Император символизма валерий брюсов

Брюсов — родоначальник русского символизма

Серебряный век это время, когда лирика получает бурное развитие, а среди писателей появляются индивидуальности — яркие, творческие. Среди них, родоначальник и основоположник символизма в русской литературе — Брюсов.

Русский символизм Брюсова

Брюсов — идеолог и поэт-символист. Писатель был предан своему творчеству. Он отдавался литературе со всей страстью, несмотря ни на общественный строй, ни на мнение окружающих. Брюсов просто творил, рождая шедевры, которые и сегодня мы читаем с удовольствием.

Уже первые стихи молодого поэта не оставили никого равнодушными. Они привлекали необычностью, своей экзотичностью, порой даже дерзостью. С помощью символов, автор изображает обычное и повседневное в необычном ракурсе. Наверное, поэтому мы замечаем в его работах причудливые картины, что рисует автор — эмалевую стену, фиолетовые руки, которые чертят звуки.

Изучая особенности символики, его поэзию и даже прозу (ведь и здесь автор проявил себя, создав такие шедевры как Алтарь победы, Огненный ангел и другие), видим, как Брюсов использует разнообразную тематику. С помощью образов-символов ему удается точно раскрыть такие темы как тему древнего Египта, Рима, средневековья, Возрождения, тему эпохи Наполеона.

Обратите внимание

Много своих стихотворений посвятил писатель и городской жизни. Его стихи приобрели урбанистический характер, где затронута тема одиночества, неустройства в жизни, слабость человека, его беззащитность.

В своем творчестве автор изображает обреченность цивилизации, где неизбежна революция, после которой мир станет иным. А вот, кто станет человеком, что будет жить в новом мире, и на каких основах будет построен этот мир, Брюсову неизвестно.

Однако в душе он стремился к обновлению, к переменам поэтому часто погружался в мечты, придумывая неординарные картины и неожиданные образы.

Он создает свой мир, где царит неземная красота, высокое искусство, вечная любовь.

Писатель дарит стихи, которые в его время не каждому были понятны. Он это и сам осознает. В предисловии к одной из своих книг, Брюсов пишет о том, что его книга будет в чем-то похожа на безумца, что вышел на поле боя под выстрелы.

Он говорит, что одни даже и не заметят ее, другие оттолкнут, а третьи проклянут. Однако Брюсов не расстраивается. Он просто пишет о том, что сейчас не время, и его книги не для сегодняшнего дня. Они для того, чтобы дождаться своего часа.

Именно так писал автор в предисловии, и именно так и произошло. Его книги, его произведения дождались своего времени и теперь очаровывают нас поражают, вдохновляют и просто волнуют сердца.

Валерий Брюсов – биография, личная жизнь и фото

Валерий Брюсов – русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк. Также он является одним из основоположников русского символизма.

На биографии Брюсова отразились те глобальные исторические перемены, которые сотрясали мир на стыке двух веков.

Итак, предлагаем вашему вниманию краткую биографию Валерия Брюсова.

Биография Брюсова

Валерий Яковлевич Брюсов родился 1 декабря 1873 г. в Москве. Его отец, Яков Кузьмич, писал стихотворения, некоторые из которых были опубликованы в разных журналах.

Будучи азартным человеком, он серьезно увлекся скачками, что сыграло с ним злую шутку, ведь со временем он промотал целое состояние на тотализаторе.

Детство и образование

Родители Валерия Брюсова почти не занимались воспитанием сына, в результате чего он был предоставлен сам себе.

Помимо этого они не верили в Бога, и строго следили за тем, чтобы Валерий не читал какую-либо религиозную литературу.

В будущем Брюсов признается в том, что об атеизме и теории эволюции он узнал раньше, чем научился перемножать числа.

Важно

Несомненно, это отразилось не только на мировоззрении поэта, но и на всей его биографии.

В 1885 г. Брюсов стал учеником частной гимназии Ф. И. Креймана. Однако доучиться в ней ему так и не удалось, поскольку его отчислили за пропаганду атеистических идей.

Следующим учебным заведением в биографии Брюсова была гимназия Л. И. Поливанова. В этот период у него проявился особенный интерес к математике.

Личная жизнь

Достигнув 23-летнего возраста, молодой парень женился на Иоанне Рунт, с которой прожил до самой смерти. Детей в семье не было.

По своей натуре Брюсов был весьма собранным, целеустремленным и волевым человеком. Однако в то же время он проявлял слабость к азартным играм, ночным ресторанам, эротике и т.д.

Вероятно, виной этому была генетика отца, а также то воспитание, которое дали ему родители.

Творчество Брюсова

В середине 90-х годов 19-го века, Брюсову удалось написать множество произведений. Тогда же он задался целью распространить идеи символизма по всей России.

Его первые три сборника назывались «Русские символисты». В них были размещены переводы некоторых французских символистов, а также стихи начинающих поэтов.

Следующими сборниками стали «Это я», «Романсы без слов» и «Шедевры».

После этого Валерия Брюсова начали считать не только основателем символизма, но и его популяризатором.

Вскоре из-под его пера выходят сборники стихов «Третья стража», «Венок», и «Все напевы».

Стихотворения Брюсова насыщены историческими, мифологическими и абстрактными сюжетами. В них присутствует любовь, политика, философия и частные проблемы человека.

Интересен факт, что его творчество оказало влияние на таких поэтов, как Александр Блок, Сергей Соловьев и Андрей Белый.

В 1912 г. Валерий Брюсов опубликовал «Зеркало теней», где были представлены стихи, написанные в более простой, чем обычно, форме.

Совет

Поэт никогда не останавливался на чем-то одном, и постоянно экспериментировал со стилем.

Например, в более позднем его творчестве прослеживались идеи урбанизма, когда речь заходила о больших и высокоразвитых городах.

Литературное окружение

В конце 90-х годов Брюсов познакомился с такими известными литераторами, как Бальмонт, Гиппиус, Минский, Сологуб и др.

В 1899 г. он был руководителем книгоиздательства «Скорпион», в котором публиковались произведения деятелей «нового искусства».

Следующим местом работы в биографии Брюсова стал журнал «Весы», в котором он был главным редактором.

В этом издании ему удалось опубликовать множество рецензий и критических статей относительно русских поэтов.

Достигнув вершины писательского мастерства, Брюсов стал одной из самых заметных фигур русской литературы. Его называли «императором символизма».

В 1909 г. журнал «Весы» закрыли, вследствие чего Валерий Брюсов начал работать в отделе критики издания «Русская мысль».

Там он публиковал свои и чужие произведения, написанные в стиле символизма, целью которых было разрушение обособленности символической школы в литературе.

Исторические романы и концепции

История всегда занимала одно из центральных мест в биографии Брюсова. Он старался давать объективную оценку любым событиям, происходящим, как в России, так и за рубежом.

Революцию 1905 г. он воспринял как неминуемое уничтожение культуры прошлого. Одновременно с этим он не отрицал возможности собственной гибели, поскольку был частью старого мира (см. стих «Грядущие гунны»).

Со временем Брюсов потерял интерес к политическим событиям. Вместо этого он начал активно изучать закономерности исторических процессов.

Обратите внимание

В своих сочинениях «Алтарь победы» и «Огненный ангел» он в подробностях описывал различные эпохи, стараясь показать кризисное состояние мира посредством исторических аналогий.

В начале Первой мировой войны, поэт был пропагандистом патриотизма. Однако работая военным корреспондентом и воочию увидев все ужасы войны, он пересмотрел свои взгляды.

