Содержание
Почему «Роснефть», BP и другие отказались от освоения Арктики
Больше 15 лет экологи предупреждают государства и бизнес об опасности бурения и нефтедобычи в Арктике, но прекращать освоение новых месторождений возле Северного полюса не хотели ни корпорации, ни чиновники.
Всё изменилось после 2010 года, когда произошла катастрофа в Мексиканском заливе — весь мир увидел, как пагубно сказывается масштабный разлив нефти на экологической обстановке. Политики стали осторожнее говорить об освоении шельфа, но компании от своих планов не отказывались — до 2014 года.
«Секрет» объясняет, как экологам удалось воздействовать на крупнейших нефтедобытчиков и почему упавшие цены на нефть сыграли на руку Greenpeace, WWF и другим активистам.
Подо льдами Арктики, согласно данным Американской геологической службы, спрятано как минимум 240 млрд баррелей нефти и условного топлива в газовом эквиваленте, это около 10% мировых запасов. Вероятно, ещё около 150 млрд баррелей находятся в пока не разведанных месторождениях.
Обратите внимание
Добывать природные ресурсы из старых скважин становится всё сложнее, поэтому Арктика — привлекательная территория для крупнейших нефтяных компаний мира: от British Petroleum до «Роснефти».
На континентальный шельф Северного Ледовитого океана и прилегающих морей претендуют шесть государств: Канада, Дания, Исландия, Норвегия, Россия и США.
Против разведывательных работ и бурения скважин в Арктике выступают экологи.
В 2010 году после катастрофы в Мексиканском заливе, когда произошёл взрыв нефтяной платформы Deepwater Horizon и крупнейший в истории США разлив нефти, уничтоживший тысячи животных и птиц, экологи заявили, что в случае похожей катастрофы в Арктике — а её вероятность специалисты оценили как высокую, выше 50%, — ликвидировать разлив во льдах будет практически невозможно. В следующем году Greenpeace запустил кампанию «Защитим Арктику» с целью объявить территорию вокруг Северного полюса заповедником с полным запретом нефтедобычи, рыболовства и войн, как в Антарктиде. WWF (Фонд дикой природы) также выступил за приостановку работ нефтедобывающих компаний в Арктике, пока не будет обеспечена экологическая безопасность и условия для сохранения биологического разнообразия.
Обычно бизнес не спешит идти на поводу у активистов. Экологи считают, что самый яркий пример их победы над нефтяниками — проект Pebble Mines Corp. В 2008 году президент Джордж Буш разрешил разведывательные работы на Аляске. Там обнаружились месторождения меди, золота, молибдена и руды, не исключалась вероятность, что есть крупные залежи нефти и газа.
Совокупная стоимость ископаемых оценивалась в $345–500 млрд. Разработкой планировали заняться канадская Northern Dynasty Minerals, британская Anglo American и примкнувшие к ним японская Mitsubishi и австралийская Rio Tinto. Вместе они создали конгломерат Pebble Mines Corp.
На получение всех разрешений и финансово-экономических обоснований ушло около $0,5 млрд.
Нефть в Арктике: как российские нефтяные компании действуют в условиях санкций
В начале апреля «Роснефть» приступила к бурению скважины Центрально-Ольгинская-1 на Хатангском лицензионном участке. Это самая северная нефтяная скважина в России, расположенная под ледяными водами моря Лаптевых, «одна из наиболее технологически сложных в истории России», пишет издание.
Но это также и триумф для президента Владимира Путина, отметившего начало бурения как «доказательство национальной изобретательности». Санкции не оказали долгосрочного воздействия, полагает издание.
Возможно, они вызвали кратковременную «головную боль» для российской экономики — «Роснефть» попросила более 2 трлн рублей из ФНБ в октябре 2014 года для погашения внешнего долга. Однако гораздо более серьезной проблемой стал одновременный обвал цен на нефть.
Важно
Тогда из-за снижения цен на нефть до десятилетних минимумов Россия вошла в рецессию: ВВП упал на 3,7 % в 2015 году и на 0,2 % в 2016. Но за последние девять месяцев, когда цена на нефть стабилизировалась, российская экономика начала выравниваться. Минфин прогнозирует рост ВВП примерно на 1,5%.
С 2013 по 2016 год добыча российской нефти выросла почти на 6 %, это более чем в два раза превышает рост совокупного объема производства в группе стран ОПЕК. За этот период доходы трех крупнейших производителей страны выросли на 11%.
Инвестиции одной только «Роснефти» с 2012 в разработку арктического шельфа составили около 100 млрд рублей, а с 2017 по 2021 год объемы инвестиций вырастут до 250 млрд рублей.
До 2021 года компания собирается пробурить четыре поисковые скважины на шельфе моря Лаптевых, а также восемь скважин — в Карском и Баренцевом морях.
Еще недавно бурение скважин на Крайнем Севере считалось крайне амбициозным проектом, едва ли реализуемым, полагает FT, однако работа на шельфе показывает, что российские нефтегазовые компании «нашли способ действовать независимо».
По предварительным оценкам, около 9,5 млрд т нефтяного эквивалента находится ниже уровня льда, где «Роснефть» занимается сейчас бурением, пишет FT. Эксперты полагают, что в российском арктическом шельфе шельфа находится залежи нефти и газа стоимостью $20 трлн и к 2050 году они обеспечат 20-30% добычи нефти. «Роснефть» и «Газпром» получили исключительные права на их эксплуатацию .
Российские нефтегазовые компании тем не менее отстают по технологической мощи от своих западных конкурентов и будут стремиться возобновить соглашения о разделе знаний и совместные предприятия, прекращенные санкциями.
Игорь Сечин, заключившийся еще с 2012 году с сделку ExxonMobil по освоению арктических месторождений совместно с «Роснефтью», завил, что зарубежные партнеры могут присоединиться к разработке месторождений Хатангского лицензионного участка.
Напомним, что, несмотря на санкции, в 2015-2016 годах Минфин США разрешал ExxonMobil осуществлять «ограниченные административные действия» в партнерстве с «Роснефтью».
И сейчас по данным источников Wall Street Journal, ExxonMobil пытается добиться от Минфина США таких же условий, какие есть у ее конкурентов: ранее норвежская Statoil получила право бурить скважины в Баренцевом море, а итальянская Eni — в Баренцевом и Черном морях.
Совет
ExxonMobil и «Роснефть» создали в 2013 и 2014 годах ряд совместных предприятий для проведения исследовательских и разведывательных работ.
