» о конфликте со службой охраны вуза — Хворову вызвал начальник службы и, по ее словам, пригрозил встречей с сотрудниками ФСБ, а также называл «предательницей веры и родины», из-за того что она приняла ислам и начала носить платок.

The Village поговорил с Натой и узнал у нее о причинах выбора новой религии и о том, как ислам уживается с феминизмом.

Фотографии

Илья большаков

Обратите внимание

Я всегда интересовалась культурой арабского Востока. Когда в университете встал вопрос, какой регион изучать, я выбрала Ближний Восток — и с того времени погружалась в тему все больше. Ислам тесно связан с политикой и другими аспектами региона, поэтому с религией я знакома давно.

В определенный момент я почувствовала, что самостоятельно не вытягиваю определенные жизненные обстоятельства и нуждаюсь во внутренней опоре, — так я решила поверить в Бога. Первой мыслью было: я ведь ничего не теряю, если буду верить.

Сначала хотела воцерковиться — я была крещеная, как и большинство в нашей стране, но религиозно меня не воспитывали. Мы в семье празднуем основные праздники: Рождество, Пасху, я знаю немного библейских историй — и на этом все. Мне не нравится, что меня, русскую по национальности, автоматически считают православной и поэтому предавшей свою веру. Такого не было.

Воцерковиться не удалось, православие показалось мне неубедительным — я запуталась в том, как жить правильно, а как неправильно, духовные отцы на разных сайтах давали кардинально разные советы, все это казалось мне лишь интерпретациями чего-то, чего я никогда не увижу.

Ислам более понятен. Важное для меня условие: здесь есть только один Бог — Аллах. И не нужно гадать, кому поставить свечку за здоровье, — Николаю Чудотворцу или Серафиму Саровскому, ты просто встаешь на молитву и обращаешься напрямую к Богу.

Я выбрала суннитское течение, пошла по простому пути — выбрала то, что было первостепенно, шииты появились позже, после смерти Пророка. Это больной вопрос для мусульман, поэтому я не хочу говорить, что какое-то течение исконно верное, — не мне судить.

Близкое окружение приняло мое решение позитивно, видимо, потому, что мои друзья и семья хорошо меня знают и уверены, что это не промывка мозгов, а действительно желание верить. Среди моих близких есть атеисты, но, как бывает при адекватном общении, тему веры мы не затрагиваем — дело это сугубо личное.

Имя меняют, если оно созвучно с арабским словом с нехорошим значением. Это основная причина. Иногда меняют из принципа, чтобы коренным образом изменить жизнь. Мое имя мне нравится, оно не имеет двойственных значений, и цель моя — просто вера в Бога, поэтому такие крайности, как смена имени, мне не интересны.

С моей точки зрения, женщина в исламе и феминизм — это две взаимодополняющие вещи.

Важно

Практически всё, что люди знают о шариате, они берут из радикальных проявлений ислама — обычно приводят в пример Саудовскую Аравию, но сейчас я чувствую себя более защищенной, чем раньше.

Ислам дает женщине статус неприкосновенности — просто осознание этого придает силы. Платок — символ моей женской независимости и защищенности.

Я по натуре человек скромный, мне трудно просто так прийти в общину и сказать: «Здравствуйте, я ваша новая сестра по вере», — хоть и знаю, что там всегда рады таким, как я. На самом деле в Куране (Коран — Прим. авт.

) сказано, что женщине совсем не обязательно ходить в мечеть — она отвлекает мужчин от праведных мыслей, ценнее домашняя молитва. Но выгонять оттуда не будут, мечеть — это место, где можно законнектиться, а это важно.

В мечеть важно приходить чистым как духовно, так и физически, перед входом разуваются. Для физической чистоты омывание всегда можно сделать при мечети. Я, кстати говоря, не переживаю о гигиене именно поэтому — не надо целовать предметы, ничего есть и пить из одной ложки. В исламе все предусмотрено для сохранения условий максимальной чистоты человека.

Я совсем не была готова к такому вниманию к себе со стороны органов и администрации вуза. Я знала, что могут быть вопросы из-за платка, и готова была понять обстоятельства, связанные с терроризмом, прикрывающимся маской ислама. Готова была пойти навстречу и ответить на вопросы, но оскорбления своих чувств я терпеть не буду.

В итоге я получила извинения от начальника охранной службы. Сперва всё это хотели выставить как некое недопонимание, якобы я не поняла метафор в процессе разговора, но в итоге передо мной извинились, чего я и хотела. Еще мне пообещали, что я закончу этот вуз и «потерпеть осталось недолго» (кого и кому терпеть — непонятно).

Ответы@Mail.Ru: Почему русские принимают ислам? Есть здесь такие?

А почему нет? Религия не различает детей божьих по национальностям! Почему крещеные чуваши или татары, например, не вызывают у Вас негатива? А русские, живущие много веков бок о бок с мусульманами — да? Почему Вы считаете русского мусульманина уже и не совсем русским? Вы точно отдаете себе отчет в том, что это Ваше искреннее мнение, а не масульманофобия, набитая в голову нашими СМИ?

когда своих корней нет, люди с радостью принимают чужие.

Приму ислам, если к каким-нибудь исламским террористам попадусь. Намаз я умею делать, один знакомый научил.. . У многих военнопленных в Чечне и в Афгане была такая же ситуация: ислам или же секир-башка

Национальность не привязывает человека к религии. Кем есть большинство циган? Христианами. Тысячи арабов — тоже.

нет у меня таких знакомых, зато много воевавших и в Афгане и в Чечне, ни один в ислам не ударился. В язычество — да, в христианство (правого тока) — да.

скорее потому чтоб потом неверными неоказаться

Совет

Путешественник Антон Кротов принял ислам. Насколько я понял его объяснение причин этого поступка: во время путешествия по Судану ему понравились то, что там очень много добрых людей, и он связал сей факт именно с исламом. Возможно, религия даёт что-то хорошее человеку. Но и забирает тоже. Проповедники как торговцы, говорят только о преимуществах.

То, что в Судане люди добрее, чем в других странах. Да, возможно. То, что они добрее благодаря тому, что в своём духовном развитии шли по пути ислама. Да, возможно. Но из этого не следует, что ислам самый лучший путь. И если человек найдёт что-то лучшее, чем ислам, то мусульмане должны его убить 🙂 по шариату.

Доброта чаще встречается внутри культуры, но не на её границах (где идёт сначала столкновение, а затем взаимопроникновение и взаимообогащение культур) Обрезание в странах с недостатком воды, это, возможно, оправдано из-за гигиенических трудностей. Русские живут в умеренном климате, где воды для мытья достаточно. Так что обрезание становиться неоправданным.

Но религиозные догматы неадекватно строги. Запрет есть свинину, возможно, оправдан в странах с жарким климатом, где жирную свинину очень тяжело сохранить годной к употреблению. Русские живут в северном климате, и употребление свинины оправдано климатическими особенностями. Но религиозные догматы неадекватно строги.