Переводческая деятельность

В 1898 г. Брюсов познакомился с Бартеневым, который был главредом журнала «Русский архив».

В результате между ними завязались дружеские отношения, и в скором времени Валерий Яковлевич начал работать в его издании.

Практически все рабочее время он занимался переводами, причем с каждым годом его переводы становились все более качественными и детальными.

После революции

После Октябрьской революции, главным организатором которой был Владимир Ленин, Брюсов принял власть большевиков.

Тогда же в его биографии произошли серьезные перемены.

Он стал главой Комитета по регистрации печати. В скором времени ему доверили должность председателя президиума Союза поэтов.

В 1919 г. Валерий Яковлевич стал членом РКП, а уже через год основал литературно-художественный университет.

Он читал лекции студентам, а также продолжал публиковать статьи направленные на развитие литературы.

В своем сборнике «Сны человечества» Брюсов опубликовал произведения армянских и латинских поэтов, а также японские танка.

Он серьезно размышлял о проблемах стиховедения, после чего написал труд, в котором подробно рассматривал данную тему.

Последние стихи

В последние годы жизни Брюсов не переставал экспериментировать с различными стилями написания стихов.

Интересен факт, что в его последних работах присутствует научная поэзия, основоположником которой был французский поэт Гилем.

Важно

К подобным стихотворениям можно отнести «Явь», «Мир N измерений» и «Мир электрона».

Многие современники Валерия Брюсова не понимали его произведений из-за их чрезмерной сложности. Однако это в очередной раз говорило о его таланте и существовании уникальных приемов стихосложения.

Наследие Брюсова

За свою биографию Брюсов написал не только множество стихов символизма. Также он получил известность как прекрасный переводчик английских, французских, немецких, итальянских и античных поэтов.

Кроме этого, ему удалось написать целый ряд критических статей, помогающих лучше понять качество тех или иных произведений.

Брюсов оставил глубокий след в русском литературоведении, а также стал автором новых форм стиховедения.

Смерть

Валерий Яковлевич Брюсов умер 9 октября 1924 г. в возрасте 50 лет. Причиной его смерти стало воспаление легких. Могила великого поэта-символиста находится на Новодевичьем кладбище.

Если вам понравилась биография Брюсова – поделитесь ею в социальных сетях. Если же вам вообще нравятся интересные факты и биографии великих людей – обязательно подписывайтесь на сайт InteresnyeFakty.org.

Понравился пост? Нажми любую кнопку:

Валерий Брюсов. Критика. Символизм В. Брюсова

Баюн О.Б.

Творческое наследие Валерия Брюсова разнообразно и многопланово как в жанровом, так и в стилистическом отношении.

Он — автор более чем десяти стихотворных сборников, нескольких романов, а также повестей, рассказов и новелл, драм, эссе, литературных и критических статей.

В творчестве Брюсова отразились основные тенденции развития не только русского символизма, но и, шире, всей русской литературы конца XIX — начала XX веков.

Валерий Брюсов родился 1 декабря (13 декабря по новому стилю) . в Москве в купеческой семье, где царила атмосфера материализма и атеизма. По свидетельству самого Брюсова, он в восемь лет прочел Добролюбова и Писарева. Обучался в частных гимназиях, окончил историко-филологический факультет Московского университета (.). С детства любимым поэтом Брюсова был Н.

Некрасов, позднее — С. Надсон. Однако настоящим откровением для Брюсова стало знакомство с поэзией французских символистов Ш. Бодлера, П. Верлена, С. Малларме.

Напряженно искавший собственного неповторимого пути в искусстве и движимый сильнейшим ощущением своей, в общем-то, самим на себя возложенном миссии и гипертрофированным юношеским честолюбием, Брюсов 4 марта 1893 года записывает в дневнике: «Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало. Надо выбрать иное…

Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу ее: это декадентство. Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идет вперед, развивается, и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдет достойного вождя. А этим вождем буду Я! Да, Я!»

Совет

И тогда Брюсов (вместе с немногочисленными соратниками, из которых профессиональным литератором был один А. Миропольский) совершает небывалый по своей дерзости эксперимент.

Он пытается насадить в России новое литературное направление, символизм, выпуская три сборника под названием «Русские символисты» (1894-1895 гг.

), состоявшие большей частью из его собственных, помещенных и под вымышленными именами, стихов, произведений его друзей, поэтов-любителей, а также из многочисленных переводов. Резонанс, вызванный появлением этих сборников, превзошел самые смелые ожидания автора.

Парадоксально, но популярности едва заявившего о себе направления немало поспособствовали блестящие иронические рецензии и пародии Вл. Соловьева, который, впрочем, Брюсовым почитался как предтеча русского символизма.

Конечно, столь быстрый успех и распространение символистских идей имели основания в самой литературной ситуации того времени.

Уже начала складываться новая поэтика, черты которой находят в творчестве так называемых предсимволистов (к ним относят А. Фета, А. Апухтина, А. Голенищева-Кутузова, К. Р., Вл. Соловьева. Иногда к этому списку добавляют имена К. Фофанова, К.

Случевского, М. Лохвицкой). Однако эти черты пока сводятся лишь к выражению стремления противостоять «убогому реализму».

Теоретические основания нового искусства были изложены в лекции Д. Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях в современной русской литературе» (издана в .).

Мережковский выделил три особенности, которые должны характеризовать искусство будущего: мистическое содержание, символы, расширение художественной впечатлительности. Под мистическим содержанием понимался художественный идеализм, «возвращение к вечному, никогда не умиравшему».

Обратите внимание

Символы — категория центральная в позднейшей символистской эстетике, разрабатывавшаяся такими выдающимися теоретиками символизма, как Вяч. Иванов и А.

Белый (только в «Эмблематике смысла» дается 23 определения символа), — у Мережковского определялась то через сопоставление со словом, ограничивающим мысль, в отличие от символа, выражающего ее безграничную сторону, то через противопоставление его аллегории, которая не «взята из глубины действительности», а «искусственно придумана».

Искусство, по словам Д. Долгополова и И. Роднянской, понималось символистами как интуитивное постижение мирового единства через символические «соответствия» и аналогии, праосновой жизни и искусства считалась музыка.

В творчестве символистов господствует лирико-стихотворное начало, основывающееся на вере в близость внутренней жизни поэта к абсолютному и в надреальную или иррационально-магическую силу поэтической речи.

Однако не всем этапам развития символизма эти характеристики присущи в одинаковой мере.

Так, старшие символисты уделяли большое внимание поэтике «соответствий» (в связи с ориентированностью на французскую литературу) и разработке новых форм и приемов «художественной впечатлительности», тогда как младшие — теории символа и мистическому содержанию, воплощая идею «нового религиозного искусства».

Брюсов предпочитает метафоры и перифразы символам и аллегориям, считая последние вовсе необязательным признаком символистского произведения. После «Русских символистов» он выпускает два сборника стихов: «Chefs d’oeuvre» («Шедевры», .) и «Me eum esse» («Это —я», .

), которыми завершается первый период его творчества. В этих сборниках некоторые современники усматривали «установочность», эпатажность, в полной мере проявившиеся в самом начале творческого пути поэта.

Но именно в «Chefs d’oeuvre» и «Me eum esse» уже звучат темы и мотивы, по праву считающиеся открытиями Брюсова.

В первую очередь, это тема города, «страшного мира» (позднее подхваченная Блоком, которому и принадлежит данное определение).