В 2014 году Евросоюз и США ввели санкции в отношении энергетического сектора России.
Под ограничения, в том числе, попали совместные проекты ExxonMobil и «Роснефти» на шельфах в Черном море и в Арктике и проекты по разработке трудноизвлекаемых запасов нефти в Западной Сибири.
Международное нефтегазовое сообщество начинает менять отношение к сотрудничеству с Россией. Представители европейских и американских нефтяных компаний почти не упоминали санкции на встречах с должностными лицами Минэнерго России и топ-менеджерами российских компаний на энергетической конференции в Техасе, сообщили FT два участника конференции.
«Газпром нефть» провела переговоры с крупнейшими нефтяными компаниями на конференции и рассчитывает сотрудничать с ними в будущих проектах, заявил в прошлом месяце заместитель председателя правления компании Вадим Яковлев.
По оценке «Газпром нефти», с момента введения санкций компания смогла благодаря внутреннему технологическому прогрессу увеличить среднюю добычу на одну скважину примерно на 11,5%, а к 2016 году дополнительно добыть 25,3 млн баррелей.
Некоторые эксперты высказывают предположения, что большинство проектов, затронутых санкциями, например, офшорные арктические месторождения, настолько технологически сложные и дорогостоящие, что не вполне жизнеспособны при текущих ценах на нефть. Если цены сохранятся на уровне $55 за баррель, может пройти некоторое время, прежде чем эксплуатация арктического шельфа станет выгодной.
Кому можно добывать нефть в Арктике, а другим нельзя
Недавно правительство США дало разрешение нефтяному гиганту Shell на проведение буровых работ для добычи нефти в нетронутых районах Арктики. Экологи уверены, что эти работы подвергнут серьезному риску климат планеты и животный мир океана. Cитуацию прокомментировал директор Центра Экономики Севера и Арктики, профессор Александр Пилясов.
— Чем привлекает нетронутая Арктика американского нефтяного гиганта? Есть ли какие-то хотя бы примерные данные о запасах в нетронутых участках?
— Первое — в 2012 году я был в Вашингтоне в институте Брукинса, когда компания Shell отчитывалась перед госдепартаментом, перед его структурами о том, как она проводит это разведочное бурение на шельфе.
И я выяснил, что есть пятилетний план, совсем в духе советской экономики, пятилетний план геологоразведочных компаний Shell на шельфе и море Бофорта, то есть это очень жестко контролируется государством и в плановом формате идет.
Было даже занятно смотреть, как рыночная структура, компания Shell, как школьник, перед госдепом отчитывалась о проделанной работе и говорила о планах на будущее. Потом прошла информация, что эти работы заморожены в связи с экологическими озабоченностями и так далее.
Обратите внимание
Надо сказать, что эти постоянные трения между экологическими проблемами и желанием получить дополнительную нефть — это постоянная эпопея в течение последних 40-ти лет с начала 70-х годов.
Можно сказать, что поставлена задача все резервы, которые есть в Соединенных штатах, прежде всего, на Аляске, направить на обеспечение американского лидерства по добыче нефти и обеспечить энергетическую независимость.
То есть если эта стратегия возобладала, то это все будет последовательно и четко проводиться в жизнь.
До этого прежнее правительство, где доминировала демократическая партия, конечно, не решалось этого делать и всегда уступали требованиям экологов.
То, что это сейчас происходит, говорит только об одном, что вопрос энергетической безопасности мирового лидерства по добыче энергоносителей стали важнее всех других соображений.
Они все принесены в данный момент в жертву для того, чтобы себя утвердить номером один в мировом рынке энергоносителей.
— Американцы уже потерзали Гольфстрим после аварии на буровой в Мексиканском заливе, теперь в уязвимую Арктику направились…
— Когда выбор стоит так: экологическая чувствительность, забота, природная среда и так далее или вопросы жесткого мирового доминирования на рынке, для США нет предмета для рефлексии. Тут выбор такой — в разное время он разный, и вовсе не значит, что это навечно, но пока экономические ссоображения оказались более весомыми и значимыми.
— Нужен ли в данном случае международный контроль?
— Нет. Шельф является юрисдикцией национальной, это находится в юрисдикции федерального правительства Соединенных штатов. Поэтому здесь они имеют полные права. Даже штат Аляска не имеет прав, потому что шельф принадлежит федеральному правительству. В этом плане штат Аляска получит существенно меньше, еще вообще что-то получит от этих разработок.
В данном случае интересантом выступает не штат Аляска, который не получит никаких налоговых поступлений, а федеральное правительство. Оно — интересант, оно — инициатор, и его стратегические интересы здесь продемонстрированы.
Вот это важно, что шельф — федеральный, а на суше есть земли штата и, когда идет отработка нефти там, получаются и налоги, и прибыль так далее.
— Почему мы вообще говорим о разборках между штатом Аляска и Федеральным правительством США? Почему допускаются импровизации отдельных государств в таком важном для всей планеты регионе? Почему контролирующие органы всемирного масштаба молчат?
Важно
— Вы правы. Но когда у нас в Приразломной идет разведка, экологи ГринПис возмущаются, а когда Shell устраивает ситуацию аналогичного плана на море Бофорт на шельфе, то все, молчок.
Да, двойные стандарты, правильно говорите. Это говорит о том, что, когда речь идет о нас, то нельзя, потому что мы становимся конкурентом на мировом рынке нефти и это нежелательно. Значит, надо устранять нас через экологические организации.
А когда нужно им, то можно, и никаким экологам выступать не надо, им надо молчать. Именно так.
Евросоюз предложил запретить добывать нефть в Арктике
Бурение на нефть в арктических водах хотят запретить, так как это может причинить вред уязвимой арктической экосистеме. С таким предложением выступил Европарламент, имея в виду арктические воды ЕС. Российские специалисты считают, что надо создавать чистые технологии, а не отказываться от разведки и добычи.
Россия, как говорит вице-премьер Дмитрий Рогозин, ведет освоение северных территорий по принципу так называемой технологической экологии. Каждый корабль, который проходит маршрутами арктического бассейна, объяснил он недавно в эфире «Россия 24», обратно идет не пустой.
А вывозит на материковые свалки, например, пустые бочки, завезенные еще в советское время и, ржавея, загрязняющие окружающую среду. «Такая технологичная экология нам понятна: она связана с воссозданием среды обитания», — подчеркнул вице-премьер. И добавил, что сохранить экологию в Арктике, конечно же, можно, просто ничего не делая.