Именно неадекватность фанатиков представляет опасность для нормальных людей. И вероисповедание фанатиков не имеет значения.

я просто знакома с одной, она теперь опять вернулась в православие. Берут ислам те, кто не нашел законченности и совершенства, красоты в православии, не изучал Писания, не вник в дивное звучание наших молитв, не открыл истинную Свободу во Христе.

Вот и кидаются в чужое, а оно не органичено русской душе, приходит опустошение, чувство сиротливости и недопонимания, нехватка чего-то родного и светлого. Душа русская — христианка, и отход от Веры родной волей-неволей не приносит радости.

Я с уважением отношусь к Исламу, но это не русское, это не наше, его интересно изучать, как и другие религии, не более.

Обратите внимание

В исламе призывы. напористые, активные. уверовать в Бога. Прочитают Коран внимательно, а в нем призыв следовать всем пророкам. А там и про Христа. , и чтобы слушать всех пророков. Все учения после Христа- возвращение коХристу. Коран — как свидетельство истинности, которая прописана в Библии. Мусульмане- Читайте Библию. Мохаммад размышлял о прописанном в ней, следуйте за своим учителем.!!

Предают свою веру. Хотя по конституции РФ не запрещено… Наверняка здесь такие есть

Если русский принял Ислам

В момент принятия Ислама у русского происходит отрыв ото всего русского: стереотипов поведения, ментальности, образа жизни, культурных ценностей, социальных ориентиров и т.д.

 Другие русские, православные христиане и атеисты, становятся для него «кяфирами», «неверными» и начинают представлять из себя цивилизационных оппонентов с которыми надо бороться.

Душевное состояние новообращенного неофита-мусульманина не оставляет такому человеку выбора, кроме как отречься от своей русской сущности.

Такому бывшему русскому становится неуютно в русском социуме, он ему становится чужой, тяготит и возникает желание его покинуть: русский принявший Ислам ищет себе исламское окружение. То есть принятие русским Ислама означает потерю человека для русского народа.

Возникает горькое ощущение де-жа-вю: раньше русские теряли свою этничность в процессе советской украинизации, теперь количество русских уменьшается в процессе исламизации.

И украинизация и исламизация являются, по сути, антирусскими проектами, цель которых — уменьшить количество русских.

Тот же Магомед Хасиев убитый в Сирии мусульманином-ваххабитом Анатолием Землянко, до августа 2012 года был русским, Евгением Юдиным. Юдин-Хасиев родился в селе Юшково Каслинского района Челябинской области. Его усыновила жительница Чечни, которая создала для Хасиева-Юдина все условия, обеспечила собственной квартирой.

Важно

Последние три года жил в Майкопе, а затем уехал убивать неверных в составе Исламского государства за идеалы совершенно чуждые историческому русскому.

Подтверждением тому, что русский Женя Юдин принявший Ислам и ставший чеченцем Магомедом Хасиевым служат слова Рамзана Кадырова, который заявил, что убитый боевиками «Исламского государства» россиянин – чеченец.

Даже его личное желание переехать на постоянное место жительство в Чеченю свидетельствует о том, что образ его малой родины претерпел серьезнейшие изменения и его личностные корни оторвались от русского начала и русской земли.

Если же коснуться личности убийцы Хасиева, — Анатолия Землянко, ставшего известным благодаря видеоролику «Вы будете побеждены и унижены, о русские», то выдержка из его «речи» на видеокамеру перед убийством четко демонстрирует потерю этим человеком своей русскости. Да и как можно оставаться русским вне русской атрибутики, русских смыслов, русской народной культуры и русских цивилизационных целей?

Слова «русского» мусульманина Землянко перед убийством бывшего русского Хасиева-Юдина

Разве это речь русского?!

Материал создан: 14.12.2015

Русский Ислам. Часть 1. Может ли русский быть мусульманином?

Ислам – религия, открытая для человека любой национальной принадлежности и культурной самоидентификации.

Если некто произнес шахаду – свидетельство о единстве Аллаха и посланничестве Мухаммада, убежден в истинности положений веры, зафиксированных в Коране и Сунне, и действует в соотетствии с очевидными положениями Шариата – то он, вне всякого сомнения, является мусульманином.

Феномен активного принятия Ислама «неэтническими» мусульманами не специфичен только для России и имеет множество аналогов в других странах мира, в том числе и таких, как Британия, Германия, США, Япония и т.д.

Тем не менее, с появлением на авансцене социума русских людей, сделавших выбор в пользу Ислама, усредненный обыватель стал воспринимать их предельно неадекватно, будучи убежден в том, что «русский мусульманином быть не может».

Подобное отношение к новообратившимся поначалу было типичным как для русской, так и для татарской среды.

Люди с искаженными представлениями о самой природе религиозности упорно связывали конфессиональную принадлежность с национальностью, воспринимая религию как приложение к народному фольклору, примерно в одном ряду с ансамблями песни и пляски, кокошниками и кружевными тюбетейками.

В связи с этим можно вспомнить, как еще в 90-е татарские бабушки в мечетях, все сознательную жизнь старавшиеся сохранять исламскую обрядность именно во имя сбережения татарской национальной культуры, искренне полагали, что понятие «мусульманин» является синонимом понятия «татарин».

Совет

Они называли татарский язык «мусульманским языком», и были убеждены в том, что разговаривать на прочих языках в мечети грешно, не ведая при этом, что многообразие языков названо в Священном Коране знамением Всевышнего Аллаха.

Они считали, что «у татар Бога зовут Аллах, а у русских Иисус», не подозревая, что Иисус (мир ему) был Пророком Аллаха, и что они сами воспроизводят паттерны народного язычества, в рамках которому каждому этносу причитается «свой бог», или же группа богов.

По сути, позиция тех, кто отказывает русским мусульманам в праве «считаться настоящими мусульманами», и является рафинированно языческой: еще Римская Империя вела такую религиозную политику, в соответствии с которой каждый народ может почитать свой пантеон при условии признания сакрального культа цезаря. Этот идол и такая логика ненавистна любому последовательному христианину и мусульманину, ибо оба свято убеждены во всемирном, наднациональном характере исповедуемых ими мировых религий.

Но если татарская среда в сегодняшней России почти изжила эти предрассудки благодаря активной исламизации большого количества молодых татар, находящих заблуждения своих бабушек донельзя нелепыми и комичными, то русское общество до сих пор не избавилось от предубеждения по отношению к славянам-мусульманам.

Помимо обвинений в «предательстве» православной веры – хотя трудно себе представить, как можно предать то, чего не было (а это справедливо по отношению к, по крайней мере, немалой доле русского населения в постсоветский период) – русским мусульманам внушается, что их Ислам «не органичен» и что «настоящие мусульмане все равно никогда не воспримут их как своих единоверцев».

С последним утверждением стоит разобраться.