Брюсов сочетает описательный стиль со стилем «эстетического преображения, пересоздания вещей», являющимся в символизме одним из путей освобождения от законов реальности. Этой цели служат и экзотизмы, которые играют у Брюсова ту же роль, что стилизация у К. Бальмонта, М. Кузмина и А. Белого.

Опять-таки по-новому, нетрадиционно для русской литературы раскрывается в эротических стихотворениях поэта («Поцелуи» (1895), «К моей Миньоне» (1895)) тема любви.

Важно

Одно из самых известных стихотворений сборника «Chefs d’oeuvre» — «Ночью» демонстрирует все особенности брюсовского стиля того периода. В нем город описывается через экзотические соответствия, Москва сравнивается с «самкой спящего страуса», раскинувшей крылья и вытянувшей шею («беззвучную, черную Яузу»), метафора разворачивается.

Первоначально служившие для сравнения образы ственное участие в спиритических сеансах, вошедших в моду в начале XX века, и до конца своих дней сохранил веру в них. В Брюсове сочеталось тяготение к таинственному и желание научно его объяснить.

Эту возможность и предоставлял спиритизм в сочетании с оккультизмом африканской природы обретают самостоятельное значение, превращая московское небо в тропическое, где «ярко сверкают созвездия».

Брюсовские метафоры отличаются импрессионистичностью, то есть для поэта восприятие вещи становится важнее самой вещи, которая тем самым «развеществляется», а слово освобождается от предмета. Стихотворная техника обогащается неточными и усеченными рифмами (например, лес — крест, облако — около). Использование экзотизмов приводит к появлению изысканных, неожиданных рифм.

В начале 900-х годов Брюсов создает ряд прозаических и драматических произведений. Новеллы и футурологическую драму «Земля» он включает в книгу «Земная ось» (1907). В 1905-06 годах пишет свой самый знаменитый роман «Огненный ангел», основанный на материале немецкой истории.

Позднейшие романы «Алтарь Победы», «Юпитер поверженный», «Рея Сильвия» (1911-16) посвящены истории Древнего Рима, периоду борьбы язычества и христианства. Именно переходные периоды больше всего интересовали Брюсова, некоторые давно уже были в русской поэтической лексике.

Второй период творчества Брюсова ознаменован выходом нескольких сборников стихов: «Tertia Vigilia» («Третья стража», 1900) «Urbi et Orbi» («Городу и миру), 1903), «Στεφανος» («Венок»), 1906), «Все напевы» (1909).

Начало XX века — время вступления на литературную арену младших символистов, поэтов и писателей, обладавших новым видением жизни и искусства, последователей и проповедников идей Вл. Соловьева.

Совет

Брюсов, создавший символистскую литературную школу в России, не мог остаться в стороне от этих веяний и пытался понять или хотя бы приблизиться к пониманию того, что владело умами младосимволистов. Однако их мистические устремления были чужды Брюсову.

Пресловутый рационализм не позволял ему безоглядно верить во что-либо одно, отдаваясь ему целиком. И все-таки младшее поколение очаровало Брюсова, повлияло на него, что, в частности, сказалось на понимании им искусства.

В трактате «Ключи тайн» Брюсов пишет: «искусство — то, что в других областях мы называем откровением. Создание искусства — это приотворенные двери в вечность», тогда как в более ранней статье «О искусстве» настаивал на том, что оно — только выражение души художника.

Нельзя сказать, будто мистика вовсе не интересовала Брюсова. Он принимал непосредкавшего в истории аналогий с состоянием современного ему мира и пытавшегося через эти аналогии («соответствия») постичь современность.

Действие романа «Огненный ангел» происходит в Германии XVI века, когда там утверждался протестантизм и сторонники Лютера воевали со сторонниками Папы Римского.

По первоначальному замыслу исторические события должны были занимать в романе гораздо больше места, чем оказалось в окончательном варианте.

В «Огненном ангеле» слышны лишь отголоски религиозных войн, основной акцент перенесен на историю любви.

Главный герой романа ландскнехт Рупрехт после долгих скитаний по Европе и Новому Свету попадает на родину в Германию в надежде увидеть родителей, от которых когда-то сбежал, и похвалиться своими успехами. Однако в гостинице на Дюссельдорфской дороге он встречает женщину, в которую влюбляется и которая изменяет не только намеченный героем путь, но и всю его жизнь.

Обратите внимание

Рената, так звали эту женщину, ищет графа Генриха фон Оттергейма, в которого якобы воплотился являвшийся ей с детства огненный ангел. На поиски графа отправляется и Рупрехт, и для него это путешествие оказывается следованием и по пути страсти, и по пути познания.

Он попадает на шабаш, встречается с автором «Оккультной философии» Агриппой Неттесгеймским, с Фаустом, пытаясь понять себя и окружающий мир. Но роман построен так, что на любой возникающий в нем вопрос дается несколько равноправных вариантов ответа.

В конце концов, остается неизвестным, кем же является огненный ангел — действительно ангелом или демоном, кто такая Рената — святая, одержимая или ведьма, и так далее. В этом отразился так называемый «протеизм» Брюсова — стремление к утверждению всех возможных истин о мире.

Еще одна символистская черта поэтики романа — рассказанное в нем отражает историю реальных взаимоотношений Брюсова, Нины Петровской и Андрея Белого. И это не просто описание того, что уже произошло.

Брюсов сознательно моделировал в жизни ситуации, которые входили в замысел его произведения. Жизнь становилась литературой, а литература — жизнью. Только после прочтения романа Белый, по собственному признанию, понял смысл всего поведения Брюсова и отношения к нему.

Много позже Нина Петровская, перейдя в католичество, приняла имя Рената.

Стремление к экспериментаторству было свойственно Брюсову всегда. Жизнь, в том числе и личная, становилась своего рода сценой. На ней разыгрывались спектакли, результаты которых потом «заносились» в произведения. В кружке символистов Брюсов играл роль выразителя темных сил (одна из его поэтических масок — древнескандинавский бог Локи) в противовес светлому богу (Белому).

В поэзии этого периода совершенно отчетливо определяется приоритетная роль темы по отношению к другим техническим средствам стиха; импрессионистичность соседствует с относительной «вещностью» (поэмы «Замкнутые», «Мир»); сочетаются противоречивые тенденции рациональности и чувственности, воли и стремления отдаться во власть стихийных начал. Д. Максимов выделяет два направления, в которых протекает внутренняя жизнь лирического героя Брюсова: «нисхождение» и «восхождение», иначе говоря, самоотдача сумрачным силам «страшного мира» и волевое противостояние, самоутверждение. Последнее преобладает в зрелом творчестве Брюсова, в том числе и в третьем его периоде, в течение которого созданы «Зеркало теней» (1912), «Семь цветов радуги» (1916), «Девятая камена» (1916-17), «Последние мечты» (1917-19).

После революции Брюсов организовал и возглавил Высший литературно-художественный институт.

В 1919 году вступил в РКП(б), факт, подчеркивающий его стремление преодолеть замкнутость, присоединиться к новому обществу, в котором, как ему казалось, возможно воплощение героического идеала, долгое время занимавшего воображение поэта.

В творчестве происходит поворот к «научной поэзии» (сборники «Дали» (1922), «Mea» (1924)). Идею Рене Гиля о возможности таковой Брюсов поддерживал уже давно. Однако стихи эти были перегружены именами и терминами, а открытия, воспеваемые поэтом, быстро старели.