Но можно пойти и другим путем: делая, но чисто. Изменяя технологии, чтобы войти в Арктику с теми, которые не будут наносить ущерб природе.
Госпрограмму по развитию Арктики оценили в 214 миллиардов рублей
Более того, может быть создана специальная прокуратура для надзора за экологическим состоянием Арктики, сообщил Генпрокурор России Юрий Чайка.
Конечно же, в России тоже озабочены сохранением природы Арктики. И ищут варианты арктической стратегии, призывая спешить медленно.
«Сейчас надо заниматься созданием испытательных полигонов, отрабатывать оборудование, — пояснил свою позицию Геннадий Шмаль, президент Союза нефтегазопромышленников России.
— И только в том случае, если надежность оборудования будет 99,9 и еще пять девятых процента, можно выходить на арктический шельф. Иначе можем погубить планету».
А пока надо продолжать разведку полезных ископаемых, развивать транспортную инфраструктуру, больше внимания уделять экологии и разработке месторождений на суше. И искать технологии. Сегодня, увы, не существует максимально безопасных технологий освоения Арктики. Причем не только в России, но и за границей, подтвердил ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников Рустам Танкаев.
Только в том случае, если надежность оборудования будет 99,9 %, можно выходить на арктический шельф
Совет
Но есть и другая сторона медали, напоминает он. Когда Россия делила шельф Баренцева моря с Норвегией, то в Европе рассчитывали, что на своей территории найдут гигантские залежи нефти и газа, что на долгие годы снизит зависимость ЕС от России.
Но не нашли. «И решение Европарламента, не исключено, связано с желанием сделать хорошую мину при плохой игре: раз бурить нечего, то можно начать кампанию против бурения.
Все равно ни одна европейская компания при этом не пострадает», — резюмирует собеседник «РГ».
Арктика — нефть, газ и металлы
Конкуренция приарктических стран усиливается с каждым годом. Это происходит из-за изменений климата, которые открывают доступ к богатым ресурсам региона.
Освоение арктических территорий способно повысить экономическое благосостояние сопредельных стран.
Хотя российская часть Арктики самая большая, соперничество за обладание территорией идёт не только с нашей страной, но и между другими государствами региона.
Нефть, газ и металлы — причина соперничества стран
Арктика не только богата сырьевыми месторождениями, она имеет особое географическое положение.
Через неё проходят два судовых маршрута, соединяющие Атлантический и Тихий океаны: Северный морской путь (в арктической зоне России) и Северо-западный проход (в арктической зоне Канады).
В обоих случаях путь на 6-9 тысяч километров короче по сравнению с дорогой через Панамский и Суэцкий каналы.
В настоящее время Северный морской путь можно использовать в течение трёх-четырёх месяцев в год, но потепление климата в обозримой перспективе способно сделать данный маршрут пригодным для круглогодичного судоходства. Огромны биологические ресурсы Арктики: пятая часть общемировых запасов пресной воды и несколько самых крупных рек Земли расположены именно здесь, в арктических морях обитают крупнейшие популяции промысловых рыб.
США, Канада, Норвегия, а также Дания, владеющая Гренландией, стремятся обрести территориальные права на новые части Арктики, поскольку таяние полярных льдов повышает актуальность Северного морского пути между Европой и Азией, а также позволяет рассчитывать на более интенсивную добычу природных ресурсов — не только энергетических, но и полезных ископаемых на дне Северного Ледовитого океана (таких как марганец).
В американской части Арктики запасы нефти насчитывают около 15 миллионов баррелей, а запасы газа — свыше 2 триллионов кубометров. При этом 20% нефти здесь добывают на месторождении Прудо-Бей.
Обратите внимание
В последние годы из-за снижения добычи на разработанных нефтяных месторождениях Северного склона Аляски в США стали набирать популярность доводы в пользу разработки морских месторождений в Чукотском море и в море Бофорта.
Но успехи в освоении нетрадиционных месторождений нефти и газа несколько уменьшили актуальность этих настроений.
В канадском арктическом секторе расположено 49 месторождений нефти и газа (в дельте реки Маккензи), ещё 15 — на Арктических островах. В канадской провинции Юкон добываются золото, уголь и кварц.
На территории Аляски за полярным кругом идёт добыча угля, свинца и цинка в промышленных масштабах. Здесь находится крупнейший в мире по запасам цинка карьер Ред-Дог, также дающий немалые объёмы свинца.
Южнее полярного круга на Аляске работают золотодобывающие шахты. В Гренландии добывают серебро, свинец, мрамор, цинк.
Спор всех со всеми
США в последнее время заявляют о претензиях на граничащую с Аляской часть морского дна в северной части Чукотского плато. По нормам международного права, США могут претендовать лишь на относительно небольшой сектор Арктики. Поэтому Вашингтон старается продвигать идею международного использования арктических ресурсов и необходимости открытого допуска к ним транснациональных корпораций.
Взаимоотношения Канады и США по поводу Крайнего Севера неоднозначны.
С одной стороны, США и Канада выступают за превращение российского Северного морского пути в международный коммерческий транзитный маршрут, настаивая на отмене обязательности проводки по нему судов российскими лоцманами и ледоколами.
С другой стороны, объявление Канадой Северо-западного прохода собственными территориальными водами было негативно воспринято США, настаивающими на их международном статусе.
Канадское правительство отстаивает точку зрения, что границы арктического шельфа должны проходить от крайних сухопутных точек национальных территорий по меридианам до самого полюса. При этом предметом спора с Россией является хребет Ломоносова, тянущийся от Новосибирских островов России через центр Арктического океана до канадского острова Элсмир.
Дания заявляет, что, согласно Конвенции ООН по морскому праву (UNCLOS), ей принадлежит примерно 900 тысяч квадратных километров Северного Ледовитого океана севернее Гренландии.
Среди приарктических государств лидером по числу территориальных претензий является Норвегия, в 2006 году заявлявшая в ООН, что хребет Ломоносова начинается на её территории.
В 2009 году комиссия ООН признала претензии Норвегии на участок шельфа в Баренцевом море (площадью в 235 тысяч квадратных километров), из которых 175 тысяч квадратных километров с 1926 года считались арктическим сектором России.
У Норвегии также есть разногласия с другими странами в области использования биоресурсов Баренцева моря. Определённую роль здесь играют США и Евросоюз, с одной стороны, не желающие, чтобы их главным нефтегазовым источником был нестабильный Ближний Восток, а с другой — опасающиеся энергозависимости от России.