Действительно, подобные настроения присутствуют в некоторых (опять же, далеко не во всех) средах урожденных мусульман, причем, как правило, не очень прилежно соблюдающих предписания Ислама, не обладающих достаточными знаниями и пониманием собственной религии и превыше религиозной самоидентификации ставящих этническую и диаспорную солидарность. Вместе с тем, не только в России, но и за ее пределами внушительная часть «этнических мусульман» переживает полномасштабный кризис веры, связанный с серьезной подменой норм Шариата местными адатами – обычаями, бытовавшими еще с доисламских времен, и противоречащими Исламу. Об этом ярко и образно писал еще «Братьев-мусульман» Сейид Кутб в своем историческом труде «Вехи», за который и был повешен трибуналом во главе с Анваром Садатом.

Жизненные наблюдения в разных уголках исламского мира лишь многократно подтверждают диагноз, поставленный Кутбом.

В пуштунской среде, в частности, считается «неприличным» учить девочку читать и писать – с таким набором «порочных навыков» подрастающую невесту никто не возьмет замуж, в то время как в хадисе Пророка (с) говорится, что получение знаний является обязанностью каждого мусульманина и каждой мусульманки. В ряде ближневосточных арабских стран дочерям – вопреки предписаниям, ясно изложенным в Коране! – не оставляют наследства; опять же, вопреки зафиксированным в Шариате условиям действительности брака, отцы частенько выдают дочерей замуж против их воли, забирая себе их махр (брачный дар), согласно исламскому закону являющийся неприкосновенной собственностью новоиспеченной жены, а мужья тратят на свои нужды заработанные женами деньги – хотя по Шариату не имеют на это права.

Далее, распространение женского обрезания в самых варварских его формах в ряде стран Африки и Азии противоречит фундаментальному исламскому запрету на нанесение ущерба здоровью человека, равно как и хадисам о том, что муж обязан удовлетворять жену сексуально и о том, что женщина имеет право на удовольствие.

Обратите внимание

Многие мужья жестоко избивают своих жен и детей, несмотря на то, что Сунна Пророка (с) это категорически осуждает.

Засилье адата удручающе, и разновидности его не настраивают на веселый лад – только гуманитарии, демонизирующие «мрачное средневековье» и идеализирующие «радостное язычество», могут всерьез сокрушаться о том, что Шариат-де давит народные обычаи!

Люди, следующие своим адатам и игнорирующие нормы Шариата, по мнению критиков русского Ислама, вроде как должны считаться «настоящими мусульманами», для которых Ислам «органичен».

Однако если мы ознакомимся с трудами и постановлениями множества авторитетных исламских ученых, то обнаружим, что их точка зрения отличается, и, в соответствии с ней, приверженцы адатов вообще рискуют оказаться за пределами Ислама.

Вот что пишет в своей книге «Исламское право» сегодняшний лидер (Рахбар) Исламской республики Иран, аятолла Али Хаменеи, имеющий статус марджи‘ ат-таклид (дословно – «источник подражания» в вопросах фикха): «Одного лишь принятия пророчества Мухаммада – печати пророков (да благословит Аллах его и род его!) недостаточно для того, чтобы называть человека мусульманином. Таким образом, те из людей Писания, кто с идеологической точки зрения принимает пророчество Мухаммада – печати пророков (да благословит Аллах его и род его!), однако живут по традициям своих предков (а не по предписаниям Ислама), не считаются мусульманами».

Итак, для того, чтобы стать настоящим мусульманином, человек должен не просто формально произнести шахаду, но и начать жить в соответствии с нормами Шариата: совершать намаз, держать пост в месяц Рамадан, соблюдать пищевые запреты, требования к одежде и т.д. Исходя из этого, соблюдающие русские мусульмане вовсе не являются «ряжеными»: напротив, тем самым проявляется их серьезное и искреннее стремление жить по предписаниям Ислама, что их является критерием подлинности их мусульманства.

Кроме того, постановление Хаменеи проливает свет на еще один необычный феномен наших дней: некоторые христиане, отказавшись от ортодоксального понимания Бога как троицы и признав истину Единобожия, равно как и пророчество Мухаммада (с), вместе с тем, не произносят шахаду в силу наличие некоего внутреннего барьера.

Эти люди говорят, что они принимают исламское вероучение, однако живут по Сунне Пророка Иисуса (с), и, таким образом, пытаются усидеть на двух стульях.

Иногда поговаривают, что эти люди являются тайными мусульманами, однако, как мы видим, их статус не столь однозначен, чтобы без колебаний вписывать их в канву собственно русского Ислама.     

Важно

Вместе с тем, приведенная фетва имеет и свою оборотную сторону: многие «этнические мусульмане» не могут считаться истинными приверженцами Ислама в полном смысле этого слова, если они ставят адаты превыше Шариата, и это их принципиальная позиция, а не просто проявление слабости и нерадивости в соблюдении исламских норм. В этом смысле подход, приписываемый исключительно салафитской среде, на самом деле, в какой-то мере присущ и другим направлениям Ислама. Например, путешествуя по странам арабского Востока и задавая людям вопрос, почему они не хотят оставлять часть наследства дочерям, иногда слышишь в ответ «аргумент»: «Это имущество принадлежало моему отцу и деду, и что же я, должен отдать все нажитое нами какому-то зятю – чужому человеку?» Доводы, приводимые из Священного Корана, такие люди, как правило, игнорируют, хотя являются арабами, и, в соответствии с обывательской логикой, «самыми настоящими мусульманами».

К слову, подход этот восходит к эпохе омейядов, когда арабы стали считаться мусульманами «первого сорта», а представители других национальностей – «второго», или вообще «не настоящими мусульманами».

В частности, так относились к персам – древнему культурному народу, до принятия Ислама двенадцать веков пребывавшему в зороастризме, который при омейядах подвергался дискриминации наряду с другими неарабами – вопреки тому, что такой подход противоречил практике Пророка (с).

Однако в дальнейшем они сыграли важную роль в формировании собственно арабо-мусульманской культуры, и даже родоначальником арабского языкознания стал перс Сибавейхи. А уже сегодня – нравится это кому-то или нет – Иран является одним из лидеров исламского мира.

Есть основания полагать, что русские и европейцы, принявшие Ислам, в историческом будущем также станут авангардом исламской уммы, привнеся в нее множество новых стратегий для развития.

Любой человек, всерьез изучивший Коран и Сунну, констатирует, что национального ценза для «вхождения в Ислам» нет: сподвижниками Пророка (с) были люди всех возможных национальностей и цветов кожи.

И в Коране, и в Сунне неоднократно подчеркивается, что исламский призыв обращен ко всем народам Земли.

Примечательно, что первым персом, принявшим Ислам, стал бывший христианин Салман аль-Фариси (ра), и он почитается как один из самых праведных сподвижников Пророка (с), достигший высот в интуитивно-мистическом познании Аллаха.