Важно

С «научной» эпопеей Рене Гиля была связана идея Брюсова о создании грандиозного поэтического цикла «Сны человечества», в котором должны бьли воплотиться формы лирики всех времен и народов: австралийских туземцев, египтян, ранних христиан, немецких романтиков, французских символистов и даже жителей легендарной Атлантиды. Этот замысел не был осуществлен в полном объеме, что, однако, не отменяет блестящего стилизаторского таланта Брюсова, написавшего продолжение «Египетских ночей» Пушкина и, кстати, предложившего использовать при публикации собрания его сочинений метод девинации — досоздания черновиков и набросков. Роман «Огненный ангел», стилизованный под автобиографическую повесть XVI века, был воспринят одним немецким коллекционером как настоящий перевод древней рукописи. Этот коллекционер хотел даже купить оригинал.

В творчестве Брюсова соединились разные черты: глубина мысли и стремление к мистификации, научность и интерес к таинственному. Вклад Брюсова в развитие русской поэзии огромен.

Он обогатил ее новыми формами и темами, занимался теорией стиха, много переводил (с французского, английского, немецкого, латинского, армянского). Брюсов повлиял на таких непохожих друг на друга поэтов, как Блок, Есенин, Заболоцкий. Его творчество парадоксальным образом отразилось в поэтике футуристов.

Изучение брюсовского наследия, часто выходящего за рамки собственно символизма, поможет глубже понять историю русской литературы XX века.

Л-ра: Русский язык и литература в учебных заведениях. – 2003. – № 6. – С. 16-19.

Биография

Произведения

• Городу
• Сухие листья
• Футуристический вечер

Критика

Ключевые слова: Валерий Брюсов, русский символизм, критика на творчество Валерия Брюсова, критика на стихи Валерия Брюсова, анализ стихов Валерия Брюсова, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20 века

Валерий Брюсов – поэт русского символизма

Валерий Брюсов – поэт русского символизма

Валерий Яковлевич Брюсов – поэт и теоретик русского символизма. Будучи человеком большой культуры, он создал учение о художественном познании мира. По его мнению, произведения – это запечатленные мгновения прозрения и вдохновения. Поэзия В.

Брюсова так же мелодична и загадочна, как и действительность, окружающая его. Брюсов считает, что для настоящего создателя не бывает все просто и понятно. Непостижимость мира – главное условие существования писателя.

Его жизнь – это преследование всегда ускользающей истины, да и нет в мире абсолютной правды для всех и навсегда. Поэт пытается понять хотя бы часть большого мира, что окружает его.

Посредством самого себя, собственного «я», Брюсов старается проникнуть в сущность вещей, восхищается красотой, не желая разрушить ее излишней нудностью, реалистичностью:

Мой дух не изнемог во мгле противоречий,

Не обессилел ум в сцепленьях роковых.

И все мечты люблю, мне дороги все речи,

И всем богам я посвящаю стих.

Брюсов – поэт, не старающийся ограничить творчество определенными рамками, он шире и многообразнее теоретиков. Его поэзия раскрывает нам внутренний мир своего автора:

На острове Мечты, где статуи, где песни,

Я исследил пути в огнях и без огней,

То поклонялся тем, что ярче, что телесней.

То трепетал в предчувствии теней.

Поэт часто переходит за рамки символизма, который сам же себе и определил. Размышляя на эту тему, Брюсов приходит к выводу, что поэзия могущественна, она царит над миром, наполненная магического очарования и волшебного звучания. В символизме Валерия Брюсова нет мистического, наоборот поэт приближается к реализму.

В его стихотворениях очень часто встречается конкретная зарисовка, яркая деталь, которая быстро запоминается. Талант Брюсова неоспорим. Поэт не боится окунуться в пучину неизвестного, он в постоянном поиске нового, он понимает волнения первопроходцев.

Совет

Чем возвышеннее его мечта и чем сложнее ее достичь, тем бесстрашнее и с большим желанием поэт следует за ней в путь:

Нет, я не ваш!

Мне чужды цели ваши,

Мне странен ваш неокрыленный крик,

Но в шумном круге к вашей общей чаше

И я б, как верный, клятвенно приник!

Где вы – гроза, губящая стихия,

Я – голос ваш, я вашим хмелем пьян.

Зову крушить устои вековые,

Творить простор для будущих семян.

Стихотворения Валерия Брюсова поражают яркостью образов, большим количеством метафор, различных тем. Поэзия Брюсова разнообразна и интересна, так как создана очень талантливым человеком.

Брюсов — родоначальник русского символизма

Одним из родоначальников русского символизма и характерным представителем поэзии «серебряного» века был В. Я. Брюсов (1873- 1924). Сложный в общении, по-своему относящийся ко многим явле­ниям в искусстве В. Брюсов — один из основоположников модерни­стской поэзии в России.

В 1894-95-м годах Валерий Яковлевич изда­ет три сборника «Русские символисты», основным автором которых стал сам поэт, представивший образцы «новой поэзии». Это была первая коллективная декларация модернизма в России. По мысли Брюсова, символизм должен стать «поэзией оттенков», выражающей «тонкие, едва уловимые настроения».

К концу 90-х годов XIX века В. Брюсов становится одним из наиболее ярких поэтов символист­ской ориентации. В 1900 году вышел поэтический сборник «Третья стража», в котором осмысливается современность через углубление в историю и мифологию.

В Поэтическом сборнике «Граду и миру» (1903)   отразились впечатления и размышления, вызванные от по­ездки по Италии и Франции, где произошло знакомство В. Брюсова с культурой эпохи Возрождения.

Сборник был построен по принципу единого композиционного целого (что стало важным для практики поэтов-символистов вообще), отличался жанрово-тематическим раз­нообразием. А. Блок восторженно отозвался о книге, отметив, что в ней «есть преемничество от Пушкина — и по прямой линии».

В лирике В. Я. Брюсова выделяются две ведущие темы: истори­ко-мифологическая и тема города. Поэт-символист воспринимает современный мир как «позорно-мелочный, неправый, некрасивый». Объединяя прошлое, настоящее и будущее, Брюсов пытается найти связующую нить истории.

Хрестоматийным стихотворением данной тематики является «Ассаргадон», в котором в качестве лирического героя выбрана сильная, незаурядная личность, ассирийский царь- завоеватель 7 века до н.э. Ассаргадон, а точнее Асархаддон.

На сте­не в Сирии сохранились надписи о его сокрушительных победах.

Обратите внимание

Пафос стихотворения — утверждение необыкновенной личности, склонной к гордому уединению, так как «исчерпал до дна тебя, земная слава!» Лирический герой, царь Ассаргадон — полководец, способный с помощью своего ума, силы, энергии влиять на ход ис­тории, на движение времени:

Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.

Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.

Египту речь моя звучала, как закон,

Элам читал судьбу в моем едином взоре…

Герой «упоен величьем» своих побед, не знает поражений, воен­ных неудач, но одинок:

И вот стою один, величьем упоен…

Характеризуя царя как человека чрезмерно возгордившегося, забывшего о простых людях, мечтающего о подвигах как о детской забаве, поэт раскрывает трагическую сущность сильной личности. Стихотворение написано в форме сонета.

В первых двух строфах автор утверждает власть Ассаргадона, описывая его сокрушитель­ные победы над целыми народами, странами, городами. Последние две строфы сонета — неутешительный итог разрушительных похо­дов царя-полководца. Пафос большинства поэтических произведе­ний В.Я.

Брюсова на историческую тематику («Ассаргадон», «Анто­ний», «Александр Великий» и др.) — утверждение сильной личности, деяния которой часто приводят не к созиданию и про­грессу, а разрушают саму основу человеческого общежития. Дви­жение истории В. Я.