Важно
Поэтому Вашингтон и Брюссель заинтересованы как в увеличении доли норвежского углеводородного сырья в экспорте, так и в совместной с Россией разработке газовых и нефтяных месторождений на шельфе Баренцева моря.
Вашингтон продвигает идею международного использования арктических ресурсов и открытого допуска к ним транснациональных корпораций. Свой кусок хотят оттяпать Канада, Норвегия, а также Дания.
Несмотря на разность позиций, сейчас Арктика считается относительно спокойным регионом. В рамках Арктического совета подписаны и реализуются соглашения о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасении в Арктике, о сотрудничестве в области готовности и реагирования на загрязнение нефтью моря в Арктике.
Арктический совет — международный форум, созданный в 1996 году по инициативе Финляндии для защиты окружающей среды в северной полярной зоне. В Арктический совет входят 8 приарктических стран: Дания, Исландия, Канада, Норвегия, Россия, США, Финляндия, Швеция. Кроме того, 6 организаций коренных народов Арктики наделены правом принимать решения вместе с правительствами стран-участников.
Почему Арктика так нужна России
Россия придаёт арктическому региону большое значение с позиции как экономических, так и военных интересов. Москва проявляет заинтересованность в разработке новых нефтяных месторождений на континентальном шельфе. На шельфах Баренцева и Карского морей обнаружены уникальные газовые месторождения.
По оценкам Российской академии наук, на арктическую зону приходится значительная доля общероссийских и общемировых запасов полезных ископаемых, в том числе золота — 40%, хрома и марганца — 90%, платиновых металлов — 47%. В Арктике добывается десятая часть общемировых объёмов нефти и четвертая часть — природного газа.
На российском Крайнем Севере сосредоточено 80% всей арктической нефти и практически весь газ. При этом практически вся добыча в российской арктической зоне пока ведётся на суше. Российская арктическая зона богата никелем, медью, оловом, фосфором, ураном и вольфрамом.
На северо-востоке Сибирской платформы обнаружены новые поля алмазоносных кимберлитов.
Стоимость минерального сырья арктических недр превышает 30 триллионов долларов, причём две трети из них — это стоимость энергоресурсов. Общая стоимость разведанных запасов минерального сырья арктической зоны — приблизительно 1,5–2 триллиона долларов.
На сегодня российская Арктика обеспечивает около 10-15% российского ВВП и 25% экспорта. А её потенциал ещё больше.
Россия прилагает настойчивые усилия по увеличению этих цифр. Здесь добывается и производится более 90% никеля и кобальта, 60% меди, 96% платиноидов. На рыбохозяйственный комплекс приходится около 15% объёмов водных биологических ресурсов страны.
Российская арктическая стратегия
В 2013 году в России была разработана «Стратегическая доктрина развития Арктики», где обозначены три ключевые области российских интересов.
Во-первых, Арктика рассматривается как стратегическая база сырьевых ресурсов — в связи с предполагаемым возрастанием доступа к полезным ископаемым по мере того, как граница арктических льдов будет смещаться к северу. К тому же российские углеводородные месторождения в Западной Сибири постепенно истощаются.
Во-вторых, идущий от Карского до Берингова моря Северный морской путь, длина которого насчитывает около 6,5 тысячи километров, становится более значимым торговым маршрутом для экспорта и внутреннего рынка.
Совет
Кроме того, он может использоваться иностранными судами для движения между Атлантическим и Тихим океанами.
Время перевозок сокращается почти на две недели по сравнению с традиционным маршрутом через Суэцкий канал.
В-третьих, Арктика интересует Россию с военной точки зрения. Кольский полуостров используется как база Северного флота, включающего новые стратегические подводные лодки с баллистическими ракетами и стратегические бомбардировщики, полёты которых вдоль арктического побережья и берегов Норвегии с 2007 года участились.
Так, компания «Роснефть» планирует добывать в арктическом регионе более четверти российской нефти. К 2050 году добыча нефти на российском континентальном шельфе в Арктике может достигнуть 20-30% общего производства нефти в РФ. Помимо «Роснефти», правом на добычу здесь наделён «Газпром».
В прошлом году «Газпром нефть», третья по значимости нефтедобывающая компания в России, увеличила добычу на 25,3 миллиона баррелей благодаря сланцевой нефти с Баженовского месторождения в Западной Сибири, где, предположительно, находятся крупнейшие запасы сланцевой нефти в мире.
Что тормозит освоение арктических богатств
Самым существенным препятствием для разработки Россией нефтяных месторождений в Арктике может стать снижение цен на нефть.
При нынешнем (и возможно, долгосрочном) низком уровне цен коммерчески рентабельны только месторождения на суше. В конце сентября 2015 года Royal Dutch Shell заявила о прекращении своего участия в российских арктических проектах.
Её примеру последовали Exxon Mobil, Chevron и BP. Российские же нефтяные компании испытывают недостаток кредитов и инновационных технологий для освоения месторождений на арктическом шельфе.
Однако материковые ресурсы углеводородов могут быть исчерпаны в течение ближайших десятилетий.
Обратите внимание
Для добычи и экспорта арктических полезных ископаемых России необходимо развивать инфраструктуру Северного морского пути, в том числе порты, поисково-спасательные станции, ледокольный флот, беспилотные системы контроля ледовой обстановки, средства ликвидации аварийных разливов нефти и устранения нефтяных пятен в ледовых условиях, подводно-добычные комплексы, сверхнадёжные дистанционно управляемые подводные аппараты. Технологические задачи, возникающие в ходе освоения Арктики, в свою очередь, требуют большого количества хладоустойчивых материалов, для чего должны расти масштабы российской металлургии редкоземельных металлов и сплавов. Кроме того, для нормального функционирования транспортной системы важно налаживать трубопроводы, авиационные маршруты, железные и автомобильные дороги. В модернизации нуждаются и общие социально-экономические условия жизни в регионе.
Усиление российского военного присутствия в Арктике означает рост числа кораблей вдоль арктического побережья, а также баз и взлётно-посадочных полос вдоль Северного морского пути, включая старые советские, которые возвращаются в эксплуатацию. При этом полёты стратегических бомбардировщиков вдоль норвежского побережья и других зарубежных приарктических районов пока не столь активны, как во времена СССР.
Главные тормозы освоения Арктики — это низкие цены на нефть и недостаток технологий подводного бурения.