Совет

Согласно хадису Пророка Мухаммада (с), единственным критерием исламского вероисповедания человека является не его национальность и раса, а его богобоязненность. Это относится и к людям, принадлежащим к исторически мусульманским народам, и к новообратившимся.

Вместе с тем, Ислам – и в этом заключается его парадоксальная и одновременно гармоничная диалектичность – нисколько не нивелирует национальное, не призывает смешать все народы в едином плавильном костре, уничтожив и унифицировав культуры разных народов с неодинаковыми условиями формирования, средой обитания, генетическими показателями, склонностями и способностями, ментальностью и т.п. Напротив, в Священном Коране национально-культурные различия рассматриваются как чудо и знамение Аллаха, подобно тому, как таким же чудом и знамением является разделение человечества на два пола – мужчин и женщин: «О люди! Поистине, Мы создали вас мужчинами и женщинами, сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга, и самый уважаемый Аллахом среди вас – наиболее благочестивый и богобоязненный. Поистине, Аллах – Знающий, Сведущий» (49:13).

Как утверждение о совместимости приверженности национальному с Исламом соотносится со сказанным нами об адатах? В данном случае важно понимать природу адата, который есть ни что иное, как навязанная обществом догма, наделенная сакральным статусом. Поскольку эта догма освящается авторитетом социума, ее принято принимать без размышлений, слепо. В современном обществе таких догм ничуть не меньше, если не больше, нежели в обществе традиционном.

Попытка подвергнуть такую догму анализу или рациональной критике встречает, как правило, весьма гневную реакцию, как если бы член примитивного общества защищал своих каменных истуканов.

В момент этой агрессивной вспышки самый интеллигентный и образованный человек демонстрирует крайнюю степень неготовности к мыслительному процессу, как если бы за одну минуту он деградировал интеллектуально.

Почему современная девушка не может носить платок, и чем он плох? «Это не принято!» — будет кричать этот гражданин, попутно добавляя, что это уродливо (хотя в большинстве случаев это не так), что это унижает женщину (хотя смысл хиджаба с точки зрения Ислама прямо противоположен), что это «средневековье» и «мракобесие» (хотя если рассматривать последние два понятия в негативном ключе, то здесь уместно вспомнить гонения на науку в средневековой Европе – но Ислам приветствует науку, и ничто не мешает девушке в хиджабе учиться и заниматься научными исследованиями).

Аналогична реакция на многоженство: это недопустимо, потому что аморально – и данный тезис, как это кажется очевидным, уходит корнями в христианские представления о нравственности.

Однако затем мы видим, что человек, считающий многоженство аморальным, не видит ничего зазорного в том, чтобы муж развелся с первой женой, бросил ее и детей, и женился на новой женщине: главное, чтобы жена была одна-единственная! Хотя, по логике вещей, нравственен как раз подход противоположный: взять на себя ответственность за две семьи, ибо почему дети от первого брака должны страдать только постольку, поскольку отец полюбил другую женщину? Вместе с тем, вынужденное расставание с любимым человеком также может быть мучительным. Еще более сильный аргумент заключается в том, что количество женщин превышает количество мужчин, а также в том, что период молодости и детородного возраста у мужчин намного длиннее, чем у женщин. С какого ракурса ни посмотреть на многоженство, оно представляется явлением весьма здоровым и способным исцелить многие болезни современного общества. Однако слепая приверженность адату, шаблонам и стереотипам мышления блокирует все попытки непредвзято осмыслить этот феномен.

Обратите внимание

Причем, заметим ради справедливости, эти два (и многие другие) клише получили особое распространение не только в неисламском, но и в мусульманском (по составу, а не по сути) обществе.

Точно таким же образом, описанные нами противоречащие Шариату адаты имеют точно такое же иррациональное, основанное на языческом культе общества происхождение.

Что касается Шариата, то его источник – Божественное Откровение, понятое через призму человеческого разума, то есть способности к пониманию и осмыслению, а не просто автоматическому принятию исламских норм.

Безусловно, само Откровение уже является причиной признания их непреложности, однако, как правило, сознательно относящийся к своей религии мусульманин всегда стремится постигнуть смысл нормы, увидеть в ней мудрость и многогранность, соотнести со своим собственным жизненным опытом.

С другой стороны, национальная ментальность шире обусловленности мышления этническими адатами – хотя не каждый народ преодолел эти рамки адатов и вышел на уровень формирования национальной культуры.

Эта ментальность формируется за счет системы внутренних смысловых понятий, задаваемых языком, за счет генетических особенностей, исторического опыта, географических условий – то есть всего того, что дано Аллахом, и от чего, в отличие от адатов, невозможно отказаться без ущерба для целостности личности человека.

В этом национальная идентичность подобна идентичности гендерной – на что и указывает приведенный нами аят.

Такая длинная теоретическая преамбула была необходима нам для того, чтобы не просто описать, но и понять феномен русского Ислама, выявить его суть, формулу.

А формула русского Ислама такова: верность национальному при безусловном приоритете религиозной идентичности и Шариата, и стремление полностью порвать с системой адатов, которая воспринимается русским мусульманином как вредный балласт, препятствующий реализации потенциала нации.

Основой мировоззрения и действия для русского мусульманина, таким образом, выступает Ислам и закон, данный Аллахом, однако наполнение этой всеобъемлющей системы мировоззрения и поведения при этом будет типично русским – и с точки зрения стереотипов поведения, и с точки зрения стиля восприятия жизни.

Попробуем пояснить это на более конкретных примерах…

Продолжение следует…

Этнические русские нередко принимают ислам

Религия » Религии России » Ислам

Нередко бывает, что сокровенные слова «Ашхаду алля иляха илляллах, ва ашхаду анна Мухаммадар расулюллах» произносят люди с типично славянской внешностью. Свидетельство мусульманской веры, в принципе, можно произносить на любом языке. Большинство русских мусульман использует именно арабский вариант и делает это с чувством искренней веры.

Как воспринимают в России тех, кто, по идее, должен быть православным, но стал мусульманином? Причем, не по принуждению, а по зову сердца. За ответом далеко ходить не надо.

Достаточно пересмотреть фильм Хотиненко «Мусульманин». Герой фильма, солдат, ставший в Афганистане мусульманином, своими односельчанами был воспринят как враг. Как в фильме, так примерно и в жизни.

В лучшем случае, покрутят у виска, в худшем — назовут предателем.

Очень многие русские, приняв ислам, чувствуют отторжение со стороны своего недавнего окружения. Таких примеров сотни.

«В Контакте» есть группы, посвященные русским мусульманам. Член одной из таких групп, Анастасия Евстифеева, рассказала, что, став мусульманкой, сразу оттолкнула от себя своих недавних друзей: «У меня проблемы с окружающими. Многие не понимают меня и мешают мне. Измываются, причем близкие мне люди».

Важно

Анастасия стала мусульманкой год назад. Другая молодая девушка, русская мусульманка, рассказала, как принятие ею веры Мухаммеда оттолкнуло от девушки отца и братьев: «Как-то мы с отцом поехали по делам. Я ждала его в машине. Чтобы не тратить время зря, я достала брошюрку «Книга намаза».