Брюсов представлял как смену культурных эпох, происходящую под воздействием внутреннего разложения старого мира и под натиском нецивилизованных племен, варваров, призванных уничтожить прошлое.

В. Я. Брюсова волнуют высокие темпы развития цивилизации, всеобщая механизация, расцвет городов и в связи с этим утрата че­ловеком нравственных ценностей, моральных ориентиров. Совре­менный город с бурно развивающейся промышленностью, с заменой ручного труда машинным производством вызывает опасения поэта:

Улица была — как буря. Толпы проходили,

Словно их преследовал неотвратимый Рок.

Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток.

«Стальной», «кирпичный», «стеклянный», с «железными жила­ми» город властвует над людьми, являясь средоточением порока: злобы, нищеты, разврата. В поэтическом мире Валерия Брюсова город, совмещая в себе все ужасы цивилизации, сам становится соб­ственным палачом и наносит себе непоправимый вред:

Коварный змей с волшебным взглядом!

В порыве ярости слепой

Ты нож, с своим смертельным ядом,

Сам подымаешь над собой.

(«Городу»)

Притягивая человека эфемерным величием, масштабностью (Ты — чарователь неустанный, / Ты — не слабеющий магнит…), город является также и центром существующей науки и индустрии:

Горят электричеством луны На выгнутых длинных стеблях;

Звенят телеграфные струны В незримых и нежных руках…

(«Сумерки»)

Двойственное отношение поэта к городу заставляет В. Брюсова ис­кать пути выхода из создавшегося положения.

И здесь художнику на помощь приходит сильная личность, которая вмешается в процесс ме­ханизации жизни, бросит вызов порочности современной цивилиза­ции, все преодолеет, и жизнь вновь наполнится энергией борьбы, уст­ремится к обновлению, станет способной к изменению мира, вызовет прогресс мировой науки, искусства, индустрии. И в итоге произойдет расцвет цивилизации, которая достигнет небывалых вершин:

Но чуть заслышал я заветный зов трубы,

Едва раскинулись огнистые знамена,

Я — отзыв вам кричу, я — песенник борьбы,

Я вторю грому с небосклона.

Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,

Как прежде, пробежал по этой верной стали,

И снова я с людьми, — затем, что я поэт.

Затем, что молнии сверкали.

(«Кинжал»)

Важно

В брюсовской поэзии урбанистическая тема перекликается с по­иском яркой, сильной личности, способной не только к перерожде­нию и собственному возрождению, но и к изменению современной цивилизации, к преодолению мнимых, пустых взаимоотношений мира с искусством.

В последние годы жизни Брюсов занимается переводами, пишет статьи, посвященные теории стихосложения, изучению творчества Пушкина, русской литературы. В своем творчестве В. Я.

Брюсов со­единил строгие заветы классической литературы с поиском новых поэтических средств.

О собственном месте в литературе поэт гово­рил следующее: «Я хочу, чтобы в истории всеобщей литературы обо мне было две строчки. И они будут».

На этой странице искали :

• брюсов как основоположник символизма
• брюсов символист
• брюсов как основоположник русского символизма
• брюсов основоположник русского символизма
• брюсов основоположник символизма

Сохрани к себе на стену!

Валерий Брюсов – Русские символисты

ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ

“РУССКИЕ СИМВОЛИСТЫ”

Нисколько не желая отдавать особого предпочтения символизму и не считая его, как это делают увлекающиеся последователи, «поэзией будущего», я просто считаю, что и символистическая поэзия имеет свой raison d'etre.[1] Замечательно, что поэты, нисколько не считавшие себя последователями символизма, невольно приближались к нему, когда желали выразить тонкие, едва уловимые настроения.

Кроме того, я считаю нужным напомнить, что язык декадентов, странные, необыкновенные тропы и фигуры, вовсе не составляет необходимого элемента в символизме. Правда, символизм и декадентство часто сливаются, но этого может и не быть. Цель символизма — рядом сопоставленных образов как бы загипнотизировать читателя, вызвать в нем известное настроение.

Следующие выпуски этого издания будут выходить по мере накопления материала. Гг. авторов, желающих поместить свои произведения, просят обращаться с обозначением условий на имя Владимира Александровича Маслова. Москва, Почтамт, poste restante[2]

Издатель 1893

Очаровательная незнакомка!

Прежде всего прошу не сердиться на это обращение.

Что Вы очаровательны, — я позволяю себе догадываться по почерку и конверту, что Вы для меня незнакомка, — отрицать невозможно, потому что в Вашем письме нет не только подписи, но даже малейших указаний, по которым я мог бы узнать Вас. Оно все состоит из упреков и осуждений, за исключением немногих строк похвалы вначале, число которых — при моем самомнении — показалось мне очень незначительным.

Впрочем — надо Вам отдать справедливость — Вы снисходительнее, чем наши критики. Те просто предлагали отправить меня в сумасшедший дом, Вы же допускаете, что я сделался символистом по ошибке, «из подражания, может быть, невольного».

При этом Вы разъясняете, что символисты бывают трех родов: мистификаторы, которые, не надеясь на талант, хотят взять оригинальностью, люди душевно ненормальные и несчастные заблудшие, к которым Вы великодушно причисляете меня и которые еще могут возвратиться на истинный путь.

«Произведения таких лиц, восклицаете Вы дальше, не могли образовать новой школы! И в самом деле! Что общего между теми разнородными творениями, которые называют символическими? Не сходятся ли отдельные поэты только в одном, в желании написать что-нибудь постраннее и понепонятиее! Пусть кто-нибудь попробует просто ответить на вопрос, „в чем сущность символизма“ — и я уверена, это ему не удастся».

Между тем именно на этот вопрос я и «попробую» ответить в своем письме, хотя бы для того, чтоб Вы не считали меня в числе несчастных заблудших, так как, право, мне менее обидно оказаться даже в числе обманщиков.

Совет

Только я должен предупредить Вас, что те взгляды, которые я буду высказывать, вовсе не составляют обычного credo символистов. Очень возможно, что многие прямо не согласятся со мной, так как в теории символисты действительно делятся на много отдельных кружков.

Тем замечательнее, впрочем, что в своих произведениях они приходят к одинаковым результатам.

Первая особенность моего взгляда на символизм состоит в том, что я решительно не обращаю внимания на его крайности. Начинающая школа всегда бывает склонна к крайностям, которые, конечно, не составляют ее сущности.

Кроме того — в том, пожалуй, со мной согласятся многие — от символизма необходимо отделять некоторые несомненно чуждые элементы, присоединявшиеся к нему во Франции.

Таков мистицизм, таково стремление реформировать стихосложение и связанное с ним введение старинных слов и размеров, таковы полуспиритические теории, проповедуемые Сэром Пеладаном. Все это в символизме случайные примеси.

Выделив их, я разделяю все символические произведения на три следующих вида.

1. Произведения, дающие целую картину, в которой, однако, чувствуется что-то недорисованное, недосказанное; точно не обозначено несколько существенных признаков. Таковы, напр., сонеты Малларме.

2. Произведения, которым придана форма целого рассказа или даже драмы, но в которых отдельные сцены имеют значение не столько для развития действия, сколько для известного впечатления на читателя или зрителя.

3. Произведения, которые представляются Вам бессвязным набором образов и с которыми Вы познакомились, вероятно, по стихотворению Метерлинка «Теплицы среди леса», переведенному у нас несколько раз.

Вы, конечно, спешите возразить мне, что я далеко не охватил всего символизма, что в нем есть много иных форм.