Впрочем, как видно из этого ролика, в последние годы Россия активно работает в этом направлении:
С точки зрения российского руководства, Арктика, изобилующая ценными природными ресурсами, — потенциальное место вооружённых столкновений и диверсий. Россия создала Арктическую бригаду, готовую к дислокации в любой точке побережья Арктики.
В 2018 году планируется открыть новые российские военные базы на мысе Шмидта и на Курильских островах, поддержать существующую базу на острове Котельный и вдвое увеличить военный контингент на архипелаге Новая Земля.
Тем самым развивается инфраструктура будущей Арктической группировки войск.
Хребет Ломоносова — наш!
О значении, придаваемом арктическому региону в современной политике России, свидетельствует поданная в 2001 году и пересмотренная в 2016 году официальная заявка РФ на уточнение границ исключительной экономической зоны (ИЭЗ), континентального шельфа и прав судоходства в Арктике.
В российской заявке в Комиссию ООН по внешним границам континентального шельфа проходящий под Северным полюсом подводный хребет Ломоносова предложено считать продолжением Сибирской континентальной платформы. То же касается и хребта Менделеева, расположенного восточнее. Помимо этого, Россия претендует на части Баренцева, Берингова и Охотского морей.
Важно
В общей сложности речь идёт о территориях площадью около 1,2 миллиона квадратных километров. В 2002 году Комиссия ООН по границам континентального шельфа отклонила первоначальную заявку России, объяснив это нехваткой информации, подтверждающей правоту РФ. Россия продемонстрировала намерение собрать научные и экспериментальные свидетельства для обоснования своих притязаний.
В данном случае с позицией России не согласны Дания, Канада и США, в связи с чем решение по поводу хребта Ломоносова и хребта Менделеева не обещает быть скорым.
Сотрудничество необходимо всем
Новые перспективы в энергетической отрасли, добыче полезных ископаемых и морском транспорте дают значительный потенциал странам, прилегающим к Арктике. Необходимо международное сотрудничество приарктических стран при освоении нефтяных и газовых месторождений.
Такая кооперация уже имеет место и должна возрастать. Это сулит как экономические, так и технологические выгоды, поскольку у России есть отставания в технологиях от других стран приарктического региона.
При этом у России уникальная по протяжённости береговая арктическая линия и площадь арктических территорий.
По поводу арктического региона у близлежащих государств есть не разрешённые на данный момент разногласия (например, юридически не определённый статус морских маршрутов, определение внешних границ и разграничение континентального шельфа ряда прибрежных государств за пределами двухсотмильных зон), способные привести к конфликтам. В то же время особенности арктической зоны требуют многостороннего сотрудничества. Арктика должна оставаться территорией мира и разумного диалога.
Почему добывать нефть в Арктике все же стоит?
Всю неделю продолжалось драматическое противостояние активистов Greenpeace, атаковавших нефтяную платформу «Приразломная» в Печорском море, с сотрудниками компании «Газпром нефть шельф», поливавших их ледяной водой из брандспойтов, пытавшихся сбросить непрошеных гостей в море и так далее.
Яркая акция Greenpeace – часть развернутой этой организацией глобальной кампании против промышленного освоения Арктики. Сейчас Greenpeace на своем сайте собирает подписи под призывом «спасти Арктику», требуя, в частности, полностью отказаться от добычи углеводородов в этом регионе.
Совет
Обычно автор этих строк относится к мнению экологов с должным пониманием и поддержкой.
Охрана окружающей среды – ключевое условие обеспечения нормальных условий жизни в современном мире и сохранения его для будущих поколений, а экологические организации очень много делают для привлечения общественного внимания к проблемам загрязнения природы и поискам решения этих проблем. В частности, у нас с экологами стопроцентно общая позиция по необходимости сворачивания строительства АЭС.
Однако полный запрет на освоение углеводородного потенциала Арктики – идея, которую не просто трудно поддержать. Это на самом деле довольно вредная идея, и вот почему.
Во-первых, сторонники бана на добычу углеводородов в Арктике обычно апеллируют к опыту Антарктического договора, также полностью запретившего промышленное освоение Антарктики.
Однако условия двух полярных регионов трудно сравнимы: если в случае с Антарктидой мы имеем скрытый подо льдами целый континент, избежавший освоения человеком и потому представляющий из себя огромную научную ценность, то в случае с Арктикой ситуация, очевидно, иная – при всей неоспоримой уникальности региона. Нужно доказывать, что промышленное освоение отдельных территорий Арктики нанесет этой территории непоправимый ущерб – пока что убедительных доказательств нет.
Во-вторых, перспектива развития нефтедобычи в Арктике касается только ограниченного числа районов – идентифицировано всего несколько бассейнов с, вероятно, большим ресурсным потенциалом (шельф Баренцева и Карского морей, Гренландии и Восточной Канады, Аляски). Нефтегазоносной является относительно небольшая территория Арктики вблизи континентов.
Центральная часть Северного Ледовитого океана, выше 80-го градуса северной широты, – это так называемые абиссальные равнины (от слова abyss – пропасть), с большими глубинами (на которых человечество не начнет промышленно добывать нефть еще лет сто) и практически полным отсутствием перспективных нефтегазовых ресурсов.
Любой геолог скажет вам, что основные ресурсы сосредоточены на шельфе вблизи континентов, а в глубоководном океане искать их бессмысленно. Поэтому разговоры о каком-то тотальном разрушении Арктики в результате промышленного нефтегазового освоения – сильное преувеличение.
В ближайшие полвека и далее предстоит вести речь об освоении довольно ограниченной территории Арктики вблизи континентов.
Обратите внимание
Ну и, в-третьих – важно понимать, что основным ресурсом Арктики является вовсе не нефть, а природный газ. Соотношение оцениваемых ресурсов составляет примерно 75:25 в пользу газа. Арктика – ключевой перспективный регион по разработке новых газовых месторождений, других таких, в общем, в мире не существует.
Грубо говоря, запрет на добычу углеводородов в Арктике, будь он реализован, означал бы, что огромные ресурсы природного газа в ближайшие годы не попадут на мировой рынок. Каковы будут последствия этого? Для начала – человечеству придется искать альтернативу природному газу в качестве топлива для электростанций, и выбраны будут, скорее всего, уголь и атом.
Надо ли говорить о том, насколько плохие будут у этого экологические последствия? Газ – очевидно более экологически дружественный энергоноситель, чем любой из традиционных. Он дает на 45% меньше выбросов диоксида углерода и примерно на столько же меньше выбросов вредных веществ в атмосферу, по сравнению с углем, при генерации электроэнергии.