Мне хотелось скорее выучить и делать намаз, вникая в него, а не отвлекаться на подсказки, перелистывая страницы.

Когда папа вернулся и увидел, что я читаю, он начал меня ругать, говорил, что не может понять, чего мне не хватает в жизни, кто мне вбивает в голову эту «ерунду», не хочу ли я подорваться где-нибудь среди людей. Мое присутствие, казалось, всех раздражает. От старшего брата я слышала шутки и приколы в мой адрес.

Младший брат совсем перестал со мной общаться». Однажды ночью девушка проснулась от громких криков: «Папа ругался на меня, не жалея крепких слов и оскорблений в мой адрес. Кричал, что ему стыдно, что я «такая», что он не хочет узнать, что его дочь — «шахидка», подорвавшая мирных людей.

Там были мои братья, потом и мама проснулась. Она тоже поругалась с папой из-за слов, которые он говорил про меня. А я лежала в своей постели и, глотая слезы, тихо ненавидела себя. Мне было больно от услышанного и страшно, что я внесла столько негатива и злости в семью. Такого раньше никогда не случалось».

Несмотря на скандал, девушка не отказалась от сделанного выбора: «У меня ни на секунду не возникло чувства, что я жалею о своем решении».

Ситуация разрешилась, когда родственники стали замечать изменения в поведении девушки: «От вредных привычек и гулянок я отказалась сразу, и, немного успокоившись, родители стали замечать мои изменения в лучшую сторону. Младший брат, конечно, не так, как раньше, но снова общается со мной».

Совет

Чтобы лишний раз никого не провоцировать, молодая мусульманка старается «больше не попадаться с религиозными книгами»: «Читаю перед сном или когда никого нет дома».

Со многими прежними друзьями пришлось расстаться. На улице девушка в хиджабе вызывает подозрение. Но мусульманка говорит, что к прежней жизни уже не вернется: «Теперь у меня другой взгляд на все происходящее в этой дунье» (земной преходящий мир. — Ред.). Девушка надеется, что в будущем призовет к исламу своих родных. Как говорят мусульмане, даст им даават.

Агрессивная или чрезмерно настойчивая проповедь всегда вызовет неодобрение. «Дать даават» — значит, «объяснить». Ученый-исламовед, доктор Музаммиль Сиддики говорит, что даават даже не ставит своей задачей обращение людей в ислам: «Это передача информации с мудростью и добрыми словами.

Мы должны подчеркивать то, что у нас есть общего и объяснять различия, не вдаваясь в теологию и не утверждая превосходства одной позиции над другой. В настоящее время люди очень интересуются Исламом, и мы должны сделать все зависящее от нас, чтобы дать им правильную информацию.

Неправильные взгляды на Ислам и его ложная интерпретация в настоящее время испытывают подъем. Мы должны давать ясные объяснения по таким вопросам, как джихад, политеизм, статус меньшинств в Исламе, Ислам и свобода вероисповедания, Ислам и демократия, отделение церкви от государства. Часто люди приводят цитаты из Корана, вырывая их из контекста.

Мы должны объяснить их правильное значение, в то же время не занимая положения человека, который за что-то извиняется и оправдывается».

У многих русских людей слово «ислам» ассоциируется с чеченскими войнами, терроризмом и захватом заложников. При слове «джихад» сразу встают перед глазами фигуры Басаева, Радуева и Хаттаба.

Мусульманин, когда дает даават, должен объяснить, что всему этому пророк Мухаммед не учил. «Необходимо также помнить, что Ислам отвергает и осуждает терроризм.

Мы не можем смириться со страданиями невиновных людей», — говорит доктор Музаммиль Сиддики.

Обратите внимание

Как уже было сказано, некоторые люди воспринимают русских мусульман, как тех, кто «продался террористам». Почти каждая девушка в хиджабе когда-нибудь ловила на себе неодобрительный взгляд. Рост исламофобии в обществе усилился из-за многочисленных терактов, похищений и убийств невинных людей.

Конечно, террористы, кричащие «Аллах акбар», к традиционному исламу не имеют никакого отношения, но обычным людям трудно разобрать, кто есть кто. К тому же, в народе жива память о русских пленных, которым в обмен на принятие ислама оставляли жизнь.

Эта практика, распространенная во время афганской и двух последних чеченских войн, имеет свои корни в прошлом.

В горной Чечне есть село Дышне-Ведено. Село было построено русскими, взятыми в плен войсками имама Шамиля во время кавказских войн ХIХ века. Многие солдаты, попав в плен к горцам, по разным причинам принимали ислам.

По давней, еще доисламской традиции, эти новообращенные мусульмане в горских семьях занимали место погибших мужчин, становились «приемными сыновьями». Но это не значит, что горцы верили таким людям на слово. Мусульман-неофитов неоднократно испытывали на деле.

Они работали на горцев, выполняли многочисленные трудные поручения. Были случаи, когда русским мусульманам давали оружие и они сражались против царских солдат.

Многие русские мусульмане того времени потом вступали в кровное родство с горскими родами, их дети уже могли называться потомками виднейших тейпов. Но кавказцы, которые истово чтят память о своих предках, к жителям Дышне-Ведено относятся до сих пор, как к «чеченцам с русскими хвостами».

Потомкам русских, принятых некогда в чеченские общины, такое сравнение оскорбительно, и им приходится очень стараться, чтобы о их нечеченском происхождении забыли. Многие ради этого готовы на все, даже на убийство множества невинных людей. Яркий пример тому — Шамиль Басаев.

Важно

Пожалуй, ничто так не будоражит внимание людей, как обращение в ислам православных священников. Если о человеке, принявшем ислам, говорят только в его ближнем кругу, то о священнослужителе, ставшем мусульманином, говорят практически везде.

Бывший священник курской епархии Владислав Сохин назвал свой переход в ислам «возвращением к единобожию»: «Корректнее будет назвать это не переходом, а возвращением в Единобожие».

На вопрос журналиста, «кто или что стало главным», когда священник делал выбор, русский мусульманин ответил: «Если говорить, кто, то наверно этот Кто — с большой буквы — Сам Всевышний, который каждого человека ведет.

Это еще называется промыслом Божиим. Ну, а всяких «что» — было множество».

О принятии бывшим священником ислама вскоре стало известно большинству православных СМИ. Многие СМИ говорили, что Сошин стал читать Коран, когда нашел несоответствия в текстах Евангелий. «Сегодня православные СМИ пытаются говорить, что причиной якобы стали обнаруженные мной несоответствия в Новом Завете.

На самом деле, причин было несколько. Прежде всего, конечно, это мои личные отношения с Богом: я нашел в исламе то, чего я не мог найти в православии — это связь «человек и Бог». Можно, конечно, говорить, что такое есть там-то и там-то, но, на мой взгляд, многие обряды отодвигают личностные отношения между человеком и Богом.