Обратите внимание

На это прежде всего я скажу Вам, что мои три вида имеют множество разновидностей. Связь образов, напр., может быть то совершенно незаметною, то очень легко восстанавливаемой.

Во-вторых, ряду произведений, обыкновенно называемых символическими и декадентскими, я принужден отказать в этом названии. Так, я не считаю символическими те из них, которые отличаются одной странностью метафор, сравнений, вообще смелыми тропами и фигурами.

Стремление обновить поэтический язык замечается, правда, почти у всех символистов, но принадлежит не исключительно им. Они разве только смелее в своих нововведениях. Впрочем, далеко не робким в этом отношении был, напр., Т.

Готье, которого нет причин считать символистом.

Далее, не считаю я символическими произведения, блещущие одной новизной сюжета.

Символизм действительно располагает поэта обращаться к чувствам и настроениям современного человека, но отсюда не следует, чтобы всякое подобное произведение было символическим.

Я встречал не мало стихотворений, написанных странным языком с безумными метафорами, в которых изображалось какое-нибудь удивительное настроение «конца века» и о которых я не мог сказать — «вот символическое стихотворение».

Наконец, столь прославленное сближение поэзии с музыкой я считаю тоже одним из средств, которыми пользуется символизм, а не его сущностью. Символист старается мелодией стиха вызвать определенное настроение в читателе, которое помогло бы ему уловить общий смысл, — и только.

Таково, напр., стихотворение Метерлинка «Павлины», вероятно, известное Вам из разных журналов.

Правда, некоторые символисты отдавались игре звуками, так что у них главное, а иногда единственное значение получали звуковые комплексы слов, — но это уже крайности, которых я, как известно, не касаюсь.

Важно

Таким образом, каждое символическое произведение мне удается подвести под один из моих трех видов. Вы, конечно, уже по моим определениям заметили, что я нахожу между ними общего.

Очевидно, во всех трех случаях поэт передает ряд образов, еще не сложившихся в полную картину, то соединяя их как бы в одно целое, то располагая в сценах и диалогах, то просто перечисляя один за другим.

Связь, даваемая этим образам, всегда более или менее случайна, так что на них надо смотреть, как на вехи невидимого пути, открытого для воображения читателя. Поэтому-то символизм можно называть, как непоследовательно делаете и Вы, — «поэзией намеков».

Брюсов – родоначальник русского символизма

Одним из родоначальников русского символизма и характерным представителем поэзии “серебряного” века был В. Я. Брюсов. Сложный в общении, по-своему относящийся ко многим явлениям в искусстве В. Брюсов – один из основоположников модернистской поэзии в России.

В 1894-95-м годах Валерий Яковлевич издает три сборника “Русские символисты”, основным автором которых стал сам поэт, представивший образцы “новой поэзии”. Это была первая коллективная декларация модернизма в России.

По мысли Брюсова, символизм должен стать “поэзией оттенков”, выражающей “тонкие, едва уловимые настроения”. К концу 90-х годов XIX века В. Брюсов становится одним из наиболее ярких поэтов символистской ориентации.

В 1900 году вышел поэтический сборник “Третья стража”, в котором осмысливается современность через углубление в историю и мифологию. В Поэтическом сборнике “Граду и миру” отразились впечатления и размышления, вызванные от поездки по Италии и Франции, где произошло знакомство В.

Брюсова с культурой эпохи Возрождения. Сборник был построен по принципу единого композиционногоцелого, отличался жанрово-тематическим разнообразием. А. Блок восторженно отозвался о книге, отметив, что в ней “есть преемничество от Пушкина – и по прямой линии”.

В лирике В. Я. Брюсова выделяются две ведущие темы: историко-мифологическая и тема города. Поэт-символист воспринимает современный мир как “позорно-мелочный, неправый, некрасивый”. Объединяя прошлое, настоящее и будущее, Брюсов пытается найти связующую нить истории.

Хрестоматийным стихотворением данной тематики является “Ассаргадон”, в котором в качестве лирического героя выбрана сильная, незаурядная личность, ассирийский царь – завоеватель 7 века до н. э. Ассаргадон, а точнее Асархаддон.

На стене в Сирии сохранились надписи о его сокрушительных победах.

Совет

Пафос стихотворения – утверждение необыкновенной личности, склонной к гордому уединению, так как “исчерпал до дна тебя, земная слава!” Лирический герой, царь Ассаргадон – полководец, способный с помощью своего ума, силы, энергии влиять на ход истории, на движение времени:

Едва я принял власть, на нас восстал Сидон. Сидон я ниспроверг и камни бросил в море. Египту речь моя звучала, как закон,

Элам читал судьбу в моем едином взоре…

Герой “упоен величьем” своих побед, не знает поражений, военных неудач, но одинок:

И вот стою один, величьем упоен…

Характеризуя царя как человека чрезмерно возгордившегося, забывшего о простых людях, мечтающего о подвигах как о детской забаве, поэт раскрывает трагическую сущность сильной личности. Стихотворение написано в форме сонета.

В первых двух строфах автор утверждает власть Ассаргадона, описывая его сокрушительные победы над целыми народами, странами, городами. Последние две строфы сонета – неутешительный итог разрушительных походов царя-полководца. Пафос большинства поэтических произведений В. Я.

Брюсова на историческую тематику – утверждение сильной личности, деяния которой часто приводят не к созиданию и прогрессу, а разрушают саму основу человеческого общежития. Движение истории В. Я.

Брюсов представлял как смену культурных эпох, происходящую под воздействием внутреннего разложения старого мира и под натиском нецивилизованных племен, варваров, призванных уничтожить прошлое.

В. Я. Брюсова волнуют высокие темпы развития цивилизации, всеобщая механизация, расцвет городов и в связи с этим утрата человеком нравственных ценностей, моральных ориентиров. Современный город с бурно развивающейся промышленностью, с заменой ручного труда машинным производством вызывает опасения поэта:

Улица была – как буря. Толпы проходили, Словно их преследовал неотвратимый Рок. Мчались омнибусы, кебы и автомобили,

Был неисчерпаем яростный людской поток.

“Стальной”, “кирпичный”, “стеклянный”, с “железными жилами” город властвует над людьми, являясь средоточением порока: злобы, нищеты, разврата. В поэтическом мире Валерия Брюсова город, совмещая в себе все ужасы цивилизации, сам становится собственным палачом и наносит себе непоправимый вред:

Обратите внимание

Коварный змей с волшебным взглядом! В порыве ярости слепой Ты нож, с своим смертельным ядом,

Сам подымаешь над собой.

Притягивая человека эфемерным величием, масштабностью, город является также и центром существующей науки и индустрии:

Горят электричеством луны На выгнутых длинных стеблях; Звенят телеграфные струны

В незримых и нежных руках…

Двойственное отношение поэта к городу заставляет В. Брюсова искать пути выхода из создавшегося положения.

И здесь художнику на помощь приходит сильная личность, которая вмешается в процесс механизации жизни, бросит вызов порочности современной цивилизации, все преодолеет, и жизнь вновь наполнится энергией борьбы, устремится к обновлению, станет способной к изменению мира, вызовет прогресс мировой науки, искусства, индустрии. И в итоге произойдет расцвет цивилизации, которая достигнет небывалых вершин:

Но чуть заслышал я заветный зов трубы, Едва раскинулись огнистые знамена, Я – отзыв вам кричу, я – песенник борьбы, Я вторю грому с небосклона. Кинжал поэзии! Кровавый молний свет, Как прежде, пробежал по этой верной стали, И снова я с людьми, – затем, что я поэт.