Со сжиганием природного газа не связано и малой доли тех проблем и рисков, которые возникают при использовании атомной энергии. Именно по этим причинам расширение использования природного газа традиционно рассматривалось экологами как приемлемая альтернатива возобновляемым источникам энергии.
Несколько лет назад доклад на эту тему, противопоставляющий «нежелательному» атомному сценарию развития энергетики более благоприятный «парогазовый» сценарий, опубликовал сам же Greenpeace.
И вот теперь Greenpeace, призывая к полной блокировке добычи углеводородов в Арктике, фактически хочет остановить освоение самого перспективного глобального региона газодобычи, вновь открывая перспективу углю и атому? Странная история. Странными выглядят и атаки на платформу «Приразломная».
Меня, мягко говоря, трудно заподозрить в симпатиях к «Газпрому», я неоднократно громко критиковал проект разработки Приразломного месторождения. Но эту платформу делали на «Севмашпредприятии» чуть ли не 20 лет, потратили многие миллиарды, вот теперь установили.
И что, Greenpeace предлагает после всего этого теперь взять ее и демонтировать, что ли? Честнее было бы пытаться воспрепятствовать бурению разведочных скважин в неосвоенных территориях (хотя я и не сторонник акций прямого действия Greenpeace), но при чем тут платформа, в которую вложили кучу времени и денег и которая теперь точно будет работать, хоть разбейся гринписовцы в лепешку? Не очень понятно, отдает обычным пиаром с не слишком продуманными последствиями. Что действительно вызывает опасения – так это то, что стандарты обеспечения экологической безопасности при разработке арктических месторождений российскими госкомпаниями явно ниже необходимого уровня и могут в будущем привести к серьезным экологическим катастрофам. Не так давно Greenpeace вместе с WWF опубликовали материалы, из которых следует, что у оператора «Приразломной», «Газпром нефть шельф», нет нормального плана ликвидации аварийных разливов нефти. Это не может не беспокоить: зная, как пренебрежительно российские власти и госкомпании относятся к экологическим вопросам, стоит предположить, что дело обстоит именно так, как рассказывают экологи. Но это – повод заставить наших чиновников всерьез озаботиться разработкой реального плана борьбы с последствиями возможных аварий. Как показала печальная история с ВР и разливом нефти в Мексиканском заливе, именно отсутствие такого плана (авария подобного рода была признана «маловероятной») не позволила быстро заткнуть аварийную скважину и привела к катастрофическим последствиям. Поэтому усилия экологических организаций, направленные на то, чтобы при освоении Арктики обеспечить соблюдение жестких природоохранных стандартов и предусмотреть все необходимые меры на случай аварий, стоит всячески поддерживать. Но это не означает поддержки запрета на промышленное освоение Арктики. При всей симпатии к экологам, петицию, требующую остановить нефте- и газодобычу в Арктике, лично я никогда не подпишу.
Владимир Милов Президент Института энергетической политики
Россия останется без технологии для добычи нефти в Арктике
Скорее всего, единственным разрабатываемым арктическим месторождением на ближайшую перспективу останется Приразломное в Печорском море «Газпром нефти», говорит эксперт
«Газпром нефть»
«Одна из главных проблем российских нефтесервисных компаний – отставание от иностранных коллег по используемым технологиям», – пишет компания Deloitte в исследовании «Обзор нефтесервисного рынка 2018». «Ведомости» ознакомились с содержанием.
Эксперты отмечают, что иностранные предприятия используют высокотехнологичное оборудование, вкладывают средства в научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, привлекают высококвалифицированных специалистов.
В среднесрочной перспективе не следует ждать от российских нефтесервисных компаний таких технологий, которые отвечают стандартам для работы на шельфе и в условиях вечной мерзлоты, отмечает Deloitte.
Важно
Сейчас на шельфе из нефтяных компаний ведут работы «Роснефть», «Газпром нефть» и «Лукойл». Большую часть действующих месторождений компании обустроили еще до 2014 г., до того как США ввели секторальные санкции.
Выгоду от их введения получили производители из Китая и Юго-Восточной Азии, пишет Deloitte. КНР стала заметным игроком на российском рынке оборудования для нефтедобычи.
Сколько заказов получили эти компании, в исследовании не приводится.
На российском нефтесервисном рынке работает российская Eurasia Drilling (EDC), а из иностранных нефтесервисных компаний – Schlumberger (пытается купить долю в EDC), Weatherford, подразделение Eni – Sapiem, Halliburton, Baker Hughes и китайские ZPEC, COSL. Но бурят они и обустраивают скважины на материке, российские компании за минувшие четыре года увеличили буровые работы на 40% до 27,7 млн м.
Deloitte ожидает, что в ближайшие три года в России увеличится доля нефтесервисного оборудования из Китая, Республики Кореи, Сингапура. К примеру, китайская компания Jereh, которая занимается производством оборудования для бурения, оперативно создала в России крупную сеть филиалов гарантийного обслуживания, а также склад запасных частей, пишет Deloitte.
В России мало у кого есть опыт бурения на шельфе, отмечает президент «Союзнефтегазсервиса» Игорь Мельников. «В России есть долгосрочные планы по разработке проектов на шельфе, и в том числе Арктики, – напоминает аналитик Raiffeisenbank Андрей Полищук. – Свою экспертизу необходимо иметь».
Для разработки технологий бурения на шельфе нужны большие инвестиции и не менее 5–7 лет на саму разработку, если попытаться обойтись без западных компаний, говорит директор отдела корпораций Fitch Дмитрий Маринченко.
Сложно прогнозировать цену нефти в долгосрочной перспективе и обосновывать инвестиционные решения по разработке технологий, поэтому целесообразнее привлекать западные компании, считает Маринченко.
Такие проекты капиталоемкие, рисковать, используя только российские неапробированные технологии, многие не готовы, соглашается Полищук.
«Делать это [привлекать западные компании] сейчас почти нереально, так как из-за санкций многие иностранные нефтесервисные компании ушли с российского рынка», – говорит аналитик «Атона» Александр Корнилов.