В исламе такого нет. Мало того, ислам хоть и называется молодой мировой религией, на самом деле, пророк Мухаммад (мир ему) лишь обозначил те истины, которые говорил Всевышний. Напомнил их арабам и всему миру, начиная от Адама и последующих пророков.

Так что ислам — это естественная преемственность возвращения истин таухида (единобожия), которые были даны Богом первому человеку, Адаму», — сказал Сошин корреспонденту «Страны.ру». На вопрос «Вы бы хотели стать лидером в мусульманской общине?» Сохин ответил: «Не хотел бы, скажу честно. Хочу быть просто обычным мусульманином.

Кому больше дано, сказано в Библии, с того больше и спросится. Я хочу быть простым человеком».

Совет

Каждый русский мусульманин сделал когда-то свой выбор по разным причинам. Сохин рассказал, что в свое время его поразило путешествие в исламский Иран. По мнению тогда еще отца Владислава, Иран, по сравнению с Россией, жил «чисто, без наркотиков, без алкоголя. Практически все исповедуют ислам не поверхностно». И не только это было главным.

Даже в мусульманских странах есть свои мафии, но там «со стороны правительства это всячески не поощряется и по возможности пресекается, а люди наказываются. Ну, и не стоит еще забывать статистику, а она сообщает, что наркодельцов в стране становится больше, когда туда приходит насильственная демократия. Возьмите тот же Афганистан или Косово».

Стоит сказать, что в мусульманском мире русским мусульманам не совсем рады. Ректор Российского исламского университета Гусман Исхаков сказал о русских мусульманах так: «Примеры русских, перешедших в ислам, не слишком обнадеживающие: у них обычно повышенная агрессивность, да и менталитет у них совсем другой».

Покойный протоиерей Даниил Сысоев в свое время рассказал, почему русские принимают ислам. Дело в том, что ислам дает ответы на каждый случай жизни: «Ислам привлекает своей цельностью: шариат дает схему жизни.

Ты должен носить, к примеру, одежду такого-то покроя. Есть четкий регламент: что есть, что пить, как вести себя с женой и детьми и т.д. Свобода, которая есть в христианстве, не всем под силу, она — тяжкий груз.

Магометанство — более простая религия, чем христианство, поэтому она будет распространяться».

С мнением отца Даниила можно согласиться, можно и нет. Но это уже тема другой статьи.

Почему русские переходят в ислам?

Editor 03 июня 2015, 23:22

Согласно «Повести временных лет», Русь довольно рано познакомилась с исламом. В 980 году послы князя Владимира вели переговоры о принятии мусульманской веры князем и управляемой им страной, но в последний момент был сделан выбор в пользу православия. Немаловажную роль в этом сыграла набирающая могущество Византийская империя.

По мнению известного специалиста-тюрколога Омельяна Прицака, князь Владимир все же принял веру в пророка Мухаммеда, но довольно быстро от нее отказался. В 1014 году булгарский каган Муэмин II сумел снова склонить Владимира к исламу, правда, уже тайно. Так это или нет, мы, очевидно, уже никогда не узнаем. С 988 года Русь считается православной.

За более чем тысячелетнюю историю христианской России в ее состав вошли мусульманские Волжская Булгария, кавказские княжества, многочисленные ханства, появившееся после распада Золотой Орды.

Мусульмане расселялись по всей территории России — от холодных балтийских берегов до непроходимых таежных лесов.

Обратите внимание

Со времен Ивана III мусульмане становятся вторыми по численности подданными русского царя среди религиозных общин.

Свою историю в новой России ислам начинает с 1980-х годов, когда КГБ обратил пристальное внимание на мусульман как на опасную и деструктивную среду взращивания сепаратизма и различных антикоммунистических объединений.

В КГБ отмечали, что война в Афганистане и иранская Исламская революция способствовали подъему национально-религиозного самосознания у этнических мусульман Советского Союза.

В сентябре 1981 года ЦК КПСС принял постановление «О мероприятиях по противодействию попыткам противника использовать “исламский фактор” во враждебных СССР целях», дополненное в апреле 1983 года постановлением «О мерах по идеологической изоляции реакционной части мусульманских священнослужителей».

Борьба традиционного ислама и его фундаменталистских течений привела к открытому конфликту на Кавказе. В 1990-х годах случилась война в Чечне. Уже в 1999 году конфликт вспыхнул с новой силой и на территории Дагестана.

С 1999 года новая Россия узнала о терроризме — были взорваны дома в Москве, Буйнакске и Волгодонске. Взрывы звучали в метро и общественном транспорте, в домах культуры и на улице. Ответственность за теракты брали на себя исламские фундаменталисты. Казалось, что никто не защищен от очередного подрыва смертника. Исламский терроризм стал повседневностью.

В связи с этим в стране необычайно вырос уровень исламофобии — девушка в хиджабе воспринималась как потенциальная террористка.

От нее отходили на безопасное расстояние в общественном транспорте, ее постоянно проверяли милиционеры на улице.

Важно

Все иммигранты с Востока расценивались как мусульмане, а значит, и чуждый элемент — таким людям не сдавали квартиры, они подвергались насмешкам и бытовой дискриминации.

В таких условиях парадоксальным выглядит появление исламских неофитов из иноэтничной среды. Среди них — русские, принимающие ислам не только из-за брака с представителем этой религии, но и в результате осознанного духовного поиска и выбора.

О русских мусульманах стали активно говорить лишь с середины нулевых, несмотря на то что их количество, например, в соседнем Казахстане составляет почти 50 тысяч. Общество неожиданно встало перед фактом их существования и довольно активной общественной деятельности.

По мнению бывшего православного священника Али Вячеслава Полосина, принявшего ислам, русских мусульман в России насчитывается более 10 тысяч. Отдел внешних церковных связей Московского патриархата РПЦ оценивает их количество в столице в 250—300 человек.

Если в Московской патриархии правы, то «Последним 30» удалось встретиться и поговорить с каждым 30-м русским мусульманином.

Амина, 35 лет, филолог

Я в исламе с 2006 года. К исламу пришла не сразу, в результате поисков я была даже индуисткой. Мне нравилась индийская мифология — Шива, многорукий бог, и т.д. Но практика индуизма требовала минимум 40 минут чтения мантр с утра. Это было слишком долго и сложно для меня. Хотя вегетарианка я до сих пор.

Православие мне не понравилось — слишком мало мистицизма и много интеллектуального снобизма. А мне не хватало мистики, например, как в суфизме. Мне также не нравится концепция греха, вот это постоянное нытье про то, как ты согрешил и что жизнь на земле — это жизнь после первородного греха.

Однажды, когда я была в исламской стране, я зашла в мечеть и почувствовала себя дома. Мне было хорошо там. Хотя я не понимала, что происходит, — какие-то люди наклоняются, что-то говорят. Потом шаг за шагом я приближалась к исламу — читала, разговаривала с людьми, даже одно время жила в Стамбуле. В итоге и приняла ислам.