Затем, что молнии сверкали.

В брюсовской поэзии урбанистическая тема перекликается с поиском яркой, сильной личности, способной не только к перерождению и собственному возрождению, но и к изменению современной цивилизации, к преодолению мнимых, пустых взаимоотношений мира с искусством.

В последние годы жизни Брюсов занимается переводами, пишет статьи, посвященные теории стихосложения, изучению творчества Пушкина, русской литературы. В своем творчестве В. Я.

Брюсов соединил строгие заветы классической литературы с поиском новых поэтических средств.

Важно

О собственном месте в литературе поэт говорил следующее: “Я хочу, чтобы в истории всеобщей литературы обо мне было две строчки. И они будут”.

Брюсов – родоначальник русского символизма

Валерий Брюсов | Символизм | Модернизм. Русский модерн | Читать онлайн, без регистрации

Валерий Брюсов

Признанный современниками как мэтр и руководитель московской школы русского символизма, лидером модернистов стал Валерий Яковлевич Брюсов (1873, Москва – 1924, Москва), поэт, прозаик, литературный критик, Начал поэтическую деятельность с издания сборников «Русские символисты» (1894–1895), носивших программный характер с проявлением декадентских мотивов. Эти сборники были предназначены для демонстрации того, что в России есть свои, русские символисты. Брюсов, вдохновленный поэзией французских символистов, включал в сборники как образцы «новой поэзии» переводы из Э. По, П. Верлена, А. Рембо, С. Малларме и М. Метерлинка. Свои переводы П. Верлена – «Романсы без слов» (1894) Брюсов послал старому Верлену, не знающему русского языка, со стихотворным посланием, в котором прочитывалась эстетическая программа:

Еще покорный ваш вассал,

Я шлю подарок сюзеренну,

И горд и счастлив тем, что Сену

Гранитом русским оковал…

Сборники «Chefs d'Qeuvre», («Шедевры», 1895), «Ме ешп ессе» («Это Я», 1897), «Tertia vigilia» («Третья стража», 1900) и «Urbi et orbi» («Городу и миру», 1903) свидетельствовали об обращенности Брюсова к духу западноевропейского гуманизма, творческом интересе к опыту чужих культур, универсальным и интернациональным источникам творчества. Его кредо выражено в ставших знаменитыми строках:

Мой дух не изнемог во мгле противоречий,

Не обессилел ум в сцепленьях роковых,

Я все мечты люблю, мне дороги все речи,

И всем богам я посвящаю стих.

Брюсов демонстрирует не только широчайшую эрудицию, но и готовность к познанию-служению, на стезе которого не существует этических запретов и моральных пределов:

Я возносил мольбы Астарте и Гекате,

Как жрец, стотельчих жертв сам проливал я кровь,

И после подходил к подножию распятий

И славил сильную, как смерть, любовь.

Я посещал сады Ликеев, Академий,

На воске отмечал реченья мудрецов,

Как верный ученик, я был ласкаем всеми,

Но сам любил лишь сочетанье слов.

Став ведущей фигурой среди московских символистов, Брюсов в статье «Ключи тайн» декларировал суть «нового искусства» как способ «выражения души поэта», акцентировав внимание на формальной стороне поэтики символизма. Эллис в книге «Русские символисты» так характеризовал различия между поэзией К. Бальмонта и В.

Брюсова: «Основной метод Бальмонта – импровизация, импрессионистическая кристаллизация творческих мгновений; основной характер его созерцаний – романтический; общий уклон его творчества – к дифференциации, основная смена настроения – переход от дуалистического пессимизма к пантеистическому оптимизму; главное очарование – музыкальность и интимная проникновенность, всегда чуждая холодного пламени мысли.

Совершенно напротив Брюсов – исповедь души, почти с самого начала нашедшая и определившая себя, ее история, органическое, закономерное раскрытие основной неизменной сущности, постепенное, упорное, сосредоточенное нащупывание и усвоение все новых и новых элементов для выполнения все того же единого плана; если прелесть лирики Бальмонта – ее стихийная текучесть и бесформенность, главное достоинство лирики Брюсова – ее незыблемая устойчивость и строгая оформленность, общая тенденция ее – интеграция, все более и более совершенная законченность» .

Как реформатор стихосложения, сторонник формального совершенства и творческой свободы, Брюсов вводит в русскую поэзию верлибр. Из 96 стихотворений в сборнике «Urbi et orbi» употреблено 40 разных стихотворных размеров.

Репертуар тем, мотивов и лейтмотивов творчества Брюсова чрезвычайно широк.

Он прибегает к неисчерпаемому запасу мировой культуры, совмещает средневековье и современность, вечные образы и утонченные переживания современного городского жителя, оторванного от почвы и затерявшегося в жизни, фантазии и темы «парнасцев» и «проклятых» поэтов с жизнеутверждающим началом сверхчеловека Ф. Ницше. В совершенстве поэтической формы, полной власти над поэтическим языком поэт видел момент самоутверждения, проявления «воли к жизни». Для поэзии Брюсова характерно именно волевое, энергичное и самоутверждающее начало:

Я создал и отдал, и поднял я молот, чтоб снова сначала ковать.

Я счастлив и силен, свободен и молод, творю, чтобы кинуть опять!

В предисловии к сборнику «Tertia vigilia» Брюсов сформулировал принцип полной свободы художественного творчества, который стал своеобразным манифестом «нового искусства». Поэт подчеркивал: «Было бы неверно видеть во мне защитника каких-либо обособленных взглядов на поэзию.

Совет

Я равно люблю и верные отражения зримой природы у Пушкина и Майкова, и порывание выразить сверхчувственное, сверхземное у Тютчева или Фета, и мыслительные раздумья Баратынского, и страстные речи гражданского поэта, скажем, Некрасова. Я называю все эти создания одним именем поэзии, ибо конечная цель искусства – выразить полноту души художника.

Я полагаю, что задачи «нового искусства», для объяснения которого построено столько теорий, – даровать творчеству полную свободу. Художник самовластен и в форме своих произведений, и во всем объеме их содержания, кончая своим взглядом на мир, на добро и зло.

Попытки установить в новой поэзии незыблемые идеалы и найти общие мерки для оценки – должны погубить ее смысл. То было лишь сменой одних уз на новые. Кумир Красоты столь же бездушен, как кумир Пользы» .

В 1904–1909 гг. Брюсов руководил самым крупным символистским журналом «Весы», в первом же номере которого появилась его статья «Ключи тайн».

В ней были сформулированы теоретические воззрения поэта: «дуализм мира и сознания, истинное познание – просветы «экстатического» восторга, сверхчувственной интуиции, художественные прозрения, которые дают «иные постижения» мировых явлений, глубже проникающие за их внешнюю кору, в их сердцевину» . Брюсов уверен, что «искусство только там, где дерзновение за грань, где порывание за пределы познаваемого. Романтизм, реализм и символизм – это три стадии в борьбе художника за свободу. Ныне искусство наконец свободно» . Классическим примером формального совершенства стал сонет из сборника «Tertia vigilia», посвященный женщине и ее безусловному и необъяснимому воздействию на мир:

Ты – женщина, ты – книга между книг,

Ты свернутый, запечатленный свиток;

В его строках и дум и слов избыток,

В его листах безумен каждый стих.

Ты – женщина, и этим ты права.

От века убрана короной звездной,

Ты в наших безднах образ божества.

Мы для тебя влечем ярем железный.