Совет
Российское оборудование еще не скоро будет соответствовать всему перечню международных технологических стандартов, которые нужны для бурения на шельфах и в арктической зоне, уверен руководитель направления «Газ и Арктика» Энергетического центра бизнес-школы «Сколково» Роман Самсонов. По его оценке, российские нефтяники могли бурить от четырех до 14 скважин в год. Скорее всего, единственным разрабатываемым арктическим месторождением на ближайшую перспективу останется Приразломное в Печорском море «Газпром нефти», говорит эксперт.
«Роснефть» бурила на арктическом шельфе с американской ExxonMobil, успешно пробурили в 2014 г. скважину в Карском море, открыв месторождение «Победа», с норвежской Statoil (переименована в Equinor) и Eni тоже были проекты, но они складываются неудачно: бурение двух скважин в Охотском море с Equinor не дало положительных результатов, как и скважина с Eni в Черном море.
Что будет с добычей нефти в Арктике? | Общество
80% нефти и газа Арктики находится на шельфе северных морей, что очень сильно усложняет и удорожает добычу
Публикацию аналитического отчета компании BP по развитию мировой энергетики всегда ждут с нетерпением. В этом году ажиотаж усиливался неопределенностью на рынке: все хотят знать, что думают нефтяные инсайдеры про тенденции спроса и предложения нефти, как это повлияет на цены. BP Energy Outlook 2035 был обнародован в конце февраля.
Прогноз компании подтверждает то, о чем уже несколько месяцев говорят наблюдатели: нынешнее снижение цен на нефть не приведет к сокращению доли сланцев в мировой добыче. Напротив, их доля за двадцать лет может вырасти и составить десятую часть мирового производства углеводородов.
При сохранении низких цен многие месторождения на шельфе Арктики, на которые российское правительство возлагало особые надежды, станут нерентабельными. Вполне возможно, что на некоторых участках добыча не начнется никогда.
Такой сценарий заставляет всерьез задуматься о переходе к новой стратегии развития нефтегазового сектора, пишет директор Центра сырьевой экономики РАНХиГС Петр Казначеев.
Нефтяное головокружение
В августе 2007 года полярник Артур Чилингаров с командой опустился на дно Северного Ледовитого океана в батискафе «Мир».
К недовольству других арктических держав, ученый установил на дне в районе Северного полюса российский триколор, за что потом был удостоен Владимиром Путиным звания Героя Российской Федерации.
Обратите внимание
Экспедиция имела символический характер: это был своего рода «наш ответ Чемберлену» в спорах о разграничении северных морских просторов, а также заявка на успех в освоении арктического шельфа. «Арктический бросок» был полностью в духе времени: будущее тогда казалось безоблачным и полным героических приключений.
Фондовые индексы в США шли к рекордно высоким показателям октября 2007 года, и ничто еще не предвещало финансовой бури. Цена за баррель колебалась вокруг жизнеутверждающей отметки 100 долларов. Рост нефтяных котировок продолжался после этого еще почти год, когда баррель достиг рекордных в истории 140 долларов.
Арктика была в моде в период высоких цен прежде всего из-за колоссальных объемов нефти и газа. По оценкам US Geological Survey, за полярным кругом находится 412,2 млрд баррелей нефтяного эквивалента, или 22% мировых технически извлекаемых ресурсов нефти и газа.
Важно подчеркнуть, что это технические ресурсы, а не коммерческие запасы. Из этого объема только малая доля поставлена на баланс в качестве коммерческих запасов, то есть углеводородов, добыча которых может быть рентабельна.
При этом 80% нефти и газа Арктики находится на шельфе северных морей, что очень сильно усложняет и удорожает добычу. Но в период сверхвысоких цен об этом редко задумывались.
Тема Арктики была настолько популярна, что в Арктический совет в качестве наблюдателей вступили даже Китай, Япония, Корея, Сингапур и Индия.
Читайте: Американцы озаботились обороной
Нефтяное головокружение того времени сформировало особый менталитет. Это было головокружение не от успехов, а скорее от ожиданий.
Многие и вправду были уверены, что нефть совсем скоро пробьет уровень 200 долларов, а там, глядишь, и до 300 рукой подать.
Именно к тому времени относятся заявления российских компаний о том, что для освоения Арктики России не нужны иностранные партнеры. Ведь тогда казалось, что на нефтяные сверхдоходы можно купить все: оборудование, технологии, управленческий опыт.
Конец арктической лихорадки
Со временем ставки в битве за доступ к российской Арктике стали резко повышаться.
Важно
Разрабатывать законодательство по Арктике начали еще в начале 90-х, а итоговая серия изменений была внесена в 2008 году, когда законом «О недрах» был ограничен доступ частных компаний к континентальному шельфу России.
Полтора десятка лет фактически ушло на борьбу различных групп интересов. Это была дележка арктического пирога, который существовал только в виде планов. После 2008 года все распределенные лицензии достались компаниям «Роснефть» и «Газпром».
Реальное освоение шельфа до принятия окончательной редакции не велось. У такого промедления была своя логика: если верить в то, что цена на нефть будет расти вечно, то разработку арктических ресурсов можно постоянно откладывать, что, собственно, в России и происходило.
Даже принятие законодательных поправок не внесло определенности в судьбу российской Арктики. Ведь ключевым для экономических перспектив месторождений является налоговый режим. А он вплоть до начала 2014 года мало благоприятствовал разработке дорогостоящих арктических проектов.
Изменения последнего года делают условия работы в Арктике несколько более привлекательными. В частности, введены налоговые каникулы в отношении НДПИ на 10 и 15 лет в зависимости от вида лицензии, а также дополнительные льготы по экспортной пошлине.
Но до стабильности налогового режима России далеко: так называемый налоговый маневр снова вносит изменения в условия работы компаний, перенося бремя с пошлин на НДПИ.
В результате проведения такой непоследовательной политики в эксплуатацию на всем континентальном шельфе российской Арктики введено пока только одно месторождение – Приразломное компании «Газпром нефть» в Печорском море, на котором добыча нефти ведется с прошлого года. Газ же на шельфе Арктики Россия вообще не добывает.
Две другие страны, которые ведут добычу на шельфе за полярным кругом – США и Норвегия, – существенно опережают Россию по объемам производства. Канада и Гренландия (автономная территория в составе Дании) имеют опыт геологоразведки, но добычи не ведут.
Совет
При этом в России, по оценкам, находится 41% всех технически извлекаемых мировых ресурсов арктической нефти и 70% – газа.
Нефть Арктики: ресурсы vs добыча. Источник: U.S. Geological Survey, Statistics Norway
О том, что США являются сегодня лидером производства сланцевой нефти, широко известно, а вот о том, что они также занимают первое место по добыче нефти на арктическом шельфе, знают немногие. А между тем такой результат достаточно закономерен.