Анастасия Лотарева, 27 лет

Совет

Первый важный вопрос, который я решила выяснить, когда принимала ислам, — это вопрос многоженства. Мне это трудно принять. Хотя многоженство это истина, раз об этом говорится в Коране.

Надо понимать контекст — вопрос в том, как многоженство реализуется в современных реалиях, так ли, как того требует ислам? Сможет ли мужчина относиться равно ко всем женам, ко всем семьям? Плюс в современной России вторые жены не имеют юридических прав, а это уже несправедливо.

Многоженство — это выход, скорее, для женщин с детьми, которые идут вторыми женами. Это своеобразная помощь общины.

Мой муж наполовину турок, наполовину узбек. В его семье меня приняли хорошо, несмотря на то, что я другой национальности — главное, что мусульманка.

Тут не вопрос предрассудков, а исключительно бытовой — важно, как мы относимся к воспитанию детей, например.

Женщина в исламе должна знать свои права — мы с мужем равны, просто у него больше ответственности за семью. Я ему доверяю решение многих вопросов.

Екатерина, 35 лет, дизайнер по вышивке

Я очень долго не носила хиджаб, первые несколько лет точно. И сейчас не всегда ношу. Хотя мне в нем комфортно, я чувствую себя защищенной. Но не всегда получается его носить. В обычной жизни я одеваюсь вполне по-светски. Совсем недавно я снова начала носить хиджаб.

Недавно я приняла участие в проекте на НТВ «Худеем вместе». Там я была в одном купальнике, не все поняли это. Ко мне даже подходили и говорили, что мусульманке так не подобает поступать. Но мои близкие поддержали меня, как поддержали и мои коллеги.

Сейчас я стараюсь одеваться более закрыто. Мне так спокойно и хорошо.

Иван Платонов, 20 лет, частный предприниматель

Мои родители — русские мусульмане. Папа принял ислам еще в 1990-¬е годы, когда занимался бизнесом и у него были компаньоны из Чечни. Его тогда заинтересовало, как они живут, он стал ходить в мечеть, в итоге и сам принял ислам. Он до сих пор во всем соблюдает каноны ислама. Мама приняла вслед за ним. Меня с детства не принуждали к этому, я рос вне религии, если так можно сказать.

Мой путь к исламу начался два с половиной года назад. У меня тогда все было совсем плохо — я курил, употреблял алкоголь, легкие наркотики, девушки. Жизнь в Люблине такая.

Обратите внимание

Я понял, что надо что-то менять — занялся спортом, отказался от вредных привычек. Как-то раз я посмотрел фильм про сподвижников пророка. Мне понравилось, как там показывалось, как живут люди.

Я сравнил свою жизнь и жизнь там и понял, что хочу двигаться в этом направлении. Так и произошел мой поворот к исламу.

Ислам мне кажется очень логичным и простым. Там ничего не меняется, нет десятка толкований. Есть единый Бог. Жить в исламе означает думать о том, что ты можешь дать человеку. Не взять, а именно дать. Мне к этому предстоит еще только стремиться.

Моя жизнь в исламе, конечно, кардинально отличается от того, что было раньше. Я стал работать — открыл свое дело. Кстати, бизнес делаю с человеком, с которым познакомился в московском исламском колледже. Много занимаюсь самосовершенствованием, образованием. Время не трачу на глупости.

Дома стало почище — коврик для намаза появился.

В исламе я стал более прилежным в работе — все хочется делать идеально, так, чтобы не было стыдно. И чтобы не подумали: вот мусульманин сделал плохо.

Анастасия Ежова, 31 год, журналист

Я в исламе с 1999 года. За 15 лет в исламе многое изменилось. Сейчас я шиитка, что вообще редкость в мусульманском мире, а уж в Москве — и вовсе единицы. На самом деле в исламе нет жестких запретов, очень многое разрешено. Есть правила, которые довольно легко исполнять.

Мне кажется, у русских мусульман сохраняется национальный характер, какие-то черты, можно сказать, русский менталитет. Это такая достоевщина, категоричность в суждениях, эмоциональность в порывах.

Русский человек во всем хочет дойти до истины, докопаться до всего. Поэтому русский ислам чище, чем этнический.

Важно

Русский человек приходит в него не как в субкультуру, а как в настоящую религию — в поисках истины.

Сегодня я стараюсь не делить мусульман на русских и нерусских. Хотя сначала я старалась общаться только со своими, если так можно сказать. У меня были определенные предрассудки. А сейчас мои лучшие друзья, так уже вышло, — это как раз не совсем русские.

Я вижу, что уже сейчас намечается раскол между разными группами мусульман, в том числе и среди русских мусульман. Расколы все те же, что и везде в мире, — между шиитами и салафитами. Это может быть опасно.

Анастасия Аиша Корчагина, тренер

Мне кажется, что причин принятия ислама три. Первая — это мужчина, который оказал влияние, например, или близкий человек. Вторая причина — поиск и выбор религии. Третья — это как некое озарение, Божья милость такая. У меня был последний вариант.

Помню, я дня три ходила, и у меня в голове крутилась мелодия, ну, знаете, так бывает. И я хожу, ее напеваю и в какой-то момент думаю: надо посмотреть, что я пою. Я набираю в интернете то, что крутится на языке, и понимаю, что я пою первую часть шахады: «Ла илаха илла ллах».

И к чему это? Как это понимать? Вот так ислам упал на мою голову.

Мне кажется, предпосылки для принятия ислама у меня появились давно. Еще в 1996 году я была в Стамбуле, и мне там так понравилось, что я захотела остаться. Я тогда приехала и сказала родителям: «Хочу обратно в Стамбул».

Мне нравилась арабская и восточная архитектура. Я даже привезла из той поездки домой паранджу. Но, надев, я поняла, что мне в ней некомфортно, и вылезла.

Сейчас я понимаю, что это все были такие мелкие предпосылки, из которых складывался мой путь к исламу.

Я прожила в браке 14 лет. Мы развелись, уже через месяц я прочитала шахаду, и еще через четыре месяца я снова вышла замуж. Уже за мусульманина. Прошлый брак был отличным, но я где-то утратила нить отношений, а восстановить уже не смогла. От первого брака у меня растет дочь, она сейчас в девятом классе. Я ей не прививаю ислам, пусть она сама решит, как ей жить и в кого верить.

Я прочитала шахаду дня за три до того, как подорвали аэропорт «Домодедово». Мои друзья тогда были в шоке, они решили, что я попала под какое-то дурное влияние и тоже готовлюсь стать смертницей. Со временем, конечно, все привыкли. Сейчас все хорошо, слава Богу.