Тебе мы служим, тверди гор дробя,

И молимся – от века на тебя.

Славе Брюсова способствовал пятый, изданный в 1906 г. стихотворный сборник «Stefanos» (в переводе с греч. – венок). В «Сонете к форме» Брюсов еще раз подчеркивает приоритет поэтической формы над часто неуловимым лирическим содержанием:

Есть тонкие властительные связи

Меж контуром и запахом цветка.

Так бриллиант невидим нам, пока

Под гранями не оживет в алмазе.

Так образы изменчивых фантазий,

Бегущие как в небе облака,

Окаменев, живут потом века

В отточенной и завершенной фразе.

Историко-культурная проблематика творчества Брюсова обогащена урбанистической тематикой. Современники видели в урбанизме поэта явное новаторство. Поэзии Брюсова свойственны декламационный строй стиха, бесстрастие, рационализм. Брюсова трудно отнести к разряду декадентов, его натура несомненно жизнеутверждающая и волевая. Это очевидно и в его программном стихотворении «Поэту»:

Ты должен быть гордым, как знамя;

Ты должен быть острым, как меч;

Как Дату, подземное пламя

Должно тебе щеки обжечь.

Быть может, всё в жизни лишь средство

Для ярко певучих стихов,

И ты с беспечального детства

Ищи сочетания слов.

Современников Брюсов поражал необыкновенно яркими и дерзновенными устремлениями на пути творческого познания, силой внутреннего духа, своей цельностью и при этом ощущением какой-то внутренней пустоты, душевной ограниченности.

Обратите внимание

Эллис объяснял этот парадокс так: «В душе художника его творящий гений за известным пределом развития начинает жить за счет его общечеловеческого содержания, черпать свои силы и соки из его жизненных непосредственно данных переживаний. Поэт делается одновременно палачом и жертвой, рабом и господином.

С другой стороны, с вытравливанием до конца всего «человеческого», с прекращением непосредственного восприятия жизни, это самоопустошение равновелико духовной смерти личности, умирает и творящее начало в художнике, превращаясь или в бесчувственный механизм, или в бесплодное безумие» .

Темы страсти и смерти, ужаса и ликования, беспредельности и обреченности соединяются в поэзии Брюсова с пафосом имморализма и возможности нарушения всех законов, что роднит его с идеями сборника Ш. Бодлера «Цветы зла». В стихотворении «Отвержение» рисуется картина земного ада:

Люблю я кактусы, пасть орхидей, да сосны,

А из людей лишь тех, кто презрел: «не убий».

Вот почему мне так мучительно знакома

С мишурной кисеей продажная кровать.

Я в зале меж блудниц, с ватагой пьяниц дома.

Образцами яркого раскрытия уже известных в культуре тем в соответствующих им формах – «строфических сосудах» – являются стихотворения «Орфей и Эвридика», «Тезей и Ариадна», «Демон самоубийства».

Из литературно-критического наследия значителен сборник «Далекие и близкие» (1912).

Грандиозный замысел Брюсова запечатлеть в циклах «Сны человечества» все формы культурного сознания и все типы мышления, а также при помощи русского языка воссоздать особенности чужих, древних и новых языков и наречий остался незавершенным.

Поэтика Брюсова строится на эстетическом символизме, в строгом смысле этого слова.

Основной способ символизации состоит в сосредоточенно-созерцательном постижении мира, ему не чужды прозрения, экстатические прорывы в вечность, он ближе к «реалистическому отражению «correspondances» (соответствий), что и передает его символика и поэтика противоположностей, полярностей.

Преобладающей стороной духа поэт считал разум, но при этом воспевал эротические стороны жизни и сильную страсть. К существенным поэтическим средствам, кроме символа, относил эпитет. Его поэтика вмещала несоединимое – метафизику, индивидуализм и научный метод.

Важно

В кризисный для русского символизма момент в 1910 г., полемизируя с младшими символистами А. Блоком и Вяч. Ивановым о смысле и назначении искусства, Брюсов протестовал против расширительного понимания символизма, превращения его в философию и теургию.

В «Обществе ревнителей художественного слова» он резко выступил против докладов Вяч. Иванова и А.

Блока, подчеркнув, что для поэзии быть служанкой религии не более почетно, чем быть служанкой общественной борьбы, символизм «хотел быть и всегда был только искусством».

Революция 1905 г. была воспринята Брюсовым как крушение культуры, но он приветствовал «грядущих гуннов». После Октябрьского переворота стал сотрудничать с большевиками.

В прозе Брюсова особенно значительны романы «Огненный ангел» (1908), «Алтарь Победы» (1911) и «Юпитер поверженный», в которых отображена эпоха средневековья в Германии и первохристианства в Риме при совмещении нескольких временных пластов – истории и современности. Анализ прототипов романа «Огненный ангел» позволил проникнуть в тайны творческой лаборатории Брюсова.

В романе за внешним историзмом и обстановкой духовной жизни Германии XVI в. скрываются брюсовские «эксперименты» над живой жизнью, ставшие основой для будущего романа. Прототипом Рупрехта – героя «Огненного ангела» стал А. Белый , прототипом Ренаты, главной героини – Н. Петровская. Ее воспоминания отразили сложные «изломы судьбы», свойственные богеме Серебряного века .

При всех достоинствах и формальных достижениях поэзии Брюсова уже у современников сложилось противоречивое отношение к ней. Поэт виделся как «эстет, для которого все в жизни только «средство» для упражнения собственной поэтической техники и для упоения собственным литературным всевластием» . Вл.

Ходасевич писал, что «главная острота» его стихов заключается «в сочетании декадентской экзотики с простодушнейшим московским мещанством» . Из-за присущей Брюсову холодной рассудочности и «сделанности» М. Цветаева назвала его «героем труда». М.

Совет

Гаспаров, анализируя роль Брюсова в русской литературе, отмечает: «Он стоит у начала литературной эпохи, он проходит через долгий период уединенных экспериментов, переживает пору громкой славы, а потом наступает некончающаяся полоса полууважительного пренебрежения: ученики оттесняют и затемняют учителя.

Его можно не перечитывать, его можно осуждать за холодность и сухость, ему можно предпочитать Блока, Маяковского, Есенина, Пастернака, кому кто нравится. Но нельзя не признавать, что без Брюсова русская поэзия не имела бы ни Блока, ни Пастернака, ни даже Есенина и Маяковского – или же имела бы их неузнаваемо иными. Миновать школу Брюсова было невозможно ни для кого.

«Вы сами, было время, поутру линейкой нас не умирать учили», – писал от имени целого поколения Пастернак в своей юбилейной инвективе» . В русской литературе Брюсов останется и благодаря своим многочисленным переводам французских поэтов-символистов, и антологии «Поэзия Армении».

Сочинения

Брюсов В.Я. Собрание сочинений: В 7 т. М., 1973–1975.

Брюсов В. Сочинения: В 2 т. М., 1987.

Брюсов В.Я. Литературное наследство. Т. 85. М., 1976; Т. 98. М, 1991.

Литература

Ашукин Н. Валерий Брюсов. В автобиографических записях, письмах, воспоминаниях и отзывах критики. М., 1929.

Брюсовские чтения. Ереван, 1973.

Гречишкин С. С., Лавров А. Биографические источники романа Брюсова «Огненный ангел». М., 1990. С. 330–589.

Ходасевич Вл. Брюсов // Некрополь. Воспоминания. М., 1991. С. 20–43.

Цветаева М. И. Герой труда (записи о Валерии Брюсове) // Наше наследие. 1988. № 5.