Недавно Центр сырьевой экономики РАНХиГС опубликовал исследование, в котором проанализирована система регулирования и налогообложения на арктическом шельфе в США в сравнении с Россией и Норвегией.
На основе расчетов авторы приходят к выводу, что определяющей в успехе освоения месторождений в море Бофорта и в Чукотском море в арктических водах США явилась эффективная и стабильная система налогообложения, гарантии прав собственности, а также отсутствие государственной монополии.
Опыт освоения сложных месторождений на шельфе есть и в России. Из крупных проектов это прежде всего Сахалин-1 и Сахалин-2, которые к арктическому шельфу не относятся.
И хотя в их истории были конфликты, все же данные два проекта можно считать в целом успешными примерами работы консорциумов с иностранными партнерами.
Сахалин-2, в частности, является единственным работающим в России проектом, производящим на экспорт сжиженный природный газ.
Газ Арктики: ресурсы VS добычаИсточник: U.S. Geological Survey, Statistics Norway
Если бы процесс согласования работы на арктическом шельфе не затянулся на пятнадцать лет (включая годы рекордно высоких цен на нефть), то окно возможностей на Арктике не было бы упущено.
По крайней мере, легендарный газовый гигант Штокман в Баренцевом море изначально имел шансы на успех.
Теперь же он отложен на неопределенный срок (норвежская Statoil вышла из проекта в 2012 году, не став продлевать соглашение).
Обратите внимание
Также непонятна судьба многочисленных совместных проектов «Роснефти» с компанией ExxonMobil. Основным предлогом остановки проектов стали санкции: ExxonMobil заявила о прекращении работ на всех совместных проектах, кроме Сахалина-1. Приостановлены работы и на недавно открытом месторождении «Победа» на шельфе Карского моря.
Ситуация с месторождением «Победа» иллюстрирует общую динамику на шельфе. Пробуренная на нем скважина «Университетская» потребовала рекордного бюджета $1 млрд. Согласно плану «Роснефти», изначально для освоения Карского моря планировалось строительство не менее 15 морских платформ, аналогичных «Университетской».
Понятно, что в условиях низких цен на нефть и санкций реализация даже части такой программы крайне маловероятна.
Время сланцев: преимущество инновационной модели
С доступностью углеводородов в мире нет проблем. Коммерческие запасы нефти и газа в мире увеличиваются с каждым годом, в том числе и в Арктике.
Реальная же причина мало чем принципиально отличается от изменений времен окончания неолита – это все тот же самый человеческий прогресс.
Недавно многим казалось, что именно Арктика будет главным источником, который утолит глобальную энергетическую жажду. Но пока сланцы явно опережают в развитии арктический шельф.
Одна из особенностей сланцевых месторождений заключается в малых размерах скважин. Затраты на их бурение значительно ниже, чем на большие скважины в традиционных месторождениях. Но и продуктивный цикл сланцевых скважин сравнительно недолог.
Когда цены на нефть опускаются ниже себестоимости добычи, можно довольно быстро выработать нефть на имеющихся скважинах, после чего не бурить новые до тех пор, пока не поднимутся цены. Затем объемы добычи могут быть также быстро увеличены путем бурения новых скважин.
То есть наращивание добычи не сопряжено со значительными капитальными затратами (CapEx), что в условиях волатильности цен является большим преимуществом.
Читайте: Несколько советов тем, кто хочет научиться просыпаться рано
Это напрямую влияет и на структуру сланцевой отрасли.
Важно
В каком-то смысле то, что происходит со сланцами, концептуально ближе к модели Силиконовой долины и венчурного капитализма, нежели к традиционному нефтегазу с его многомиллиардными проектами, которые могут осилить только вертикально-интегрированные компании-гиганты. Как следствие, главной движущей силой сланцевой революции выступают независимые инновационные компании-юниоры, находящиеся друг с другом в жесткой конкуренции.
Операционные затраты на добычу (OpEx) на сланцевых месторождениях пока в среднем выше, чем на традиционных. Но это пока. Ведь всего десять лет назад о сланцевой революции никто и не слышал. Тогда большинство сланцевых месторождений вообще считались нерентабельными.
Затем ситуация стремительно изменилась. Пока рост эффективности в сланцевых проектах значительно превосходит традиционные месторождения.
Те, кто пытается предсказать порог рентабельности сланцев, как правило, смотрят на ситуацию с позиций сегодняшних технологий и не принимают в расчет будущие инновации.
Традиционные месторождения (например, в Западной Сибири) обладают высокими капзатратами (CapEx), но сравнительно низкими операционными расходами (OpEx). На сланцевых месторождениях, как было сказано, наоборот – низкий CapEx / высокий OpEx.
Арктический шельф в этом смысле является наиболее сложным, так как из-за суровых климатических условий и трудной доступности основная часть этих месторождений обладает сочетанием «высокий CapEx / высокий OpEx».
В условиях низких цен на нефть это крайне затрудняет освоение Арктики.
Смена парадигмы
Те арктические месторождения, что были запущены в период высоких цен, смогут продолжить работать, а вот будущее новых арктических проектов находится под большим вопросом.
Вероятно, мировой спрос на углеводороды будет удовлетворен из других источников – сланцевых месторождений и более дешевых традиционных месторождений на суше. Вполне возможно, что на многих перспективных участках шельфа добыча не начнется никогда.
Такой сценарий заставляет всерьез задуматься о новой стратегии развития нефтегазового сектора.
Совет
Для России это могло бы потенциально открыть перспективу перехода от старой советской модели поиска нефтяных гигантов к более инновационной модели с элементами сланцевой революции. Пока такая возможность существует только в формате экспертных дискуссий, так как нынешняя структура сектора, в котором доминируют госкорпорации, не позволяет эффективно совершить такой переход.
С точки зрения геологии возможность осуществления сланцевой революции в перспективе у России есть: как утверждает Энергетическое информационное агентство США, Россия занимает первое место в мировом рейтинге по технологически извлекаемым ресурсам сланцевой нефти (США находятся на втором).
Но для того чтобы совершить такой переход, одних лишь ресурсов в земле недостаточно. Необходима кардинальная смена парадигмы развития отрасли.
Сланцевые и другие сложные месторождения требуют применения управленческих решений и технических инноваций, которые эффективнее вырабатываются частными компаниями, а не госкорпорациями.