Клавдия, 28 лет, заместитель руководителя женского клуба «Аиша»

Я, помню, произнесла шахаду и очень удивилась — ничего не изменилось. Я ждала какого-то резкого просветления, но оно не наступило. Потихонечку я стала носить хиджаб, точнее, сначала просто косынку назад завязывала. Я стала читать намаз, и как-то постепенно все упорядочилось.

Совет

У меня трое детей, я не замужем. Я была замужем в исламе, но, к сожалению, у нас не получилось.

Так бывает, в этом плане мы ничем не отличаемся от других людей — не у всех все складывается удачно с первого раза.

Я хорошо отношусь к многоженству — в светском мире у меня практически нет шансов выйти замуж: кому я нужна в 30 лет и с тремя детьми? А здесь я пойду второй женой, да еще и хожу, мужа выбираю.

Мои дети знают о Всевышнем, знают об исламе. Я их учу терпеть, благодарить за добро, которое они получают. Моя дочка носит хиджаб. Однажды они играли в снежки в школе, она устала бегать и остановилась. Ей другие дети кричат: «Беги, сейчас попадут». А она ответила: «Если Всевышнему не захочется, то не попадут».

Алексей, 50 лет, преподаватель английского

Я в исламе уже 10 лет. Началось все с того, что я бросил курить. В Коране говорится о закономерности событий, и мне кажется, что здесь точно есть связь. Я начал с того, что завязал с сигаретами, и у меня тогда началась депрессия. Я понимал, что жизнь как-то совсем грустно выглядит: мне уже 40 лет, а я непонятно чем занимаюсь — семьи нет, работы нет, квартиры нет. Все было очень плохо.

Мне тогда попался Коран в переводе академика Крачковского, и в его версии каждая сура заканчивалась фразой «Может быть, вы будете счастливы». Почему? Кто? Когда? Мне это понравилось. Может, я буду счастлив.

Я собрался с духом, пошел в мечеть, ничего тогда не зная. Знал, что надо ботинки снимать. Пришел, посмотрел — мужики какие-то бородатые, нерусские все. Страшно было.

Но я остался, мне стало интересно — дома я был одинок, дома была депрессия. У меня не такой случай, как у многих, я не искал годами истину. Я пришел, мне понравилось, мне стало хорошо, я остался. И все.

Сейчас я ни о чем не жалею, как и обещалось — я счастлив.

Обратите внимание

После принятия ислама я женился на девушке, с которой давно жил. Я понял, что надо рожать детей и уже создавать семью — сейчас у меня двое малышей. Правда, в первое время после того, как я стал мусульманином, я ничего никому не сказал.

Жена что-то подозревала, потому что я изменился, но я ей не мог ничего толком объяснить — все твердил про обещание счастья в сурах. Потом она пошла со мной в мечеть, и ей тоже там понравилось.

В мечети же отдельное место для женщин, балкон свой, другие женщины ей что-то рассказали.

Родителям я долго не говорил. Сейчас полегче стало — мама все же дождалась внучек, а в этом заслуга ислама. Дети у меня растут не то чтобы в исламе, скорее, просто в нравственности. Мы воспитываем их хорошими и добрыми людьми. Платки они не носят, дети еще, зачем им это?

Я хочу, чтобы жена носила павловопосадский платок, делала из него хиджаб. Мы должны сохранять свои русские традиции — те же сарафаны, например. Я русофилом стал в последнее время, тем более все наше традиционное соответствует нормам ислама.

Я бы хотел возрождать русскую культуру. Не обязательно с мусульманами. Можно с православными, я люблю православных, кстати. Вот у меня соседи православные, хорошие люди — они выносят мусор за собой, мне с ними комфортно.

Насима Бокова, 32 года, журналист

Принятие ислама прошло для меня очень легко. Хотя это был очень интимный процесс — я обложилась книгами и решила, что я должна все изучить. Я очень увлекающийся человек. И вот, прочтя много книг, я сразу вычленила для себя, где настоящий ислам, а где наслоение каких-то национальных норм и правил.

Ислам я приняла дома, я никуда не пошла. Была глубокая ночь, я сидела за столом и твердо решила, что теперь я мусульманка. Наутро я сказала об этом маме — попросила убрать колбасу, собак и т.д. Я сразу попыталась практиковать ислам. В этом был такой юношеский максимализм.

Важно

Я помню, когда первый раз пришла в мечеть — меня все сразу окружили, стали расспрашивать. Научили повязывать платок. Рассказали много нового. Сейчас никого не удивишь тем, что ты русская мусульманка. Их количество в исламской среде просто какое-то невероятное.

Помню, я в метро встретила своего преподавателя из университета. Он увидел меня в платке и поздравил с каким-то православным праздником. Я говорю: «Нет, вы ошиблись». Рассказала ему, что я мусульманка. Он удивился и ответил: «Христиане и мусульмане должны объединиться в борьбе против сионизма».

Виктор, 31 год, книготорговец

В исламе я больше 10 лет. В какой-то момент, как и большинство русских, я был православным. Потом стал не просто православным, а воцерковленным — ходил на службу, постился, очень интересовался монашеством. Очень любил книги афонского старца Паисия. На этом фоне я столкнулся с суфизмом, это такое течение в исламе. Оно во многом по характеру довольно аскетичное. Я заинтересовался этим.

После прочтения формулировки «Нет никого, кроме единого Бога» — или даже так: «Нет никого, кто достоин любви, кроме Бога» — я понял, что ислам мне ближе. Я начал читать Али Вячеслава Полосина, бывшего священника, который перешел в ислам. Мне нравятся его книги. В православии мне не нравится понятие Троицы, не нравится восприятие Иисуса Христа как Бога. Мне непонятно это и совсем не близко.

От суфизма я в конце концов тоже отошел, как и от идей аскетизма, — у меня сейчас есть семья, ждем третьего ребенка. Вообще ислам — это прежде всего стиль жизни. Суры призывают нас быть активными, заниматься общественной деятельностью, проявлять себя и заботиться о людях.

Моя жена — тоже русская. Так получилось, мне кажется, это никак не связано — могла быть и нерусской. У нас в общине проблема в другом: что сестер больше братьев. Поэтому найти жену себе — не проблема.

Мои дети — мусульмане. Хотя бы потому, что они рождены от мусульман. Мы с женой их учим читать намаз, соблюдать каноны. Ислам учит воспитывать детей: с семи лет — молитвы, с десяти лет — еще более строгое соблюдение. Моих детей зовут Мадина и Микаэль.

Русские в исламе не становятся арабами — они не пьют чай, сидя на корточках, из пиалок, не начинают говорить на арабском языке. Если вы войдете к нам в дом, то увидите, что это обычное светское жилье, как и у вас. Мы покупаем мебель там же, где и вы, продукты там же, где и вы.

Совет

Ислам в России будет развиваться. Есть проблемы — регулярные запреты книжной продукции, например. Проблема мечетей и невысокого уровня духовного образования. Я вижу, как с каждым годом людей все больше. Это здорово.

Публикуется с сокращениями; полная версия — на сайте проекта «Последние 30».